Осколками снов (гет)

Санни приходит в себя медленно, словно выбирается из плотного, опутывающего все тело кокона. Тело словно свинцовое и совсем не двигается, Санни не может даже сглотнуть, не то что открыть глаза. Боль разливается теплым тестом, почти неощутимая, словно полузабытая и привычная. Рука и живот неприятно пульсируют, что-то плотно стягивает кожу. Санни пытается разлепить тяжелые веки, и у нее даже получается, правда совсем чуть-чуть, настолько, что тонкая полоска яркого света прорезает приятную темноту. Санни пытается отвернуться, шею сводит, и она хрипло ойкает и заходится кашлем. В горле напрочь пересохло, Санни кажется, что воды в ее теле не осталось совсем.

Где-то над ухом раздаются шаркающие шаги, смутно знакомый голос говорит что-то, но Санни не разбирает слова. Она морщится и закрывает глаза, погружаясь в мягкую темноту.

Когда она просыпается в следующий раз, никакого света нет, разве что бледное сияние луны заливается в расчерченное квадратной рамой окно. В ушах у Санни звенит, и она поворачивает голову, всматривается в сгорбленный на стуле силуэт и фыркает. Тело уже не кажется таким тяжелым, руки кое-как двигаются, и Санни ощущает вонзенную в вену на сгибе локтя иглу капельницы. Левая рука, кажется, то ли перетянута настолько, что не двигается совсем, то ли закована в гипс, но Санни может разве что шевелить пальцами и плечом.

Где-то на задворках сознания Санни слышит скрип открывающейся двери, жмурится от бьющего в глаза холодного искусственного света и морщится, когда прохладные пальцы касаются ее лба.

— Как вы себя чувствуете? — шепотом спрашивает девушка.

Санни разглядывает ее долго: у нее собранные в низкий хвост светлые волосы, темно-зеленые глаза и тонкие музыкальные пальцы. Девушка качает головой, проверяет капельницу и цокает, когда Санни наконец-то отвечает.

— Будто на меня свалился стадион, — голос получается до ужаса хриплым, и Санни фыркает, сглатывая раздирающую горло слюну.

Девушка закатывает глаза, бросает взгляд на спящего на стуле Эрика и резко выдирает иглу. Санни вздрагивает и шипит, но не может даже дернуться, так и остается лежать под насмешливым взглядом зеленых глаз.

— О вас двоих говорит весь мир, — девушка щурится, ловко перематывая место укола бинтом.

Санни давит смешок и смотрит на нее скептически, послушно выполняет все указания и следит за ее действиями. Девушка перевязывает руку и живот Санни, дает выпить какое-то лекарство, вкус которого Санни не разбирает, и присаживается на край постели.

— Меня зовут Сара Линдон, — в конце концов представляется она и фыркает, — когда твой друг принес тебя, я как раз смотрела телевизор. Я думала, помру от ужаса на месте.

Санни смеется, потому что Сара состраивает страшное лицо, и давится кашлем. Сара поспешно дает ей воды, ждет, пока Санни выпивает все до капли, и забирает стакан.

— Он, кажется, был напуган гораздо больше, — Сара мотает головой и проверяет, не проснулся ли Эрик, — это частный госпиталь моих родителей, так что здесь никто не выдаст вас.

— Нас ищут? — Санни цепляется за слова и понимает, что снова проваливается в сон.

— Официально нет, — Сара поджимает губы и поправляет укрывающее Санни одеяло, — но едва ли вас оставят в покое после такого.

Санни хочет что-то сказать в ответ, но не успевает, проваливается в тихое небытие и выныривает только, кажется, спустя вечность. Просыпаться в третий раз уже не так тяжело, но тело все еще ватное и непослушное. Санни пытается приподняться и падает на подушку, едва оторвав голову. Быть беспомощной ей совершенно не нравится, и Санни рассерженно фыркает и бьет пяткой по кровати.

Эрик стоит у окна, заложив руки за спину, и поворачивается, едва слышит идущую со стороны Санни ругань. Он выглядит устало и помято, гораздо старше собственного возраста, долго смотрит на Санни, точно сомневается в ее существовании, и вздрагивает, когда она машет ему кончиками пальцев.

— Привет, — Санни хмыкает и не сдерживается от подколки, — ты зачем меня украл?

— Я, — Эрик запинается, отводит глаза и проводит ладонью по волосам, — понятия не имею.

Санни хохочет, давится воздухом и кашляет. Она подзывает Эрика взмахом ладони, указывает на пустой стакан и растягивает губы в ухмылке.

— Помоги мне попить.

Эрик трет воспаленные веки, закатывает глаза, но стакан берет, наливает в него воды из кувшина и протягивает Санни. Санни фыркает, пытается приподняться и снова падает на подушку, разводя руки в стороны и ухмыляясь. Эрик выдыхает, присаживается на самый край постели, отчего матрас ощутимо продавливается, поддерживает Санни за шею и подносит стакан к ее губам. Санни жадно приникает к холодному стеклу, чувствует горячую руку на затылке и блаженно закрывает глаза.

Санни не то чтобы холодно, но Эрик потрясающе теплый, и ей хочется касаться его, приникать к самой коже, вбирать в себя усталость и страхи и делиться собственной прохладой. Санни чувствует себя сумасшедшей, потому что Эрик отстраняется, стоит ей сделать последний глоток, и она бессознательно тянется следом.

— И что дальше? — Санни фыркает и пытается сложить руки на груди, но в итоге только подтягивает правую на живот.

— Дальше? — переспрашивает Эрик.

Он об этом, кажется, не думал вовсе, и Санни сдавленно смеется, глядя на его потерянное лицо. Эрик иногда как ребенок, гонится за бабочкой и теряется, стоит упустить ее из виду.

— Ну да, — кивает Санни, — будешь и дальше вершить свое возмездие и бороться за права мутантов или что-то еще?

— Или… — Эрик запинается и трет лицо ладонью, — а нужно ли кому-то то, что я делаю?

Он падает на стул, откидывается на спинку и резко выдыхает. Санни следит за каждым его движением и фыркает, когда Эрик смотрит на нее вопросительно, точно ждет от нее ответа на собственные вопросы.

— Самое главное, — Санни переводит взгляд на белый потолок и усмехается, — нужно ли это тебе?

Эрик замолкает и замирает, сверлит Санни пронзительным взглядом долгую минуту и отворачивается. Санни хмыкает, шевелит пальцами и закатывает глаза. Спать больше не хочется, но слабость все еще мешает ей даже сесть, так что Санни не остается ничего, кроме как пялиться в потолок и ждать.

Сара появляется спустя несколько десятков минут, окидывает молчащих Эрика и Санни странным взглядом, поджимает губы и кладет что-то на стол.

— Эй! — она смотрит на Эрика и постукивает пальцами по столу. — Проследи, чтобы мисс Александра пила по таблетке два раза в день.

— Что это? — Эрик подбирается, звенит стальными нотками в голосе, и Сара хмыкает и поднимает руки:

— Витамины, — она достает из кармана еще одну бутылочку и трясет ей в воздухе, — а вот это — для заживления. Один раз в день утром мазать раны перед перевязкой.

— Погоди, ты нас выгоняешь, что ли? — Санни дергает Сару за подол халата и таращит глаза.

— Что? — Сара разворачивается, и Санни кажется, что перед ней другой человек. — Нет, конечно нет. Просто вы здесь как бы нелегально и под мою ответственность, а у меня сейчас очень много работы, и я не всегда смогу за вами присматривать.

Когда Сара смотрит на Эрика, она похожа на грозную львицу, сводит брови на переносице и едва ли не скалится. Однако стоит ей повернуться к Санни — и она превращается в милую смешливую девчонку, задорно улыбающуюся и без единого следа жесткости на лице. Санни фыркает и выдыхает, смотрит на натянувшего на лицо маску безразличия Эрика и поднимает глаза на Сару.

— У тебя есть что-то вроде коляски? — Санни закатывает глаза и рывком поднимается. — Лежать мне жутко надоело, но я не уверена, что смогу ходить.

От резкого рывка у нее кружится голова, и Санни едва не падает обратно. Сара выдыхает и ругается сквозь зубы, поддерживает ее за плечи и проверяет повязки на животе. Санни не видит, как Эрик у окна напрягается и подбирается, точно готовый к прыжку хищник.

— О Боже, тебе даже вставать пока нельзя, не то что ходить, — Сара хмурится и неодобрительно качает головой, — но если это остановит тебя от глупостей, я привезу коляску.

Она исчезает, и Санни едва не проваливается в пустоту. Перед глазами плывет, и она часто моргает и цепляется пальцами за простыни. Эрик оказывается рядом неожиданно, Санни хватается за его руку и падает щекой на грудь.

— Она сказала, ты потеряла много крови, — Эрик говорит хрипло и часто дышит Санни в макушку, — что еще бы чуть-чуть и… Прости.

Санни кутается в исходящее от него тепло, и сознание постепенно проясняется. Она смотрит на Эрика снизу вверх, сжимает пальцами его напряженное предплечье и хмыкает. Санни знает, зачем она Эрику, и ее это пока устраивает. Он ищет любого, кто разобьет его одиночество, кого-то, кто просто будет рядом, и Санни готова быть этим кем-то несмотря на ноющее от обиды сердце и отдающийся болью натужный смех. Санни знает, что она чертова влюбленная идиотка, и от этого неприятно сводит скулы.

— Знаешь что, — хрипит Санни тихо, и Эрик вопросительно сопит ей в макушку, — ты теперь от меня не отвяжешься.

Эрик сдавленно хохочет и отстраняется, и в следующее мгновение в комнату входит Сарра. Точнее сначала вкатывается инвалидное кресло, а потом уже появляется подозрительно щурящаяся Линдон.

— Я надеялась, что ты отступишься от своей идеи, но ты все еще сидишь, так что ладно, — она устало выдыхает, подкатывает коляску к кровати и резко тычет Эрика пальчиком в грудь, — никаких резких движений, следи, чтобы она не делала ничего, что может повредить заживлению. По коридорам не шастать, на улице гулять с десяти до двух, в это время там почти никого нет, стараться не попадаться на глаза другим пациентам и врачам, ясно?

Эрик кивает и складывает руки на груди, и Сара прищуривается и одобрительно поджимает губы. Она поворачивается к Санни, еще раз осматривает повязки и вздыхает:

— Один мой знакомый подогнал для вас фальшивые документы, так с этого момента вы Генри и Алексис Редпетас, канадцы-молодожены.

Эрик застывает с открытым ртом, и Сара выскакивает из палаты прежде, чем он приходит в себя. Санни хохочет, дергает его за рукав и заглядывает в обескураженное лицо. Эрик сводит брови на переносице, оглядывает Санни с ног до головы и отворачивается, отстраняясь как можно дальше.

— Эй, эй! — Санни вытирает выступившие в уголках глаз слезы дрожащей рукой и отбрасывает одеяло в сторону. — Мне наплевать, жена я твоя или бабушка, я хочу на улицу, и если ты не посадишь меня в это кресло, я залезу в него сама.

Санни бессовестно врет и даже не может спрятать так и наползающую на лицо улыбку, но Эрик слишком потрясен, чтобы заметить это. Он подходит к Санни резко, подхватывает ее на руки и сажает в кресло, после чего снова оказывается в другом конце комнаты. Санни морщится и усмехается, оглядывает себя и укладывает руки на подлокотники.

Связаться с Чарльзом довольно просто, он будто только и ждет ее вызова, и Санни захлебывается в волне его беспокойства. Она радостно смеется, посылает ответную волну эмоций и склоняет голову набок.

— Смотри, я теперь тоже на колесах, — Санни видит, как Эрик вздрагивает всем телом и едва ли не отшатывается.

Она чувствует, как Чарльз на том конце связи замирает, кажется, что-то роняет и сжимает зубы. Санни уверяет его, что это временно, и ходить она может, но брат ее не слушает.

— Я убью Эрика, — он шипит сквозь зубы, и Санни чувствует охватившую его ярость, — где вы?

— Погоди-погоди-погоди! Я же говорю, все не так страшно! — Санни посылает ему волну спокойствия и взмахивает рукой. — Кстати, об этом я хотела тебе сказать. Я останусь с ним ненадолго, ладно?

Санни втягивает голову в плечи, оглядывается на притихшего и вслушивающегося в ее слова Эрика и качает головой. Чарльз в ее голове устало выдыхает и шепчет что-то себе под нос.

— Санни, — говорит он с нажимом, и Санни парирует также:

— Чарльз.

Они долго молчат, перебрасываются мыслеобразами, и Чарльз в конце концов сдается. Он тяжело вздыхает и посылает Санни образ укоризненно качающего головой себя. Санни хихикает, закрывается, когда он пытается пролезть в ее видения, и хмыкает.

— Ладно, хорошо, — Чарльз отступает, но настаивает на еще одной просьбе, — только дай мне с ним поговорить.

Санни разводит руками и оглядывается на Эрика, получает ответ, что Чарльз все-таки обещал больше не лезть в его разум, и открывается. Санни пускает Чарльза внутрь, чувствует, как он занимает ее тело, и прячет дар как можно дальше. Санни не позволит ему заглядывать в будущее, также как и Чарльз никогда не пустит ее в мысли других людей.

— Эрик, — Чарльз говорит обманчиво спокойно, разворачивается к вздрогнувшему Леншерру и склоняет голову набок, — здравствуй, друг мой.

— Чарльз, — Эрик хмурится и усмехается, проводя ладонью и по лицу, — боже, это выглядит странно.

Санни в это время видит одновременно своими глазами и глазами Чарльза, и вот это кажется ей действительно странным.

— Эрик, я не шучу, — Чарльз чеканит слова и смотрит на Эрика почти угрожающе, — я позволил тебе забрать Санни, но если хоть один волос упадет с ее головы…

— Смею тебя разочаровать, — Эрик усмехается и складывает руки на груди, — люди постоянно теряют волосы, это физиология, Чарльз.

Санни прыскает и понимает, что говорит голосом Чарльза. Она хлопает глазами и оглядывается, машет опешившему Хэнку рукой и ощупывает тело Чарльза.

— Охренеть, — Санни дергает Чарльза за волосы и ойкает, — интересно, у меня получится?..

Она тянется пальцами к виску и коварно хихикает. Хэнк смотрит на нее как на чудо природы, и Санни не выдерживает и показывает ему язык.

— Санни! — одергивает ее Чарльз.

Санни дергается и складывает руки на коленях, покаянно склоняет голову и хохочет про себя. Чарльз отпускает ее, возвращается к Эрику и меряет его укоризненным взглядом.

— Ты понял меня, Эрик, — говорит Чарльз, вздыхая, — еще одна травма или рана, и я клянусь, я уничтожу тебя.

Эрик ухмыляется и качает головой, наклоняется почти к самому лицу Санни и серьезно кивает.

— Я понял, Чарльз, — он почти шепчет и опирается ладонями о подлокотники кресла, — а теперь будь добр, верни Санни на место.

Чарльз вскидывает руки и морщится. Санни шипит от прокатившейся по телу боли и дергает его назад. Она снова оказывается единственной в своем теле, слышит, как Чарльз ругается на задворках сознания, и отключается от него. Эрик смотрит на Санни обеспокоенно, совсем не так, как только что смотрел на Чарльза, разглядывает ее руку и выдыхает только когда не видит ни единого пятна крови на бинтах.

Санни глубоко дышит, хлопает его по руке и натягивает на лицо улыбку. Боль постепенно отступает, и она откидывается на спинку, усмехается и командует:

— А теперь мы идем гулять!