Осколками снов (гет)

Санни никогда не видела собственную смерть, но отчетливо поняла, когда та появилась за ее спиной. В этом мире, в сегодняшнем будущем, где смерть расхаживает среди живых, Санни не страшно. Санни сожалеет о многом и теперь все чаще думает, что могла бы что-то изменить. Что дар видеть осколки будущего дан ей не просто так. Что в какой-то момент ей следовало свернуть в другую сторону.

Мир полыхает, он охвачен пламенем истребляющей все живое войны. Огонь подступает все ближе, лижет босые пятки, а Санни смеется, всматриваясь в бушующую стихию в поисках единственного осколка. Единственный момент, где прошлое переплетается с будущим, прочно застыл перед глазами, но Санни слишком далеко и слишком напугана, чтобы разглядеть его подробнее. Друзья падают один за другим, время осыпается прозрачными осколками, и Санни понимает, что ей нужно кое-что сделать. Кое-что, что в детстве она делала тысячу раз, и что теперь заберет ее жизнь.

Эрик смотрит на Санни, прищурившись, словно что-то подозревает, а сама Санни не решается сказать ему. Эта его способность читать ее не хуже телепата иногда пугает, но в этот раз он ничего не сможет сделать. Санни рассказывает свой план Чарльзу, и тот долго противится и пытается найти альтернативу. Санни знает, что время еще не пришло, и позволяет ему думать.

Они перебираются с места на место, бегут от преследователей и каждый раз кого-то теряют. Санни не видит места, где они могли бы спрятаться хотя бы на мгновение, выжидающе смотрит на Чарльза и поджимает губы.

Их тут не больше десятка. Дети и несколько уставших, обессиленных взрослых. Санни видит прочно скрытое отчаянье в глазах Чарльза, видит, как все тяжелее взлетать Ороро, и как устало опускаются веки Эрика. Логан, пожалуй, единственный из них всех, кто почти не изменился, но и у него на висках пробивается седина, а раны затягиваются все дольше. Они идут вперед все медленнее, задерживаются все сильнее. Еще немного, и особо удачливый робот прикончит их всех разом, и тогда не будет никакого будущего.

— Нет, — Чарльз хоть и стал гораздо мудрее с возрастом, так и остался чрезвычайным упрямцем.

— У тебя есть идеи получше?! — Санни не выдерживает и кричит так громко, что все тут же сбегаются. — Что-нибудь, хоть один вариант, где мы не сдохнем в канаве, как загнанные собаки?!

Сердце бешено стучит в груди, от пронизывающего насквозь страха сводит зубы, и Санни яростно кричит только чтобы не позволить Чарльзу прочитать ее эмоции.

— Санни… — Чарльз поднимает руки и пытается улыбнуться.

— Нет, Чарльз!!! — Санни отмахивается от него, складывает руки на груди и глубоко вздыхает. — Таких вариантов нет, так что я предлагаю тебе единственный способ все изменить.

— Что за способ? — Эрик кладет руку ей на плечо, и тепло тягучей волной разливается по телу.

Она склоняет голову и подается ближе, упираясь лбом в его плечо. На самом деле Санни до одури страшно, но как будто она кому-то в этом признается. Эрик потрясающе теплый, и Санни становится легче от одного его прикосновения.

— Плохой способ, Эрик, — чеканит Чарльз и разворачивается, показывая, что разговор окончен.

Остальные не расходятся, смотрят на Санни выжидающе, а Эрик сжимает ладонь на ее плече чуточку крепче. Санни натянуто улыбается и прячет подрагивающие пальцы в складках плаща Эрика:

— Мы изменим это чертово будущее.

— Выкладывай, — жесткий голос Эрика настигает Санни у выхода из убежища.

Она была почти уверена, то успеет сбежать от вопросов, но, что ж, Эрик действительно знает ее слишком хорошо. Санни ежится и ведет плечами, путается пальцами в волосах и не знает, что сказать. Санни не хочет говорить, она готова рассказать кому угодно, кроме Эрика, и подступающий к горлу вязкий ком только способствует ее стыдливому молчанию.

— Александра, — Эрик подходи ближе, взмахивает полами длинного плаща и складывает руки на груди, — Чарльз бы не отказался, будь идея действительно хорошей. Так в чем дело?

Санни тушуется и сглатывает ком в горле, смотрит на него исподлобья и совсем не находит слов. Санни готова реализовать план прямо сейчас, лишь бы не объясняться перед Эриком.

— Других все равно нет, — слова получаются тихими и жалкими, так что Санни поспешно отворачивается.

Санни до одури страшно, ужас накрывает сносящей волной, она чувствует себя потерявшейся в огромном океане песчинкой. Предполагать собственную смерть на самом деле не так страшно, как рассказывать о ней кому-то. Не так страшно, как видеть ее за спиной. Старуха с косой словно дает ей выбор, меняет одну жизнь на сотни тысяч, и Санни не может отказаться. Потому что чертов правильный Чарльз Ксавье ее старший брат, а у нее самой — самый отвратительный икс-ген во вселенной.

— Так, — Эрик вздыхает и закатывает глаза, — ты сказала, что сможешь узнать, откуда взялись Стражи. Почему не можешь сделать это сейчас?

— Это, — Санни смотрит на него затравленным зверем и сдается под пронизывающим естество взглядом льдистых глаз, — мне нужен контакт.

— Контакт? — в глазах Эрика мелькает понимание, но он все равно переспрашивает, будто что-то еще может измениться.

— Физический, — поясняет Санни и жмурится.

Эрик молчит довольно долго, от него не слышно ни шороха, но Санни слишком боится, чтобы открыть глаза. То ли его реакции, то ли чего-то еще, но темнота перед глазами кажется спасительной. Санни сжимает кулаки и впервые жалеет, что не может увидеть собственное будущее. Санни все еще видит все что угодно, кроме себя, и уж точно не может знать, изменится ли после ее авантюры будущее. Потому что для нее теперешней это прошлое, и оно уже случилось.

— Черт подери!!!

Эрик рычит сквозь стиснутые зубы так, что у Санни все внутри замирает. Она распахивает глаза, смотрит на его перекошенное лицо и краем глаза видит развороченную груду металла, некогда бывшую одной из стен. Эрик дышит тяжело и прерывисто, он будто перетянул на себя весь страх Санни. Санни шагает вперед уверенно, смотрит на Эрика снизу вверх и улыбается. Она подходит совсем близко, так, что чувствует исходящее от него тепло кожей, касается кончиками пальцев щеки, вплетается пальцами в седые волосы и качает головой.

— Если получится — всего этого не произойдет, — Санни обводит рукой разрушенные, иссушенные битвами земли и вспоминает, как много людей там осталось лежать.

Эрик смотрит на нее слишком долго, буравит взглядом, почти пожирает на месте и в конце концов следит за ее рукой. Он моргает, всматривается в заходящее за горизонт тусклое солнце и разжимает кулаки. Металл падает на землю с оглушающим скрежетом, и все замирает, застывает в единственном мгновении спокойствия.

— Ты уверена, — Эрик подается вперед, прижимает ее к себе и касается губами макушки, — что получится?

— Нет, — Санни смеется, провожая взглядом скрывающееся за горизонтом солнце, — вполне может статься, что мы просто создадим еще одно, альтернативное будущее. Но даже так будет лучше, чем ничего не делать и продолжать бежать.

Эрик молчит, стоит, зарывшись лицом в волосы Санни, и она слышит, как гулко стучит его сердце. Прошло так много лет с их первой встречи, а отпечатавшийся образ, кажется, навечно сохраняется у Санни перед глазами. Что ж, если это то, что она может сделать — пусть так и будет.

Стражи появляются как всегда неожиданно, нападают ночью, перед самым восходом солнца, когда плотная дымка накрывает землю непроницаемой пеленой и дышать становится трудно. Их всего двое, но больше и не нужно. Ей нужен всего один-единственный Страж, и она сможет узнать о них все. Санни не знает, получится ли вообще, но призрачная надежда тлеет алым рассветом на ладонях.

Санни глубоко вдыхает жаркий воздух, следит, не шелохнувшись, как наступают исполины, как рушатся стены, и как утекают сквозь пальцы жизни. Санни смотрит на смерть сквозь полуприкрытые веки, цепляется пальцами за развевающийся на ветру плащ Эрика и смотрит Чарльзу в глаза. Остался всего один шаг, и она ждет подходящего момента, почти не дышит и тщетно пытается успокоить разбушевавшееся сердце. Эрик перехватывает ее ладонь и тащит в сторону, уводя от удара. Он как будто уже забыл их разговор и как всегда приглядывает за ней, не позволяя пораниться. Санни качает головой, резко притягивает его к себе и крепко целует, набираясь храбрости.

— Прощай, любовь моя, — Санни усмехается, гладит Эрика по щеке и успокаивает разбушевавшееся вдруг сердце, — увидимся в другом будущем.

Солнце медленно выкатывается из-за горизонта, окрашивает туманную дымку рыже-золотым, отражается от сверкающих серебром Стражей и слепит глаза. Санни шагает вперед, кивает сжимающему кулаки Чарльзу и улыбается, точно отправляется на прогулку. Рука безвольно падает вниз, тепло пальцев исчезает, и Эрик остается стоять, глядя ей в спину. Санни знает, что следует делать, картинка четко стоит у нее перед глазами, и это единственный раз, когда она видит саму себя.

Сверкающая в свете восходящего солнца рука пропарывает живот насквозь, Санни цепляется за нее сведенными в судороге пальцами и упрямо сжимает зубы. Прошлое льется в нее подобно цунами, и разобрать нужный фрагмент чертовски сложно, поэтому Санни посылает Чарльзу все. Все от начала до конца, все, что хоть как-то может помочь. Санни копается в памяти, перескакивает от одного фрагмента к другому и проваливается все глубже. Доли секунд длятся вечность, последнюю вечность в ее жизни, и она не видит уже ничего, кроме заполняющего собственную память прошлого. Нет, кажется, ни Стражей, ни собственной крови на руках, ни застывшего в горле последнего вздоха.

Санни не видит, как слезы текут по щекам Чарльза, как Эрик хоронит Стражей под грудой металла. Санни видит себя четырнадцатилетнюю, маленькую школьницу, впервые повстречавшую любовь всей своей жизни, девчонку, запутавшуюся в будущем. Санни видит собственное прошлое и будущее разом, все, что произошло и могло произойти, и остается там, где ей ничего не страшно.