Мечты сбываются (джен)

Он уже собрался покинуть Выручай-комнату, оставив в ней непокорный хоркрукс (Мордред с ним, пусть торчит здесь, нельзя же складывать все яйца в одну корзину!), как вдруг увидел её.

Диадему Ровены. На голове какого-то мраморного волшебника, лысого, пучеглазого и с отколотым носом.

Свет играл на гранях украшающих её алмазов и тонул в тёмно-синих сапфирах, отражаясь в стоящем напротив зеркале и бросая на груду вещей вокруг россыпь разноцветных отблесков.

— Попался! — злорадно сказал Тёмный Лорд, подходя к диадеме, — «Ума палата дороже злата», м-да?

И надел диадему на голову.

В тот же миг его голову пронзила боль, острая и сильная — которая, впрочем, мгновенно исчезла без следа.

А потом Тёмный Лорд услышал уже хорошо знакомый голос — его собственный. Только шёл он не из диадемы, не снаружи, а изнутри его собственной головы:

«Ну, здравствуй. Я скучал».

— Какого лысого Мерлина? — возмутился он. — Я тебя не звал! Убирайся обратно!

«Каким, интересно, образом? — осведомился хоркрукс. — И вообще, что значит «убирайся»? Я домой вернулся, — сказал он обиженно. — Ты меня что, тоже предаёшь?!»

— Что значит — домой? — недоумённо ответил Тёмный Лорд. — Ты должен был раствориться во мне, а не поселиться в моей голове, как какой-то сквоттер!

«Ну, я тоже полагал, что будет так, — сказал хоркрукс. — Однако же, как ты видишь, мы с тобой ошиблись. Вероятно, ты недостаточно раскаялся», — добавил он язвительно.

— А с чего мне раскаиваться? — не понял Тёмный Лорд. — Я делал то, что считал нужным. Как всегда.

«А с чего ты тогда думал, что я растворюсь в тебе?» — удивился хоркрукс.

— А что, я должен был в тебе раствориться? — оскорбился Тёмный Лорд. — Это я — целое, а ты — только часть!

«Что же ты за идиот такой, — хоркрукс даже расстроился. — В каком случае можно соединить расколотую душу? Помнишь? Нет?»

— В случае раскаяния, — сердито ответил Тёмный Лорд, — и что? Чего тебе в диадеме не сиделось, раз уж мы оба и не думали раскаиваться? И вообще, раскаиваюсь я только в одном случае — из-за кольца. Нет, каким же я был кретином тогда! Надо было приложить Риддлов не Авадой, а Империусом или хотя бы Конфундусом. Признали бы меня, документы оформили, — а после Хогвартса я бы их убил. И Морфина Гонта тоже, — он с сожалением вздохнул. — Всё же в шестнадцать лет я был изрядным болваном. Одни эмоции вместо трезвого расчета.

«Я вообще не могу раскаяться. Я хоркрукс, — с упрёком сказал тот. — Мне нечем. Вот про Риддлов не могу не согласиться — ну, пожалуй, можешь попробовать такой же финт с кольцом. Может, тот кусок хоть приживётся. А в «что не сиделось» — скучно же сидеть так. В диадеме. Ты вон в путешествие собрался... я, может, тоже на мир поглядеть хочу».

— Да Мерлин меня упаси! — Тёмный Лорд даже скривился от предложения. — Я эти клятые кольцо и дневник в руки не возьму! Два малолетних гения с манией величия — только этого мне и не хватало. Нет уж, пусть лежат себе в надежном месте. Вот насчёт чаши и медальона я бы ещё подумал...

Он снял с головы диадему и снова надел её на голову мраморного волшебника. — Ну что, на выход? Мне ещё увольняться предстоит и убираться отсюда.

«Увольняться — это правильно, — одобрил его хоркрукс. — А потом что? Ты сказал, что собираешься попутешествовать... куда?»

— Я собирался побывать в Южной и Центральной Америке, — задумчиво сказал Тёмный Лорд, — Европу я уже объездил, бывал в Азии и Северной Африке, а вот за океаном пока не довелось. А потом можно будет и в Австралию добраться — в конце концов, у меня впереди почти целая вечность.

«Почему почти? — упрекнул его хоркрукс. — Просто вечность. Надоест ещё. И вот мне очень интересно, что ты будешь делать, — добавил он ехидно. — А пока что — я согласен. Южная Америка — это интересно. Когда едем?»

— Как только закончу с делами, — неприятно усмехнулся Тёмный Лорд, — не люблю оставленных долгов.

«Опять?! — трагически возопил хоркрукс. — А ты можешь хоть раз подумать о себе, а не о том, чтобы ещё кого-нибудь убить? Что за альтруизм неуместный?!»

В альтруизме Тёмного Лорда ещё никто и никогда не обвинял, и он даже дар речи потерял — на мгновение.

— А что, мне спустить оскорбления от этих ублюдков? — прошипел он. — Я как раз о себе и думаю! Вот отомщу и поеду!

«Ну конечно, — насмешливо протянул хоркрукс. — Мне-то врать не надо. Ты-то здесь при чём? Ты вообще уедешь и про страну эту идиотскую больше даже не услышишь! Уж сознался бы, что просто пожалел её — ну и наследничков. Учил же их — и вот собираешься теперь им будущее обеспечить человеческое. А не с такими вот родителями».

— Я? — обомлел Тёмный Лорд. — Я их пожалел? Да пропади они все пропадом, что родители, что их наследники!

В доброте и жалости Тома Марволо Риддла тоже ещё никто и никогда не обвинял.

«Пожалел, конечно, — продолжал издеваться хоркрукс. — Девку эту чокнутую, что в любви тебе призналась — в первую очередь. Растаял от признания — что, нет, скажешь? Ты же представляешь, каково ей будет в Аврорате при таких родителях? Они же не успокоятся, пока она там — а она им не уступит. Вот ты и решил их всех от войны семейной избавить. Не так, что ли?»

— Что? — возмущенно произнёс Тёмный Лорд. — Я не нанимался решать семейные проблемы Блэков! Пусть сами разбираются, кто там у них предатель крови и позор всего Рода!

«Как же ты не нанимался? — удивился хоркрукс. — Ты же это именно и делаешь? И семейные проблемы Блэков, и Лестрейнджей — вот у них позор в роду, с помолвкой-то, а так мальчик станет старшим, и всё успокоится. И у Эйвери — а то они оба так страдают друг от друга, отец с сыном-то! А так отца убьёшь — и сын спокойно жить останется. Ну, признайся мне-то — тебе просто жалко мальчика! Он такой стеснительный и робкий...»

— Стеснительный и робкий, да-да, — ядовито прокомментировал Лорд, — Блэку обезьяний хвост наколдовать это ему ничем не помешало!

«Видишь? — торжествующе сказал хоркрукс. — Он же тебе нравится! Вот ты и заботишься о нём. По-своему».

— Нет уж, — сердито сказал Тёмный Лорд, — эти малолетние поганцы у меня за год столько крови выпили, что вампиры обзавидуются. Пусть теперь о них родители заботятся, как смогут.

«То есть ты их убивать не будешь? — с некоторым разочарованием спросил хоркрукс. — А как же дети? Тебе их не жалко?!»

— Это не дети, — буркнул Тёмный Лорд, — это исчадия ада. Нашёл, кого жалеть.

«Ну, как знаешь, — сказал хоркрукс. — В принципе, я не могу не согласиться: эти мелкие паршивцы не заслуживают жалости. Значит, отправляемся? — спросил он с воодушевлением. — Всегда мечтал побывать в Андах».

— Отправляемся, — вздохнул Лорд. — И нечего мне было тут устраивать представление в духе младшей Блэк. Вот где манипуляторша растёт!

«Вот тебе и наказание старшему Малфою, — усмехнулся хоркрукс. — Будет у него невестка по заслугам! Пускай наслаждается».

— Наказание — это невестка вроде мисс Лаки, — хмыкнул Тёмный Лорд, — а Нарцисса Блэк для Малфоев — незаслуженный подарок судьбы. Чтоб у него под окнами среди ночи павлины орали, да так, что никакие заглушающие чары не работали!

«По-моему, это отличная идея! — одобрительно сказал хоркрукс. — Что мы, птиц не заколдуем? Или птичник...»

— Заколдуем! — хищно усмехнулся Волдеморт. — А насчёт дорогих бывших соратничков есть у меня одна хорошая идея...

* * *

— О чём ты хотел поговорить со мной, Том? — спросил Дамблдор, благодушно улыбаясь вошедшему в кабинет Тёмному Лорду.

День был жарким, и в школе стояла благословенная и долгожданная тишина — впрочем, сейчас Тёмного Лорда это уже интересовало мало.

— О своём увольнении, — спокойно ответил бывший профессор ЗоТИ Том Марволо Риддл.

— Тебе не понравилось у нас? — огорчённо спросил Дамблдор. — Но почему? Ты ведь так мечтал об учительстве. С юности.

— Я много о чём мечтал, — равнодушно ответил Тёмный Лорд, — не все юношеские мечты стоит воплощать в жизнь.

— Может быть, — Дамблдор склонил голову набок, — тогда ты снимешь своё проклятье с этой должности? Раз ты сам добровольно отказываешься от неё?

— Я уже вам говорил, что никакого проклятья нет, — пожал плечами Тёмный Лорд, — но, если так хотите — я снимаю проклятье с должности профессора ЗоТИ в Хогвартсе!

В комнате на одно мгновенье стало оглушающе тихо, а затем всё вернулось, словно ничего и не было.

— Благодарю тебя, — серьёзно сказал Дамблдор. — Что ж, если ты твёрдо решил уйти — не буду тебя задерживать. Надеюсь, этот год прошёл для тебя не впустую.

— Впустую ничего не проходит, господин Дамблдор, уж вам ли этого не знать, — усмехнулся Волдеморт.

— Всякое бывает, Том, всякое бывает, — проговорил в ответ Дамблдор. — Что ж, — он достал из стола контракт. — Если ты уверен в своём решении — тогда подпиши.

«Кровью, — усмехнулся в его голове хоркрукс, — это было бы в тему!»

«Сиди и не высовывайся, — мысленно прошипел ему Тёмный Лорд, — нашёл время и место!»

Он взял перо и недрогнувшей рукой поставил подпись — «Том Марволо Риддл».

Дамблдор придвинул к себе контракт, посмотрел на подпись, пробежал текст глазами, опять поглядел на подпись Тёмного Лорда — и убрал пергамент в ящик своего стола.

— Ну, прощай, Том, — сказал Дамблдор, вставая.

— Прощайте, господин директор, — кивнул Тёмный Лорд и вышел из кабинета.

Все свои вещи он упаковал заранее и, уменьшив, сунул свёрток в карман. Он с детства привык обходиться малым и не тратить сил на бесполезные дела — будь то сожаления о несбывшемся или никому не нужные прощания.

Он вышел из замка, прошёл несколько метров — и взмыл в бледно-голубое шотландское небо дымным чёрным вихрем.