Осколками снов (гет)

— Я считаю, это несправедливо, — фыркает Санни, складывая руки на груди.

Алекс рядом с ней прыскает, треплет ее по макушке и качает головой. Они сидят на кухне, Саммерс присасывается к очередной бутылке пива, а Санни неспешно потягивает нагревшийся от тепла ее пальцев яблочный сок.

— Почему вдруг я не могу тоже ходить в школу для мутантов? — Санни обиженно дует губы и крутит в ладонях высокий стакан.

С Чарльзом обсуждать это бесполезно, он упрямый, точно баран. Санни совсем не может с ним спорить, потому что теперь он смотрит на нее снизу вверх, заглядывает в глаза, кажется, еще более пронзительно, чем раньше. Алекс фыркает, опускает бутылку на стол и подпирает щеку рукой. Санни переводит на него вопросительный взгляд и склоняет голову набок.

— У нас из нормальных учителей разве что Чарльз, — Алекс хмыкает, крутит в пальцах высокое горлышко и делает большой глоток, — остальным самим бы не помешало немного выучиться.

— У Хэнка крутое образование, — заявляет Санни, глядя на него исподлобья.

— Ты слышала, как он объясняет? — Алекс хлопает ладонью по столу и заливается смехом. — После его лекций становится только непонятнее.

Санни фыркает, катает стакан по столу и дергает себя за свивающуюся колечком каштановую прядь.

— Еще и волосы красить нужно постоянно, — бурчит Санни, и Алекс хлопает ее по спине, — я даже не заметила, когда они стали такими.

— Согласен, это минус, — фыркает он, снова прикладываясь к бутылке, и добавляет, — когда Эрик вынес тебя из подлодки, они уже были белыми. Кстати, у нас в любом случае нет лицензии на образовательную деятельность, так что это скорее клуб анонимных мутантов, а не школа.

— Даже так это интереснее, чем мой пансион, — Санни хмурится, отбрасывает волосы за спину и допивает сок залпом, — я пошла делать уроки!

— Удачи, зубрилка! — хохочет ей вслед Алекс.

Санни разворачивается у самой двери, скалит зубы в широкой улыбке, приседает в книксене и показывает Саммерсу средний палец. Алекс взрывается хохотом, из кухни слышится звон, и Санни ухмыляется, взбираясь по лестнице.

Рождественские каникулы начинаются для нее с приезда домой и долгого безрезультатного спора с Чарльзом насчет школы. Санни не желает возвращаться в пансион, потому что теперь как никогда чувствует себя там чужой, а здесь может хоть как-то помочь. К тому же состояние самого Чарльза оставляет желать лучшего, он все больше закрывается в себе и вечно пропадает в поисках учеников. Единственное, что у Санни получается — это выпросить разрешение возвращаться домой не только на каникулы, но и на каждые выходные. И это, считает Санни, уже победа.

— Эй, — Санни скребется в дверь кабинета Чарльза, приоткрывает створку самую чуточку и осторожно заглядывает внутрь, — можно я здесь посижу?

Чарльз отрывается от каких-то бумаг, трясет головой и долго не может сфокусировать взгляд. Санни фыркает, проходит внутрь и мягко закрывает за собой дверь. В руках она держит стопку учебников и тетрадей, взмахивает ими перед собой и натягивает улыбку:

— Обещаю прилежно делать уроки и не мешать тебе работать.

— Конечно, солнышко, — Чарльз устало выдыхает и трет глаза, пытается подняться и бьет подлокотник кресла ладонью, — черт!

Санни знает, что внезапная инвалидность ломает его, и потому изо всех сил цепляется за отталкивающую ее руку. Она усаживается на диванчик напротив стола, подтягивает к себе журнальный столик и раскладывает на нем книги и тетради. Санни ничего не говорит потирающему лоб Чарльзу, бросает на него быстрые взгляды и склоняется над домашним заданием.

— Как насчет пиццы? — спрашивает Санни, когда тишина начинает давить на уши.

— Что? — переспрашивает Чарльз, вновь поднимая голову от бумажных завалов.

У него красные от недосыпа и нервов глаза, трясущиеся пальцы и растрепанные напрочь волосы. Чарльз облизывает пересохшие губы, поднимает на Санни затуманенный взгляд и ведет плечами.

— Пицца, — поясняет Санни, — на Рождество. Я подумала, что индейка — это как-то скучно, и можно приготовить пиццу.

— Да, конечно, — Чарльз, кажется, не слышит ни единого ее слова, кивает рассеяно и бегает глазами по комнате, — пицца — это здорово. Хэнк отвезет тебя в магазин, и вы купите все необходимое.

— Вообще-то, — Санни фыркает и прикусывает кончик ручки, — мы давно все купили, и пицца уже греется в духовке. Чарльз, Рождество завтра.

— О Боже, прости, — Чарльз выкатывается из-за стола, убирает с лица растрепавшиеся волосы и растерянно смотрит на календарь, — прости, я заработался.

Санни поднимается с места, присаживается перед Чарльзом на корточки и укладывает ладони ему на колени. Чарльз обхватывает ее запястья, переплетает пальцы и усмехается вопросительно. Санни жмурится и показывает ему язык, кладет голову на сплетенные пальцы и слушает мерное дыхание.

— Завтра никакой работы, — бурчит Санни и чувствует, как Чарльз мягко поглаживает ее по волосам, — будешь мой на целый день.

— Хорошо, солнышко, — Чарльз тихо смеется и склоняет голову набок, — все, что захочешь.

Санни лукаво щурится, прячет улыбку за занавесом волос и тычет Чарльза в живот. Он охает и смеется, ощутимо расслабляется и делается каким-то отчаянно уставшим и почти сломанным. Санни подскакивает на ноги, смазанно целует брата в лоб, хватает кресло и стремительно катит его к выходу. Чарльз бурчит что-то почти неразборчиво, вяло пытается остановить ее и в конце концов сдается, покорно складывает руки на коленях и усмехается.

— Надо, чтобы Хэнк сделал тебе кресло на воздушной подушке, — фыркает Санни, оглядываясь на проплывающую мимо лестницу, — будет подарок на следующее Рождество.

Санни склоняется, заглядывая Чарльзу в лицо, и хихикает. Чарльз уже спит, свесив голову набок и сцепив руки в замок, и Санни заворачивает на кухню. Алекс все еще там, сидит, уставившись в пустую бутылку, и вздрагивает, когда Санни тихонько покашливает:

— Поможешь переложить Чарльза на кровать?

— Конечно! — Алекс вскакивает, едва не сносит стол, трет лицо и смотрит на Санни взглядом побитого котенка.

Санни хихикает, кивает ему и разворачивается. Алекс покорно следует за ней, изредка спотыкается и бурчит что-то себе под нос. Он то ли мертвецки пьян, то ли накрутил себя настолько, что напрочь потерялся в собственных опасениях и страхах. Санни фыркает, оставляет его с Чарльзом и расстилает постель брата, машет рукой, подзывая Саммерса к себе.

— А ты не собираешься домой на Рождество? — спрашивает она, стягивая с Чарльза ботинки.

— Я, — Алекс тушуется, прячет глаза и сцепляет руки перед собой, — не думаю, что меня там ждут.

— С чего ты взял? — фыркает Санни и быстро расстегивает пуговицы на смятой рубашке. — Это же твоя семья, как они могут тебя не ждать.

— Мой отец считает меня опасным, — Алекс хмыкает и трет ладони, — я заезжал домой после всего, что случилось.

Алекс замолкает, и Санни смотрит на него вопросительно, встряхивает пижамные штаны Чарльза и жестом просит Саммерса приподнять брата.

— И? — спрашивает она, когда Алекс так и молчит.

— Мама была рада, а он, — Алекс резко выдыхает, подхватывает Чарльза подмышки и укладывает на кровать, — мама сказала, они планируют завести еще ребенка, а отец сказал, лишь бы не такого, как я.

— Можно я скажу? — Санни поднимает руку как на уроке, дожидается кивка удивленного Алекса и выплевывает сквозь зубы. — Твой отец — придурок!

Алекс застывает на долгое мгновение (Санни успевает плотно закрыть дверь) и взрывается хохотом. Санни хлопает его по плечу и закатывает глаза, оттаскивает подальше от комнаты Чарльза и хватает за руки.

— И все-таки съезди, — Санни заглядывает Алексу в глаза и склоняет голову набок, — хотя бы ради матери, она ведь наверняка беспокоится о тебе. Кстати, у тебя будет классный младший брат.

Санни хихикает, когда Алекс застывает с раскрытым ртом, щипает его за тыльную сторону ладони и лукаво щурится. Алекс мотает головой обескураженно, делает глубокий вдох и будто собирается с силами для вопроса:

— Он будет…

Алекс запинается и замолкает, и Санни продолжает за него.

— Мутантом, — Алекс вздрагивает, и Санни тянет его за руки, — ты будешь им гордиться. Возможно именно он заставит твоего отца изменить свое мнение.

— Дьявол! — Алекс резко вырывает руку и бьет кулаком по стене, закрывает лицо ладонью и прячет счастливую улыбку. — Спасибо, Санни!

Саммерс срывается с места, исчезает на втором этаже и появляется с сумкой в руках спустя несколько десятков секунд. Санни фыркает и опирается спиной на стену, машет ему рукой и показывает на часы:

— Ты успеваешь на последний поезд!

Алекс салютует ей и едва не теряет по пути сумку, радостно смеется и подпрыгивает на ходу. Он выскакивает из дома стремительно, громко хлопает дверью и вскоре исчезает из зоны видимости. Санни выдыхает, разглядывает запертую дверь комнаты Чарльза, проводит по теплому дереву кончиками пальцев и сжимает руку в кулак.