Процесс (не)обратим (джен)

— Вот срань мудацкая, — с чувством произнес Ник Фьюри, когда Тони помахал ему рукой, даже не поднявшись навстречу.

Тони только собрался открыть рот, как на Фьюри натурально рявкнул кэп:

— Не выражаться, Ник! Тут ребенок.

Фьюри перевел взгляд на ковер, где в груде разноцветных деталек лего виднелась макушка Морган, но не впечатлился.

— Так какого… черта у вас тут ребенок?!

— Может, потому что ты заявился в мой дом и стоишь ногами на моем ковре? — холодно предположил Тони. — Ой, подожди, или потому что это мой ребенок и я решаю, где и когда ему быть?

Фьюри уставился на него как на последнего говнюка.

— Знаешь, Старк. Даже по твоим меркам ложные похороны — это за гранью. И я не удивлюсь, если дырень вместо базы — очередной твой безумный проект, в конце концов, как оказалось, ты тут пять лет в глуши занимался черти чем. Что ты еще наворотил?!

Тони равнодушно пожал плечами.

Времена, когда упоминанием Альтрона его можно было вывести из равновесия, миновали, спасибо Таносу. Как это говорится, клин клином? Впечатление впечатлением, чувство вины чувством вины. Никакому «бог мой, Тони, ты создал Альтрона» не сравниться с «Тони, ты не сберег Паучка». Поэтому Фьюри с его подкатами мог идти далеко и хоть сейчас — Тони вообще не разделял энтузиазм кэпа относительно «Фьюри должен знать, что ты жив», но кэп настоял. Это важно, Тони, это какая-то аномалия, Тони, мы должны делиться сведениями, Тони.

Самого Тони волновало совсем не это.

— Паучок не объявился? — задал он вопрос в воздух, и почти одновременно ему ответили кэп и Пятница:

— Мэй не звонила.

— Местоположение Питера Паркера не обнаружено, босс.

Откровенно говоря, на дыру Фьюри Тони конкретно сейчас было полностью, категорически насрать. Потому что пропавший с радаров Паучок был важнее.

Тони вернулся из Непала вчера вечером, когда мастер-садист наконец-то выжал из него все соки и когда удалось оторвать Морган от летающей тряпки, которую идиот-колдун выдал ей в качестве волшебной игрушки.

— Ты серьезно позволил моему ребенку летать на ЭТОМ?

— Не ори. Тебя, кажется, учили дыхательным упражнениям.

— Если я найду у Морган хоть один синяк…

— Твой ребенок, Тони, гораздо приятнее, чем ты.

Шагая в портал, Тони желал только упасть и выспаться, но дел оставалось много — например, взять Хэппи и отправиться к Паучку — нет, пусть не думает, что он может просто так сбрасывать звонки Тони Старка и выходить сухим из воды, потому что еще один пропущенный — и Тони впаяет в его костюм столько отслеживающих программ, что под тяжестью микроплат Паучок даже шагнуть не сможет… Дома Тони ждал сюрприз: Стив Роджерс в его гостиной, слава богу, хоть дверь на этот раз не снес.

— У нас проблема, — сказал он, и с этого момента Тони не спал. Историю Роджерс поведал занятную — дескать, Паучок позвонил ему и попросил забрать его из полицейского участка, а когда Роджерс приехал, копы заявили, что пацан сбежал. Пятница выдала с десяток видео какой-то нелепой драки, которая и стала поводом для ареста, если верить предоставленным же Пятницей протоколам, сворованным из данных полиции (хотя справедливее было бы назвать это не дракой, а «Паучок отпинал какого-то говнюка»), и приправила это все это демонстрацией видео с камер наблюдения в участке. «Сбежал» — это значит буквально растворился в воздухе. Один момент — и хлоп, вместо камеры с нервным подростком просто пустая камера.

Фьюри чертыхнулся и закинул ногу на ногу. В любимом кресле Пеппер он смотрелся до того неуместно, что в другой момент Тони съязвил бы и предложил ему накрыться пледом в горошек.

— Дыра, Старк, — напомнил он. — Черт с твоим пацаном, но если завтра весь мир всосет в эту хтоническую херотень — вот это будет крайне, крайне, чертовски плохо.

— Ник, — открыл рот Роджерс, но Тони его прервал:

— Еще раз наедешь на пацана, и я размажу тебя по стенке.

Фьюри хмыкнул.

— Ты стал сентиментальным, Старк.

— Стал нормальным человеком, ты хочешь сказать.

Атмосферка в гостиной царила та еще. До прихода Фьюри, то есть, все шло ничего так — Роджерс успокаивал рыдающую в трубке Мэй, этим своим голосом профессионального члена групп взаимопомощи, Тони мрачно следил за тем, как на виртуальной карте Нью-Йорка (потом — США, потом — Земли) ползут волны «поиска», и плотнее сжимал зубы, когда раз за разом Пятница сообщала, что координаты Питера Паркера — точнее, костюма Питера Паркера, телефона Питера Паркера и хоть какого-то, черт возьми, электронного устройства Питера Паркера — не найдены. Морган возилась на ковре с грудой железяк — и честное слово, у Тони не находилось сил напомнить, что место этому «кошмару», как говорила Пеп, в гараже. Все было, то есть, довольно хреново, но хотя бы никто не зудел над ухом про какую-то дыру, а стоило Фюри войти в гостиную, шваркая по ковру ногами, как в воздухе затрещало напряжение.

Потому что никто из них, черт возьми, не хотел думать, что эта махина, судьба вселенной, снова понеслась с горы.

Роджерс откашлялся. Тони и Фьюри синхронно повернули к нему головы, прекратив испепелять друг друга.

— Камни, — произнес он единственное слово, и Тони выдохнул, опустив взгляд. Фьюри пробрать оказалось не так просто: он иронично уставился на Роджерса, явно ожидая продолжения. Но кэп почему-то смотрел на Тони — на его, то есть, макушку. — Мы не вернули камни.

— Ограбили Стоунхэдж? — предположил Фьюри.

— Вселенную, — Роджерс невесело улыбнулся Тони, когда тот поднял взгляд. — И кажется, мы за это можем поплатиться. И я вот что думаю… — тон у него едва уловимо изменился, и Тони начал качать головой раньше, чем Роджерс произнес свое предположение вслух.

— …нам, может, стоит все же вернуть камни, Тони. Хэнк Пим сказал, что к сегодняшнему вечеру вся нужная аппаратура будет восстановлена. Уже можно приступать.

— Нет.

— Тони…

— Сначала вернем пацана.

Тихо охнула Морган, развалив железную конструкцию неосторожным движением, цокнул языком Фьюри нетерпеливо, но ни Тони, ни Стив не дернулись. Да ладно, кэп, ты все прекрасно понимаешь. Попытаетесь засунуть в прошлое эти камни прямо сейчас — и раскол мстителей покажется вам детским лепетом.

— Сначала, — повторил Тони хрипло, но твердо, — вернем пацана.

Почему-то он ждал, что Роджерс начнет затирать про малые жертвы и прочую муть; что осуждающе покачает головой и опять выдаст свое убийственно-спокойное «Тони»; что станет чертовой стеной на пути. Но видимо, он просто не привык быть с Роджерсом однозначно на одной стороне. Потому что Роджерс просто ему кивнул.

Вот так запросто. И спросил:

— У тебя есть предположения, где его искать?

— Нет. Но у меня есть колдун, и я ему уже позвонил. Он… ищет, — Тони сделал в воздухе непонятный жест рукой. — Своими колдунскими способами.

* * *

До этого момента Питер считал, что самое страшное, что с ним случалось — это Танос и двадцать два пропущенных от тети Мэй в тот день, когда он впервые осознал свои суперспособности, словил приступ паники и очнулся где-то за городом на крыше автобуса, мирно движущегося по шоссе.

Но семьдесят восемь пропущенных от мистера Старка и сорок восемь от тети Мэй разом потеснили даже Таноса. Ладно уж, Таноса Питер и не осознал толком, ну мужик, ну хочет всех убить, ну непобедим и с перчаткой, но это же что-то фантастическое, пока поверишь, пока представишь, сколько раз мог умереть… Мистер Старк — другое дело. Да что вообще должно было случиться, чтобы он так упорствовал?

Питер моргнул, пялясь в экран, и сглотнул, припоминая, как провел последние часы. Ой, ну да. Он подрался с Флэшем, загремел в полицию, позвонил кэпу, а потом… Кажется, это снова был семьдесят третий. Или семьдесят четвертый, и щуплый старичок в полицейской форме поинтересовался, зачем это «неизвестный молодой человек» забрался в камеру. «Это не вполне хорошая шутка, сынок», ага, сказал он и выпроводил Питера на улицу. В семьдесят то ли третьем, то ли четвертом Питер добрел до городской библиотеки, забрался на крышу и… Э, заснул?

Где-то внизу гремели грузовики и сигналили машины. Поежившись от прохладного ветра, Питер натянул воротник толстовки, нервно нажал на вызов и, включив громкую связь и оставив телефон на коленях, спрятал руки в рукава и нахохлился. И тогда подумал, что, может, стоило позвонить сначала Мэй.

Все тело теперь ныло так, словно Питер — девяностолетний старикашка, да и дуло тут неслабо. Зато вид открывался шикарный — солнце как раз садилось, и окна нью-йоркских высоток отливали красным.

Мистер Старк ответил прежде, чем прошла хотя бы секунда.

— Пит?

— Мистер Старк? — не очень уверенно отозвался Питер.

— Стой где стоишь, — практически рявкнул мистер Старк. — Я тебя заберу. Пятница, координаты.

— Я могу и сам…

— Нет, — отрезал мистер Старк, и Питер напряженно замолчал. На том конце провода слышались невнятные переговоры. Он уже начал думать, не положить ли трубку, как жесткий голос мистера Старка снова резанул слух: — И не клади трубку, понял меня?

— Д-да. Да.

Повисла тишина — и Питер не знал, рад он этому или нет. Таким жестким мистер Старк не был, кажется, с той огромной лажи со Стервятником и распиленным пополам лайнером, и вообще-то, наверное, если уж честно, ему и сейчас было на что злиться.

Питер уже представлял все эти вопросы — «почему молчал», «это, по-твоему, недостойно внимания, да?», «напомнить, что было в последний раз, когда ты решил, что справишься сам?» — и ладно, он, конечно, сам довел до того, что ему придется это все выслушать, но ответов на все это у него так и нет. Ну, то есть, есть один, но что угодно было бы лучше этого «наделся, оно само как-нибудь пройдет». Прикрыв глаза, Питер прислонился затылком к ржавой металлической двери. Замок с нее был сорван давным-давно, и выйти на крышу мог любой желающий, если проскользнет мимо мнительного престарелого охранника. Поэтому крыша пользовалась популярностью, о чем отдельно свидетельствовала тьма раскиданных повсюду жестяных банок из-под пива и энергетиков.

Лучше бы он застрял в семьдесят третьем.

Звук подъезжающей машины ничем не отличался от звуков, с которыми притормаживали у ближайшего светофора другие машины, но чутье подсказало — это не какая-то там машина, а нужная, и живот тут же предательски свело. Питер поднял голову, и ровно в эту же секунду из динамика телефона донеслось:

— Пит.

— Да. Сейчас.

Он встал, встряхнулся и в два прыжка оказался внизу — у светофора. Какая-то кудрявая старушка распахнула глаза и уже наставила на него палец, собираясь, очевидно, выдать что-то вроде «боже, да это же Человек-паук!», но Питер захлопнул дверь машины прежде, чем она успела.

— Пристегнись, — сказал мистер Старк.

Они успели проехать всего два квартала, когда перед носом у машины вдруг возник плюющийся искрами круг. Секунда — и центральные улицы сменились типичным пригородным пейзажем: узкая дорога без разметки и лес по обе стороны. В другой момент Питер выдал бы как минимум «вау» или «обожаю магию», и мистер Старк, конечно, не понял бы отсылки, потому что вряд ли внимательно смотрел «Гарри Поттера», но сейчас Питер только моргнул, когда несколько искр влетело в приоткрытое окно.

По редким знакам на обочинах он догадывался, что направляются они к дому мистера Старка, и догадывался, что портал мистер Стрэндж мог открыть куда угодно — хоть в гостиную, хоть на крышу, но почему-то выкинул их на трассу. И если Питер правильно понимает, где они, то ехать им еще минут двадцать, не меньше.

Словно Стрэнджу очень надо было, чтоб они поговорили по пути, а не в доме, где на Питера накинутся все сразу.

Или, может, словно он понимал, что это нужно Питеру.

— Я, кажется, очень налажал.

Мистер Старк не ответил, и Питер опустил голову, разглядывая свои пальцы.

— Это… не знаю, как объяснить. Я просто надеялся, оно само прекратится. Как… какой-то побочный эффект — пара дней странностей, а потом нормально, классно, живем дальше. Потому что… Ну, понимаете, если это не побочный эффект, если это что-то серьезное, то это, вообще-то, очень стремно. И если я что-то там сломал, когда вас возвращал, то это просто жесть какая-то, если честно. А самое тупое, что это ведь и не предскажешь, эти камни чертовы плевать хотели на физику, на самом-то деле, ну или это такая физика, которую человечество откроет лет через тыщу, а пока это магия, а не физика, короче говоря, я вообще-то понятия не имел до конца, как оно будет работать. Ну, когда мы с Шури эту адскую машину делали. У нас цель была соорудить что-то, что камень удержит. Он же как ядерная бомба, только хуже, его голыми руками трогать нельзя, вы понимаете. И на самом деле, когда мы все это сделали — ну, я сделал, а она руководила — когда все это было готово, я все еще понятия не имел, как им управлять. Камнем, то есть. А Шури пошутила что-то про «доверься своему сердцу», ну и вообще-то мне ничего другого и не оставалось. Я вообще представлял, что у меня маховик времени в руках, а не эта адская бандура от вселенной. Ну и представлял, как время отматываю. Так что… Короче говоря, если что-то совсем сломалось, а оно, по ходу, сломалось, то это из-за меня. Потому что, наверное, я кретин. И… вообще-то, еще мне очень, типа, страшно, что вам опять придется умереть, чтобы все это починилось.

Раньше Питер бы лучше умер на месте, чем ревел бы перед Тони Старком, но сейчас казалось, что сделать ситуацию хуже не сможет уже ничто, и Питер даже не пытался сделать вид, что он в порядке. Пристроив руку на дверцу, он поддерживал голову ладонью и слепо смотрел вниз — перед глазами плыло. Мистер Старк молчал, поднять на него взгляд казалось тяжелее, чем поднять одной рукой грузовик, и узел в груди становился теснее и теснее.

— Простите, — выдавил Питер и замолчал, чувствуя, как все от живота до головы скручивает спазмом.

Машина притормозила почти незаметно, и в следующую секунду Питер ощутил, что ему на голову положили руку. Если бы Питер и хотел посопротивляться, в нынешнем состоянии это было бы просто нелепо, поэтому когда дальше мистер Старк опустил руку и притянул его к себе за плечи, Питер только зажмурился, умоляя самого себя не разрыдаться сильнее.

— Давай проясним, — сказал мистер Старк — и Питер натурально чуть не взвыл, узнав знакомые ироничные нотки — как давным-давно перед аэропортом, господи, да целая вечность прошла. — Во-первых, чтобы не было недопониманий — да, это сейчас обнимашки. Во-вторых, да, ты конкретно налажал, когда утаивал всю суперважную информацию. В-третьих, исповедь на исповедь — я тоже кое-что утаивал, пока колдун не вставил мне по первое число. И кстати, напомни потом к этому вернуться — мне не нравится, что ты лажаешь так же, как лажаю я, ты должен быть лучше, я уже говорил. В-пятых… или как там — мы все тут иногда знатно лажаем. Все бы ничего, да от нашей эпичной лажи иногда зависит судьба вселенной, тут уж ничего не попишешь. Из плюсов — мы как-то прежде всегда все исправляли. Так или иначе. Из минусов — не всегда без потерь… Боже, кажется, я делаю хуже. Давай, прекрати уже рыдать, бога ради. А потом кто-то еще мне доказывает, что обнимашки полезны.

Мистер Старк похлопал его по плечу, и Питер, поняв намек, отстранился и откинулся на спину кресла.

— Я просто боюсь, что все испортил. И ладно, если я просто застряну в семьдесят третьем, это ничего, типа как в кино… — Питер вытер лицо рукавом толстовки и помотал головой. — А если с вами опять что-то произойдет — это просто супер, мега, гипер отстойно.

— Семьдесят третий? — мистер Старк крутанул руль, снова выезжая на трассу.

— Это, гм, там, где я стырил хотдог.

Мистер Старк невнятно хмыкнул — Питер натурально ощутил, как напряжение разом упало, словно где-то штекер выдернули из розетки — и сказал:

— Ну давай, Паучок. Выкладывай.

Если бы сейчас время снова сделало кувырок и выкинуло Питера еще куда-то, это было бы невозможно иронично, но временные линии сжалились — и Питер смог за оставшиеся до дома десять минут пересказать все, что с ним успело приключиться.

* * *

Стрэндж материализовался в гостиной ровно в ту секунду, когда Тони с Паучком переступили порог, и Тони заметно выдохнул. Присутствие Стрэнджа неизменно в последние дни оказывало на Тони эффект похлеще любого седативного. Бога ради, этот колдун вообще умеет выглядеть как-то иначе, чем надменным говнюком, у которого все под контролем?

— Тони, — кивнул ему Стрэндж и перевел взгляд на Паучка. — Питер. Рад, что ты вернулся в две тысячи двадцать третий.

— Э, я тоже, да, спасибо, — пробормотал Паучок.

Выглядел парнишка все еще не очень — встрепанный, с заметными следами недавних рыданий. Тони поймал на себе сложный взгляд Пеппер и, когда до него дошло, в чем его подозревают, состроил лицо и открестился:

— Это не я. Я, вообще-то, даже освоил обнимашки.

— Питер, ты в порядке? — Пеппер, казалось, не поверила и с сочувствием уставилась на Питера.

— Да, да, — поспешно кивнул Питер. — Ну, то есть, в общем — нет, но конкретно сейчас…

Он запнулся и невнятно махнул рукой, оглядываясь с заметным беспокойством. Столкнувшись взглядом с Ником Фьюри, он интуитивно отступил на шаг и пробормотал что-то типа «здрасьте».

— Привет, Паркер, — произнес Фьюри. — От тебя опять какие-то проблемы, да?

Тони знал Фьюри достаточно давно, чтобы услышать скрытую за хлестким тоном иронию, но у Питера опыта общения с одноглазым засранцем недоставало, и он, смутившись, никак не мог сообразить, что ответить. Решал бы Тони — из этого дома исчезли бы к чертям все, кроме Стрэнджа, Паучка и Пеппер с Морган, но если кэпа еще можно выставить, то черта Фьюри отсюда не выпинал бы даже Тор со своим молотком.

— Док, — Тони обернулся к Стрэнджу, опасаясь, что искушение наорать на Фьюри окажется слишком сильным, если него еще и таращиться, — как успехи?

Стрэндж только открыл рот, чтоб ответить, но осекся и опустил взгляд: малышка Морган держалась за полу красного плаща и смотрела на дока самым своим трогательным взглядом. Тони тихо хмыкнул. Перешла вот так с ходу на тяжелую артиллерию, смотрите-ка.

— Хочешь Плащ? — приподнял брови Стрэндж.

Тони переглянулся с Пеппер и провел ладонью по лицу, пряча улыбку. Он догадывался, что док испытывает неловкость всякий раз, когда ему приходится напрямую коммуницировать с Морган, но док, как сказал бы Паучок, «вообще не палился». Если бы Тони не помнил самого себя пять лет назад, толком не представляющего, как разговаривать даже с Питером, которому пятнадцать, он бы и не заподозрил, что док чем-то там смущен. Держался он отменно.

— Ну ладно. — Стрэндж чуть улыбнулся, и Плащ соскользнул с его плеч и, сделав пару кругов вокруг Морган, рванул на террасу. Морган с визгом понеслась за ним. Стрэндж перевел взгляд на Тони и, понимая, что тот приготовился сказать, опередил: — Я не позволю твоему ребенку пораниться, Тони. Все будет в порядке.

— Головой отвечаешь, док.

— Разумеется. А теперь перейдем к делу.

Фьюри закатил глаза и выдал «да неужели», кэп отлип от стены и подошел ближе — как всегда, пытается контролировать ситуацию даже тогда, когда это просто разговор, а Питер оглянулся, ища глазами Тони. Тони приобнял его за плечи.

Стрэндж обвел гостиную взглядом известного профессора, которому наконец-то удалось загнать всех студентов на лекцию, и отточенным жестом извлек хрен пойми откуда бандурину с камнем времени.

— Полагаю, присутствующих в равной степени волнует проблема мистера Паркера и проблема неконтролируемого пространственно-временного отверстия на месте битвы, — начал Стрэндж. — Первая проблема проще, с нее и начнем. Мистер Паркер, если говорить художественными категориями, совершил невозможное — использовал камень времени, ничего не зная о том, как его использовать правильно и почему лучше его не использовать вообще, и сумел не уничтожить нашу и иные реальности. Браво, мистер Паркер.

Надо отдать должное — быть засранцем у дока получалось не хуже, чем у Фьюри. Паучок тоже оценил — вздрогнул, как от хорошей оплеухи, и опустил взгляд. Плечи его под рукой Тони ощутимо напряглись.

— Однако на этом везение мистера Паркера закончилось, и ему пришлось столкнуться с последствиями использования мощнейшего артефакта. Если я верно все понимаю, а я нескромно считаю себя достаточно компетентным, чтобы делать такого рода заключения, то мистер Паркер вместо того, чтобы случайно дестабилизировать нашу реальность, дестабилизировал самого себя. Что само по себе гораздо лучше, чем последствия для всего мира. Что бы ни происходило с мистером Паркером, это не повлияет на наш мир. Вероятно, может создать пару или пару десятков веток альтернативных реальностей, но если мы сумеем стабилизировать мистера Паркера прежде, чем количество альтернатив станет опасным, все будет в порядке.

— А мистер Старк? — не поднимая головы, выдавил Питер. — Что с ним?

— Тони Старка ты вернул, — Стрэндж немного смягчился. — Это уже случилось. Сейчас для реальности не имеет большого значения, жив Тони Старк или мертв. Питер. Посмотри на меня. — Питер поднял на Стрэнджа тяжелый взгляд, и Стрэндж, выдержав паузу, за которую, очевидно, успел отказаться от логичной аргументации и перейти к аргументам, понятным подростку в раздрае, спокойно произнес: — С Тони все будет в порядке. Понял?

— Да. Да, да. Наверное. Спасибо. Гхм… А что там насчет стабилизации?

Стрэндж шагнул вперед, поднимая светящуюся бандурину, и сказал:

— Не двигайся, Питер. Тони, отойди.

Фьюри присвистнул, и повисла тишина. С улицы изредка доносились восторженные вопли Морган, светящаяся хрень крутилась в руках дока без единого звука, Питер в легкой панике таращился на Стрэнджа и не осмеливался, кажется, даже дышать. Тони приготовился ждать — наверняка же эта волшебная хренотень займет кучу времени, но тут Стрэндж отступил и констатировал:

— Готово. Переходим ко второй проблеме — мистер Фьюри, вы, если я правильно понимаю, уже успели изучить разлом?

— Погодите-ка. — Питер отвис и удивленно мотнул головой. — В смысле «готово»? Я же даже не рассказал вам, что со мной вообще происходит.

— Питер Паркер, — надменно прервал его Стрэндж, — я занимаюсь твоей проблемой с того дня, как ты вообще осмелился коснуться камня времени. Ты считаешь, что можешь меня удивить?

— То есть вы все знали?!

— В общих чертах. Сейчас это не имеет значения.

— Но… блин, могли бы хотя бы сказать!

— Могу предъявить тебе аналогичную претензию. Не слышал от тебя ни одной жалобы.

— Ну вы, знаете ли, и засранец! Простите.

— Значит, так, — вмешался Фьюри. Стрэндж еще немного посверлил Паучка взглядом и переключился на Фьюри, уже шагнувшего вперед и переключившегося в режим нагибания всего живого. — Я знать не хочу, что за срань с семьдесят третьим у вас тут творится, но если эта хреновина в руке Гарри Поттера имеет отношение к гребанной дыре, или разлому, или туннелю в ад — я хочу знать, какое.

— Почему-то мне кажется, — вздохнул кэп, — что это напрямую связано с нашими путешествиями в прошлое.

— Не кажется, — кивнул Стрэндж. — Слишком много парадоксов в одном месте. Путешествия во времени — не лучшая идея, особенно, — он почему-то посмотрел на кэпа, и кэп смущенно кхекнул и отвел взгляд, — когда что-то идет не по плану. Вмешательства не несут серьезного урона и не влияют на наше настоящее, но создают параллельные реальности, если путешественники своими действиями вносят важные изменения.

— Но почему это плохо? — не понял Питер. — Я имею в виду, ну, если те реальности живут сами по себе и типа не влияют на нашу, то почему нет?

— Параллельные реальности — мусор, мистер Паркер. Создавая копии одного и того же файла, можно исчерпать память компьютера. В масштабах Вселенной все, конечно, куда сложнее, но аналогия отчасти имеет право на существование.

— А что, если…

— Насрать на вселенские теории, — оборвал Питера Фьюри, и Паучок слегка стушевался. — Я хочу ответ на вопрос, насколько эта срань опасна и как от нее избавиться.

— Это разрыв в ткани реальности, — тоном «что-тут-блин-непонятного» произнес Стрэндж. — Да, мистер Фьюри, «эта срань» опасна, и очень. Но не настолько, чтобы торопиться от нее избавиться.

— Предлагаешь устроить около нее пикник? — съязвил Фьюри.

— Нет. Предлагаю начать с того, что камни реальности все же вернутся на свои законные места. Быть может, этого окажется достаточно. — Стрэндж выдержал паузу. — Или нет.