Слизеринская грязнокровка (джен)

Астория наивно полагала, что Драко прибежит к ней, чтобы поддержать и утешить. Сбежит от деспотичного отца ради свободы и любви. Оставит особняк Малфоев, эту золотую клетку. Но Астория ошиблась. Драко ее очень любил, но своего отца он безмерно уважал и не мог предать даже ради любимой женщины. И потом Драко тоже смущало то, что Астория не хотела рожать от него детей. Он думал об этом все чаще. О какой семье, о каком браке можно было говорить, если его жена не выносила его семью и не хотела продолжать их род? Драко иногда и сам не хотел его продолжать, метался от одной крайности к другой как в бреду, не находя покоя.

— Эрика, — пересилив себя, обратился Драко к девочке, — почему ты так верна моему отцу? Дело ведь не в деньгах, хоть они и важны тебе. Нет, ты же отвергла предложение семьи Шилдсов, а они богаче нас. Тогда почему? Почему он делает ради тебя исключения и хорошо к тебе относится? Поверь мне, он не со всеми так искренне деликатен. Почему ты? Почему?

Драко даже не нужен был никакой ответ на этот риторический вопрос. Он просто сетовал на свою жизнь, жаловался Эрике на свою судьбу, а его страдающий голос выдавал его боль от того, что он сам не смог быть таким идеальным для отца. Не такой верный, смелый и сильный. Всегда недостаточно хорош и инициативен. Драко метался как зверь в клетке, завидовал Эрике, но в следующий миг хотел ее поддержать, потому что понимал, что эта девочка хочет сохранить семью Малфоев и помочь ей процветать.

А потом вышел новый номер газеты с интервью Нарциссы Малфой. Эрика не могла поверить своим глазам. В своем интервью Нарцисса рассказывала все про свою жизнь с Люциусом. Все, абсолютно. То, как он подавлял ее волю, не давал ей свободы, все решал за нее. Унижал ее и бил. Откупался-извинялся дорогими украшениями и платьями, не давал ей сердечной теплоты. Втянул их семью в дела Пожирателей, подверг всех опасности. Нарцисса продолжала во всем обвинять своего мужа. Эрика смяла газету в руке и побежала искать мистера Малфоя. Она понимала, что такое интервью его жены ему очень не понравится.

Эрика оказалась права. Она нашла Люциуса в той комнате с камином. Камин был потухшим и безжизненным. Люциус тоже словно потух. Он сгорбившись сидел в кресле и не знал, куда деться. Он тоже прочитал эту газету, она лежала у него на коленях. К горлу Люциуса подкатывала тошнота. Он не думал, что Нарцисса сможет так поступить с ним.

— Она ведь лжет, правда? — тихо спросила девочка. — Вы не подавляли ее волю, а всегда советовались с ней. Она отговорила вас отправлять сына в Дурмстранг. Она ведь все лжет? Зачем она так жестока к вам, если вы все равно дадите ей развод?

— Она хочет разоблачить меня, — сипло произнес Люциус. — Развод не будет простым и тихим. Это только начало.

Эрика вдруг заметила, что Люциус запустил себя. Не побрился, не причесался, неаккуратно оделся, а его глаза были покрасневшими. Эрика вздрогнула, когда газета вспыхнула в пальцах Люциуса.

— Неблагодарная Нарцисса, — прошептал он. — И это весь неутешительный итог нашей семейной жизни? Прискорбно. Ты меня разочаровала, Нарцисса. — Люциус поднял глаза на девочку. — Прости, я не хотел тебя напугать. Я же твой смысл жизни и путеводная звезда, я не должен выглядеть вот так.

— Вы у себя дома, — сказала Эрика, — и можете выглядеть как захотите. И, — Эрика осеклась, — неужели вы решили, что я восхищаюсь вами только из-за внешности? Что вашу внешность так легко испортить? Вы имеете право быть собой.

Девочка подошла к хозяину дома.

— Вас не испортит ни метка на руке, ни растрепанные волосы, — сказала Эрика. — Вы для меня и так идеальный. А газету вы ловко подожгли. Тоже беспалочковая магия, да? Круто.

— Эрика, ты меня удивляешь, — Люциус склонил голову набок. — Ты ведь никогда не отречешься от меня, правда? — он немного передразнил девочку. — Не бросишь меня? Пойдешь до конца? Тебя ничего не смутит по-настоящему, правда? Ни трупы, ни махинации, ни любовницы вроде Риты? Ты меня никогда не бросишь? Никогда-никогда?

— Да, — кивнула Эрика. — Не волнуйтесь вы так, Нарцисса и Астория того не стоят. Они причинили вам боль, разочаровали вас. Они прошлое. Не отравляйте мыслями о них себя в настоящем, не позволяйте им ранить вас еще сильнее. — Эрика с пустым взглядом немного опустила глаза. — Астория тоже давала такое интервью. И Мисти. Служанки больше нет, она мертва. Эти интервью, поливающие вас грязью, нормальные люди не читают и не воспринимают всерьез. Это порочит только тех, кто дает газетчикам такие интервью. Но не вас.

— Нарциссе бы в сердце такую преданность и обожание как у тебя, — мечтательно произнес Люциус. — Но, увы, что имеем. Даже не знаю, где искать новую жену для Драко, все так некстати случилось. А время идет. Мне по-прежнему нужны внуки, наследники. Сын не может подвести меня и прервать наш род, это будет катастрофа. Я не допущу этого. А мне самому другая жена не нужна, хватит, больше не хочу играть в эти игры.

Люциус заметил, что Эрика хочет его о чем-то спросить, но не решается.

— Что такое? — улыбнулся он. — Спрашивай или я сам прочитаю твои мысли.

Эрика переминалась с ноги на ногу. Откашлявшись, она все же задала вопрос своему будущему приемному отцу.

— А в мои обязанности охранника входит слежка за людьми, с которыми вы встречаетесь? — Эрика откашлялась еще раз. — Ну, за теми, кто будет посещать этот особняк? Рита проверенный человек, но не все такие, как она.

— Вот ты о чем, — оживился Люциус. — Вообще-то, да, это входит в твои обязанности, но я не буду этим злоупотреблять. Я не превращу особняк в бордель, если ты этого опасаешься. Здесь будет только Рита.

Эрика молча кивнула, не зная, как на это реагировать.

— Я вовсе не хочу тебя развращать, — отмахнулся хозяин дома. — Нет, я не уйду в пьянство и загул, обещаю.

Эрика молчала.

— Извини, я немного не в себе, — сказал колдун. — Я... Такое детям не надо говорить, извини. — Люциус потер виски пальцами. — Это все интервью Нарциссы, будь оно неладно. И бегство Астории. Проблем слишком много, они навалились на меня. Ты решила проблему с Мисти, я тебе за это благодарен. И за помощь в ломании цепей. Первый раз в Министерстве и такой успех, браво.

— Я хотела защитить вас от вторжения в ваш разум, — тихо сказала Эрика. — В Министерстве всегда так к вам настроены? Вы всегда терпите такое с собой обращение? Если так, то неудивительно, что вы такой уставший, это же невыносимо.

— Ты права, это невыносимо, — Люциус прикрыл глаза и слушал тишину особняка. — Мне лучше пока отдохнуть от Министерства. Несколько дней или недель. Мне нужно беречь свои нервы и здоровье.

Эрика подошла к хозяину дома еще ближе, почти вплотную, и ласково погладила его по спине.

— Это недопустимая травля, — сказала девочка. — Как они смеют обвинять в махинациях и жестокости вас, когда сами делают подобное? Кто они такие, чтобы выносить вам приговор?

Эрика услышала шаги, мельком посмотрела на дверь и увидела там Риту.

— Я попозже зайду, — сказала Рита и засобиралась уходить, многозначительно переглянувшись с Люциусом.

— Не нужно, — спокойно ответила Эрика. — Что вы хотели?

— Я пишу книгу о грязнокровках в Хогвартсе от времен Салазара Слизерина до наших дней, — объяснила Рита. — Мне необходимо твое интервью.

Эрика задумалась. Она не убрала руку со спины своего будущего приемного отца, девочка источала холодную уверенность в своих силах, смешанную с теплотой и обожанием своего кумира.

— Вы читали те статьи про мою короткую дуэль с Гермионой? — вдруг спросила девочка. — Про два вида грязнокровок? Интересно тогда журналисты написали, да? Гермиона ворвалась в школу, полная решимости покарать меня за угнетение эльфов, а оно вон как все обернулось. Забавно.

Рита сглотнула.

— Особенно забавно то, что никакого угнетения эльфов не было, — отшутилась она.

— Да, — кивнула девочка, — но прозвище ко мне уже прилипло. «Угнетательница эльфов». В дополнение к «слизеринской грязнокровке» и «малфоевской подстилке». Скоро наверняка мне придумают новое прозвище. Ну там «мучительница Молли Уизли» или что-то в этом роде.

— «Разрушительница оков», — тихо, но с гордостью за Эрику, произнес Люциус. — Уже придумали. Поздравляю, золотце мое.

— Даже так? — удивилась Эрика. — Я дам вам интервью, — сказала она, повернувшись к Рите.

— Ты не стыдишься своей прошлой жизни в маггловских трущобах? — спросила Рита.

— Ту жизнь я превзошла, — ответила девочка. — Стыдиться ее не имеет смысла. Это было началом моего пути, факт моей биографии. Я не буду его приукрашивать. Наоборот, нужно подчеркнуть разницу между моим происхождением и сегодняшним положением.

Душа Риты просто пела от восторга. Рита встрепенулась, ее окрылило вдохновение.

— Ты это тоже чувствуешь, да, Рита? — рассмеялся Люциус. — Энергию, разлитую в пространстве? Чистую магию, которой можно дышать? Которой можно исцеляться после тяжелого дня, полного унижений? Ты чувствуешь это воодушевление Эрики?

— Я чувствую себя опьяневшей от блаженства, — призналась Рита. — Что это такое? — женщина покосилась на девочку. — Это ее сила? Ее энергия повсюду? Она освежает мысли, дает ясность. Эрика, — Рита пристально посмотрела на девочку, — а какая ты настоящая?

Эрика почему-то смутилась и магия прервалась. Девочка не хотела, чтобы риск ее исключения из Хогвартса возрос. Никакой магии в любой момент! Это же запрещено! Но Эрике было очень сложно сдерживать свою суть.

— Мы до сих пор не выяснили, кем был твой волшебный предок, — сказал хозяин дома и фамильярно взял девочку за запястье. — Мы выяснили только то, что Генри и Патрисия Питти были твоими биологическими родителями, но этого недостаточно. Нужно искать дальше. Провести ритуал. Твоя магия уникальна. Мне повезло, что ты выбрала меня другом и покровителем. Было бы жаль являться твоим врагом. Но теперь ты только мое уникальное сокровище.

Риту озадачил такой тон Люциуса. Он очень странно относился к девочке, не угрожал ей, но и не отпускал. Рите показалось, что она могла утонуть в сознании и сущности Эрики. Рита помотала головой и наваждение пропало.