Пятеро в молчании (гет)

Долго обсуждали со Стюартом дальнейший план действий. Где-то возле Уолсингема мы пришли к общему выводу: самым главным сейчас было узнать побольше о Дэниэле, а уж только после этого искать связь с Софи и мотив. Мне казалось, что ключ к этой разгадке таился в его прошлом. Да и его необъяснимый побег из дома и то, что он не скрылся сразу после убийства. Джина удивительно мало знала о своём муже — или просто недоговаривала? Тут определённо что-то было не чисто.

Хорошего в поездке в Норфолк было только одно: оказаться за сто пятьдесят миль от города. Вышел из машины, когда Стюарт остановился по указанному в деле Майкла Ханта адресу, и вдохнул терпкий букет ароматов трав. Здесь было солнечно и жарко, пришлось скинуть куртку и оставить её в машине. Небо — чистое, голубое, без единого облака. Повсюду виднелись густые насаждения деревьев и кустов, клумбы с яркими цветами. Солнечные лучи обволакивали крыши, расстилались по каменным мощёным дорожкам, зажигали яркой белизной стены выкрашенных домиков. Большинство домов были видавшими виды. Покрытые краской ни один десяток раз, они светили то тут, то там кирпичной кладкой из бледного камня. Через один, яркими пятнами, выделялись цветные двери и витрины — синие, зелёные, красные. Некоторые фасады, плотно усеянные небольшими гладкими камнями, принимали старинный и таинственный вид. Пока мы ехали, я приметил несколько церквей.

Плотная застройка домиков граничила с узкой улицей, уводившей влево. Справа раскинулась небольшая площадь, рассечённая асфальтовой дорогой и очерченная двумя длинными зданиями, образующими прямой угол — продуктовые магазины и почта. Было тихо, почти нереально. Несколько прохожих пялились на нас, как на пришельцев.

Нужный нам дом тоже был выкрашен белой краской, но только наполовину. Стены второго этажа выглядели полосатыми из-за чёрных деревянных балок, которые перемежались с кирпичной кладкой. То же самое было и с соседними домами. Казалось, что кто-то просто надстроил вторые этажи спустя много десятков лет. Дом имел чёрную дверь и такого же цвета покосившиеся оконные рамы. Стёкла — давно немытые. Внутри было темно. К двери вели всего три ступеньки, а справа торчал переполненный мусорный бак.

Я постучался, но ответом была тишина.

— Похоже, его нет дома, — решил Стюарт, когда после пятого стука в дверь никто не открыл. — Спросим у соседей? Может он… ну, не знаю, на работе?

— Никакой информации об этом в деле не было, — тут же припомнил я.

Обойдя несколько соседних дверей, из которых только одна распахнулась в ответ на настойчивый стук, мы не выяснили ровным счётом ничего. Похоже, Майкл либо не общался с теми, кто жил рядом, либо они сами предпочитали обходить соседа стороной.

— И что теперь? — спрашивал напарник, вытирая вспотевший лоб рукавом пиджака.

Мы вернулись к дому Майкла Ханта. Стюарт, одним прыжком преодолев три низкие ступеньки, ещё раз постучал в дверь. Впрочем, на иной результат ни я, ни он не рассчитывали. Бросил взгляд на переполненный мусорный бак, и в голове мгновенно возникла идея. Выудив из сумки перчатки, приблизился к мусорному баку под бормотания Стюарта, стараясь не дышать. Похоже, что Майкл Хант не утруждал себя бытовыми заботами.

— Ты что собрался делать? — с нотой отвращения, спросил он, когда я снял крышку бака, и бросил её рядом, на землю.

— Мусор, Стюарт, это практически отражение наших жизней. Мы то, что мы потребляем.

— То есть, в его мусоре можно найти зацепки, где он может быть? — спросил он, наблюдая за моими действиями.

— Хочешь сам в этом убедиться? — предложил я, глядя на сморщившегося от отвращения напарника.

— Ну уже нет! Теория твоя, и твоё право её проверить!

Всё так же стараясь не вдыхать вонь, я заглянул в бак. Сверху был навален ворох газетных листов, разбитые банки, наполовину сгнившее нечто, завёрнутое в кусок бумаги, мятые упаковки и пакеты из-под полуфабрикатов. Пришлось повозиться, но в итоге копание в мусоре принесло некоторые плоды. Бутылки из-под дешёвого портвейна с наклейками местного, судя по адресу, винного магазина. Их было так много, что не оставалось сомнений: мистер Хант являлся там завсегдатаем. Я стянул перчатки и бросил их в бак.

— Тебе не помешал бы душ, — заявил Стюарт, пока мы шли до винного магазинчика.

Искать долго его не пришлось, всего-то нужно было спуститься вниз по улице и дважды свернуть налево. Спросив у пары прохожих дорогу, мы довольно быстро вышли на широкую улицу. Местные постройки были до удивительного схожи, и отличить тот же фермерский магазинчик от обычного жилого дома можно было только благодаря деревянной выцветшей вывеске. Через дорогу, между двумя жилыми домами, примостился ещё один, пониже, такой же выбеленный, как и большинство других, с красной крышей и белоснежной дверью. Тень от соседнего дома расчерчивала крышу и стену резкой полосой. Одну из сторон винного магазина покрывало сплошное полотно плюща.

Внутри стояла прохлада и тень, стало полегче. Деревянная обшивка стен, тихая музыка (вроде бы, что-то блюзовое), такая же деревянная стойка, вытертый пол. Восемь круглых столиков с синими столешницами хаотично раскиданы по всему свободному пространству справа от стойки. Самый дальний столик занимал один-единственный посетитель. Голова старика, перед которым стоял маленький стаканчик с чем-то тёмного цвета, была укрыта соломенного цвета шляпой. Он надвинул её так, что широкие поля наполовину скрывали лицо. Казалось, что он просто дремлет.

За самой стойкой раздавалась какая-то возня. Подойдя, заметил светловолосую девушку, стоявшую на коленках. Её волосы разметались по спине, обтянутой клетчатой чёрно-красной рубашкой. Она копалась в коробках, стоящих на полу. Я нащупал в кармане значок.

— Добрый день, мисс.

Девушка никак не отреагировала на это приветствие. Вот она чуть повернула голову, и в ушах показались наушники. Я бросил быстрый взгляд на старика. Тот и не шелохнулся. Уж не помер ли?

— Мисс? — я дважды постучал по стойке.

На этот раз девушка подпрыгнула и чуть не ударилась головой о край столешницы. Сорвав наушники, она поднялась и резко развернулась.

—  С'est quoi ce bordel?

— Всего-то полиция, — сказал я, наблюдая, как худое веснушчатое лицо девушки вытянулось. Широко распахнулись голубые глаза, рот приоткрылся, рука тут же устремилась к волосам.

— Вы напугали меня! — быстро перестроилась она, но отчётливый французский акцент всё же остался. Стюарт кисло улыбнулся.

— Служба столичной полиции. Я детектив Драко Малфой, это мой коллега Стюарт Миллер. Мы…

Девушка не сдержала нервный смешок и прикрыла рот рукой.

— Что вас насмешило? — встрял Стюарт, а я закатил глаза. Маглам странно было слышать моё имя, но я уже привык.

— Ничего, — тут же сменив улыбку на серьёзное выражение, сказала она.

— Как ваше имя?

— Аннет, — коротко ответила она. — Аннет Катель. Извините, я…

— Мисс Катель, — обратился я, дав понять, что её смешок меня ничуть не смутил, — мы разыскиваем человека по имени Майкл Хант.

Стюарт уже извлёк фотографию из досье на Ханта и протянул её мне, я — девушке. Похлопав глазами и пролопотав ещё что-то неразборчивое, она сказала:

— Да, он часто сюда заходит.

— Где он может быть, не знаете? Может, он что-то рассказывал о себе, о своей работе? Возможно, вы видели, с кем он говорил?

Аннет покачала головой, продолжая теребить кончики своих волос.

— Он только покупатель, как и десятки других.

— А он тоже часто сюда заходит? — проговорил Стюарт вполголоса, кивнув в сторону старика. Аннет неопределённо пожала плечами.

Я бросил взгляд напарнику. Тот слегка скривился, будто говоря: «зря притащились».

— Когда он был здесь последний раз? — спросил я.

— Вчера вечером, — уверенно ответила Аннет. — С ним случилось что-то плохое?

— Нет. Спасибо, — я посмотрел на старика за последним столиком. Тот по-прежнему дремал.

Мы попрощались с продавщицей и покинули помещение под её пристальным взглядом.

— И что теперь? Будем ждать его под дверями дома? Может, он просто напился и отсыпается? — быстро заговорил Стюарт. Потом помолчал и спросил: — Знаешь французский?

— Немного.

 — Идём? — напарник сделал пару шагов, но остановился, потому что я не двинулся с места.

— Погоди, Стюарт.

Он вскинул бровь. Мы стояли возле магазинчика, изнывая от жары и якобы размышляя, куда двинуться дальше.

— Думаешь, он выйдет? — догадался напарник.

Я только и успел пожать плечами, как услышал скрип дверных петель за спиной. Стюарт улыбнулся.

— Служба столичной полиции, значит. Майкла ищете, я правильно понял? — раздался басовитый голос.

Мы дружно обернулись. В дверях, сунув руки в карманы, стоял тот самый старик, что спал, пока мы говорили с продавщицей. Вернее, делал вид, что спал: очевидно, он слышал каждое наше слово. Теперь его не скрывали поля шляпы. Лицо с белой щетиной, морщинистое, сильный загар контрастировал с белками глаз и светлой радужкой. Седые встрёпанные волосы убраны в короткий хвост. Выглядел он крепким и подтянутым, держался уверенно. Теперь, когда старик выпрямился во весь рост, стало понятно, что в нём не меньше шести футов. Синяя клетчатая рубашка, накинутая на белую майку, линялые синие джинсы, закатанные до щиколоток. На ногах — стоптанные и вытертые броги.

— Меня зовут Джеймс Харрисон, но все зовут меня просто Джим, — прогрохотал он. — И я знаю, где Майкл. Идите за мной.

Мы со Стюартом переглянулись.

— Мистер Харрисон, а вы… — начал Стюарт, но тот его перебил:

— Я в прошлом помощник шерифа, спросите здесь любого, — пояснил он. — Сейчас на пенсии, но присматриваю тут за всеми.

Джим отмахнулся от пчелы и надел на голову свою соломенную шляпу, которая болталась на шнурке позади спины. Его руки, такие же морщинистые и загорелые, снова спрятались в карманах джинсов.

— Чего встали-то как вкопанные? — грубовато осведомился старик, мотнув головой, как бы показывая, что нужно следовать за ним. Так мы и поступили.

— Как вы вышли на это место? — спросил он, махнув в сторону винной лавки.

— Покопались в мусорном баке Майкла, — коротко ответил я. Джим слегка улыбнулся, будто такой поступок показался ему забавным. Но приятно было знать, что это серьёзное лицо способно на нечто подобное. Он даже слегка смягчился.

— Значит, вы у него были, но он вам не открыл. Вы, парни, наверное, здесь из-за его дочери? — пробасил наш спутник. Мы вышли на дорогу, по которой шли к магазинчику. Похоже, Джим вёл нас обратно к площади, где находился дом Майкла.

— Да, — тут же ответил я. — Мы подумали, что он на работе. Значит, Майкл в курсе её гибели?

— На работе, ага, как же. Он, конечно, в курсе, газеты-то получаем, — Джим горестно хмыкнул. — Они оба переехали сюда шесть лет назад, через год после смерти Джулии, её матери, как сейчас помню. В январе дело было, да. Я тогда только пару месяцев как вышел на пенсию. Дочурка-то его пробыла здесь недолго, но её многие знали. Хорошая была девчушка, Софи. Весёлая, никогда не отказывала в помощи, если кто нуждался. Майкл говорил, что она училась в школе-интернате. А когда она уехала с концами, то сказал, что Софи отправилась учиться в школу искусств, в Лондон. Был недоволен очень. По-моему, они поссорились перед этим. Хорошая была, да… Семнадцать лет — а такая самостоятельная, сообразительная…

— Поссорились? Из-за чего? — подал голос Стюарт.

— Не знаю, — отмахнулся он. — Майкл не говорил. Соседи поговаривали, что слыхали кое-что. Слыхали, как Софи кричала на отца. Да уж…

Тяжёлые шаги Джима, казалось, раздавались на всю улицу. Несколько прохожих, которые встретились нам на пути, махнули ему рукой.

— А сам Майкл что говорил, когда узнал о смерти дочери? — спросил я, поспевая за широкими и уверенными шагами бывшего помощника шерифа. — Может, кого-то обвинял?

Джим покачал головой.

— Запил сильно. Я с субботы с ним толком и не говорил, — ответил он.

Мы вышли на площадь со стороны деревенской почты. Я размышлял, как спросить у Джима о том, знал ли он об особенностях Софи. А Стюарт спросил:

— Вы знали, что у полиции на Майкла есть досье? Что он преступник?

— Конечно, — кивнул он. — Я проверяю каждого, кто приезжает. Помогаю, так сказать, чем могу. Но здесь он вёл себя тихо, никаких прецедентов, уж поверьте. Я за ним присматривал, всё было спокойно.

— Софи приезжала к нему после своего отъезда в Лондон? — Стюарт тоже еле поспевал за широкими шагами Джима. — Может, он сам уезжал?

— Думаете, это он виноват? Бросьте, — сказал Джим, смерив нас суровым взглядом. — Не скажу со стопроцентной вероятностью, уезжал ли он сам за эти шесть лет, но на тот четверг, когда убили Софи, у него железное алиби. Мы были в баре, смотрели чемпионат мира по футболу, Англия против Португалии. Как пить дать, он был, да! А сама она больше не приезжала. Жаль, конечно. По крайней мере, я не в курсе. Уж если бы приехала, неужто не зашла бы поздороваться со стариком Джимом?

— Вы знаете, что это за школа-интернат, где училась Софи?

— Название не знаю, если вы об этом. Майкл говорил, что это какая-то школа для одарённых детей. А ведь она такой и была, умной, да.

— Странностей за Софи не замечали?

Мы подошли к уже знакомому выбеленному дому с чёрными окнами и дверьми. Джим остановился и, прищурившись, внимательно на меня посмотрел.

— Каких странностей?

— Любых, — коротко ответил я, чувствуя, как по спине скатилась капля пота.

Джим пожал плечами, бросив взгляд на дверь.

— Вроде, нет. Я могу свести вас с теми, с кем она общалась, когда на каникулы приезжала.

— Майкл упоминал имя Дэниэла Шоу?

— Как-как? — переспросил Джим, шаря рукой над дверным косяком.

— Дэниэл Шоу, — повторил Стюарт.

— Нет, не упоминал. Уж на память я не жалуюсь, да.

Джим наконец-то нашёл, что искал, и показал нам находку — проржавевший ключ.

— Спит, наверное, — прокомментировал он и вставил ключ в замок.

Из-за распахнувшейся двери обдало затхлостью. Джим несколько раз окликнул Майкла, но ответом ему была тишина. Мы шагнули вслед за ним в темноту дома. Похоже, Майкл совсем запустил хозяйство. Пройдя через узкий коридорчик прихожей, где стояли стоптанные ботинки и висели на крючках пара курток и замызганные рубашки, мы попали сразу на кухню. Здесь царили полнейшие мрак и разруха. Стюарт брезгливо хмыкнул.

Небольшое квадратное помещение, прямо напротив входа — крутая лестница на второй этаж. Справа стоял стол с картонными упаковками, пустыми консервными банками и несколькими конвертами, которые были навалены в кучу. Тут же раскиданы два стула, у одного — обломана ножка. За столом, почти впритык — сооружение из кухонных шкафов с заляпанной плитой и раковиной, в которой высилась гора немытой посуды. Небольшая печь маячила распахнутой дверкой, под ней была рассыпана зола. Закопченная труба уходила вверх, проходя в опасной близости с лестницей. Слева стоял стеллаж, заставленный мутными банками, коробками и бутылками. Рядом с ним, под окном, ещё один стол, но поменьше: квадратный, со сколотой пластиковой столешницей. Под столом — переполненная мусорная корзина.

Джим, не говоря ни слова, проследовал к печке и положил на неё ладонь.

— Холодная, — объявил он и пошёл на второй этаж, Стюарт — за ним. Я же остался на первом этаже. Оглядел захламлённую кухню. Взгляд остановился на мусорной корзине, но лезть туда не особо хотелось, хватило и одного раза на улице. Ничего стоящего не обнаружив, я поднялся на второй этаж, где было подозрительно тихо.

Зрелище было таким же унылым, как и внизу. Узкий тёмный коридор, три двери — видимо, комнаты отца и дочери, да ванная. Шорох раздавался из дальней двери. Я шагнул внутрь.

Шторы задёрнуты, через них пробивался луч солнца, разрезая маленькую комнату пополам. Из-за бордового цвета занавесок в комнате стоял красноватый полумрак. Обшарпанные стены, кое-где валялся мусор, запах затхлости — ещё концентрированней. Старый деревянный стол был завален газетами, на одной из которых я приметил ту самую статью с гигантским заголовком «убийство в Сохо». Постель — раскуроченная, а шкаф для одежды стоял распахнутым и наполовину пустым.

Эта картина всколыхнула давние воспоминания о Лютном, но я отодвинул их на самый край.

— Он, похоже, уехал, — сказал Стюарт Джиму. Тот снял с головы шляпу и почесал в затылке.

— Похоже на то. И явно торопился, — сказал он, осмотрев комнату цепким взглядом бывшего помощника шерифа.

Он сделал несколько шагов в сторону окна и раздвинув занавески. В комнату тут же хлынул свет, а со штор полетела пыль и бешено заносилась в солнечный лучах. Джим вышел в коридорчик, чтобы ещё осмотреться, а мы со Стюартом остались стоять посреди захламлённой комнаты Майкла Ханта.

— Та девушка, мисс Катель, сказала, что он заходил вчера, — сказал Стюарт, подойдя к столу, где лежали газеты. Взял ту, что была со статьёй о Софи.

— Ага. И что же такое произошло, что он куда-то рванул? Сегодня уже среда, — я бросил взгляд на часы. Они показывали четверть седьмого. — Почему именно сегодня? Чего он ждал целых пять дней?

— Может, он догадался, кто убийца и поехал в Лондон, чтобы отомстить? — предположил Стюарт, без всякого интереса пролистывая газету. В комнату шагнул Джим.

— В доме его нет, — объявил он очевидное, сунув руки в карманы джинсов. — Это странно. Не похоже на него, чтобы он так просто куда-то сорвался.

Он нахмурился. Я ещё раз осмотрел комнату. Возможно, причина, по которой Майкл Хант срочно покинул дом, закатилась куда-нибудь под кровать? Отмахнулся от глупой мысли и сказал, повернувшись к Джиму:

— Я видел внизу на столе нераскрытую почту.

Заглянув в комнату, где жила Софи, понял — её не открывали много лет. На полу виднелись только следы ботинок Джима, отпечатанные в пыли. Да и выглядела комната пустоватой. Заправленная только пледом постель, груда подрамников в углу, стол, платяной шкаф. Ни тебе дырок в стенах, где раньше висели бы плакаты, ни зеркала, обклеенного какой-нибудь девчачьей дрянью. Обстановка совсем не походила на комнату девочки-подростка, даже намёка не было.

Всей процессией спустились на первый этаж. Стюарт взял конверты, что валялись на столе, а Джим принялся открывать и закрывать ящики шкафов. Я покосился на мусорную корзину.

— Малфой, — с ажиотажем в голосе, позвал Стюарт. — Смотри.

Я сделал три шага через маленькую кухню, Джим проделал то же самое.

— Что?

— Один конверт вскрыт. Внутри ничего нет, но ты посмотри на адрес отправителя!

Мы с Джимом одновременно подались вперёд к желтоватому конверту и чуть не стукнулись лбами. В углу конверта были вклеены несколько марок, а в адресе отправителя стояло только «Лондон» и буквы «Г. О.».

— Видимо, этого было достаточно, чтобы Майкл понял, от кого оно, — сказал Джим после некоторого молчания. — Можно сейчас же отправиться на почту и выяснить, когда оно пришло.

— Думаете, он сорвался из-за него? — повертев в руках конверт, проговорил Стюарт. — Интересно, где само письмо?

— Отправитель, кем бы он ни был, точно знал, где живёт Майкл, — уточнил я, обратившись к Стюарту. — Он мог рассказать своим подельникам из Лондона о том, куда уезжает? Или… Софи могла рассказать Дэниэлу, где живёт её отец?

— Этот Дэниэл Шоу? Это он ваш подозреваемый? — пробасил Джим, и мы со Стюартом быстро переглянулись. —  Понимаю, вы не можете со мной обсуждать детали расследования. Но такого имени я точно не слышал. Ни от Майкла, ни от Софи, уж поверьте. Да и кого-то с такими инициалами они не упоминали. Может, он письмо с собой забрал? Или сжёг?

Он кивнул на приоткрытую дверцу печки. Внутри была лишь горка пепла.

— Дэниэл Шоу явно нам не подходит, — обратился ко мне Стюарт, бросив взгляд на Джима. — «Г.О.» — может, какое-то сокращение? Стоит поискать это письмо, если он его не сжёг. Может, Майкл от него пришёл в бешенство.

Он кивнул на раскиданные по полу мусор и стулья. Тут тишину дома пронзил звонок мобильника. Стюарт схватился за карман пиджака, быстро сунул руку внутрь.

— Простите, нужно ответить, — сказал он, глянув в телефон. Бросив на меня многозначительный взгляд, он вышел в коридор, чтобы поговорить. Если в этом взгляде и был намёк, то я его не понял.

— Можно ещё раз проверить второй этаж. Письмо может быть там, мы ведь не знали, что искать, — предложил Джим.

Я кивнул, и он, кряхтя, но очень ловко, поднялся по ступенькам. В кухню вернулся слегка взволнованный Стюарт.

— Где Джим?

— Ушёл наверх, проверить ещё раз там. Всё в норме?

— Звонила мисс Гермиона. Спросила, где мы и почему не предупредили о том, что поедем в Уолсингем сегодня. Попросила завтра предоставить ей подробнейший отчёт об этой поездке. Ты ведь был сегодня у неё, почему не сказал?

— Как-то к слову не пришлось.

Стюарт выгнул бровь.

— Что, опять цапались? — проницательно заметил он. — Не забывай, что Форд…

— Я стал свидетелем кое-чего неприятного, а после оказался втянут в любовные интриги нашей дорогой мисс Грейнджер. Было не до того! — с полным яда голосом сказал я, но тут же пожалел. Расспросов не избежать. Стюарт выкатил глаза и открыл рот.

— Чего-чего?

— Давай искать письмо, — отмахнулся я и принялся рыться в куче хлама на столе. Он не шевельнулся.

— Любовные интриги?

— Ты ещё хуже той сплетницы из архива, — попенял я напарнику.

— А ты-то тут при чём? — не отставал он, принявшись так же, как и ранее Джим, открывать шкафы и ящики.

— Я тоже задался этим вопросом. Слушай, забудь. Грейнджер просто…

Раздался стук ботинок Джима, и я замолчал.

— Наверху ничего, — объявил он. — У вас как?

— Пока никак, — ответил ему Стюарт.

Джим остановился возле небольшого столика на железных ножках, что примостился возле окна, и упёр руки в бока. На его фоне кухня казалась ещё меньше, если такое вообще было возможно. Он оглядел помещение, пол, и его взгляд, как и прежде мой, затормозил на мусорной корзине под столом со сколотой столешницей.

— А тут не смотрели? — он слегка подопнул носком ботинка переполненную корзину.

Мы одновременно покачали головами. Джим в два шага преодолел половину кухни и вытащил из кухонного ящика, который Стюарт забыл задвинуть, пакет. Расстелил его на полу и вытряхнул корзину. Из неё вывалились пластиковая бутылка, оборванные клочки бумаги, куски ткани, куча каких-то обёрток и шелуха. Часть мусора пролетела мимо пакета. Джим присел на корточки и пальцами слегка разровнял горку хлама. Я присоединился к нему, пока Стюарт продолжал обследовать кухонные шкафы, краем глаза наблюдая за нами.

Джим выбросил обратно в корзину крупный мусор, разровняв остальное. Я приметил несколько обрывков желтоватой бумаги, исписанных чёрными строчками, по типу той, из которой был сделан конверт.

— Может, оно, а? — сказал Джим, тоже выискивая подобные кусочки.

Стюарт подошёл к нам и нагнулся, рассматривая находку. Ещё немного покопавшись, нам удалось собрать все подобные куски бумаги, после чего отсортировали лишние, не имевшие отношение к предполагаемому письму. Освободив стол от хлама, разложили на нём обрывки. Ещё пару минут, и удалось сложить их в цельное письмо. Простое заклинание помогло бы соединить кусочки, но колдовать при Джиме было нельзя. Да и палочка осталась в куртке, куртка — в машине Стюарта. Текст был неразборчивым, смазанным, будто у писавшего послание дрожали руки.

«Здравствуй, Майк.

Я узнал твой адрес от Софи, хотя она долго не хотела сообщать его. Видимо потому, что боялась за твою жизнь. Думала, что я буду мстить. Да, всё верно, я рассказал ей о том, что ты сделал и почему вам с ней пришлось переехать из города. А в пятницу нашли её тело. Софи убили. Не знаю, в курсе ли ты, читаешь ли газеты, но я решил сообщить тебе об этом, потому что ты так и не появился. Из газеты же я узнал, что это произошло сразу же после нашей с ней встречи, поэтому полиция уже ищет меня. Ты можешь подумать, что таким образом я решил отомстить за то, что ты сделал. Но это не так. Я был добр к Софи, ты знаешь об этом. И когда знал её девчонкой, и всё то время, что мы общались в настоящем. Я построил новую жизнь и не хочу терять и её. Если полиция найдёт меня, то меня будут судить за два убийства, которых я не совершал. Рано или поздно они поймут, что я не убивал Софи, но из-за тебя моя нынешняя жизнь висит на волоске. Я даю тебе последний шанс сознаться в том, что ты сделал, чтобы очистить моё имя. Я жестоко ошибся, когда согласился помочь тебе в том ограблении, и каждый день думаю об этом. Каждый день из долгих шести лет чувствую тяжесть своей вины за смерть любимой женщины. Ты обязан ответить за свой поступок. И ты ответишь.»

Джим молча пялился на послание, мы со Стюартом глядели друг на друга.

— Это ведь написал Дэниэл? Не Билли… так? — разрушил Стюарт тишину. — Билли слишком молод. Да ещё эти слова: «когда знал её девчонкой». Старый друг, да?

Я склонялся к тому, что Стюарт прав. Похоже, это действительно писал Дэниэл. И узнанное из этого письма переворачивало с ног на голову всю ситуацию.

— Значит, Майкл убил кого-то, — со вздохом произнёс Джим. — И этот Дэниэл боится, что его обвинят и в смерти Софи, и в смерти этой женщины.

Выходило так, что Дэниэл сбежал из-за страха, что его осудят за два убийства, в которых он не виновен. К тому же, сам Дэниэл был не так уж и чист. Он помогал Майклу в ограблении.

— Ничего не понимаю, — сказал Стюарт, пытаясь, видимо, переварить смысл написанного. — В базе данных нет ничего о Дэниэле Шоу!

— Похоже, он сменил имя, так? Раньше его имя началось на буквы «Г» и «О». Это уже что-то, — сказал я. — Майкл кого-то убил, шесть лет назад, а обвиняли Дэниэла. И поэтому Софи с отцом переехали сюда. Майкл просто сбежал!

— А о каком ограблении идёт речь? — встрял Джим. — Я так понял, что этот ваш Дэниэл помогал Майклу грабить, в результате чего убили его женщину.

Я пожал плечами и посмотрел на Стюарта.

— Поэтому его жена ничего не знала о том, как он раньше жил. Может, он ни слова правды ей не сказал о себе. Нужно поговорить с Джиной ещё раз, посмотреть, как она отреагирует, — сказал он в ответ на мой взгляд. — Похоже, под личиной мистера Шоу скрывается кое-кто с довольно пёстрым прошлым.

— Да, похоже. Наверное, поэтому Майкл так резко куда-то исчез, — пробасил Джим. Лицо его казалось ещё более старым, в морщинах залегли угольные тени.

— Испугался, что Дэниэл приедет и разберётся с ним? — поинтересовался Стюарт у бывшего помощника шерифа.

— Кто знает. Может, считает, что ваш парень и правда отомстил ему таким образом, и сам поехал искать его.

Шестерёнки в голове лихо закрутились. Стал бы Дэниэл писать в таком откровенном письме ложь насчёт своей вины в убийстве Софи? Логичнее позлорадствовать, что смог отомстить спустя столько лет. Жизнь дочери Майкла взамен на жизнь любимой Дэниэла. Но он написал, что невиновен. Но кто тогда? У кого ещё был мотив? У ревнивой жены? Или всё-таки у Билли?

На деревню медленно опускалось золотисто-фиолетовое закатное небо, жара спала. На часах — без пяти минут семь. Через час-полтора деревню наверняка окутают плотные сумерки. Джим обещал свести нас с теми, кто общался с Софи, но было уже поздновато, и я понял, что придётся тащиться сюда ещё раз.

— Пойдёмте на почту, она работает до семи. У нас всего пять минут, — сказал Джим, глянув на карманные часы с длинной цепочкой, которые извлёк из джинсов. Потом он собрал весь мусор, что мы вытащили из корзины, и сложил его обратно. Стюарт осторожно собирал кусочки записки в пластиковый пакет для улик.

Джим запер дверь и положил ключ на место. Всей процессией двинулись через площадь, не сказав по дороге друг другу ни слова, каждый думал о своём. Похоже, Джим считал Майкла неплохим парнем, и весть о том, что он мог быть убийцей, сильно его расстроила. Впрочем, сам Джим никак не комментировал поступок своего знакомца.

В помещении почты было пусто и тихо. Молодая и жутко недовольная девушка, которая уже готовилась к закрытию, согласилась помочь нам и поискать информацию о том, когда точно пришло письмо.

— Стеф, извини, что задерживаем, — пробасил он, пробарабанив пальцами по вытертой стойке. — Но дело важное. Эти джентльмены из полиции и прибыли из Лондона. Недосуг им туда-сюда мотаться.

Стеф кисло улыбнулась. Покопавшись в допотопном компьютере, она сообщила, что письмо прибыло вчера утром. Она припомнила, что почтальон, который разносил утреннюю почту, проглядел письмо для Майкла Ханта, а потому доставил его только сегодня, в семь часов утра. Эта информация сходилась со словами продавщицы винного магазина Аннет Катель, которая рассказала, что Майкл заходил за бутылкой вчера вечером.

— Семь утра. Всё сходится. Наверное, он сорвался с места сразу же, как только прочёл письмо, — сказал Джим, когда мы вышли на улицу. Площадь была всё также пустынна. Дома уже загорались желтоватыми прямоугольниками окон.

— Но вот только куда он сорвался, — задумчиво проговорил Стюарт.

— Спасибо вам, мистер Харрисон, за то, что помогли нам сегодня, — сказал я, протягивая ему руку. Тот пожал её, пару раз встряхнув. Стюарт тоже поблагодарил его и пожал руку.

— Да чего уж там, зовите меня Джим. А насчёт помощи… Мы ж всё-таки коллеги. Бывших копов не бывает, так? Обращайтесь, сделаю, что смогу. Буду здесь вашими глазами и ушами. И если Майкл вернётся… я сообщу вам.

— Да, хотел спросить, — вспомнил я. — Организуете нам встречу с теми, кто общался с Софи? Она могла кому-то говорить о Дэниэле, если они были знакомы с ним давно.

— Конечно-конечно, — Джим быстро закивал. — В любое время.

— Неплохо было бы завтра, — предложил я. — Утром, часов в десять. Успеете договориться с ними? У вас есть мобильный телефон?

— Конечно есть, запишите, — он продиктовал номер Стюарту, который тут же внёс номер Джима в справочник. — Договорились тогда на десять. Вы, парни, может, перекусите перед дорогой? У нас в пабе подают отменные стейки.

Стюарт кивнул. Заслышав разговоры о еде, я был полностью с ним солидарен. По дороге Джим ещё рассказывал о Майкле, про тот год, когда они переехали. Это был январь двухтысячного года. Джим поведал, что узнав о прошлом Майкла от своих коллег из полиции, серьёзно поговорил с ним на эту тему. А Майкл клялся и божился, что завязал с тёмными делами.

Ещё он рассказал, что этот дом Майкл купил, а не снимал, да и жили они с Софи не бедно. Тут он сделал предположение, что это может быть связано с ограблением, о котором шла речь в письме. Это уже потом, через пару лет после отъезда дочери, Майкл превратил в прошлом уютный и чистый дом в настоящий свинарник. Его уволили за пьянство из местной фирмы, которая занималась грузоперевозками между близлежащими деревнями. Потом он ещё работал кое-где, но нигде не задерживался дольше, чем на пару-тройку месяцев. Одно время Джим и другие деревенские старожилы помогали ему, чем могли. Но Майкл помощи не ценил, пил всё больше и больше, ссорился со всеми и вёл себя отталкивающе. Очень скоро из его знакомцев, которым было не плевать, остался только один Джим.

Как всякий местный, кто сопровождает приезжих, попавших в небольшой городок или деревню, Джим завёл рассказ о самом Уолсингеме. Пока шли до паба, порядком стемнело. Свет окон домиков засиял ещё ярче на фоне сумерек и плотных сгустков теней — небольших рощиц. Возле людного и шумного паба стояли несколько авто и велосипедов. Внутри мы устроились за одним из свободных массивных деревянных столов. Джим, опуская тот факт, что мы полицейские, познакомил нас с несколькими своими приятелями. О Майкле разговора больше не заводили.

Спустя минут сорок, с полными желудками и ворохом мыслей в головах, мы попрощались с Джимом и отбыли из Уолсингема. Он ещё раз пообещал, что поможет со знакомыми Софи и будет на связи не только завтра, но и в любое другое время, когда понадобится помощь. Похоже, бывший помощник шерифа заскучал на пенсии и решил воспользоваться возможностью вспомнить былое. Мы со Стюартом решили, что это большая удача. Рассекая светом фар окутавший авто мрак, мы неслись домой, в Лондон.