Некромант (джен)

— Ты знаешь его? Лорда?

Рабастан и Регулус лежали на траве — но не у озера, где сейчас из-за неожиданной жары толпилась половина Хогвартса, а просто на лужайке недалеко от Запретного леса. День был солнечный и по-летнему тёплый — словно бы экзамены вот-вот начнутся, хотя на самом деле до них оставался почти месяц. Поначалу Рабастан и Регулус как раз к ним и готовились, тренируя заклинания, но потом разговор как-то перескочил на другое, и в конце концов пришёл к Тёмному Лорду.

— Он у нас бывает, — сказал Регулус. Глядя в ярко-синее небо, он задумчиво водил кончиком травинки над своей верхней губой. — Родители его очень уважают. Особенно мама.

— Да, Родольфус тоже, — задумчиво проговорил Рабастан.

Он пока что так и не решил, хочет ли обращаться к Лорду за помощью. Хотя они уже успели пообщаться, и Рабастану это показалось интересно, его смущали разговоры, ходившие о Пожирателях Смерти. Самому ему ещё не доводилось отнимать жизнь у человека, и он этого не слишком-то хотел. Впрочем, когда Рабастан, после некоторых колебаний, поделился своими колебаниями с Лордом, тот ответил с ласковым упрёком:

— Неужели вы считаете, мистер Лестрейндж, что я стану принуждать к такому некроманта? У меня достаточно людей, получающих удовольствие от этого. Вам не нужно беспокоиться.

Но его слова Рабастана отнюдь не успокоили. Так он отвечать умел и сам. Ведь если тщательно проанализировать всё сказанное, что ему сказал Лорд? Поинтересовался мнением Рабастана о его, Лорда, возможных действиях. Сказал, что у него достаточно людей для того, чтоб убивать. Что ему — Рабастану — не нужно беспокоиться. Но о чём — не прозвучало. Нет, этот разговор — всё равно, что никакого. Даже хуже: в сущности, если бы Лорд действительно не собирался отправлять Рабастана громить чужие дома, он бы так об этом и сказал. А раз нет…

С другой стороны, он, конечно, мог просто не желать связывать себя неосторожным обещанием. Мало ли, как повернётся жизнь. Это Рабастан тоже понимал. И всё же…

С третьей — почему он сам так этого не хочет? Он же некромант, в конце концов. Он ведь знает, что, на самом деле, в смерти нет ничего ужасного. И что рано или поздно она коснётся каждого. Так зачем он хочет избежать убийства? Тем более, не просто так, а действительно для дела. В этом же нет логики. Некромант, избегающий убийства — это же вообще смешно. Обсудить бы это с кем-нибудь — но с кем? Лорд и Эйвери, конечно, отпадали. Оставались призраки.

Но что, если они догадаются, почему он завёл этот разговор? Рабастан был убеждён, что им это очень не понравится. Так что после долгих размышлений он от этой мысли отказался. Так же, как и от идеи обсудить это с Маркусом. Потому что вот кто-кто, а он точно сразу же поймёт, к чему весь этот разговор, и Рабастан был убеждён, что Маркуса всё это расстроит, а ему совсем не нравилось огорчать его.

Оставалось всё обдумывать и анализировать самостоятельно. Должны ли некроманты убивать? Эйвери всего лишь раз, да и то вскользь сказал ему, что рано или поздно он научится забирать жизни самостоятельно не только у животных, но и у людей.

— С людьми, в некотором роде, даже проще, — сказал он тогда. — Животные не понимают, что с ними происходит, и всегда смерти боятся. Люди же обычно понимают всё, и поэтому их страх меньше, и порой даже стремятся к смерти. Впрочем, тебе пока рано об этом думать.

Это был единственный их разговор на эту тему, и Рабастан так и не понял, должен ли он будет рано или поздно научиться убивать, или нет. Тогда, впрочем, он почти сразу же забыл об этом, но теперь ему казалось важным отыскать ответ. Должен или может? Что ответят ему Эйвери и Лорд, если как-то вынудить их к этому, Рабастан примерно представлял — а больше ему было некого спросить. Книги же молчали…

…— Что ты думаешь о нём? — спросил Рабастан.

— Не знаю, — Регулус пожал плечами. — Мама говорит, что будь она моложе, она присоединилась бы к нему.

— А отец?

— Не знаю, — повторил Регулус. — Отец вообще не любит выбираться из дому. Вряд ли. Я сам думал, знаешь… — продолжил он после некоторой паузы — и замолчал.

— Присоединиться? — чуть-чуть помог ему Рабастан.

— Да, — Регулус кивнул. — Может, это хоть чуть-чуть родителей утешит.

— У вас что-нибудь ещё случилось? — спросил Рабастан, приподнимаясь на локте.

Он всего четыре дня как вернулся в школу после почти двухнедельного отсутствия, и вполне мог пропустить какой-нибудь очередной скандал. Но Сириуса Блэка он же, вроде, видел? В Большом зале?

— Да, ты же не знаешь ничего, — вздохнул Регулус и, перевернувшись на бок со спины, поглядел на Рабастана. — Он ушёл из дома. Оказалось, что в каникулы он собрал все вещи — а потом написал родителям письмо о том, что домой больше не вернётся.

— И где будет жить? — изумлённо спросил Рабастан.

— У Поттеров, — с горечью ответил Регулус. — Я даже боюсь подумать, каково сейчас родителям…

— Ничего себе, — Рабастан сел.

Новость эта его совершенно ошарашила. Нет, он даже мог понять Сириуса: если ты живёшь с людьми, которые тебя не понимают, и которых совершенно не понимаешь ты, и тебе есть, куда уйти, то сделать это очень хочется, конечно. Но на что он будет жить? На деньги Поттеров? Ну пока закончит школу — вероятно, да, а после? Не будут же они его всю жизнь содержать? Значит, он пойдёт работать. Но куда? Он учился хорошо, конечно, но ведь любая работа — это, прежде всего, дисциплина, это Рабастан отлично знал на личном опыте. А Сириус Блэк и дисциплина сочетались словно масло и вода. Так на что он будет жить?

И потом — а брат? Ладно родители — Рабастан и сам к своим привязан не был, хоть его и мучило теперь чувство вины за их гибель. Но почему Сириус не думает о том, что его брат теперь остался там совсем один? В том самом доме, откуда Сириус сбежал?

— А тебя он звал? — спросил Рабастан — и тут же пожалел об этом.

— Нет, — тихо ответил Регулус.

— Ну, он же не дурак, — попытался хоть немного исправить сказанное Рабастан. — Он же понимал, что ты всё равно не согласишься. Вы бы только вновь поссорились.

— Ему просто всё равно, — сказал Регулус. — Полагаю, он об этом просто не подумал. Да и не пошёл бы я, ты прав. Жалко, что нас только двое.

— Хочешь, — предложил вдруг Рабастан, — поживи у нас. Летом. Или в принципе… у нас огромный дом. И Руди возражать не будет, я уверен.

— Спасибо, — Регулус растроганно смутился и даже покраснел. — Но я не могу так с ними поступить. Не сейчас, по крайней мере.

— Приходи, когда захочешь, — быстро проговорил Рабастан. — Твои родители, они…

— С ними тяжело, — признался Регулус. — Но они — родители. Я один у них остался… знаешь, — его лицо на мгновенье исказила боль, — мама выжгла Сириуса с гобелена. Она теперь не пустит его домой, даже если он вернётся. Только если он признает… впрочем, этого не будет. Так что я теперь один у них. И уйти, конечно, не могу.

— Понимаю, — тихо сказал Рабастан.

У него щипало в носу и горело в горле и груди, и хотелось то ли закричать, то ли заплакать. Почему — он сам не понимал, но сейчас он всем своим существом осознал смысл слов Эйвери о том, что любая привязанность рано или поздно причиняет боль. Это было правдой, истиной, но Рабастану почему-то всё равно совершенно не хотелось от своей привязанности освобождаться.

Он вдруг ощутил настоящую ненависть к Сириусу Блэку, а вместе с ним — и к Поттеру. Всем Поттерам. Если бы родители Джеймса не приняли в своём доме беглеца, ничего бы не случилось! Зачем они… кто им разрешил?! И почему, почему Сириус не думает вообще ни о ком, кроме себя?!

Слёзы выкипели, сменившись яростью, и Рабастан, чтоб хоть как-то выпустить её, от души впечатал кулак в землю, но так стало только хуже: это было словно, мучаясь от жажды, сделать первый глоток — а затем снова воду потерять. Рабастану нужно было выплеснуть всё это, и он, повинуясь, в большей степени, инстинкту, резко развернулся спиной к Регулусу и, заведя руки за голову, с силой выбросил их вперёд и почувствовал, что из него будто что-то вырвалось — и ему тут же стало легче.

— Рэб! — услышал он испуганный голос Регулуса и почувствовал, как тот схватил его за плечи. — Что ты делаешь?!

— Я? — переспросил Рабастан, оборачиваясь и непонимающе глядя на бледное и перепуганное лицо Регулуса. — Я представил, каково сейчас тебе. Твоим родителям. И дико разозлился на твоего брата. Что? — нахмурившись, спросил он и обернулся снова, проследив взгляд Блэка.

И увидел прямо перед собой пожухшую траву и выбирающихся из неё мёртвых мышей-полёвок, гусениц и насекомых. От последних, впрочем, почти сразу не осталось и следа, а вот мыши задержались ненадолго, удивлённо озираясь, и растаяли чуть позже, к счастью, то ли не заметив Рабастана, то ли побоявшись подойти поближе.

Вот тебе и ответ, Рабастан Лестрейндж. Ты не просто видишь смерть и умеешь говорить с умершими — ты её несёшь. Даже без осознанного намерения.

— Как ты это сделал? — спросил Регулус. — С травой? Зачем?

— Случайно, — искренне признался Рабастан с облегчением понимая, что умерших животных Регулус не видит. — Учил одно заклятье, — проговорил он, плохо соображая, что несёт. — Никак не получалось — а теперь вот… Извини.

Он прижал к лицу трясущиеся руки и сжал щёки и виски. От одной мысли, что было бы, не отвернись он от Регулуса, или окажись в той стороне какой-нибудь другой человек, или, например, эльф, или сова, ему было дурно. В самом деле, мог бы он убить так существо крупнее мыши? Даже если сейчас нет, со временем — наверняка.

— Ты меня перепугал, — сказал Регулус, садясь совсем рядом. — Тебе плохо?

— Да, нехорошо, — Рабастан опустил продолжающие дрожать руки и засунул их в карманы, а потом лёг на траву. — Можно, я один побуду? — попросил он и добавил: — Извини. Я приду потом.

— Может, тебя отвести в больничное крыло? — предложил Регулус.

— Нет, — Рабастан очень постарался улыбнуться. — Полежу немного тут и приду. Я просто не ожидал, что так получится. Иди, ладно?

Регулус ушёл, и некоторое время Рабастан просто лежал, глядя в небо и совершенно ни о чём не думая. Лежать так было хорошо, и мысли возвращались медленно и неохотно — и первой из них было чёткое осознание того, что от Эйвери Рабастану нужно как-то уходить. Почему он не предупредил его об этом? Даже не упомянул! А что, если бы, действительно, там был человек? Или если бы это случилось на людях? При преподавателях? Прямо на уроке, наконец? Почему он не сказал ему о том, что подобное вообще возможно?

Потому что он хотел, чтобы он ушёл из школы, сказал он сам себе. Вероятно, наказать бы Рабастана не наказали: он же ничего не делал нарочно. И, наверное, человека он бы так убить не смог. Но всё вскрылось бы, и его бы выгнали из школы — так, как Эйвери хотел. Вне зависимости от желания самого Рабастана или же его родителей.

Но с Эйвери Рабастан разберётся после. А вот Блэк и Поттер рядом — и, пожалуй, он начнёт с них. Со всей их четвёрки. Нет, он больше не ощущал к ним ненависти — зато снова вспомнил про Люпина. Нужно всё же выяснить, что с ним происходит — и подумать, как использовать этот секрет.