Пятеро в молчании (гет)

Мы уже ехали по лондонским улицам по пути в Хаммерсмит. Всю дорогу размышляли о том, правду ли написал Дэниэл в том письме, что сейчас покоилось в сумке Стюарта.

— Но кто тогда убийца? Кому ещё это было нужно? Какой-то бред! — сказал Стюарт, заворачивая на более освещённую улицу. — И что теперь делать с Майклом? Куда он подался? У нас теперь ни мотива, ни подозреваемых…

— У нас ещё есть Билли, — напомнил ему я. — Но да, мотива, кроме того, что Билли попросту ревновал, у нас нет. У Джины алиби, но она могла кого-то нанять.

— Я думаю, что стоит побольше в этом покопаться, — с жаром закивал Стюарт.

Несмотря на то, что мы целый день таскались по Лондону и его окрестностям, энергии в нём не убавилось.

— Согласен. Покопаемся.

— Может, убийца кто-то из бывших подельников Майкла? Или Дэниэла? Или как его теперь называть… И ещё: кого убил Майкл? И при чём тут Софи? Получается, Майкл всё равно убийца, так? И его необходимо привлечь к ответственности, пока они с Дэниэлом друг друга не поубивали.

— Точно. Узнаем, как Дэниэл и Майкл вообще связаны друг с другом, кого убил Майкл, и кто может мстить им обоим.

— Запутанное дельце, — выдал Стюарт, не скрывая энтузиазма. — Но ничего, и сложнее распутывали. Кстати, надо свериться со списком подельников Майкла. Может, там найдем этого «Г. О.»? Глянь-ка сейчас, папка у меня в сумке.

Я полез на заднее сидение, куда мы закинули вещи, и вытащил из сумки Стюарта папку с личным делом из музея Дэниэла и досье на Майкла. Поискав нужный лист, я сравнил имена, но ничего из этого не вышло. Поразмыслив, сверил дату рождения Дэниэла с датами рождений подельников Майкла. По возрасту подходила только та самая Элисон, остальные были куда старше.

— Ни черта, — объявил я и захлопнул папку. Стюарт уже остановился возле моего дома. — До завтра.

День казался безумно длинным из-за всех этих поездок. Но я не был уставшим — наоборот, как и Стюарт, зарядился особенной энергией, какая вырабатывается только во время расследования очередного дела. Да и тихая деревушка будто напитала солнцем и умиротворённостью, смахнув с души пыль большого и шумного Лондона. Я подумал о том, что если соберусь в отпуск, то обязательно рвану в Уолсингем. Неплохая идея. Расслабиться в пабе со стаканом ледяного пива, понежиться на солнце, а после рвануть на рыбалку и просидеть с удочкой до самых сумерек. Глупое развлечение маглов, но Стюарт все уши прожужжал о том, как это здорово.

Оказавшись дома, я сразу же вернулся к событиям утра. Проверил мобильник — от Нэнси не было ни звонков, ни сообщений. Похоже, это и правда была последняя наша ссора. В груди что-то неприятно сжалось. Она действительно переспит с детективом Кларком, будь он неладен? Наверное, всё-таки нет. Но идти на мировую первым я не хотел, потому как смысла в этом уже не видел.

Пропущенных от Нэнси не было, но зато были два других с неизвестного номера. Звонки поступили в четверть седьмого. Было уже поздно, а потому я не стал перезванивать сейчас, решив отложить это дело на утро.

Когда стоял под душем, смывая едва ощутимые ароматы мусорного бака Майкла Ханта, в голову пришла мысль о том, что это звонила Грейнджер. А когда я не ответил — то перезвонила Стюарту. И откуда у неё мой номер? Впрочем, всё равно. Важно было другое. Её идиотское предложение. Брошенные в гневе слова о том, что она пойдёт на бал с мной — а значит, именно я, якобы, её туда пригласил — по-прежнему казались оскорбительными. Точнее, сам посыл этих слов: позлить бывшего жениха. Нет, так меня ещё никто не опускал. И представил, как Нэнси скажет, что я пришёл на бал с Грейнджер назло. Чтобы вызвать ревность. Какая тонкая ирония судьбы. Грейнджер хотела того же.

Размышляя об этом, я вдруг подумал, что её служебное положение могло бы помочь в ситуации с дисциплинарным заседанием. Она вполне могла замолвить словечко, подсуетиться. Что-то в этом духе. Услуга взамен на услугу, ничего более… Но тут же брезгливо отбросил эту мысль. Ещё чего не хватало. Это и правда выглядело чем-то не совсем достойным. Вспомнил свои же слова — что я, эскорт-агентство? Всё это просто чушь.

Кот спал на диване, свернувшись в клубок. Вроде бы, я закрывал окно, но котяра каким-то образом всё равно просочился. По пути до спальни потрепал его за ухом. Кот никак не отреагировал.

* * *

С утра меня будто что-то разбудило. То ли резкий шум за окном, то ли какое-то видение. Небо за окном снова затянуто серыми облаками. Часы на экране телефона показывали половину седьмого утра.

Я вспомнил про пропущенные звонки, вероятно, от Грейнджер. Было очень рано, она могла и вовсе ещё спать. И мой звонок мог её разбудить. Поэтому решил перезвонить сейчас же. После трёх гудков в трубке раздался, без сомнения, голос Грейнджер. Как и предполагал — сонный.

— Гермиона Грейнджер, слушаю, — пролепетала она.

Надо же. Профессиональный такт уже въелся в мозг? Или она всегда такая зануда?

— Привет, Грейнджер, — сказал я, окончательно сбросив остатки сна. — Неужели, спишь?

В трубке послышалось шуршание, громкий стук падения, невнятное бормотание. Прошла ещё пара секунд.

— Малфой? Ты охренел? — заорала трубка.

— Ты на радостях от моего звонка с кровати грохнулась? — весело спросил я, еле сдерживая смех.

— Какого… — в трубке снова раздалось шуршание и бормотание. — Откуда у тебя мой номер? Какого чёрта ты звонишь в такую рань?

— Пожелать тебе добрейшего утра, дорогая начальница. А номер твой взял из пропущенных звонков. Ты вчера звонила. Зачем?

Снова раздался треск.

— Точно… Но ты всё равно идиот, — ответила трубка чуть более спокойным голосом.

— Так чего ты хотела?

— Позвонил мне в полседьмого утра, чтобы это выяснить? Уже ничего, я ведь Миллеру дозвонилась!

— Окей, ты меня поймала. Просто не мог отказать себе в удовольствии услышать твой голос, — серьёзным тоном ответил я, попутно представляя, как у неё из ушей идёт пар. Миленькое, должно быть, зрелище.

— Да пошёл ты, Малфой! — возвестила трубка и тут же раздались гудки.

Довольный собой и этой маленькой местью за её непотребное предложение, стал собираться на работу. И подумал: а не звонить ли ей каждое утро в это время? Так, для профилактики хорошего настроения.

Погода, пусть и была пасмурной, но всё же радовала, стояла приятная утренняя прохлада. В контрасте с жарким солнцем Уолсингема это было самым настоящим благом. Собрался рановато, успев даже неторопливо позавтракать, потому решил трансгрессировать не в ближайший к работе удобный проулок, а слегка прогуляться от парка, что находился в паре кварталов до офиса.

Шагал по знакомой до последнего столба дороге, разглядывая проходящих мимо маглов, высокие здания из стекла и маленькие кирпичные домишки, дорожные знаки и проезжающие мимо автомобили. На другой стороне улицы туда-сюда сновали люди: кто в спортивной одежде, кто — на прогулке с собакой, кто-то просто по своим делам или на работу.

Подходя к зданию офиса, приметил знакомую дамочку на противоположной стороне улицы. Различил проводки наушников, а в руке — бумажный стаканчик. Странно, что не на машине. Она смотрела в телефон, когда следовало бы на дорогу. Неудивительно, что налетела на проходящего мимо. Стаканчик тут же вылетел из руки Грейнджер. Досталось обоим. Мужчина, на которого она налетела, закричал и замахал руками, а Грейнджер принялась отряхивать своё пальто и шумно извиняться. Я чуть не покатился со смеху. Похоже, мой утренний звонок знаменовал для неё весьма поганый денёк.

В холле зацепила Лола и строго поинтересовалась: почему я до сих пор не дал знать, с кем пойду на субботнее мероприятие.

— А какая разница-то? До субботы ещё два дня! — я закатил глаза, подтянув на плече сумку.

— Какая разница? — вспылила она. — Это нужно для рассадки гостей! Разве Стюарт не передал тебе мою просьбу?

— Нет, — коротко ответил я, придержав мысль о том, что Стюарт наверняка думал больше о самой Лоле, нежели о её словах.

В этот момент в холл ворвалась Грейнджер, красная как рак. Я от всей души ей улыбнулся и помахал рукой, когда она заметила меня. Она сжала зубы и пронеслась мимо. Несколько сотрудников, из тех, что стояли перед камином и выходили из столовой, проводили её недоуменным взглядом.

— Что это она? — распахнув глаза, спросила Лола.

— Похоже, что день не задался.

— Так что? Как насчёт твоей пары?

— Знаешь, я пока не решил.

— Но если ты пойдёшь один, это в корне меняет рассадку, ты понимаешь? В общем, мне нужно бежать, миллион дел. А у тебя времени, мистер, до конца дня! — строго сказала Лола, ткнув пальцем мне в грудь, и умчалась, не дав сказать и слова.

Подосадовав насчёт бала, стал подниматься на свой этаж. И чего Лола прицепилась? Может, и правда — стоило пойти одному.

Так как машины Стюарта на парковке не наблюдалось, то я и не рассчитывал встретить его в кабинете. Зато соседняя дверь была слегка приоткрыта. Не сдержав интереса, постучался и вошёл.

— Ещё раз доброе утро, мисс Грейнджер, — вежливо сказал я, глядя на то, как она колдует над пальто.

— Мне и одного «доброго утра» от тебя хватило! — рявкнула она. — Ещё раз так сделаешь, я засуну твой телефон в твою же…

— К несчастью, я по делу, а не позлорадствовать, — перебил я. — По поводу вчерашней поездки. Мы кое-что нашли.

— Майкла Ханта? — грубовато спросила она, развешивая пальто на плечиках. — Вы вчера поздно вернулись? Меня не было в отделе. Что с отчётом?

— Нет, мистер Хант спешно покинул Уолсингем вчера утром до нашего приезда. Вернулись поздно, в офис не заходили и отчёта не писали. Но зато у нас есть основания полагать, что Дэниэл Шоу, возможно, не виновен. И он вообще не Дэниэл Шоу.

Грейнджер сменила кислую мину на заинтересованную.

— Не Дэниэл Шоу? А кто же он такой?

— Сейчас сброшу вещи и вернусь.

— Подожди, — сказала Грейнджер.

Развернулся. Она сидела на краешке своего стола. У неё, несчастной, такая дурная привычка — сидеть на столах?

— Чего ещё? Подожди минуту, я уже запарился в куртке. Да и Стюарт, наверное, уже пришёл.

— Мне нужно кое-что сказать тебе… наедине. Без Стюарта.

Лицо у неё было серьёзное.

— Очередное предложение о сотрудничестве? — съязвил я, но она даже виду не подала, что услышала.

— Вчера я видела Кэти. Кэти, Малфой, понимаешь? Она следила за мной. Дежурила возле министерства. Я для этого и позвонила сначала тебе, думала сказать, но… пришлось звонить Стюарту, узнать, где тебя носит. А просить тебя к телефону было бы слишком… подозрительно, что ли.

Я опешил от такой новости.

— Как это? Откуда она…

— Да брось. У неё было моё имя. Легко вычислить, кто я такая и где работаю. Я сразу же её заметила. Она сменила одежду и цвет волос, но вот рюкзак сменить забыла. А ведь мы оба видели его, когда забирали фотографию Билли, тогда, в министерстве. Помнишь? Хочу сказать, что навык слежки у неё отсутствует полностью. Я сразу же трансгрессировала, да и вчера сюда не заходила. Так что пока Кэти не вышла на это место. Будь осторожнее, если не хочешь, чтобы она тебя увидела. А лучше — поговори с ней.

Накатило странное чувство. Кэти следила за мной в Лютном, но слежку я обнаружил не сразу. Стало неприятно от того, что, похоже, этот навык отсутствует и у меня. По крайней мере, для меня Кэти оставалась некоторое время незамеченной.

— Поговорить? Да о чём говорить-то? Привет, Кэти, помнишь меня? Я тот парень, что врал тебе два года обо всём на свете! А ещё я работаю на департамент правопорядка. Так это будет?

— Не знаю, — серьёзно ответила она. — Но скрываться вечно не получится. Если она узнает правду не от тебя, а, скажем… увидит тебя с другими полицейскими? Или что-то в этом духе? Так будет лучше? Не боишься, что она решит что-нибудь… предпринять? Мне кажется, она нацелена найти тебя. И она знает, что у меня есть на тебя выход. Я не хочу всё время оборачиваться. Мало ли что она может сделать.

— Думаешь, она тебе как-то навредит? Это просто смешно. Она на это не способна.

— Но она следила за мной, Малфой. И у неё была на то какая-то причина. Не из праздного же любопытства она это делала? Кстати, она официально свидетель по нашему делу. Вот и повод встретиться лично, сообщишь ей об этом. Если тебе действительно есть до неё дело, то лучше поговори с ней. Пусть она не захочет с тобой говорить и видеться после, но зато она будет знать, что с тобой всё в порядке. И не влипнет в ещё какую-нибудь задницу.

— Я уверен, что она ничего тебе не сделает, если ты насчёт этого волнуешься. Я с этим разберусь.

Но как разбираться? Придётся сказать правду, другого выхода всё равно не было. Кэти не отстанет, пока не докопается до правды. Вряд ли она стала бы брать Грейнджер в заложницы, это полная чушь. Были понятны мысли и самой Грейнджер. Мне тоже не захотелось бы участвовать в чужих шпионских играх. Я и представить не мог, что Кэти вычислит Грейнджер и будет за ней следить.

— Уж разберись, — деловито сказала она, и я вышел в коридор, плотно притворив за собой двери. И как назло — навстречу шагала Нэнси. Она хмыкнула и закатила глаза, заметив, откуда я вышел.

— Дядя спрашивает по поводу вашего дела, просит зайти. Его вчера не было и…

Пока что я решил отложить мысли о Кэти и зацепился за слова Нэнси. Куда это они вчера ходили всем руководительским составом?

— И тебе доброго утра, — с холодком в голосе сказал я, ковыряясь ключом в замке. Справившись с этим, приторно-вежливо добавил: — У тебя всё? Может, хочешь зайти? Повторим вчерашнюю беседу, например. Или ты занята детективом Кларком?

Пробормотав что-то очень похожее на «мудила», она развернулась и пошла обратно, вколачивая каблуки в пол. То ли Грейнджер со своей чопорностью так на неё повлияла, то ли ещё что, но полупрозрачных блузок Нэнси больше не носила. Сегодня на ней было изумрудного цвета платье чуть выше колена, застёгнутое на мелкие пуговицы под самым горлом. Да и косметики на ней было меньше обычного. Я отметил, что такого наряда на ней ещё не видал. Но это быстро испарилось из мыслей, потому что из прохода на лестницу вывернул Стюарт.

— Ты как? — в качестве приветствия сказал он. — Выспался?

— О, да. Утро просто волшебное, — съязвил я, пропуская его вперёд. Стюарт удивлённо вскинул брови.

— И с чего это такие перемены? Атмосфера Уолсингема так повлияла? — Стюарт сарказма почему-то не понял, а объяснять что-либо не хотелось.

— Типа того, — отмахнулся я. — Грейнджер нас ждёт в кабинете, я только что заходил. А ты как? Нормально вчера добрался?

Стюарт кивнул, ничего не добавив.

— Форд тоже хочет нас видеть.

— Мы сегодня нарасхват, — усмехнулся он.

Когда мы появились в кабинете Грейнджер, то вид у неё был не такой мрачный. Стюарт вежливо поздоровался с ней и принялся извлекать из пакета для улик обрывки записки. Раскладывая их в нужном порядке, во всех красочных подробностях рассказали о вчерашней поездке к Джине и в Уолсингем. Невербальное Репаро — и вот, записка как новенькая.

Грейнджер хмурилась и покусывала нижнюю губу, вчитываясь в текст.

— Ну и ну, — вскинув брови, сказала она. — Значит, Дэниэл не виновен? Но его всё равно нужно найти, вдруг Майкл доберётся до него первым! Если Дэниэл Шоу и правда раньше носил другое имя, то это кое-что объясняет, да? Шесть лет назад что-то произошло, из-за чего погибла некая женщина. Майкл с Софи уехали, а Дэниэл сменил личность, потому что его обвиняли в убийстве этой самой женщины. Но он был не виновен и скоро начал работать в музее… каким-то образом. Он ведь пришёл туда работать шесть лет назад, так сказал его заместитель? Просто появился и всё. Кто его вообще туда привёл? Или сам пришёл…

— В его личном деле нет информации о том, кто его привёл. Значит, нужно будет ещё раз туда тащиться, — заключил я. — А записку нужно отправить на экспертизу. В музее можно достать образец его почерка. И ещё нужно съездить к Джине и рассказать про всё это, посмотреть, как она отреагирует. И у нас в десять утра встреча в Уолсингеме с друзьями Софи. Может, она упоминала этого «Г. О.». Или старого друга. Или ещё кого.

— Дел много, так что можно разделиться, — сказал Стюарт, глядя поочерёдно на меня и Грейнджер. — Я могу съездить в музей, взять образец почерка и отправить на экспертизу вместе с запиской. Можно попробовать снять с неё отпечатки или частички кожи, как вариант. И ещё постараюсь разузнать у работников, кто принял Дэниэла Шоу на работу, кто собеседовал. Может, кто-то из знакомых его порекомендовал?

— Да это мог быть кто угодно, шесть лет ведь прошло, — напомнил я. — Братьев или сестёр, по словам Джины, у него нет. Хотя, что это я. Может, он и об этом ей врал.

Произнеся это, поймал многозначительный взгляд Грейнджер, который как бы говорил: «кого-то напоминает, правда?». Конечно, она снова про Кэти. В ответ я закатил глаза и покрепче сжал кулаки, чтобы пальцы не сложились сами собой в какой-нибудь неприличный жест. А Стюарт, ничего не заметивший, продолжал:

— А ты, Малфой, можешь трансгрессировать в Уолсингем и поговорить там с друзьями Софи. Уж прости, трансгрессировать я не… — он запнулся, глянул на Грейнджер, — не хочу. В общем, когда вернешься, съездим поговорить к Джине. Как тебе?

— Отличная идея, — вставила Грейнджер, после чего обратилась ко мне. — С трансгрессией будет быстрее. Я могу пойти с тобой, лишняя пара глаз и ушей во время разговора не помешает.

Я с сомнением хмыкнул. Она предупреждающе сощурилась.

— Значит, отправлять запрос в школу по поводу родителей Дэниэла теперь нет смысла. Если это не его имя, — произнёс Стюарт.

— Это всё ещё просто догадка. Нужны железные подтверждения. Даже если письмо писал Дэниэл, это ничего не доказывает, мало ли что эти буквы могут значить. Но отталкиваться от чего-то нужно. Если он попадался под своим старым именем, то его можно будет найти в базе и удостовериться по фото.

— Ну-ну. Сменил имя, но оставил прежнюю внешность? — со скепсисом в голосе, спросила Грейнджер. — Искать его в базе — всё равно что тыкать пальцем в небо.

— Вот и потыкала бы для разнообразия, — пробормотал я. Грейнджер фыркнула. Стюарт прокашлялся.

— Надо ещё к Форду зайти, — напомнил он.

Втроём мы отправились в кабинет начальника и провели там ещё минут пятнадцать, рассказав ему о подвижках в деле. Форд всё время стрелял взглядом в сторону Грейнджер, и будто только мне это казалось странным.

— Ну… тогда расходимся. Малфой, ты наверняка не взял телефон, да? — обратился Стюарт.

Мы вышли в приёмную, затем в коридор. Перед этим посмотрел на Нэнси, но она сделала вид, что нас не заметила. Хотя я готов был поклясться, что видел, как она косилась в мою сторону.

— Нет, не взял, но могу быстро за ним вернуться. Скинь мне сообщением номер Джима. Мы договорились встретиться с ним в десять, так что время ещё есть.

— Так, ну… давай там без всяких инцидентов, — напутствовал Стюарт, когда мы остановились возле нашего кабинета. Он покосился на дверь, за которой скрылась Грейнджер.

— Не веди себя как моя нянька, — сказал я, хватаясь за дверную ручку. В кабинете взял куртку, сумку, проверил наличие палочки во внутреннем кармане — она была на месте.

— Ладно, удачи, — сказал он перед тем, как уйти.

— Не забудь скинуть номер Джима! — крикнул ему вдогонку.

Стюарт махнул рукой, дав понять, что услышал. Он скрылся из виду, а я остался ждать в коридоре. Грейнджер появилась через несколько секунд после его ухода.

— Кроме Дэниэла, и не знаю, на кого думать. У кого ещё был мотив? У Билли?

Я пожал плечами. Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу.

— Ты без машины? Мне нужно добраться до дома, взять телефон. Можем трансгрессировать.

— Я на машине, но припарковалась в квартале отсюда. Утром на парковке не было мест. Думаю, лучше трансгрессировать, сейчас жуткие пробки. Я успела на работу только потому, что один ненормальный разбудил меня полседьмого утра.

Грейнджер сделала несколько шагов вперёд и обернулась. Её гладкие блестящие волосы всколыхнулись и разметались по спине.

— Тогда не слышу благодарностей, мисс Грейнджер.

Она покачала головой и закатила глаза.

— Спасибо, мистер Малфой.

— Обращайтесь ещё.

— Это вряд ли, — хмыкнула она.

— Ты правда утром упала с кровати или мне показалось?

— Ой, иди к чёрту! 

Мы свернули в до боли знакомый тупик. Согнув руку в локте, я предоставил ей возможность взяться за себя, чтобы трансгрессировать.

— Подожди тут, я быстро, — сказал я, оставив её дожидаться на улице у моего дома. Она кивнула.

Когда дверь подъезда закрывалась, я услышал, как у неё в сумке зазвонил телефон. Мне потребовалась пара минут, чтобы отпереть дверь квартиры, взять телефон, убедиться, что сообщение от Стюарта пришло, а Кот — куда-то свалил, а после спуститься вниз.

Грейнджер всё ещё говорила по мобильному. Заметив меня, она быстро попрощалась и спрятала телефон в кармане.

— Мне нужно идти, — сказала она, состроив серьёзную мину.

— Да ты издеваешься. Это шутка?

— Нет, не шутка, — нахмурилась она. — Скажи спасибо, что я вообще тебя дождалась. Срочное дело. Не терпит отлагательств.

— А как же это дело? Ты не можешь просто так взять и уйти! — откровенно возмутился я, ощутив, как заколотилось от раздражения сердце.

— Это тоже по делу. Извини, мне правда нужно бежать.

Она развернулась, не сказав больше ни слова, и скоро скрылась за углом дома. Я стоял как идиот с телефоном в руках и не знал, как реагировать на такое. Это уже было слишком, даже для неё и её внезапных дел. Да сколько можно-то?

Разозлённый до предела, отправился вслед за ней, чтобы трансгрессировать в Уолсингем, а по пути представлял, как откручивал Грейнджер башку. С этими мыслями набрал Стюарту, что сообщение с номером Джима получил.

Уже в третий раз Грейнджер исчезала без всяких ведомых на то причин. Первый раз она не поехала с нами в музей. Вчера её вообще не было в офисе, даже пришлось тащиться в министерство. Да и она сама сказала, что вчера в отделе не появлялась. Отсутствие Форда тоже с этим связано? И последняя капля — сегодня. Снова какие-то дела. Я не знал, что и думать. Нужно ли было сообщать кому-то об этом или оставить всё как есть? И чем она вообще занималась? И при чём тут Форд? Если он, конечно, имел к этому отношение.

Теперь, когда трансгрессировать в Уолсингем можно было вполне свободно, зная местность и не боясь сверзиться на голову кому-нибудь из местных, я выбрал очень удобный проулок возле паба. Приметил его вчера, когда Джим вёл нас перекусить перед дорогой. Проулок от улицы отделял ряд гаражей — очень удобное место. Разве что какой-нибудь забулдыга решит, что туалет в пабе недостаточно для него хорош и сочтёт за благо отлить на улице.

Хлопок трансгрессии получился чуть громче, чем я ожидал. В Лондоне достаточно шумно, чтобы не беспокоиться о таких вещах, но по тихой деревушке этот звук раскатился словно удар грома. Подобного я не предвидел, но повезло: в Уолсингеме сегодня было пасмурно. Можно было и правда подумать, что ударила непогода.

Шёл мелкий дождь, воздух казался тяжёлым, а горьковатые ароматы трав — удушливыми. Выждав пару минут, вывернул из-за гаражей и пошёл в сторону площади, где находился дом Майкла. По пути набрал Джима и объявил о своём приезде. Мы встретились минут через пятнадцать на площади, возле почты. Сегодняшняя наша встреча была более радушной. Джим улыбался, пока тряс мою руку.

— А где напарника потерял? Нормально добрались?

— Да, спасибо. Напарник занимается другими деталями расследования, а меня подкинули друзья, они в отпуск собрались. Напарник позже заберёт.

Джим покивал, удовлетворившись ответом. Эту ложь я продумал заранее, но не очень хорошо. Но для такой ситуации вполне сгодилось. Можно было рассчитывать, что Джим будет более дотошным, но всё обошлось.

— Ясно, ясно, — ответил он. — Ты не против, если я буду звать тебя просто Малфой?

— Нет, сэр, не против, — вежливо кивнул я. — Обычно все так меня и зовут.

— Уж больно странное у тебя имя. Без обид, конечно, — сказал он. Я только усмехнулся.

— Всё в порядке.

Его добродушие никуда не делось, но Джим казался задумчивым. Как он объяснил, встреча с друзьями Софи была назначена всё в том же пабе, возле которого я и трансгрессировал. Мы шли по тёмной от прошедшего дождя дорожке, тут и там виднелись грязноватые лужи.

— Откуда оно такое взялось? — спросил он, сворачивая на соседнюю улицу и ступая в мелкую лужу. — Имя?

— Семейная блажь, — сообщил я.

— Блажь? — переспросил он, нахмурившись.

— Или традиция, тут как посмотреть. В семье моей матери практически всех мужчин называли в честь какого-либо созвездия. Она переняла эту традицию. Мне досталось созвездие Дракона, — тоном лёгкой светской беседы объяснил я.

Джим внимательно посмотрел на меня, а затем покачал головой и слегка улыбнулся. Эта ненавязчивая откровенность с моей стороны не была простой вежливостью или желанием поговорить на эту тему. Я рассчитывал получить такую же откровенность взамен. Мне казалось, что Джим просто тянул время, чтобы рассказать нечто волнующее. Или наоборот — спросить о том, что его тревожило.

— Интересно. Я, вообще-то, хотел кое о чём поговорить с тобой, до назначенной встречи.

Мы вошли в паб и расположились почти там же, где сидели вчера. Здесь было практически пусто и довольно мрачно. Я сверился со временем — до десяти оставалось пятнадцать минут.

— О чём вы хотели поговорить?

Я заказал себе кофе, выбор Джима пал на чёрный чай с травами. Пока готовился наш заказ, он сказал:

— Ты вчера спрашивал… не было ли каких странностей. У Софи, — доверительно начал он. Я вспомнил, каким взглядом он посмотрел на меня, когда услышал этот вопрос — внимательным, даже осторожным.

— Да, помню, — кивнул я, поблагодарив официантку с веснушками на покрасневшем от солнца носу.

Джим кивнул в качестве благодарности за чай и проводил девушку взглядом. Когда она отошла на приличное расстояние, чтобы не слышать разговора, он снова заговорил.

— Да, я… не был совсем честен. Вообще-то, странности были, — полутоном сообщил он, слегка склонившись над своей чашкой. За дальним от нас столом сидели двое, что-то шумно обсуждая.

— И какие же?

Джим облизал верхнюю губу и нахмурился. Будто то, что он хотел сказать, требовало от него всей его выдержки.

— Местные бабы много чего говорят, — поведал он. — Болтовня, сплетни, они как чума. Кое-кто поговаривал… Не знаю, откуда взялось это вообще, но… говорили, что она… чёрт возьми, Малфой, ты скажешь, что я просто сбрендивший старый дурак!

— Для расследования любая информация будет полезна, Джим. Говорите.

— В общем… — он глубоко вздохнул, пару раз обернулся, чтобы удостовериться, что его слова услышу только я, и нагнулся через стол, — говорили, что она ведьма.

Джим покачала головой и рассмеялся, будто я только что сообщил ему какую-то несусветную чушь.

— Ведьма? — я подавил улыбку. — Почему?

— Кто-то видел, как она собирала какие-то травы… Дороникум, полынь, чертополох… А это, оказывается, какие-то сильные колдовские травы. Глупости это всё… Ну и ещё всякие странности… Звучит дико, я понимаю, — тут же поправился он, сделав глоток чая, от которого исходили пряные ароматы трав. Я тоже сделал глоток из своей чашки. Кофе был отвратительным.

— Да, есть немного, — я подыграл ему. Дороникум и полынь использовались для приготовления слабеньких целебных зелий, программа травологии курса эдак первого-второго.

— Но это не всё, — продолжил он. — Пару раз я лично видел, как возле их дома летали совы. Совы! Да их тут отродясь не было, не живут они тут! Вот откуда бы им взяться? И ещё. Было в ней что-то такое… даже не знаю, как сказать. Что-то странное, будто она слегка не от мира сего. Это не объяснить. Просто чувствуется.

— Согласен, необычно, — весьма натурально изобразив интерес, судя по лицу Джима, ответил я.

— Может, она в городе попала в какую-нибудь историю? Связанную… ну с этими… колдунами. Чёрт, сам говорю и понимаю, что это всё чушь! — натужно посмеялся он. — Ладно, это уж я так, на всякий случай. Вдруг, сгодится. Хотя…

— Спасибо, Джим. Любая информация может быть полезна. Возможно, это секта или ещё что-то, — я немного расслабился.

Джим, конечно, считал, что тут может быть взаимосвязь, но для меня всё это было пустым звуком. Софи была подвержена магии перед гибелью, но не рассказывать же об этом Джиму?

Сам он, как я понял ещё вчера, не имел никакого отношения к магии. Нынешний порядок, когда существовали смешанные полицейские составы из магов и маглов, был ему незнаком. Тем более, во всём Норфолке не проживало ни одного волшебника, так что не было никакой необходимости рассказывать местным служителям порядка о реальном положении дел.

Мы ещё немного обсудили странное поведение Софи. Скоро в паб вошли ещё два человека. Стрелки часов указывали на пять минут одиннадцатого. Джим, обернувшись через плечо, махнул двум девушкам.

— Знакомьтесь, этот джентльмен — мистер Малфой, детектив из Лондона, с ним вам и предстоит беседовать, — сказал Джим, когда девушки присели на свободные места. — Детектив, эти юные леди — Алиша Дэй и Табита Райли.

Та, что отозвалась на имя Алиша, имела смуглое лицо и целую шапку тёмных волос-пружинок, которые торчали в разные стороны. Она натянуто улыбнулась, и на её и без того ровных зубах я приметил брекеты. Табита была выше подруги на две головы. Светлые волосы, сама — тощая и бледная, с таким же розоватым, сгоревшим на солнце носом, какой был у официантки. На вид они были возраста Софи, даже немного младше. Обе кивнули, пробормотав приветствие. Лица были напуганные и огорчённые.

— Не могу поверить! — сказала Алиша и закрыла лицо руками. Табита положила руку на её плечо.

Я принялся задавать им вопросы. Джим сосредоточенно слушал, не перебивая и не встревая в разговор. Продираясь через разрозненные воспоминания двух подружек, понял, что толком Софи о себе не рассказывала. Эта черта у них с Дэниэлом была схожа.

Поначалу Софи казалась им отстранённой и холодной, но всё это было последствиями потери матери; так они решили, когда узнали. Позже они провели вместе почти все летние каникулы, потом — Рождество, а в июне две тысячи первого года она сообщила подружкам, что уезжает в Лондон. За всё это время, что прошло с отъезда Софи, она писала подругам письма, раз восемь-десять.

— Странно, правда? Почему просто не позвонить? — высоким голосом сказала Алиша. — Чудно… но казалось таким милым…

Всё это сходилось с тем, что мы сами знали о передвижениях Софи в то время. Я спросил, упоминала ли Софи каких-то друзей из Лондона, лично или в письмах, кого-то по имени Дэниэл Шоу или с инициалами «Г. О.». Девушки сообщили, что в письмах ничего такого не было. Но зато было другое.

— А тот браслет? — обратилась Алиша к Табите. — Что-то она говорила такое… М-м-м… Что-то про подарок на память. Помнишь?

Табита нахмурилась, но в одно мгновение её лицо озарили признаки всплывшего воспоминания. Она бросила быстрый взгляд на Джима. Тот ободряющие кивнул. Пульс слегка участился.

— Да, друг из Лондона. Вроде бы, знакомый её отца, — протараторила Табита.

— Точно, — кивнула Алиша, приметив, видимо, мой лёгкий ажиотаж. Друг отца — возможно намёк на давнее знакомство Дэниэла и Майкла.

— Что за браслет? Она называла имя этого друга?

— М-м-м… браслет такой серебряный, с подвесками. Там были звезда, рыбка, корона, какой-то треугольник и… — Табита закусила губу.

— Птичка, — помогла ей подруга. — Синяя такая. Я ещё выпрашивала у неё эту птичку, очень уж красивая. Так глупо… А Софи сказала: «не могу, это подарок на память от друга из Лондона». И всё.

— Может, есть фотография этого браслета? — спросил я, делая пометку в блокноте.

— Есть, но не с собой, дома, — сказала Табита. — Я могу сделать фото и отправить вам по электронной почте.

Я протянул ей визитку Стюарта.

— Здесь есть адрес, отправьте туда.

Табита приняла визитку и сунула её в карман куртки.

— А письма, которые она писала, сохранились? — снова спросил я. — Когда получали последнее?

— В мае, — ответила Табита, шмыгнув носом. — Последнее было в мае. Она писала, что… что всё прекрасно, всё налаживается, и как хорошо живётся в Лондоне. Короткое было письмо. Но мне показалось, она была счастлива. Мы хотели поехать к ней в Лондон на Рождество…

— Софи писала на мой адрес, — подала голос Алиша. — А мы с родителями переехали. Наш дом в прошлом месяце сгорел, что-то с проводкой. Хорошо, что никого не было дома, а то… в общем, большинство вещей сгорело, да и не до того было. Не думаю, что письма сохранились. Я поищу, но…

Она пожала плечами и поджала губы. Птичка. Я постарался припомнить, был ли такой браслет на Софи, когда её нашли, но решил проверить наверняка — посмотреть среди её вещей и сравнить с тем фото, что пришлёт Табита. Важно ли это? Я пока не знал. Но это было самой настоящей ниточкой, которая, вероятно, соединяла Софи и Дэниэла.

Минут через двадцать мы попрощались с девушками. Алиша под конец беседы разрыдалась. Они вышли из паба в обнимку, успокаивая друг друга. С улицы повеяло прохладой и запахом мокрого асфальта.