Другая земля, другие боги (джен)

…И я уйду. А птица будет петь,

как пела,

и будет сад, и дерево в саду,

и мой колодец белый.

И я уйду; один — без никого,

без вечеров, без утренней капели

и белого колодца моего…

А птицы будут петь и петь, как пели.

© Хуан Рамон Хименес

Маунт Роуз

Нью-Джерси

— Лора! Лора…

Клинт в растерянности мечется по опустевшей лужайке. Кажется, они собирались обедать пару минут назад. Детский хохот, шорох травы. Лайла отпускает колкости, Купер с преувеличенным возмущением гонится за ней, чтобы восстановить справедливость. Лора смеется и накрывает на стол.

— Лайла?..

Его окутывает коконом глухая мертвая тишина. Ветер едва слышно шелестит травинками, струясь у самой земли, прогретой теплым летним солнцем.

«А птицы будут петь, как пели», — с тупым равнодушием думает Клинт, прокручивая в голове раз за разом одно старое стихотворение. Когда-то в Варшаве после очередной миссии он блуждал по старому городу, пытаясь проветрить голову и выбросить из нее лицо человека, которого он только что убил. Стрела попала ровнехонько в яремную впадину. Эталонный выстрел, мгновенная смерть.

Он остановился только, когда дошел до Краковского предместья. Костел Святого Петра равнодушно упирался шпилями в небо, возвышаясь над убийцами, святыми, ворами, жертвами, палачами и торгашами, и Клинт просто молча стоял и смотрел. В голове было пусто.

— На склоне дня, прозрачен и спокоен,

Замрет закат, и вспомнят про меня

Колокола окрестных колоколен…

Агент Бартон резко повернул голову. Пожилой священник расслабленно листал какую-то книгу и улыбался с хитрым прищуром.

— Это старая испанская поэзия. Перечитываю, когда ищу покоя. А вот твоя душа неспокойна, молодой человек. Не хочешь зайти в обитель Бога?

— Боюсь, моей душе это уже не поможет, — хмуро ответил Клинт, и неожиданно для самого себя добавил: — В жизни с покоем как-то не сложилось, а после смерти? Вот вы знаете, святой отец, ждет ли нас покой после смерти?

— Не знаю, — безмятежно ответил священник. — Но мир останется таким же, просто без нас. «И я уйду, а птица будет петь, как пела…»

Клинт останавливается. Садится на траву посреди опустевшей молчаливой лужайки. Закрывает лицо руками и начинает беззвучно выть. Птицы будут петь, как пели. Птицы будут петь, как пели.

* * *

Он с трудом открыл глаза. Бледно-розовое рассветное солнце пробиралось сквозь плотно закрытые жалюзи, рисуя причудливые полупрозрачные силуэты на белоснежной стене.

— Клинт, — Лора осторожно потрясла его за плечо. — Ты плакал. Снова этот сон?

— Другие мне не снятся, но это неважно, — он улыбнулся и поморгал, сбрасывая мутную пелену очередного ночного кошмара.

Просто сон. Очередной невыносимо тяжелый сон, который наверное не отпустит его никогда, и будет повторяться снова и снова, и ему придется привыкнуть к этому — что ж, не такая большая плата за то, чтобы все вернулось назад. Клинт сгреб жену в охапку и зарылся лицом в длинные темные волосы. Лора, Лайла, Купер. Единственное по-настоящему ценное, что у него было, и ради чего стоило жить. Ради этого стоило выжить в войне. Ради этого стоило вернуться с Вормира… Он закрыл глаза. Было мучительно, чудовищно стыдно перед самим собой за обретенное вновь счастье. На Вормире он был готов, не задумываясь, заплатить собственной жизнью за камень души, но сейчас, обнимая Лору, он не мог врать себе. Наташа, упрямая и несносная Наташа, как всегда оставила последнее слово за собой и выбрала уйти вместо него. Именно она подарила ему новую жизнь, в которой он мог целовать детей за завтраком и дарить Лоре ее любимые ромашки. Только ей он будет благодарен за это до гробовой доски, и только перед ней будет испытывать неумолимое чувство бесконечной разъедающей вины — тоже до самого конца. «Тебе с этим жить. Это твоя плата за возвращение».

— Дети еще спят, — сонно пробормотала Лора. — Поспи еще немного. Эти сны тебя замучили…

— Я тебя люблю. — Клинт поцеловал ее в висок и закрыл глаза. Это стоило того, чтобы иногда помучиться ночными кошмарами.

* * *

Купер и Лайла наперегонки неслись к крыльцу. Вымотанный кошмаром без остатка, Клинт проспал завтрак, и еще немного — проспал бы и обед, но шум во дворе заставил выйти наружу. Лора не стала его будить, и он мысленно поблагодарил ее — спокойный сон был редкостью, и отдых был как нельзя более кстати.

Ветер ласково раскачивал глиняные колокольчики, которые дочь развесила на веранде. Они негромко позвякивали вразнобой, и он поежился. В тот день, когда все исчезло, он возвращался к пустому дому, уже зная, что никого не встретит, и в мертвой тишине его встретил только этот мелодичный перезвон. Дом не заметил, что его жителей только что стерли с лица земли. Ни для него, ни для ветра, ни для травы это не имело никакого значения. Птицы будут петь, как пели — тот священник был прав, чертовски прав… Даже сейчас, когда дети мчались к веранде через весь двор, он то и дело вздрагивал от ужаса, не в силах избавиться от чувства, что вот-вот — и потеряет всех вновь.

— Папа, у нас лиса на заднем дворе, — выпалила запыхавшаяся Лайла.

— Чего? — Клинт проморгался, морщась от яркого солнца, заливающего двор. Остатки сонливости мягко стекали вниз и уходили куда-то в землю.

— Лиса. На заднем дворе, — отчетливо повторила дочь. — Пошли, покажу. Она не кусается и никуда не уходит, Купер предлагает дать ей еды, но мама волнуется…

— А у Джеймса из нашего класса орел поселился в палисаднике, — подхватил Купер. — Пап, давай ее оставим?

— Орел в палисаднике? Звучит заманчиво, — рассеянно проговорил Клинт, следуя за детьми. — Это так странно, что я даже не буду возражать.

— Это у них орел, а у нас лиса! — дочь подергала его за рукав. — Смотри.

Задний двор дети давно оккупировали и превратили в свои личные владения. Табличка, неряшливо приколоченная к кривобокому домику на дереве гласила: «Собственность Лайлы и Купера Бартон. Опасно. Не входить». Веревочная лестница покачивалась под весом привязанных булыжников — Купер решил, что так она будет меньше болтаться на ветру, и очень гордился собственным изобретением. Клинт остановился. Под разноцветным гамаком сидела худая изможденная лисица. Ее огненно-рыжий окрас не могла скрыть даже придорожная пыль, густо покрывающая шелковистую шерсть. Завидев гостей, лиса переступила передними лапами, словно выбирая, встать или остаться на месте, и улеглась назад.

Бартон ошарашенно присел рядом и протянул руку, с недоверием глядя на животное.

— Смелей, — подбодрил Купер. — Она правда не кусается.

Рука приблизилась почти вплотную к грязноватым рыжим шерстинкам, но замерла и отстранилась. Лиса равнодушно смотрела на гостя глубокими янтарными глазами, слегка переливающимися золотистым где-то на глубине. Взгляд гипнотизировал. Клинт встряхнулся.

— И что мы будем с ней делать?

— Накормим и оставим себе, — пожал плечами Купер и посмотрел на Лайлу в поисках поддержки. Старшая сестра пробубнила что-то в знак одобрения.

Клинт поскреб щетину.

— Так, пираты… Давайте-ка на кухню. Зверюга выглядит так, словно неделями шла по автострадам без перерыва на обед. Как бы там ни было, прежде чем решать, что с ней делать, нужно для начала позаботиться о том, чтобы она не откинула лапы прямо под вашим гамаком.

— Папа, можно?! — восторженно подпрыгнула Лайла. — Ура! Мама будет в восторге!

Клинт сидел на земле и в замешательстве смотрел на ускакавших детей. Да, Лора бесспорно будет в восторге. Лиса шевельнула пушистым хвостом.

«Здравствуй, Клинт. Далековато мы от Будапешта».

* * *

Башня Старка

Обед остывал. Старк любовался на превосходно прожаренный бифштекс, но кусок не лез в горло. Смириться с богом-оборотнем, разгуливающим по небоскребу, не получалось, как бы он ни старался. Стрэндж куда-то исчез, туманно намекнув на совет ордена, и Тони был этому втайне рад. Как только на горизонте появлялся Стивен, все шло наперекосяк. Конечно, можно было бы надавить на него и попытаться выяснить, кто скрывается в теле волка, но откровенно говоря, методами Стрэнджа Тони пользоваться опасался. Возвращаться в собственные сны, чтобы встретиться с нахальным дубликатом, который утверждал, что где-то здесь бродит потерявшееся божество, не хотелось — каждая такая встреча оставляла у него неприятное послевкусие подступающего безумия. Да и вряд ли у доктора были какие-то гипотезы. Похоже, он действительно был в тупике, иначе не поднял бы целый совет.

— Ты зря не ешь, — заметил Тор, налегая на свою порцию. — Вкусно.

Тони поморщился.

— Знаю, что вкусно. Аппетита нет.

— Тогда я доем твое? — Тор жизнерадостно подтащил к себе вторую тарелку.

Тони хотел возмутиться, но в итоге махнул рукой.

— Забирай хоть все. Честное слово, иногда я тебе завидую — ничем тебя не проймешь… У тебя бог в обличье зверя в спальне, и хоть бы что.

— А что мне, голодовку объявлять? — удивился Тор. — И кстати, он не в спальне. После того, как до всех дошло, что это существо не то, чем кажется, мне стало несколько неуютно просыпаться по утрам под его пристальным взором.

— Неуютно ему, — хмыкнул Тони. — Слушай. Стрэндж со своими запредельными фокусами далеко. Выяснит он что-то или нет, я не знаю. Не то чтобы я был верующим или разбирался в мистике, но для того чтобы обнаружить бога, явно нужен кто-то рангом не ниже. Присоединяйся, Тор. Давай импровизировать. Других знакомых богов, с которыми можно выпить виски за ужином, у меня здесь нет.

— Бог из меня теперь так себе, — скептически заметил Тор, рассматривая на просвет темно-бордовую бутылку от бельгийского эля. — Сдал позиции. Вот разве что молот остался, да и тот не ровен день перестанет слушаться. Почти превратился в рядового жителя Мидгарда.

— Да брось, — возразил Тони. — Во-первых, ты уже бог, и у тебя нет выбора. Во-вторых, ты хандришь от того, что тебе нечем заняться. Не хочешь превращения в рядового жителя Мидгарда? Пожалуйста, вот тебе целая порция неведомых мистических тайн на десерт. Самое то для бога, который скучает в небоскребе в центре Нью-Йорка.

Тор закинул руки за голову и с хрустом потянулся.

— Ты говоришь так, будто я могу что-то сделать. Если бы мог выяснить, с кем мы имеем дело, сделал бы это давно. И знаешь, я уже как-то к нему привык. А наблюдать за вознесением незнакомых богов на небо — не привык. Что ты мне предлагаешь? Ударить его молотом? Прочитать заклинание? Ну так это к Стрэнджу, а не ко мне. Я не силен в перевоплощениях и магии. Вот брат был экспертом в этих вопросах, этого не отнять, — он нахмурился, вспомнив о Локи, и замолчал. Воспоминания были не из приятных.

Тони пожал плечами и наконец потянулся к тарелке с сендвичами.

— Я предлагаю заняться хоть чем-нибудь, чтобы не свихнуться. Не помешали бы еще и мозги Беннера, но он заявил, что в этих религиозных материях от него никакого проку, и поэтому умывает руки. Я согласен, лазейки между мирами не по его части, но три головы — лучше, чем две…

— Лазейки между мирами, — мрачно протянул Тор. — Черт бы побрал Стрэнджа. С его появлением все всегда переворачивается с ног на голову. Так или иначе, ты прав. Я тоже не могу выбросить это из головы.

Про путешествия между мирами они определенно заговорили зря. Теперь перед глазами стоял не только Локи, но и Хеймдалль, пронзенный мечом. Нужно было срочно отвлечься, и Тор с преувеличенным интересом уставился на собеседника.

— Попробуй, выброси то, что принес Стрэндж. Достанет из любого измерения и водрузит тебе на стол, — Тони замер на пару секунд, отложил недоеденный сендвич и резко наклонился вперед. — Тор. Тебе сны снятся?

Тор от неожиданности отъехал вместе со стулом к стене.

— Не самый ожидаемый вопрос.

— Покажи мне хоть одну вещь, которую сейчас можно назвать ожидаемой, — парировал Тони, почти нависая над столом. — Даже если вся эта чертовщина имеет какую-то самостоятельную природу, Стрэндж прав хотя бы в том, что мы напортачили с камнями в этих квантовых переходах. Да, нейтрализовали все, что могли, но напортачили. И мы все там были, все касались этих камней. Знаешь что мне снится?

Тор помотал головой.

— Понятия не имею, но буду признателен, если ты не будешь дышать мне в лицо.

Тони откинулся на спинку стула.

— Я тоже понятия не имею. Раньше думал, что просто кошмары. Теперь думаю, что это не сны вовсе. И еще теперь уверен в том, что все это как-то связано. Стрэндж выбросил меня в это место без всякого сна, и это было кстати форменным насилием над личностью. Понаблюдал за тем, как я плавлюсь от жары на дьявольской парковке и общаюсь с собственным двойником, а потом вернул обратно. Двойник утверждает, между прочим, что он — это я, который успел умереть. Вот уже полгода.

— Ты не рассказывал.

— А как ты предлагаешь об этом рассказывать? Как-то пытался поделиться с Пеппер. Она переволновалась и посоветовала обратиться к психотерапевту. Нет, она не так уж и не права, мои нервы уже давно ни к черту, но…

Тор задумчиво перебил его.

— Раньше кошмары снились. А сейчас — только поля. Знаешь, такие бескрайние поля с океаном трав. Тишина, стебли колышутся на ветру, а я стою по пояс в траве и не знаю, куда идти.

— Да ты поэт, — Тони почти восхитился.

— Куда мне… И вот стою я там, и кажется, будто еще секунда, и все они выйдут навстречу. Мать, отец, Локи, Хеймдалль, все. Как живые. И жду их, как дурак, но никто не приходит. Не умею красиво говорить, но ты наверное понимаешь, о чем я толкую.

— Да чего тут не понимать, — вздохнул Тони. — Наташу вспоминаю часто, да только толку с того… Предлагаю отвлечься на что-то более насущное. Например, вернуться к богу, который, если верить Стивену, стал лучшим другом моей принцессы.

Тор все больше жалел о том, что разворошил собственную память, и на секунду — о том, что привел волка в башню. Хотелось думать, что с его появлением все изменилось, перевернулось с ног на голову, но он понимал, что обманывает сам себя. Все перевернулось с того самого момента, когда они все коснулись камней.

Стоп.

Тор смахнул со стола кружку и встал.

— Ты решил начать с битья моей посуды? — поинтересовался Тони, пожевывая зубочистку. — Это вряд ли поможет. Но если тебе так приятнее…

— Ты такой ироничный, словно учился у моего брата, — поморщился Тор. — Лучше вспомни, кто трогал камни. Прежде чем разбираться с безымянным богом, стоит разобраться с последствиями от этих артефактов, глаза бы мои их никогда не видели. В Хель все это, Тони! Нам нужно всех собрать. Ну… тех, кто остался.

— Попроси чего-нибудь полегче, — фыркнул Старк. — Ты прекрасно знаешь, что ни Клинт, ни тем более кэп не поедут в Нью-Йорк, и я их даже понимаю.

— Значит, поедем сами, — Тор был неумолим. — Хотел, чтобы я взял ситуацию в свои руки? Вот, беру. Ты уверен, что с ними тоже ничего не происходит? Я — нет. Мне снятся эти поля примерно столько же, сколько тебе — твой двойник. И столько же времени назад появились энергетические пульсации, о которых говорил Стрэндж. Есть связь, небольшая такая, не находишь?

Тони сунул руки в карманы просторной толстовки и начал ходить из стороны в сторону.

— Ты контактировал с эфиром. И с Джейн Фостер.

— Это обязательно — напоминать о Джейн Фостер? За последние полчаса мне хватило воспоминаний, и позитивных среди них не водилось, — буркнул Тор.

— Прости, но сейчас меня интересуют более важные вещи, нежели твой неудавшийся роман, — возразил Старк. — Оплакивать свое разбитое сердце будешь по дороге, а пока давай к делу. Что еще? Камень души и тессеракт? Ни Локи, ни Наташи больше нет. Зато есть Клинт, который доставил камень с Вормира. Я? Хорошо, я держал в руках все разом. Кэп?

— Он — второй, кто держал в руках все камни, — кивнул Тор. — Поехали, навестим капитана на пенсии. Да и Бартону нанести визит будет не лишним.

* * *

Нью-Хэмпшир

Живописные зеленые равнины, деревни и фермы проносились мимо, расплываясь в бесконечное разноцветное пятно. Я прилично засиделся в башне, и теперь с удовольствием вдыхал запах свежего ветра — он приносил знакомые ароматы, о которых я уже почти успел забыть, привыкнув к жизни в Нью-Йорке.

Мое идиотское желание посмотреть на пасторальную жизнь Стива Роджерса на пенсии исполнилось самым неожиданным образом. После того, как брату ударила вожжа под хвост, и он преисполнился желания расцеловать старых друзей, Морган уговорила Старка взять ее с собой. Я, разумеется, увязался следом — упустить возможность полюбоваться на щит Роджерса, висящий над какой-нибудь грядкой, было бы непростительной оплошностью. В последний момент к нам присоединился Стрэндж — его непостижимый мистический радар работал безошибочно, и колдун появился из ниоткуда, едва почуяв, что дела приобретают интересный оборот. На вопрос о том, чем закончился совет, Стрэндж не ответил ничего внятного, но его появление говорило само за себя. Колдун всегда появлялся в самый подходящий момент — этого у него было не отнять, и его появление вполне могло быть лакмусовой бумажкой для любых неприятностей.

Провинциальное очарование никогда меня не трогало, но сейчас эта деревенская Америка была глотком свежего воздуха — приятным, легким, наполненным звуками и запахами. Это было неплохо само по себе, но по-настоящему я был вознагражден в новом обиталище кэпа. Последний раз я так удивлялся только в тот знаменательный день, когда мы с Тором столкнулись нос к носу на побережье.

В гостях у Роджерса мы пробыли считанные полчаса, но зрелище было незабываемым — этот седой старик лишь отдаленно напоминал прославленного капитана, и это было настолько странно, что он даже почти не раздражал. Впрочем, его выдавала безупречная осанка, стать и характерный взгляд — изрядно постаревший, смягчившийся, но узнаваемый. Кэп действительно поселился в загородном доме в Нью-Хэмпшире, избрав для себя удаленную живописную глушь, и спокойно доживал свой век, наслаждаясь пением птиц на просторной веранде. То, что на этой веранде собственной персоной стоял я, неузнанный и замаскированный, неимоверно развлекало. Узнай об этом Стив, от его безмятежности не осталось бы и следа. Наверняка выплюнул бы от удивления свой мерзкий травяной чай. Эта дрянь пахла так отвратительно, что меня мутило, и я чувствовал себя почти оскорбленным в лучших чувствах — первый герой Америки не должен пить подобную гадость, даже если решил уйти на пенсию… Ожидания увидеть щит, между тем, тоже не оправдались. Может быть, к лучшему — не уверен, что был бы готов увидеть щит из вибраниума, висящий на стене наподобие каких-нибудь оленьих рогов, соседствуя с расписными тарелочками из сувенирных лавок. Мне хватило жуткого чая, фарфоровых кружек и кресла с клетчатым пледом — банальным до тошноты. Однако в чем-то я капитана понимал. После того, как жизнь прокручивает тебя через мясорубку, волей-неволей начинаешь тянуться к банальностям.

Помогать Старку и Стрэнджу он категорически отказался. «Я свое дело сделал, Тони. Я ни в чем не участвую», — заявил он с галантной улыбкой, и пригласил гостей на чай. На меня он практически не отреагировал: «Кто знает, какие твари ходят по земле после всего того бедлама, который мы учинили? У меня тут целый шкаф книг, читать их раньше было недосуг, знаете ли… На остаток века мне хватит. Большего не надо».

«Ах, значит тварь. Тебя спасут твои благородные седины, благодаря которым ты не слишком похож на себя прежнего, так что я даже почти не обижусь».

Это было абсурдно до предела. Еще немного, и я был готов поверить в то, что Роджерс превратился в помесь современного философа и дзенского монаха. Отставной супергерой с томиком Хемингуэя и невозмутимым взглядом. Потрясающе.

«Тебе удалось меня впечатлить, Стиви. Можешь внести это достижение в послужной список. Дал бы орден, если бы мог».

Морган было откровенно скучно, ловить у Роджерса было нечего. Даже если ему и снились какие-то странные сны, о чем Тони допытывался со страстью военного следователя, он молчал. У Бартона нам повезло больше, гораздо больше… Настолько, насколько я даже не мог себе представить.

* * *

Маунт Роуз

Нью-Джерси

— Домик на дереве, — восторженно завопила Морган. — Папа, можно?

— Валяй, — разрешил Тони. — Не вздумай падать, а то мама лишит сладкого нас обоих.

Морган умчалась на задний двор, волк неторопливо последовал за ней. Спустя пару секунд раздался восторженный визг — похоже, появление девочки в компании зверя произвело фурор.

— Лайла, ты за старшую! Буду благодарен, если ваша банда постарается не разрушить дом, — крикнул Клинт, сложив ладони рупором, а затем окинул визитеров тяжелым взглядом. — Чего вы хотите? В жизни не поверю, что просто соскучились.

— Вот и Старк мне то же самое сказал, когда я его навестил первый раз, — спокойно заметил Стрэндж. — Не совсем справедливо. Я был бы не прочь повидаться со старыми соратниками, а тут еще и повод подвернулся…

— К делу, — недовольно сощурился Клинт. — У нас есть время, пока дети бесятся на заднем дворе. Признаться, я удивлен. Не думал, что эта странная история с животными дойдет до высокотехнологичного творения Старка. Здесь мы к ним уже почти привыкли, но в сердце Нью-Йорка?

— Все вопросы к Тору. Он привез это сокровище в башню, а нам теперь расхлебывать, — Тони поворошил носком ботинка мелкий гравий, которым были засыпаны садовые дорожки. — Ты нам нужен.

— Мне не нравится начало.

— Клинт, мы…

Стрэндж резко вскинул руку, требуя тишины, и напряженно прислушался. Тор машинально напрягся, Тони непонимающе вскинул бровь.

— Здесь те же возмущения полей, — медленно проговорил Стрэндж, проводя ладонью по воздуху, словно ощупывая какие-то невидимые нити. — Те же волны. У Роджерса такого не наблюдалось.

— Значит так, — Клинт медленно начинал вскипать. — Никакой потусторонней инопланетной чуши в моем доме. Никакой магии. Если вы здесь что-то ищете, вперед — находите и забирайте с собой, но оставьте в покое меня и мою семью. И кстати, я рад вас видеть, но совершенно не рад поводу… для прибытия. Без обид.

— Никаких обид, Соколиный глаз, — рассеянно произнес Стивен, глядя куда-то мимо них. — А вот и источник.

Из-за дома высыпала стайка весело галдящих детей в компании черного волка. Лайла выбежала вперед и с широкой улыбкой бросилась к тенистой изгороди. Из-за розовых кустов ей навстречу шагнула изящная некрупная лисица. Она заметно похорошела и отъелась, густая огненная шерсть переливалась на солнце, а от прежнего истощения не осталось и следа.

— Папа! — с восторженным придыханием выпалила Морган, — вот она! Они назвали ее Джинджер! Давай возьмем ее с собой? Мы с другом покажем ей башню, а потом ты снова привезешь ее сюда…

Тони взъерошил дочери волосы, не отрывая взгляда от Лайлы, тискающей рыжую красавицу.

— Милая, тебе не кажется, что в небоскребе уже перебор диких зверей? Может быть, нам еще и койота стоит завести? Тогда и охранная система не понадобится, а вот мне скорее всего понадобится психиатр.

— Привет, Тони! — раздался приятный женский голос. — Между прочим, ты шутишь, а у моей подруги на террасе поселился самый настоящий койот. А у их родственников — филин. Вы вот волка привезли, а к нам лиса пришла. Странные дела. Но мне нравятся эти животные. Что-то в них есть такое… А тебе, Клинт?

Лора неслышно подошла к крыльцу с корзинкой печенья и поцеловала мужа в щеку. Он улыбнулся.

— Наверное. Они безобидные, и дети рады. Морган тоже довольна, насколько я заметил.

— Еще как. Неразлучная парочка, — Тор внимательно посмотрел на зверей и нахмурился, ткнув Старка в бок. — Смотри. Что они делают?

Лиса выбралась из объятий хозяйки и медленно подошла к волку. Они смотрели друг на друга, не мигая и не шевелясь, словно каменные изваяния. Лора растерянно сложила руки на груди и почти замерла, наблюдая за странным диалогом угольно-черной тьмы и огненно-рыжего пламени.

— Разговаривают, разве не видно? — уверенно произнесла Морган, усевшись на корточки рядом с отцом. — Они знакомы.

Тор и Тони переглянулись, и одновременно взглянули на Стрэнджа. Тот задумчиво постукивал костяшками по подбородку.

— Стивен, — предупредительно начал Тони. — Только не говори снова, что ты ничего не понимаешь.

— Все, что я понимаю, я уже озвучил, — проговорил доктор, пристально разглядывая роскошную черно-рыжую пару. — Эта лиса — не животное, как и твой волк. Не животное, но и не божество. Обитель человека. Волк стал убежищем для неизвестного бога, имени которого я все еще не знаю, но зверь Бартона — сосуд с земной душой.

Клинт ошарашенно молчал, обнимая жену за плечи. Звери были чем-то смутно похожи — оба грациозные и статные, полные достоинства и неуловимой силы. Две пары внимательных глаз соединились, и за все это время оба не издали ни звука.

— Разговаривают, значит. Ты еще скажи, что понимаешь, — Тони с сомнением посмотрел на дочь. — За то время, которое ты проводишь со своим товарищем, ты уже должна была виртуозно овладеть искусством звериного языка, если он вообще существует.

— Пока нет, — неожиданно серьезно ответила Морган. — Но они говорят о чем-то важном, хоть я еще и не научилась понимать.

* * *

«Не ждал тебя увидеть. Впечатлен».

«Могу ответить тебе тем же… Мне начать беспокоиться?»

«Отнюдь. В таком облике я вряд ли могу захватить власть над Мидгардом, как в старые добрые времена, так что опасаться нечего».

Они смотрели друг на друга из янтарно-зеленоватой глубины немигающих глаз. Шкура зверя больше не была помехой.

«Тор знает о том, кто ты?»

«Не смеши. Никто не знает. Стрэндж — хитроумная ищейка с парой могущественных фокусов в рукаве, и он о многом догадывается, но все, что им удалось понять — это то, что в звере скрывается иной. Меня назвали богом — догадливые. Пытаются угадать, каким именно. Крайне забавно наблюдать».

«Локи. Никогда не думала, что скажу это, но я рада тебя видеть».

«Я польщен, агент Романофф. Наши последние встречи не отличались… гм… особенным дружелюбием, хотя ты была очаровательна в гневе. Кстати, мне казалось, что в телах зверей обретаются только мертвые».

«Я мертва. Я умерла на Вормире за камень души, и ты бы об этом знал, если бы не подставился так по-глупому».

«А можно без напоминаний? Да, я умер в глубине космоса, будучи полным идиотом. Считай, что это был душевный порыв».

«Порыв ради Тора. Не отрицай. Я это помню, и это никто не забыл, но… Локи, сукин ты сын, почему именно так? Зачем?»

«Тор вопрошает небеса о том же. Увы, не могу придумать сносного ответа для вас обоих».

Локи моргнул. На полминуты воцарилось молчание.

«Ты специально искал Тора? Как ты нашел его?»

«Я не искал. У моей судьбы превосходное чувство юмора. Мы столкнулись случайно там, где его вообще не должно было быть».

«А я искала. Клинта искала. Хотела повидать его, пока хоть что-то помню. В телах зверей — обычные люди, многие не помнят себя. Я начинаю многое забывать, все как в тумане. Хотя мне чуть больше повезло».

«Ну да, ну да. Эксперименты с биологическим усовершенствованием помогают тебе даже после смерти. Никогда бы не подумал. Выходит, обычные смертные постепенно растворяются в разуме животного… Знаешь, ты меня даже утешила — было бы непросто смириться с тем, что по планете бродят звери-супергерои. Но если они узнают, кто ты?»

«Они не узнают, Локи, поверь, не смогут. Я даже не надеюсь. Да и зачем? К чему это приведет? Я смирилась».

«А я нет. Ты можешь делать, что хочешь. Я мириться не собираюсь».

«Ты — бог. Тебе — твое».

«Вы все становитесь такими философами, с ума сойти… Дети Бартона понимают тебя?»

«Дети понимают всех зверей. По крайней мере, угадывают и не боятся. Как и девочка Старка, я уверена».

«А за девочку Старка я кому угодно глотку перегрызу. Хоть Таносу, хоть вселенскому хаосу».

«О, у Локи появились друзья. Мир перевернулся».

«Избавь меня от сарказма, это моя привилегия. Между тем, я собираюсь достучаться до Стрэнджа или до Старка — куда получится. Показать направление. Стрэндж уже почти понял, куда смотреть. Я могу помочь тебе вернуться, если сам пойму, как».

«Не ожидала от тебя такого оптимизма».

Локи раздраженно передернул ушами и с вызовом посмотрел в янтарную глубину.

«Меня убили самым позорным образом. Могу я ради разнообразия побыть оптимистом?»

* * *

— Папа, ну ты что, не видишь, что он встретил друга? Отстань от него, пусть общаются. Я же говорила, что есть и другие такие же! — Лайла дернула Клинта за рукав.

Морган внезапно приблизилась к волку и обняла его за шею, зарывшись в холку лицом.

«Я начинаю тебе завидовать. Даже сомневаюсь, что это ты».

Локи развернулся и моргнул на прощание.

«Кстати, кэп постарел, пьет кошмарный чай и выращивает цветочки на веранде. Наслаждайся».

Лиса села на землю.

«Что?!»

Локи с чувством глубокого удовлетворения неторопливо зашагал вслед за Морган. Шокировать агента Романофф напоследок — это было приятно. Морган наклонила голову и грустно спросила:

— Встретить друга и даже не иметь возможности нормально поговорить… Наверное грустно тебе? — она вздохнула. — Так странно. Вы все просто притворяетесь животными. Лайла и Купер тоже это знают. Вы спрятались так надежно, что не можете выбраться наружу. Как же вам помочь?

Тони догнал дочь на полпути к машине.

— Морган, поехали. Забирай своего телохранителя. Клинт, ты точно не с нами?

— Нет, Тони, — Бартон проводил взглядом жену, скрывшуюся за изгородью. — Но ты заезжай. Буду рад повидаться — просто так, без повода.

* * *

Стрэндж морщил лоб, прислонившись к прохладному стеклу несущегося по автостраде автомобиля.

— Все это странно. Они действительно разговаривали. Разговаривали, понимешь? Завтра мы с Вонгом попытаемся попасть на границу. Тони, если мои догадки верны, ты будешь нужен. Ты стр…

— Страж границы, я помню. Никаких «ты будешь нужен», никаких порталов и прыжков. Проси Тора, у него молот, и он все-таки бог.

— Ты не понял, Старк, — медленно произнес Стрэндж, отрываясь от стекла. — Или мы стабилизируем поля, или грань между реальностями будет размываться все больше и больше, пока одна не поглотит другую. Они слиплись, как карамель в бумажном кульке, и теперь срастаются, постепенно схлапываясь. Эти звери — подтверждение, и я об этом говорил. Сейчас убедился окончательно. Нужно разорвать мост между пространствами, пока не поздно. Тор тоже будет нужен. И ваш волк. Нужны вы все.

— Не понял.

— Ты вызвал гигантский временной коллапс, когда использовал камни, и оказался в двух измерениях одновременно. С Роджерсом произошло то же самое. Мы сыграли со временем в поддавки, а это никому не сходит с рук. Вот это, то что мы видим, — он махнул рукой в сторону волка, — это ошибки. Темпоральные и пространственные искажения. Именно поэтому я не видел следов камней в новых импульсах — эти энергии самостоятельны, они имеют отношение к новой реальности, но породили ее именно мы. Слипшиеся леденцы нужно разделить.

Морган испуганно держалась за шею друга.

— Он не искажение и не ошибка, не трогайте этих зверей. Разделить? Они что, умрут?

Стрэндж рассеянно гладил полу плаща.

— Не знаю, Морган. Я правда не знаю.