Дружба начинается не со знакомства (джен)

Сначала вернулся слух. Потом ощущение, довольно странное и непонятное. Но Гарри не спешил открывать глаза, внимательно прислушиваясь и к себе, и к звукам вокруг.

Чей-то голос надрывно голосил:

— Гарри, да как же так?! Гарри, ой… ну прости дурака старого! Ой… Да что ж я наделал-то?

А ощущения весьма неприятные, болело всё тело, это во-первых, а во-вторых, шея далеко вытянулась, из-за чего голова казалась высоко задранной, и что-то случилось с плечами… Гарри прилежно задумался, пытаясь понять, а что с плечами не так? Пока чувствовалось только одно, плечи отделили от тела, в смысле от шеи, и передвинули куда-то вперед. Запутавшись в своих ощущениях, Гарри решил наконец-то спросить, а что, собственно, произошло.

— Хрюк… Хрюк?

Услышав из своего собственного рта поросячье хрюканье, Гарри вынужденно открыл глаза и в панике осмотрелся. Вернее, попытался, потому что шея у свиней не расположена к свободному верчению головой и все, что она может, это опустить её вниз, поднять вверх или наклонить по-собачьи набок. Окружающий мир предстал перед Гарри в серо-черной и желтой гамме. Все остальные цвета и краски исчезли. Он лежал на коленях у тёти Петуньи, рядом — зареванный Дадли, где-то на заднем плане орали друг на друга дядя и великан. Гарри прислушался:

— А ну верни моего племянника, дубина дремучая!

— Дык, не могу я, недоучился-а-а-а…

— Ах, не доучился! Ну, погоди, недоучка, вот я тебе сейчас доучу! Верни Гарри, дуболом!

— У меня сова с собой, я щас записку, того, черкну и пошлю её за подмогой, стал быть…

— Да кончай языком молоть, делай!

Любопытный Гарри скосил глаз, посмотрел в сторону спорщиков и увидел, как великан достает из карманов писчие принадлежности и живую(!), довольно потрепанную сову. Что-то написав пером, великан свернул пергамент, всунул его в клюв сове, после чего поднес птицу к двери и вышвырнул её прямо в ураган. Гарри непроизвольно передернулся, искренне сочувствуя бедной птице. И горестно задумался: судя по всему, он превратился в поросенка, то есть его превратили, и тут как ни крути, а тётушка права, ох как права насчет ненормальных колдунов. Вместо того чтобы мирно договориться, разъяренный волшебник разбрасывается проклятиями в беззащитных людей, которые, понятное дело, не могут ответить по полной. Великан же, поймав взгляд Гарри, опять запричитал-заголосил, заламывая ручищи:

— А-а-а-ай, Гарри, прости меня, прости, дурака неразумного. Я вот, послал письмо э-э-э… — тут великан смолк и опасливо покосился на Вернона Дурсля, тот продолжал прожигать верзилу уничижительным взглядом, а как же, он напал на его сына! — Кое-кому, помощь придет скоро, клянуся, Гарри… — еле-еле сориентировался горе-великан.

Гарри вздохнул и закрыл глаза, чудо превращения его совсем не радовало, тем более что он прекрасно помнил, кого именно великан собирался превратить в поросенка — беззащитного маленького мальчика; и оттого этот верзила, кем бы он ни был, заочно ушел для Гарри в глубокий минус. Гарри не любил хулиганов, ни больших, ни маленьких, неважно, они все одинаково сволочи и моральные уроды. Поступок великана был для Гарри именно хулиганским.

Он подогнул передние ножки, прижался теплым боком к тёте потеснее и задремал, во всяком случае так решил его детский организм — отбросить ненужные эмоции и отдаться плавному течению жизни. Дрема незаметно перетекла в крепкий сон, и Гарри сладко проспал всю ночь в теплых объятиях тётушки и кузена, причем Дадли его всё время поглаживал. Конечно же, он понял, что Гарри прикрыл его собой и защитил от проклятия, и теперь Дадли был очень-очень благодарен Гарри.

Наутро гроза стихла, оставив после себя сильный запах озона и мокрую действительность. А помощь так и не пришла, и Хагрид заметно занервничал. Дамблдор никого не прислал, а это означало, что придется как-то самому выкручиваться. Делать нечего, решили разделиться, Вернон и Дадли поедут домой, а тётя Пэт, Гарри и Хагрид отправятся в Косой переулок. Это было довольно запоминающееся зрелище, смущенный и красный великан со скромно опущенными в пол виноватыми глазами, рядом с ним — строгая мадам с зажатым подмышкой трёхмесячным лопоухим поросёночком с зелеными глазками и трогательными длинными ресничками.

Поплутав по Косому, Петунья присела возле лавки кафе-мороженого Фортескью и велела дураку-Хагриду достать адекватного мага, вот прямо сюда, здесь и сейчас. Время пошло. Когда к ней подошел пятый по счету бомжеватого вида потрепанный волшебник, Петунья начала подозревать, что Хагриду надоело жить, о чем она грозно осведомилась, на что идиот клятвенно заверил, что ни в жисть и что он тута никого толкового не знает.

Петунья кивнула головой в сторону элегантной пары, проходящей мимо по другой стороне улицы:

— А кто это там?

— Дык, Малфои то, не… не советую, темные они. Приспешники того…

— Позвольте, я сама решу, кто темный, а кто светлый, — Гарри даже поразился тому, как тётя вообще никого не заморозила своим голосом, столько арктического льда и холода в нем было. А потом тётя Петунья встала и решительно обратилась к Малфоям:

— Господа, вы не уделите мне минуточку вашего внимания?

Мистер Малфой окинул взглядом магглу в строгом костюме с поросёнком на руках и решил снизойти, всё-таки не каждый день к нему обращаются с просьбами подобные особы.

— Да, мэм, чем могу быть полезен?

— Этот остолоп в кротовой шубе, видите его? Так вот, он превратил моего племянника в поросёнка, прошу вас расколдовать его.

— Хм… мистер Хагрид, насколько мне помнится, был исключен из школы и не имеет права колдовать. Кстати, а чем он превратил вашего племянника, у него же нет волшебной палочки?

— О. Ну, зонтик он на моего сына наставил, это я видела. Из его кончика вылетел фиолетовый луч, который был перехвачен Гарри, потом, помню, его окутало сиянием, а в следующий миг на месте моего племянника лежал поросёнок…

— Гарри?

— Да, это мой племянник, Гарри Поттер.

Мистер Малфой бегло осмотрелся, но вокруг как раз было затишье и народу почти не было. Поэтому он кивнул Петунье на дверь ателье с вывеской «Мадам Малкин. Мантии на все случаи жизни» и предложил войти туда. Махнув рукой стоящему на табуретке сыну, мистер Малфой провел даму с поросёнком к одной из просторных примерочных кабинок, и все трое скрылись за занавеской. Оказавшись внутри, Петунья по знаку мистера Малфоя опустила поросёнка на лавку и отошла к стене. Элегантный мужчина с длинными волосами повернул рукоятку на трости, что-то тихо щелкнуло, и из трости вышла волшебная палочка, которой мистер Малфой взмахнул над пострадавшим и произнес контрзаклятье. Через несколько мгновений на лавке оказался взъерошенный Гарри. Торопливо осмотрев себя, он замер, неподвижно глядя перед собой, попыхтел-попыхтел и вдруг громко, истерично зарыдал. Тётя тут же села рядом с ним и, крепко обняв, принялась успокаивать перепуганного мальчика.

— Ну тише, Гарри, тише. Всё уже… И у тебя всё на месте, все пальчики, ручки-ножки…

— Не хочу-у-у-у в Хогва-а-артс.

Обеспокоенный мистер Малфой присел на корточки перед Гарри и осторожно дотронулся до его руки:

— Мистер Поттер, вы не пострадали? Если принудительная трансформация так напугала вас, то вы можете подать в суд на мистера Хагрида. Поверьте, он за всё ответит.

Гарри шмыгнул распухшим носом и отрицательно помотал головой.

— Не в этом дело, я просто не хочу уезжать в Хогвартс. Хотя… было больно и немного страшно, но я рад, что это не досталось Дадли. Он бы не выдержал, я-то волшебник, я сразу понял, что со мной. А Дадли — нет. И… и вообще, мистер Хагрид не имел права нападать на него!

— Полностью с вами согласен, мистер Поттер. Но пострадали вы, а не ваш брат…

— Мне от него ничего не надо! И в Хогвартс я не хочу.

Тут шевельнулась занавеска и в кабинку заглянул маленький, очень щупленький мальчик с зачесанными назад белыми волосиками. Придирчиво оглядев Гарри, он обратился к отцу:

— Мама ушла смотреть волшебные палочки, а мадам Малкин говорит, что заказ готов, ты расплатишься, папа?

— Да, Драко, сейчас подойду. Познакомься с Гарри Поттером.

Серые глаза встретились с зелеными. И Гарри ощутил странную и непонятную приязнь к этому маленькому мальчику, первому волшебнику-ребёнку в его жизни. В глазах Драко светились радостное волнение и восторг, вот он, знаменитый Гарри Поттер, победитель Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Привет, Гарри! А я тебе писал. Много-много раз, ты читал мои письма?

Гарри растерянно замигал, ему писали? Но… но он ничего не получал. Ни одного письма от Драко Малфоя. Озадаченные мальчики перевели взгляды на высокого аристократа, и тот вынужденно признался:

— Честно говоря, все твои письма возвращались назад, Драко. Почтовые и наши совы не долетали до Гарри Поттера, его очень хорошо спрятали, но я сохранил все твои письма. И если мистер Поттер пожелает, я могу предоставить их ему.

Гарри энергично закивал, конечно он пожелает! О чем речь! Он с удовольствием почитает письма от своего первого друга! И тут же поморщился от боли, которая резко прострелила шейные позвонки. Ойкнув, Гарри схватился за шею и опять собрался заплакать, вспомнив, что он только что был поросёнком. Мистер Малфой нахмурился и протянул руки к шее Гарри:

— Вы позволите, мистер Поттер?

Гарри позволил, ему вообще очень понравилось такое вежливое и деликатное обхождение высокого аристократа с длинными платиновыми волосами. И пальцы у него чудесные, тонкие, чуткие, приятно-прохладные. Гарри стоял замерев с закрытыми глазами и молча прислушивался к своим ощущениям, пока мистер Малфой бережно ощупывал и массировал его шею. Драко стоял рядом и встревоженно наблюдал за происходящим, не очень хорошо понимая в чем дело, поросёнка он не видел и как Гарри оказался в примерочной кабинке — тоже. Ну да он и не задумывался над этим странным фактом, его больше волновало состояние Гарри, который непонятно как и где пострадал, и с восторгом отмечал, что он не похож на героя. Гарри был обыкновенным маленьким мальчиком, даже мельче и худее его, Драко. И вовсе он не заносчивый! Он просто не получал его писем и поэтому, только поэтому не отвечал… И в груди Драко разгоралась страстная и тайная надежда, что, может быть, они смогут подружиться. Ведь с самого раннего детства Драко слышал о Мальчике-который-выжил и мечтал, каждый день мечтал, что однажды они встретятся и подружатся.

Мистер Малфой закончил свои манипуляции и серьезно спросил:

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?

Гарри задумался и, помедлив, неуверенно ответил:

— Ну, плечи, по крайней мере, вернулись на место… Это было так странно. Спасибо, мистер Малфой, мне уже лучше!

Потом они здесь же, в магазине приобрели мантии для Гарри, потому что вопрос о том, ехать или не ехать в Хогвартс, как-то сам собой решился, и мистер Малфой заверил Петунью, что школа нормальная, что он сам там когда-то учился и что его сын Драко тоже поступает в Хогвартс в этом году. Да и Гарри понял, что не отвертеться ему от Хогвартса, никак, ну и заинтересовался, конечно: а как это, учиться магии? Тем временем Драко спросил папу, а можно ли ему метлу, вот эту, гоночную. Он бы её с собой в школу взял… Гарри удивился и спросил нового друга:

— Ух ты! А зачем тебе метла, Драко? И почему она — гоночная? Кошек гонять, что ли?

Мистер Малфой не выдержал и громко расхохотался, вытирая глаза батистовым платочком, Драко надулся сперва, а потом кротко пояснил, что на метлах волшебники летают, а вовсе не гоняют кошек, кстати, а зачем и куда их гонять?

В общем, каждый понял друг друга в силу своего мировосприятия и воспитания.