Рождённая желанием (гет)

К тому моменту, когда остальные учёные прибыли на конференцию, Антон Соколов уже закончил писать мой портрет и сказал, что отдаст после конференции. Я согласилась. Дальше не знаю, что со мной произошло, но это была любовь с первого взгляда, которая изменила всю мою жизнь. На конференции присутствовали не все учёные, профессор Соколов рассказал мне про то, что мир потихоньку погружается во второе Средневековье, и хоть оно не связано с охотой на учёных и инакомыслящих, многие учёные либо ушли в подполье, либо впали в уныние, боясь, что их больше никто не будет слушать.

Поскольку эту конференцию вёл маэстро Соколов, непосредственно он сам выбирал, кто будет выступать за кафедрой, у него был намётан глаз на будущие умы нашей планеты.

«Надеюсь, он меня не выберет, мне и сказать-то нечего», — подумала я. Маэстро Соколов, видя, что я опустила глаза и словно замкнулась в себе, решил оставить меня в покое, хотя у него в глазах было написано: «Что же вы… мисс Мортон».

Судя по виду Соколова, он долго думал, кого пригласить за кафедру для выступления. Честно признаться, молодые дарования на выступлении Соколова не присутствовали, но я ошибалась, точнее, просто не заметила, что позади меня сидел неприметный на вид парень, и именно его Антон Соколов пригласил выступить за кафедрой, представив его как Вацлава Коллера. Я даже подумать не могла, что влюблюсь именно в него. Как только он встал за кафедру и начал говорить о своих планах на будущие разработки, я начала слушать его затаив дыхание, внутри меня словно всё перевернулось. Коллеру на вид было где-то двадцать с лишним лет, у него были большие карие глаза, тёмные волосы, одет он был не как все присутствующие, и я заметила, что как только он вышел, учёные стали перешёптываться между собой насчёт его внешности, но они замерли, когда он стал выступать.

«Может, мне тоже не надо было наряжаться для конференции и скрывать от всех свою фамилию?», — не отрывая взгляда от Коллера, думала я. Я заметила, что у Коллера вместо рук стоят механические протезы, но он не придавал этому особого значения и вёл себя так, как будто их нет. В его глазах горел задорный и неподдельный огонь, он просто поражал меня своей живостью и оптимизмом, я поняла, что по уши влюбилась в Вацлава Коллера, но тут же погрустнела. С одной стороны, мы оба учёные, и что нам мешает сблизиться друг с другом, но с другой стороны, я девушка из семьи Мортон, вдруг он знаком с моей семьёй и знает про все эти сплетни, которые распространяют наши недоброжелатели.

* * *

Я не любитель ходить на подобные мероприятия, в последнее время я вообще стараюсь не вылезать из своего книжного магазина. Люди, только завидев меня на улице, либо отходят в сторону, либо бросают косые взгляды в мою сторону и брезгливо называют аугом. Я уже давно привык к этому, но это не моя вина, что у меня вместо рук аугментации. В моём магазине работает девушка, которой наплевать на то, что я ауг, а может быть ей просто нравится находиться там, она однажды мне сама призналась в том, что она любит тишину, которая там царит, так как она начинающая писательница. Вот только в последнее время она стала появляться всё реже, наверное, боится, что работа на ауга отрицательно скажется на её репутации. Я на неё и на окружающих зла не держу.

Просматривая новости на своём ноутбуке, я узнал, что в город приезжает известный тивианский учёный Антон Соколов, я не был знаком с ним лично, но, как любой изобретатель, зачитывался его книгами. Правда, в моём магазине было всего два труда, написанных Соколовым, один мой знакомый как-то ездил в Тивию и привёз оттуда эти книги, по-другому их не достать, хотя на дворе ХХI век, про существование Островной Империи до сих пор ни кто не знает. Единственный человек, который там был, говорил, что вся империя держится на трудах учёного-изобретателя Антона Соколова, а ещё там технология и магия — два движущих кита всей Островной Империи, так что, может, и хорошо, что никто не знает про эту империю, а иначе бы начали им навязывать мнение, что технологии — это зло.

Перед тем как пойти на конференцию к Соколову, я долго думал, что мне надеть, я не привык ко всему эту официозу да и не любил его вовсе. Несмотря на то, что я директор книжного магазина, и как любому человеку мне просто необходимо, выходя на работу, носить соответствующую одежду, я всегда ходил в одном и том же: клетчатая рубашка, старые потёртые джинсы с подтяжками и заляпанный лабораторный халат с разными нашивками. Вот в этом я и пошёл на конференцию не только послушать знаменитого Соколова, но и найти кого-нибудь близкого мне по духу, я устал от одиночества. На конференцию я прибыл вторым, это я понял, вписывая свою фамилию в книгу приглашённых. Там значилась всего одна фамилия — Мартин, я сначала подумал, что это мужская фамилия, так как женщины-учёные встречаются редко, но, как оказалось, я ошибся, кроме меня и Антона Соколова на конференции присутствовала молодая девушка. Она о чём-то разговаривала с профессором, а потом Соколов предложил написать её портрет.

«Неужели девушкам нравятся такие типы, как Антон Соколов? Она так мило с ним беседует», — подумал я. Такая девушка точно не будет смотреть в мою сторону, кому нужен сидящий на нейропозине ауг, да и ещё с мешками под глазами. Но, похоже, я и тут ошибся, как только меня пригласили выступить за кафедрой, она, сидящая в переднем ряду, сразу же устремила свой взгляд на меня и как будто бы замерла. Внутри меня что-то ёкнуло, когда я уловил взгляд мисс Мартин, но сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил выступление.

* * *

После конференции Антон Соколов организовал небольшой фуршет, я хотела отказаться от присутствия на нём, так как я не очень люблю весь этот официоз, и готова была пойти к выходу, но Соколов окликнул меня:

— Мисс Мартин, подождите, краска на вашем портрете пока не высохла, как только высохнет, я отдам вам ваш портрет. А пока…

— Я всё поняла, господин Соколов, ради вас и ваших трудов я останусь, — вежливо ответила я. Мне было интересно, останется ли Вацлав Коллер на этом фуршете. Я всё ещё была очарована не только его научными познаниями, но и им самим, и всё ещё хотела подойти к нему и поговорить, хотя бы о науке. Когда остальные учёные стояли возле стола с напитками и едой, я держалась в стороне и наблюдала за всем происходившим со стороны, про себя могу сказать только одно: я, как и Антон Соколов, недолюбливала всю эту знать. Но, как оказалось, Вацлаву Коллеру тоже не нравился весь официоз, он стоял на противоположной стороне и на что-то смотрел в своём смартфоне. Но тут он вдруг посмотрел в мою сторону и улыбнулся. Поняв, что он смотрит в мою сторону, я невольно отвернулась. Коллер по ходу дела всё же решил со мной заговорить и, поставив стакан с соком на стол, направился в мою сторону.

Я замерла на месте, но всё же заставила себя поднять глаза и посмотреть на Вацлава Коллера.

— Я вижу, вам тоже не по душе эта вечеринка, — заметил Вацлав. В ответ я только кивнула. — С вами всё хорошо, мисс? — спросил Вацлав, видя, как я замерла, глядя на него.

— Ваши научные изыскания, произвели на меня впечатление, — взяв себя в руки, ответила я.

— А вы учёный? — спросил Коллер.

— Пока не определилась с выбором.

Я наконец набралась смелости заговорить с Коллером. Парень на удивление оказался открытым человеком, никакой фальши в его словах и попыток повернуть разговор в другую сторону. Вацлав оказался доктором медицины, степень он получил, когда ему было двадцать лет, а многие в его возрасте только думают, куда им податься. Даже несмотря на механические руки, трудно поверить в то, что этот человек пережил какую-то катастрофу или болезнь, настолько он был живой и жизнерадостный.

— Честно признаться, я не ожидал встретить среди всей этой учёной знати девушку, — признался Вацлав.

— Да, женщина-учёный, большая редкость в наше время, — сказала я.

— Особенно на выступлении Антона Соколова, — улыбаясь, добавил Вацлав. Я собиралась возмутится по этому поводу и сказать, что я девушка из семьи Мортон и, как любому из Мортонов, мне нравится посещать подобные конференции, но воздержалась.

— Я… я надеюсь, что выступление господина Соколова поможет мне определиться с выбором, — вежливо сказала я.

* * *

Я наблюдал за всем этим действом, за тем, как учёные обсуждали между собой свои открытия. Некоторые из них обсуждали доктора Коллера и его выступление, говоря, что сложившаяся в мире обстановка загонит его в подполье окончательно и не даст развиваться как личности.

«А ведь вы сами создали такую обстановку, не так ли», — думал я, глядя на всё это. Если вся эта ксенофобия насчёт людей с механическими протезами, или, как они это называют, аугментациями будет и дальше продолжаться, я предложу доктору Коллеру работу в Островной Империи, его научные изыскания пригодились бы не только Тивии, но и всему Дауноллу, а не тем, кто решил вернуться в ненавистное всем учёным сообществом Средневековье. Надо было как-то расслабится, поэтому я достал свою старую трубку и, набив её табаком, закурил. Все эти научные разговоры, заставили меня задержаться на неопределённый срок в Праге, возможно, моя помощь тут ещё пригодится. Краем глаза я заметил, что мисс Мортон о чём-то мило беседует с доктором Коллером. Вот уж кто подходит друг другу, так это мисс Мортон и мистер Коллер, они были далеки от всей этой кутерьмы, я также заметил, что с ним девушка чувствует себя комфортно, а румянец, который появился на её щеках, говорил о том, что она влюблена в своего собеседника. Глядя на них, я выдохнул табачный дым в их сторону и двумя указательными пальцами нарисовал в воздухе сердце.