Палочка для Рой (джен)

― Кажется, Каркаров попал в беду.

Я подошла к стоявшим рядом Роули, Грюму и мадам Максим.

Они застыли.

― Я видела, как он направлялся к загонам соплохвостов, ― добавила я. ― Они сейчас сонные, так как находятся в тёплых загонах, но если он откроет один из них...

― Зачем это он туда пошёл? ― скептически спросил Грюм.

― Утром у меня Уход за Магическими Созданиями, ― объяснила я. ― Полагаю, он пытался придумать способ убить меня так, чтобы его не обвинили в этом.

Мадам Максим ахнула, но Роули и Грюм не выглядели удивлёнными.

― И ты предупреждаешь нас о ком-то, кто желает тебе смерти? ― с прежним скепсисом поинтересовался Грюм.

― Авроры всегда меня в первую очередь допрашивают, ― ответила я. ― Подумала, чего тянуть-то?

― И откуда бы нам знать, что это не всего лишь отвлекающий маневр? ― спросил Грюм.

― Буду смотреть в оба, ― сказала я. ― Но мне кажется, лучше позвать Хагрида и парочку авроров.

― Я останусь здесь и буду п’гисматривать за студентами, ― твёрдо произнесла мадам Максим. Окинула толпу мрачным взором. ― Я не допущу, чтобы с ними что-то случилось.

Грюм поколебался, затем кивнул Тонкс и Бриггсу. Бриггс мне нравился. Это был приятный, седеющий уже дядька, примерный семьянин.

Мы направились наружу через сад фей, и успели пройти только половину лужайки, когда раздались крики.

Каркаров лежал на земле, и выглядело всё так, словно три соплохвоста перегрызлись из-за его тела. Прямо на наших глазах они оторвали ему руку и заклинания взрослых вокруг меня срикошетили от их панцирей.

― Бейте в брюхо, ― закричала я. ― Там можно магией пробить.

Следующие пять минут продолжалась битва, словно из ночных кошмаров.

Конечно, всё это время я направляла соплохвостов. Нужно было, чтобы они выглядели способными убить директора, но в то же время надо было ограничивать их, чтобы не смогли убить кого-то ещё.

Мне ненавистна была мысль о потере этих соплохвостов; по моему мнению, пятерых оказалось бы достаточно, чтобы покончить с Каркаровым, но он испортил дверцы в десяти клетках. И, судя по всему, собирался переусердствовать и открыть их вообще все.

Я не могла допустить, чтобы авроры начали задаваться вопросами, почему только некоторые из соплохвостов сбежали.

Так что я поднырнула под соплохвоста, с сожалением втыкая нож в его мягкое подбрюшье, при этом стараясь, чтобы всё выглядело максимально грозно.

Грюм был хорош, именно настолько, насколько я и представляла, двигался со скоростью молнии, несмотря на ногу. Тем не менее, он оказался сбит с ног двумя соплохвостами, и мне пришлось убить одного из них, а о втором позаботился Роули.

Хагрид рыдал, но всё равно сражался с соплохвостами голыми руками.

Когда всё закончилось, мы насчитали одиннадцать трупов, только один из которых принадлежал человеку.

Тишину нарушали только звуки судорожного дыхания.

― Мне кажется, девяносто этих штук — серьезная ошибка, ― выдохнул Роули. ― Придется пересмотреть финальное задание.

Грюм мрачно разглядывал раскинувшуюся вокруг бойню.

― Даже одного соплохвоста будет многовато для ученика.

Я взмахнула ножом, покрытым злокачественным гноем. Гной начал жечь мне руки, так что я быстро избавилась от него и принялась очищать палочку.

― Что он здесь делал? ― спросила Тонкс.

Она подобрала палочку Каркарова и стала проверять предыдущие заклинания.

― Портил замки на клетках, ― мрачно изрекла она. Подняла голову. ― Как считаете, он пытался открыть все клетки?

― Это была бы катастрофа, со всеми этими танцами вокруг, ― сказал Грюм.

Я поражённо подняла взгляд.

Мне даже в голову не пришло, что это могла быть попытка устроить кровавое побоище во время танцев. Неужели я стала настолько эгоцентричной, что начала думать, будто всё вращается вокруг меня?

― Убить кучку детишек, ― произнес Грюм. ― Люди начнут терять веру в Министерство. Может, этого окажется достаточно, чтобы сместить Министра, раз уж Министерство спонсирует всё это, предоставляя авроров для защиты.

― Люди могут начать задаваться вопросами, зачем мы выращиваем машины смерти, чтобы попытаться убить трёх детей, ― с сухой иронией отозвался Роули. ― Нам, пожалуй, придётся прекратить всё это.

Хагрид тяжело осел на землю. Выглядел он полностью растоптанным.

― Это ещё не точно, ― заметил Роули. ― Но у меня будет разговор с советом попечителей и чиновниками Министерства, так что скорее всего.

Конечно же, этого не произойдёт. Я вложила слишком много труда в соплохвостов, чтобы лишиться восьмидесяти пяти выживших всего лишь из-за их смертоносности.

Ведь именно из-за неё я и хотела прибрать их к рукам.

― Оцепите тут всё, ― прорычал Грюм, ― мы не хотим, чтобы ещё больше этих созданий выбрались наружу, пока детишки всё ещё веселятся.

― Жаль, что мы не смогли спасти Каркарова, ― вздохнула я.

Грюм посмотрел на меня.

― Мне вот интересно, не задержалась ли ты, прежде чем подойти к нам, ровно настолько, чтобы для него всё закончилось плохо.

Я пожала плечами.

― До тех пор, пока он не приступил, я не могла знать наверняка, что он сотворит нечто глупое. Может, он просто хотел изучить соплохвостов под покровом ночи, чтобы у его чемпиона было преимущество в ходе Турнира.

― Учителя не должны помогать ученикам, ― проворчал Грюм.

― Значит, он жульничал, ― ответила я. ― Постоянно помогал своему чемпиону, на каждом шагу. Мне кажется, он решил, что нашему будет помогать вся школа, тогда как у его чемпиона будет помощь только одиннадцати не таких уж смышлёных одноклассников.

― Преимущество игры на своем поле, ― заметил Грюм. ― И всё равно Дурмштранг никогда не побеждал, даже когда Турнир проходил у них.

― Случившееся как, будет считаться международным инцидентом? ― спросила я.

Роули мрачно кивнул.

― Может, удастся уменьшить ущерб, если расследование будет тщательным.

― Ну, вот и расследуйте, ― жизнерадостно заявила я. ― А я пошла обратно на танцы.

Все вытаращились на меня.

Грязь, кровь и гной соскользнули с платья, как и предполагалось.

― У меня что-то на лице? ― спросила я.

Подняла руку и пощупала.

Левая часть лица была покрыта чем-то влажным. Не гноем; тогда у меня горело бы лицо. Кровь, должно быть, скорее всего, одного из авроров.

Я ощутила, как мне на лицо что-то капнуло сверху. Дождь?

Подняла голову и быстро сделала шаг назад.

― Нашла его руку, ― сообщила я.

Скорчила гримасу. «Ведьмополитену» следовало бы также разместить у себя заклинание, чтобы кровь скатывалась с кожи.

Рука как-то зацепилась за край крыши хижины Хагрида.

― Прежде чем возвращаться, нужно привести себя в порядок, ― сказала я.

― В теплицах есть уборная, ― произнёс Роули. ― Составлю тебе компанию и открою двери.

― Сама отлично справлюсь, ― ответила я.

― Они закрыты магией, ― сказал он. ― Простого открывающего заклинания тут... а, ну да. Тогда вперёд.

Направляясь к теплицам, я наметила следующие шаги.

Быстро, насколько это было в моих силах, приведя себя в порядок, я призвала насекомых. Они добрались до заначки с маховиками времени, и к тому времени, когда я, под чарами невидимости, добралась до пустынного коридора, насекомые уже подтащили туда один маховик по вентиляции. Я наклонилась, убрала решётку и в руку мне скользнул маховик.

Затем я крутнула его несколько раз.

Какое-то время назад я придумала способ, как быть невидимой для самой себя; вариация чар хамелеона, только с помощью моей собственной магии.

Если я перекинусь в анимагическую форму, то сможет ли прошлая я контролировать меня? Что тогда случится с пространственно-временным континуумом?

Из этого следовало, что я не могла контролировать насекомых, без того, чтобы прошлая я не ощутила этого, но я всё ещё могла ощущать этих самых насекомых.

Проскочив по секретному проходу, я направилась вниз, к василиску.

Закрыла себе глаза повязкой. Последним, что мне требовалось, была бы шальная искорка, которая высветила бы всё и смерть по причине полной некомпетентности.

― Безграмотная говорящая, ― прошипел василиск. ― Ты пришла не по расписанию.

― Я хотеть твоя позволить мне принести не хищник остаться здесь рядом.

― Чего? ― спросил василиск. ― Я едва тебя понимаю.

Когда дело доходило до важничанья в вопросе языка, он был ещё хуже французов. Иногда мне казалось, что василиск немножечко сноб.

― Насекомые, ― сказала я. ― Большие, с огненными задницами.

― Огненные задницы, ― скептически отозвался василиск. ― В самом деле?

― Да, ― подтвердила я. ― Огонь из задниц.

― Если они нападут на меня, я их съем, ― сообщил василиск.

― Я контролировать, ― последовал мой ответ. ― Оставаться спокойны.

― Держи их в дальней пещере, ― прошипел василиск. ― И пусть сидят тихо. Я пытаюсь поспать.

Достигнув соглашения, я отправилась обратно наверх. Нашла туда иной путь, приводящий в заброшенный женский туалет. Он был немного лучше первого, и не требовал выхода в Запретный Лес.

Я отправилась на час назад, так как не знала, сколько времени займёт убеждение змеи. Переговоры заняли намного меньше, чем предполагалось, и я решила удвоить кормёжку василиска, чтобы у него не было желания пойти перекусить ночью.

Увеличив метлу, я снова наложила чары хамелеона. Вылетела из замка и следующие двадцать минут потратила, накладывая на клетки заглушающие чары.

Тому были две причины.

Во-первых, Каркаров точно услышал бы, если бы соплохвосты рано вырвались на свободу. На этот счёт точно будут вопросы, но в теории он будет слишком занят, сражаясь с первым соплохвостом, и потому не заметит остальных.

Во-вторых, позже вечером я собиралась устроить соплохвостам побег. И мне нужно было, чтобы авроры не пытались их остановить во время этого деяния.

Как только я ощутила, что другая я покидает это время, так сразу же снова ухватила соплохвостов своей силой прежде, чем они впали в безумие.

Скрыв маховик времени и метлу в вентиляции, я снова присоединилась к вечеринке, а соплохвосты в это время пробивали себе путь наружу через задние части клеток.

К тому времени, когда вечеринка сошла на нет, соплохвосты были уже у скрытого в Запретном Лесу входа в Тайную Комнату, пробираясь внутрь.

Все они обоняли и ощущали змею, но я держала их смирными. Они были способны впадать в спячку, о чём не ведал Хагрид.

Когда вечеринка стихла, я отправилась спать.

Скрыв себя чарами хамелеона, я уменьшилась, став насекомым, и пролетела через вентиляцию к выходу. Вернулась к обычному размеру, всё ещё оставаясь невидимой, и схватила свою метлу.

Прилетела туда, откуда сбежали соплохвосты. Авроры были бдительны, но они не заметили, что клетки за их спинами пусты.

Помогло и то, что это были скорее ящики, чем клетки. Я заставила Хагрида поверить, что вид людей делает соплохвостов беспокойными, тогда как при блокированном поле зрения они будут более смирными.

В их природном состоянии, даже запах людей приводил соплохвостов в возбуждение.

Всё это я проделала именно на такой вот случай. Предвидела, что нечто подобное может случиться. Волшебники были глупы, но всё же не полностью лишены здравого смысла.

Ни при каких обстоятельствах мне не разрешили бы держать кого-то вроде соплохвостов рядом с моими детьми; после убийства директора всё стало ещё хуже.

Давным-давно я нашла заклинание, стирающее следы.

Наколдовала его, бормоча так тихо, как только могла. И всё же один из авроров крутнулся на месте.

Прежде чем он успел перейти к колдовству, я устремилась вперёд, выходя из радиуса действия заклинания, обнаруживающего людей.

Затем я ещё несколько раз наколдовала заклинание, стирающее следы.

Насекомые, способные выжить на холоде, наблюдали за всеми направлениями.

Надо будет поручить своим людям поработать над массовым согревающим заклинанием. Скажу им, что это для групп людей, но на самом деле такое заклинание идеально подойдёт моему рою. Прямо сейчас мне пришлось бы накладывать согревающее заклинание на каждое насекомое отдельно, и всё это потребовало бы слишком много времени.

Преимуществом было то, что соплохвосты находились поблизости, и холод беспокоил их не так уж и сильно, за исключением того, что они становились чуть более вялыми. Внутреннее тепло позволило бы им выжить при погоде, которая убила бы полярного медведя.

Если бы Волдеморт и его люди напали, то у меня теперь имелась собственная армия, с которой можно было их встретить.

Но они не напали, и я вернулась к себе без единой царапины.

Неужели Волдеморт поумнел и начал спрашивать, будут ли нападения на меня успешными? Если так, то у меня проблемы, потому что это означает, что он нападёт только в том случае, когда, скорее всего, сможет убить меня.

С другой стороны, пророчества были ненадежными. Пророки этой вселенной, как правило, были менее точны, чем лучшие из наших Умников. Как бы то ни было, ни в одном пророчестве нельзя было быть уверенным наверняка.

На следующее утро Гермиона встретила меня у дверей в Большой Зал, который снова превратился в место, где можно позавтракать.

― Что происходит? ― спросила она. ― Авроры повсюду, и никто ничего не говорит.

― Каркаров мертв, ― ответила я тихо. ― Пытался провести диверсию с соплохвостами, чтобы они убили меня... или может всех в нашем классе. Министерство размышляет, считать ли это объявлением войны.

― Что? ― взвизгнула она.

Я не знала, насколько тут стоит напускать тумана. Всё утро подслушивала толкующих между собой авроров.

― Министр Норвегии прибудет сюда, чтобы ответить на обвинения в нападении на британских детей, ― сказала я. ― Теперь наконец-то ясно, что Дурмштранг находится в Норвегии.

― Он пытался убить нас?

― Или, может, только меня, ― нетерпеливо ответила я. ― Говорила же тебе, что он Пожиратель Смерти. Он пытался заставить нескольких своих учеников меня отравить.

Глаза Гермионы расширились.

― Ой, забыла тебе об этом рассказать, ― сказала я. ― Должно быть, вылетело из головы.

― Ты не рассказала мне о попытке убийства?

― Если бы каждый раз как кто-то пытается убить меня, я бы всем об этом рассказывала, у меня вообще не осталось бы времени ни на что иное, ― беспечно отозвалась я. Увидев обиду на её лице, вздохнула. ― Хотя, тебе следовало сказать. Извини.

― Думаешь, и правда будет война? ― спросила Гермиона.

Я покачала головой.

― Бывший наниматель Каркарова хорошо известен, ― пояснила я. ― Тем не менее, несмотря на это Норвегия наняла его, так что Министерство попробует выжать из них торговые концессии в обмен на спуск дела на тормозах.

― Почему же ты тогда всё равно выглядишь встревоженной? ― поинтересовалась Гермиона.

― Потому что приезд министра Норвегии сюда ― хороший способ и правда втянуть нас в войну, если мы не сможем защитить его.

― Волшебники не воюют, ― заметила Гермиона. ― Во всяком случае, не против других волшебников.

― Волшебники тоже люди, ― возразила я. ― А люди ― воюют. Меня волнует не Норвегия; населения у них в десять раз меньше, чем в магловской Британии, так что, если у них там нет никаких странностей с плодовитостью, у них будет примерно тысяча волшебников или около того.

Даже с учётом нашей разобщённости, мы, пожалуй, могли побить Норвегию, просто за счёт численности.

― Тем не менее, они часть Международной Конференции Волшебников, ― продолжала я. ― А это означает, что против нас будет весь остальной мир.

― Так что, на нас обрушится миллион волшебников?

― Не обрушится, ― ответила я. ― Потому что у каждой волшебной нации есть ядерный чемоданчик на случай, если их припрут к стене.

― Предать всё огласке? ― голос Гермионы стал выше.

Меня порадовало, что она так быстро всё ухватила.

― Предать дело огласке означает, что враги будут слишком заняты, пытаясь спрятаться от маглов, и, следовательно, они больше не будут угрозой. Одна из причин, почему у нас не было войн в течение семидесяти лет.

― Зачем бы это Пожирателям Смерти? ― спросила Гермиона. ― Конфедерация может направить сюда вдесятеро больше волшебников, чем есть у нас, и они ничего не смогут сделать.

― Может, они достаточно глупы и думают, что смогут так объединить страну, повести всех против ненавидящего нас мира. Такое срабатывало в странах вроде Северной Кореи.

Надеюсь, Северная Корея в этом мире ещё существует.

В моей реальности её поглотили китайцы за пару лет до конца света.

― А это не сработает?

― Волшебники могут аппарировать, ― ответила я. ― Смешаться с маглами и сбежать через порты... а самые смышлёные ― даже при помощи авиалиний. Ты не сможешь ограничить новости извне. К тому же, волшебное население здесь довольно апатично.

― Но не в вопросе детей, о нет, ― сказала Гермиона. ― Даже мягкая в поведении ведьма, защищая своих детей, превращается в демона. Мама Гарри не отступила перед самим Волдемортом, зная, что он убьёт её.

― А ещё, Министерство обеспокоено тем, что кто-то, кажется, украл всех соплохвостов.

Гермиона пристально посмотрела на меня и затем многозначительно кивнула.

― Что? ― раздражённо спросила я.

― Ты в них души не чаяла, ― объяснила Гермиона. ― Я видела, как ты их с руки кормишь. Если бы кто-то другой украл их, то ты была бы расстроена гораздо сильнее.

По крайней мере, сказала она это так тихо, что голос её был практически не слышен на фоне завтракающих.

― Понятия не имею, о чём ты говоришь, ― возразила я. ― И, пожалуй, не стоит развивать эту тему.

Гермиона кивнула.

― В любом случае, Министерство, кажется, обеспокоено, что это дело рук Пожирателей Смерти, ― произнесла я. ― Что они хотят создать, так сказать, армию насекомых.

― А ты сама как считаешь? ― спросила она.

― Ну, если норвежцы приедут верхом на соплохвостах, тогда мы поймём, что это они виноваты, ― ответила я. ― В ином случае вопрос остаётся открытым.

― Тогда-то мы и окажемся по уши в соплях⁽¹⁾, ― произнесла Гермиона.

Она ухмылялась.

Я в шоке уставилась на неё.

Она чинно посмотрела в ответ.

― Я учусь говорить по американски, ― величаво изрекла она.

― Молодец, возьми с полки пирожок, а то тебя соплёй перешибить можно, ― ответила я, подталкивая её к столу Рэйвенкло.

― Хлеба, ты хотела сказать? ― спросила Гермиона, всё ещё говоря со своим забавным акцентом. ― Пирожки ещё не подавали..

― Точно, ― ответила я. ― Пойду-ка я возьму немного хлеба и убьюсь об стену⁽²⁾.

Она ухмыльнулась мне в ответ, и мы разошлись в разные стороны.

1) «Тогда-то мы и окажемся по уши в соплях» — непереводимая игра слов.

В оригинале Гермиона говорит: «We'd be skrewt then». «Skrewt» — «соплохвост». То есть дословно, «в лоб» её фраза переводится: «Тогда мы будем соплохвост».

Однако существует глагол «screw» (в прошедшем времени: «screwed»), что на слух звучит примерно так же.

«We’d be screwed» — это сленговое выражение, более характерное для американского варианта английского языка.В грубой форме предложение можно перевести как «Тут-то нам и пиздец» или «Тут-то нас и поимеют».

Вернуться к тексту

2) Здесь продолжается целая серия сленговых выражений, каждое следующее зависит от предыдущего.

«We'd be skrewt then», Hermione said. She grinned.

<...>

«Oh, go eat an biscuit», I said, pushing her in the direction of the Ravenclaw table.

«Bread, you mean»? she asked, still using her fancy accent. «It's not time for tea».

«Right», I said. «Guess I'll just go have some bread, even though it looks exactly like a biscuit».

«eat a biscuit» — дословно можно перевести как «скушай печеньку, а в разговорной речи эта фраза имеет значение: «иди покушай, ты очень худой».

«eat bread» — дословно: «кушать хлеб». Грубое сленговое выражение, означающее «пошёл в жопу», «убейся об стену» и так далее.

Таким образом, обнаружив, что Гермиона пытается использовать американские сленговые выражения, Тейлор говорит: «пойду поем хлеба», имея в виду что-то вроде «пойду убьюсь об стену».

Очень примерный перевод их диалога со всеми сленговыми выражениями выглядит так:

― Вот тогда-то нас и поимеют, ― произнесла Гермиона.

Она ухмылялась.

Я в шоке уставилась на неё.

Она чинно посмотрела в ответ.

― Я учусь говорить по американски, ― величаво изрекла она.

― Иди покушай деточка, не доросла ещё, ― ответила я, подталкивая её к столу Рэйвенкло.

― Это ты меня в жопу послала? ― спросила Гермиона, всё ещё говоря со своим забавным акцентом.

― Точно, ― ответила я. ― Пойду-ка я и сама убьюсь об стену.

Она ухмыльнулась мне в ответ, и мы разошлись в разные стороны.

Вернуться к тексту