Дружба начинается не со знакомства (джен)

После того как из школы убрали Квиррелла, Северус вздохнул с облегчением и пошел к директору с требованием удалить из Запретного коридора цербера, мотивируя это тем, что Философский камень теперь не так сильно нуждается в охране. А цербер, как ни крути — зверушка опасная. Реакция директора была… гм, странноватой.

— Как же так, Северус? А у меня так много припасено для нашего милого мальчика… Зеркало Еиналеж, например. И полоса препятствий внизу… Эх-хе-хе-е-е… И кто теперь камушек красть будет?

Северус едва удержался от того, чтобы не потрогать лоб директора — а не перегрелся ли он???

Но так или иначе, а стариковские причуды приходится терпеть и как-то соответствовать им. Проблему с зеркалом Северус решил просто. Вызнав у Дамблдора, что это за зеркало такое — Еиналеж, он пришел в ужас и срочно отправился в заброшенный класс. Найдя зеркало, Северус подошел к нему, держа наготове волшебную палочку, и осмотрел со всех сторон, стараясь не заглядывать в него. И пришел к выводу, что детям это зеркало показывать — нельзя! Однозначно.

Но как же быть со стареньким директором? Как пережить его сильнейшее разочарование, это обиженное и недоуменное выражение его сморщенного лица? Ещё инфаркт хватит от расстройства. Поглазев на тяжелую чугунную с позолотой раму, Северус вдруг разозлился сам на себя: да где проблема-то?! Подменить зеркало, да и все дела! Приняв столь несложное решение, он позвал Флитвика и с его помощью трансфигурировал ближайшую парту в точно такое же зеркало, а опасный оригинал, Зеркало Гоблинов, отправили в хранилище. Да-да, Флитвик сказал, что это было изделие гоблинов, именно с его помощью зубастые коротышки узнавали самые потайные мечты человека и при необходимости могли использовать человеческие желания в своих недобрых целях. Ну, легенда такая, отраженная в сказках.

На Рождество Гарри ездил домой, дядя, как и обещал, встретил его на вокзале Кингс Кросс, и когда Гарри появился из стены, он сразу же увидел знакомую огромную фигуру дяди. Подбежав, он радостно зарылся лицом в каракулевое пальто, а дядя Вернон приобнял его в ответ, потом отстранился и подтолкнул племянника к машине. Дома Гарри засыпали вопросами, и ему пришлось рассказывать всё. И об учебе, и об учителях, рассказал про Снейпа, про друзей. Пожаловался на дурака Малфоя, сказал, что Драко ведет себя как последний говнюк, тётя при этом дала ему затрещину и пригрозила вымыть ему рот с мылом!

А в комнате Гарри ждал сюрприз: большая клетка с ещё одной полярной совой. Крупная, чисто-белая с голубыми глазами. Опешив от изумления, Гарри, ничего не понимая, разглядывал нежданную гостью, Букля, сидевшая в клетке, тоже возмущенно уставилась на незнакомую сову. Тётя Петунья обняла Гарри за плечи и смущенно сообщила:

— Надеюсь, ты не будешь против того, что у Букли появится кавалер?

До Гарри не сразу дошел смысл сказанных слов, а уж когда дошло… Взвизгнув, он бросился к столу и поставил клетку с Буклей рядом, а потом кинулся обнимать и благодарить тётю. Совы с обоюдным интересом уставились друг на друга. Белоснежного совина Гарри, недолго мучаясь, назвал Берингом. Он любил этого отважного путешественника, чей путь трагически оборвался во время последних странствий, но в чью честь был назван пролив между Чукоткой и Аляской — Беринговым проливом.

Черепашка Люси впала в спячку, и поэтому Гарри оставил её в школе, на попечении мистера Филча. Дадли, повздыхав, всё-таки соскучился по ней маленько, подарил Гарри красного деревянного коня на колесиках, небольшого и очень славного. Дядя Вернон, что-то проворчав, подарил книгу «Разведение полярных сов в неволе», этот подарок, богато иллюстрированный, с подробными описаниями, чертежами и схемами, ошеломил Гарри, и он надолго пропал, зарывшись в увлекательный мир сов.

В общем, замечательное Рождество, замечательные каникулы вышли у Гарри Поттера, студента Хогвартса. Даже съездили в Блэк Дадли, маленький городок близ Бирмингема, туда как раз на Рождество приехал передвижной зверинец. И Дурсли с Поттером, соблазнившись рекламой на каких-то невиданных экзотических зверушек, не удержались и поехали. Конечно, реклама их не обманула, посмотреть там было на что… в особенности привлекла внимание одна лягушка — пипа суринамская. Она собрала огромную толпу поклонников, Гарри сперва не понял, что в ней такого привлекательного. Ведь жаба на вид откровенно страшная, плоская и квадратная, как книжка с тощими лапками по углам, а спина дырявая, вся как в оспинах, б-бр-р-р… Но послушав экскурсовода, стало ясно, почему пипа пользуется таким уважением. Оказывается, она живородящая и малышей вынашивает на спине, а после их рождения — причем они рождаются сразу лягушками, а не головастиками — мамаша-пипа ещё долго оберегает их. Кроме странной пипы тут была ещё и туатара, вот она Гарри больше понравилась, симпатичная кремово-желтая ящерица, похожая на некрупного варана. Её уникальность заключалась в том, что она являлась живым реликтом, клювоголовым современником динозавров, а также имела третий глаз на темени, его, конечно, не было видно под кожей, но сам факт того…

К сожалению, каникулы имеют одно подлое свойство — заканчиваться. Рано или поздно. Вот и они закончились и Гарри вернулся в Хогвартс. Оказавшись в спальне мальчиков, Гарри обнаружил возле своей кровати небольшую кучку подарков. Коробка шахмат от Рона, большая банка сливочной помадки от Хагрида, блокнот для записей от Гермионы, толстая пачка листов для черчения от Филча и мантия-невидимка от неизвестного дарителя, но судя по записке, данная вещь когда-то принадлежала его отцу, Джеймсу Поттеру. Который «незадолго до своей смерти кому-то её одолжил». От этого печального факта Гарри беспомощно разревелся. Перепуганные Рон, Невилл и остальные окружили Гарри и начали растерянно спрашивать, что за горе у него приключилось. В ответ Гарри, не в силах говорить, сунул им злополучную записку. Записка пошла по рукам, все вертели её, читали и сосредоточенно морщили лбы. Первым дошло до Невилла, и он разразился возмущенными ругательствами:

— Ну слов нет, Гарри! Твой папа идиот? Ну как же так, отдать такую вещь, которая гарантированно могла спасти его и маму…

— Это не он идиот! — дошло до Рона. — А тот, кто вообще эту мантию взял для изучения. Кто прислал? Чей почерк?! — грозно запыхтел он. Подкатился Шеймус:

— Давай сюда записку, старшекурсникам покажу. Может, кто узнает почерк…

Ему отдали, и он с грохотом скатился вниз по лестнице в гостиную. Вернулся Шеймус в сопровождении Грейнджеров. Гидеон сел на кровать, сгреб зареванного Гарри к себе на колени и стал укачивать, как совсем маленького малыша-двухлетку. Притихшая Гермиона пристроилась под боком брата. Гидеон глухо заговорил:

— Это почерк Альбуса Дамблдора, не знаю, поможет ли это тебе, Гарри.

— Да что же он всё время мне вредит??? — протестующе взвыл Гарри. — На пороге меня оставил, теперь вот мантию у папы зачем-то одолжил… шмыг.

— Да не спросишь его теперь! — со злостью выплюнул Гидеон. — Старикашка сейчас за стеной безумия спрятался, не выцарапаешь. А при чем тут порог?

Ну Гарри и рассказал, при чем… Тишина потом стояла до-о-олгая, заду-у-умчивая.

— Ему ж давно на пенсию пора! — пискнула шокированная Гермиона.

— Лучше в Мунго. В палату для буйнопомешанных, с мягкими стенками… — мрачно добавил Гидеон.

Мантию-невидимку Гарри запихал в чемодан, поглубже и подальше. А на следующее утро, на завтраке сверлил директора таким злобным взглядом, что старик несколько раз чуть не подавился, то и дело натыкаясь глазами на взбешенного мальчика, и искренне недоумевал — чем же Гарри недоволен?

Зеркало Гарри нашел во время поисков заброшенных помещений. Войдя в класс, он окинул оценивающим взглядом стены и пол, пригодны ли они для рисования? И увидел его. Большущее зеркало высотой до потолка, в золоченой раме на звериных лапах. Подойдя к зеркалу, Гарри с восторгом принялся рассматривать в нём отражение класса. Северус, скрытый чарами невидимости, едва не поперхнулся, услышав бормотание Гарри:

— Стеллажи вдоль стен, уйма парт… Да это просто вау! Надо ребят позвать.

И непонятно чем обрадованный мальчишка ускакал за друзьями. Северус вдруг засомневался в своей адекватности. Или это зеркало вдруг стало волшебным и что-то показало Поттеру? На всякий случай он его проверил. Проверка показала, что зеркало обычное, честно отражает предметы и ничего постороннего не являет.

Вернулся счастливый Гарри и привел с собой целую толпу детей, собрал их перед зеркалом и начал:

— Как вы видите, в нём отражается вся комната, посмотрите внимательнее, все полки, доски, книги. Парты ещё этажерками стоят, но с ними мы будем осторожнее, а то ещё обрушатся.

— Мы поняли, Гарри! — нетерпеливо пританцовывая, вставила Гермиона. — Ты правила скажи, как играть?

— Правила просты, искать надо только в зеркале. Кстати, прятать буду я, это тоже надо уметь, спрятать так, чтобы спрятанная вещь обязательно отразилась в зеркале, но это просто, вы быстро научитесь.

И началась игра в зеркальные прятки. Гарри вполне профессионально прятал игрушку — деревянную ярко-красную лошадку, звал детей, которые терпеливо ждали в коридоре, и они радостно толпящейся кучей стояли перед зеркалом и шарили взглядом по его поверхности, старательно ища в отражении спрятанное.

Честно говоря, Северуса эта игра удивила, он даже не знал, что на свете существует такое интересное развлечение — Зеркальные прятки. И прятать-то они быстро научились, ставили лошадку в любом месте класса, но не целиком, лошадка обязательно озорно выглядывала откуда-нибудь. То хитренько подсматривает из-за книги, то ножку выставит над доской, а то и просто внаглую красовалась в полный рост, стоя в открытую на самой верхней полке, туда её левитировала Гермиона и левитацией же снимала, как только кто-нибудь находил лошадку в зеркале.

«Интересный ты человек, Гарри Поттер», — с невольным уважением подумал профессор Снейп, когда детишки, наигравшись, унеслись прочь, настало время обеда. Вот так простое и большое зеркало стало пригодно для увлекательной игры.

У совы Букли тоже было свое счастье. Беринга Дурсли купили в питомнике по разведению совиных и прочих хищных птиц, грубо говоря, Беринг не был волшебной совой-письмоносцем, он был обычным, просто ручной одомашненной совой. Но вот сам факт его появления о многом говорил, например о том, что Буклю любят и действительно желают ей счастья. Теперь она не просто почтальон, у которого только одна обязанность — носить письма до конца своих дней; нет, невероятные хозяева подарили ей статус племенной совы. А это означало, что она сможет познать счастье материнства, вывести свое собственное потомство. Букля тесно прижалась к мощной груди своего великолепного мужа и томно зажмурила янтарные глаза, у неё всё-таки будут птенчики. Когда-нибудь…

Разумеется, Гарри оставил сову дома, он не стал её брать с собой, предоставив ей праздновать нежданный медовый месяц.

Потекло-побежало время, крепко спала Люси, терпеливо дожидаясь весеннего солнышка, чтобы спало-снялось зимнее оцепенение, и можно будет снова царапаться в стенку коробки, прося у хозяина поесть. Учились дети, старательно конспектируя лекции профессоров, спешили в библиотеку и стояли в длинных очередях за нужной книгой, а по вечерам корпели над длиннющими эссе — домашними заданиями.

А по выходным стайки детей от первого-второго и третьего курса спешили в заброшенный класс, где стояло огромное старинное зеркало со странной надписью на раме «Еиналеж», и перед ним начинался веселый выходной. Игра в зеркальные прятки.

— Итак, мальчик мой, ты проследил за Гарри? Расскажи мне, что он увидел в Зеркале?

— Себя он увидел, директор, себя.

— Что ж… Он счастливый мальчик.

А почему бы и нет? По сути профессор Снейп сказал директору правду. Гарри и правда счастливый мальчик. Безо всяких зеркал.