Слизеринская грязнокровка (джен)

— Я вот понять не могу, — гневно сказала Нарцисса, — почему в доме, где прошло мое детство и юность, сейчас живет Гарри Поттер. Я не могу понять, почему Сириус за меня решил то, кому будет принадлежать наш семейный дом. Я не могу понять, почему вы все считаете Сириуса добрым и благородным после того, как он предал свою... нашу семью.

— Сириус был крестным Гарри и имел право передать ему дом Блэков в наследство, — фыркнула Гермиона и вздернула носик. — Смиритесь с этим, миссис Малфой, — презрительно добавила она.

— Я совершила ужасную ошибку, убегая от своего мужа и сына, отрицая свою знатность и богатство, — покачала головой Нарцисса. — Я предала саму себя, пыталась быть той, кем я не являюсь. Я не стану одобрять подобное поведение. Предательству Сириуса нет оправданий. Он отдал наш дом посторонним людям, похоронил историю рода Блэков. Это не подвиг, это преступление. Представьте, что кто-то из вашей семьи Уизли перейдет на сторону врага и отдаст этот дом чужим людям. Вам это будет приятно? — спросила Нарцисса, глядя в самоуверенные глаза Гермионы.

— Беллатриса сожгла дом Уизли, — процедила Гермиона. — Мы его восстановили, но факта сожжения дома это не изменит. Беллатриса хохотала, гордясь тем, что убила Сириуса. По-вашему это нормально, миссис Малфой? — нахмурилась волшебница.

— Беллатрису считают злодейкой, а Сириуса героем, — сказала Нарцисса. — Чувствуете разницу в репутации? Сириуса хвалят только за то, что он был на стороне Ордена Феникса, оправдывают все его поступки. Это несправедливо и вы это осознаете.

— Нет, это и есть высшая справедливость, — выпалила Гермиона, сжимая кулаки. — Жаль, что такой справедливости мы от Эрики Питти не дождемся. Очень уж ей понравилось быть Эрикой Малфой.

— Если твоя теория о ее происхождении верна, — задумчиво сказала Нарцисса Гермионе, — то самой Эрике будет тяжелее всего. На нее и так давит общественность, а если раскроется подобная правда, то Эрике совсем покоя не дадут.

— Эрика не заслужила покой, — заявила Гермиона. — Пусть общественность ее терзает и обсуждает, пусть Эрика всегда чувствует опасность и не расслабляется. А то как-то Эрика слишком хорошо устроилась, взлетела от нищеты до роскоши почти мгновенно.

— Ты ей завидуешь? — спросила Нарцисса с усмешкой.

— Чему тут завидовать? — взвилась Гермиона. — Отсутствию нравственности и морали у двенадцатилетней девочки?

— У нее есть хотя бы понятие о верности, — ответила Нарцисса. — Она не предаст Люциуса и всю нашу семью.

— Вот и катитесь к своей семье колдунов! — крикнула Гермиона, демонстративно проходя мимо Нарциссы. — Что вы вообще забыли в доме Уизли? Это какое-то новое развлечение у богачей? Раньше просто переодевались бомжами от скуки, а теперь еще и хотят жить среди бедняков. Для вас это игра, блажь. Не советую вам затягивать с возвращением в особняк вашего мужа. В доме Уизли нет лишнего места для нежеланных гостей.

— Не груби Нарциссе, — сердито сказал Артур Уизли, до этого момента не вмешиваясь в перепалку. — Она пыталась принести пользу нашей семье, вела себя достойно, в отличие от тебя, Гермиона.

— Какой позор! — фыркнула Гермиона, бросая на Артура Уизли осуждающий взгляд. — Вы такой трус! Молли заперта в Азкабане, а вы унижаетесь перед Нарциссой!

— Это не унижение, а вежливость, — ответил Артур Уизли. — Ты такая умная, а не понимаешь элементарного этикета и правил поведения.

— Правило поведения с такими как Нарцисса только одно, — улыбнулась Гермиона. — Ударить заклинанием и посадить в тюрьму. А не разводить с ними вежливые беседы о природе и погоде, не пытаться наладить отношения с преступниками. Они нашу вежливость воспринимают как слабость. Они презирают нас за нашу доброту.

Артур Уизли поймал себя на мысли, что ему ужасно неприятен голос Гермионы. Ее голос у него ассоциировался только со скандалами и конфликтами. Артур смотрел на Гермиону и все больше переживал за своего сына, Рона. "У них нет детей, — лихорадочно думал Артур Уизли. — Еще не поздно развестись". Идея развода Рона с Гермионой стала навязчивой для мистера Уизли.

— А ты презираешь нас за наше богатство, — сказала Нарцисса Гермионе. — Чем вы лучше нас? Кто назначил вас вершителем справедливости? Кто из нас хочет славы, власти и поклонения? Почему Гарри Поттер, если он такой скромный, постоянно пользовался благами своей популярности, когда учился в Хогвартсе? Почему его не смущало покровительство директора Дамблдора, но он злился на моего мужа? Отец сыну метлы не может купить? Это уже аморальный поступок? Отец не имеет права желать смерти дикому животному, которое напало на его сына?

— Драко сам спровоцировал гиппогрифа! — заорала Гермиона, теряя над собой контроль.

— В Хогвартсе всегда было небезопасно, — сказала Нарцисса. — Хагрид посмел провести урок с дикими животными. На первом курсе Драко в качестве наказания отправили в Запретный лес! Разве так должна выглядеть самая престижная магическая школа Великобритании?!

Они все опять переругались и ни в какой Азкабан вместе не пошли. Гермиона кипятилась больше всех, никак не могла дать пройти Нарциссе, загораживала ей дорогу. Наконец все разошлись по комнатам. Настроение у всех было испорчено. Плакали маленькие дети, звякала посуда. Все Уизли надеялись на появление обещанного Малфоем домового эльфа. Такой эльф им был жизненно необходим. К Артуру Уизли вышла Флёр, которая говорила уже почти совсем без французского акцента.

— Я бы хотела встретиться с Эрикой, — решительно сказала Флёр. — Хочу лично познакомиться с этой девочкой.

— Зачем? — вздохнул Артур и почесал свою облысевшую голову. — Чтобы вызвать ее на дуэль? Оставьте Эрику в покое! Пусть учится в Хогвартсе и все! Не преследуйте ее!

— Вряд ли Эрика откажется от дуэли со мной, — предположила Флёр. — Эрика любит дуэли и превосходно колдует. Ей будет интересно сражаться с выпускницей Шармбатона.

— Ну если в этом смысле... — пробормотал Артур.

— Я напишу ей письмо, — сказала Флёр.

— А сама Эрика захочет тебе отвечать? — смутился мистер Уизли. — Ну вот что вы будете с ней обсуждать, учитывая, что твой муж Билл сделал в Министерстве несколько месяцев назад? Уизли никогда не подружатся с Малфоями, тут уж ничего не изменишь.

Флёр пошла в комнату Гермионы и постучалась в нее. Гермиона не хотела пускать ее внутрь, но потом все же впустила. Флёр топталась на месте и чувствовала себя неловко.

— Зачем ты со всеми ругаешься? — спросила Флёр у Гермионы. — Почему не ищешь с нами общий язык?

— Я ругалась с Нарциссой, а она не член нашей семьи, — раздраженно уточнила Гермиона. — Как ты можешь быть такой вежливой с этой женщиной? Как ты можешь готовить еду на кухне вместе с ней?

— Нарцисса тоже человек, — сказала Флёр.

— Она не человек, а жена Пожирателя Смерти и преступника, — рассмеялась Гермиона. — С ней я принципиально не буду вежливой. Меня она не обманет своим примерным поведением и притворным раскаянием.

— Ты не даешь ей даже шанса начать новую жизнь! — воскликнула Флёр в отчаянии. — Герои так не поступают! Герои должны давать надежду, а не отнимать ее!

— Нарциссе я ничего не должна! — рявкнула Гермиона в исступлении. — И Эрике я ничего не должна! Я не должна прыгать перед ними на задних лапках как дрессированное животное!

— Ты не животное, ты невоспитанный человек, — обиделась на Гермиону Флёр. — Ты думаешь только о себе, ты позоришь семью Уизли. В чем ты проявляешь свой героизм? Ты даже с Роном и Гарри поругалась! Ты с Джинни поругалась! С миролюбивой Джинни! Ты поссорилась с Макгонагалл и выставила себя в Хогвартсе на посмешище! Что с тобой происходит, Гермиона?!

— Эрика меня подставляет, вот что происходит, — ответила волшебница. — Она плетет против меня интриги вместе со своим приемным папашей или дядей, кто он ей там на самом деле.

— Это не Эрика заставляет тебя всем грубить, — возразила Гермионе Флёр. — Не вини девочку в своей невоспитанности и эгоизме.

— Да я всю себя отдаю борьбе за справедливость! — воскликнула Гермиона. — Во мне нет ни капли эгоизма!

— Ты даже сейчас хвастаешься! — воскликнула Флёр. — Настоящие герои совершают подвиги не ради почестей и славы! Ты же в последние годы утонула в своем хвастовстве!

— Иди-иди, извиняйся перед Нарциссой, — покачала головой Гермиона. — Скажи Нарциссе, что Гермиона у нас не в себе, выстави меня шизофреничкой с манией величия. Ты же это планируешь сделать, когда выйдешь из моей комнаты? Ты ненавидишь меня, Флёр?

— Пока нет, но скоро начну, если ты не перестанешь нести чушь, — огрызнулась Флёр, выйдя из душевного равновесия. — Ты лишняя в семье Уизли. Ты невыносимая зазнайка и всегда такой была.

Флёр ушла, оставив Гермиону в гордом одиночестве. Гермиона легла на кровать и взяла книжку в руки. Рона она избегала, они вообще давно не жили как муж и жена. Рон не заходил в их комнату и она стала считаться комнатой одной Гермионы. И Гермионе так было комфортнее. О каких детях могла идти речь в такой ситуации? Гермиона приходила к выводу, что не хочет рожать никаких детей, это противоречило ее амбициям.

Флёр начала писать Эрике письмо, но никак не могла подобрать нужных слов. Они казались ей неискренними, пустыми, недостаточно вежливыми. Чернила на кончике пера высохли, перо пришлось макать в чернила снова, но и они тоже успели высохнуть, а Флёр все подбирала слова для письма. К ней подошел Билл и обнял свою любимую жену. У них уже были дети, они были крепкой семейной парой и заботились друг о друге. Билл посмотрел на то, что собирается сделать Флёр и нахмурился.

— Не нужно писать Эрике писем, — сказал Билл жене. — Вы не станете подругами, у вас нет тем для переписки. Не трать время на письмо, которое Эрика выбросит в камин особняка Малфоев, когда увидит на конверте нашу фамилию.