Тройное шоколадное мороженое как способ сохранить мир (гет)

Гермиона Грейнджер двадцати лет от роду оказалась в невероятном положении. Она сидела в суши-баре, что само по себе ерунда. В платье. Под прицелом камеры. Проклиная Джинни с её модными пунктиками. Стоит признать, платье было милым, и то, что Гермионе понравился выбор Джинни, уже чудо. Обычно у них возникает конфликт интересов, так сказать. Но этот наряд Гермионе пришёлся по душе. Красно-чёрное платье с атласной лентой и широкими ремешками на плечах облегало изгибы её тела, заканчиваясь чуть выше колена. Оно не было обтягивающим, но удачно подчеркивало фигуру. Ради этого платья она сдалась и согласилась надеть туфли на шпильке. Мерлин, она отказалась от спора об обуви ради платья? Куда катится мир?

Гермиона взглянула на Рона, сидящего с другой стороны стола. Он выглядел так, будто чувствовал себя не в своей тарелке. Не сдержавшись, Гермиона улыбнулась. Впервые она попробовала суши, когда летала с родителями на конференцию дантистов в Японию, и с тех пор периодически ела их в отпуске. Однажды хогвартские эльфы приготовили роллы "Калифорния", и Гермиона была на седьмом небе от счастья — только их и ела весь вечер. Авокадо делало её счастливой. Сколько раз в году она ела авокадо, в конце концов?

Тем не менее Гермиона помнила, как отреагировал Рон, когда в Хогвартсе им подали на ужин суши. Было много ненормативной лексики, криков и жестов.

— По правде говоря, Рон, я не пойму, что тебя так волнуют эти суши? Тебе не обязательно их есть! — чванливо сделала замечание Гермиона.

— Твою мать, они готовят еду из мёртвой рыбы, Гермиона!

— Ну, честное слово! — Гермиона зашла в зал, высоко задрав нос. Взмахнув вилкой, превращённой в палочки (интересное заклинание, выученное на трансфигурации; хотя возвращать вилке прежний вид она ещё не научилась), она не поленилась набрать полную тарелку суши перед носом у Рона.

Какими же идиотами они тогда были! Затем Гермиона вспомнила их мелочную ссору и то, как она отказывалась произносить имя Рона в первую неделю после разрыва.

Гермиона взглянула на Рона, который пытался воспользоваться палочками для суши различными способами, даже запихнув их себе в ноздри. Зачем себя обманывать? Они всё ещё идиоты.

Вдруг она почувствовала необъяснимое желание уйти домой и понежиться в ванне, поедая тройное шоколадное мороженое под музыку ABBA. Да, звучит отлично. Гермиона в задумчивости поднялась, чтобы уйти, но голос Рона вывел её из транса.

— Гермиона, куда ты? — выражение его лица подсказывало ей, что он заметил её нижнее бельё, так как она неаккуратно встала.

— В дамскую комнату, — соврала она. Быстро зайдя в туалет, Гермиона прижалась лбом к зеркалу. Какого чёрта она творит? Ей двадцать лет, она в телешоу пытается снова влюбиться в своего бывшего. Точнее, сойтись с ним опять, ведь она до сих пор его любит и не переставала любить. Она всё никак не разлюбит его. Эх, всё так запутанно.

Развернувшись, Гермиона прислонилась спиной к стене. От воспоминаний об их совместной ночи у неё свело живот. Это был вечер, когда она узнала, что получила дело Робинсона. В ту ночь они с Роном чуть не переспали, но она смогла остановиться.

— Я получила его! Получила! Получила! — закричала Гермиона, вбегая в квартиру.

Вскрикнув, Рон схватил её и закружил, целуя.

— Ты получила дело Робинсона? — глаза Рона сияли.

— Да! ДА! — завопила Гермиона. Она не помнила, была ли когда-нибудь столь возбуждённой. Если бы ей удалось разобраться с этим делом, все чистокровные законы были бы уничтожены в одночасье. — Ума не приложу, что с ним делать, но у меня ещё полно времени, не так ли? — улыбнулась она.

Кивнув, Рон наколдовал шампанское.

— За тебя — лучшую юристку во всём мире!

— Хм, во всём мире? — Гермиона сделала глоток.

— И самую красивую юристку, — добавил Рон тихо, и вдруг Гермиона поцеловала его сильнее, чем когда-либо до этого. Прижав его к стене, она целовала его с такой страстью, что Рон на мгновение усомнился, с кем целуется. Обычно Гермиона целовалась сладко, тягуче, но сейчас это явно было не только сладко. Её руки блуждали по его груди, их сердца бились в тысячи раз быстрее обычного.

— Гермиона... Если ты сейчас не остановишься, я больше не смогу терпеть.

— Ой, — Гермиона отстранилась, прикусив губу. — Извини. Просто момент был такой...

— Гермиона...

— Нет, Рон. Я хочу, чтобы наш первый раз был особенным.

— Это и есть особенный раз, — сказал Рон.

Гермиона присела на диван.

— Может, я просто не готова, ты не думал об этом?

— Ох, извини. Ты в порядке?

— Да, всё нормально, — ответила Гермиона, глубоко вздохнув. — Ты как?

— Бывало и лучше, — пошутил Рон. — Схожу-ка я в душ.

Затем он вышел из комнаты, оставив Гермиону размышлять, правильно ли она поступила. Но у них будет ещё полно времени. Вечность. Не так ли?

Оглядываясь назад, Гермиона испытывала одновременно разочарование и облегчение, что они тогда не зашли дальше. Она-то думала, что у них есть куча времени. Теперь же ей казалось, что она останется девственницей до смерти, если хочет, чтобы первый раз был с самым любимым человеком в мире. Таким человеком был Рон. Она любила Джинни и Гарри, но Рона особенно. Черт возьми, она любила его даже больше шоколадного мороженого! Она почувствовала внезапное желание поцеловать Рона в губы. Лишь Мерлину известно, как ей это было нужно. Может, она найдёт кого-то для обжиманий на девичнике Джинни...

Вдруг ей понадобилась Джинни. Она тут же аппарировала к ней домой, сразу направившись в гостиную. Гарри и Джинни целовались на диване. Гермиона фыркнула от отвращения, когда рубашка Гарри прилетела ей на голову. Парочка на диване оторвалась друг от друга.

— Твою мать... Гермиона, какого чёрта ты здесь делаешь? — заорал Гарри, пока Джинни натягивала юбку, бросая на подругу убийственные взгляды.

— Мне нужно срочно поговорить с Джинни... но, как я понимаю, сейчас не лучшее время.

— Сейчас поговорим! — Джинни привела себя в порядок.

— Держи, — Гермиона протянула Гарри рубашку.

— Спасибо, — пробормотал он.

— Гермиона, что ты здесь делаешь? — прошипела Джинни.

— Почему вы решили заняться этим сейчас? — Гермиона проигнорировала вопрос подруги.

— Ну, мы решили, что вы с Роном не сможете нас потревожить. Учитывая то, что он живёт с нами, это единственное время, когда мы можем...

— Потрахаться? — любезно подсказала Гермиона.

— Ну да, — прошептала Джинни.

— М-да, похоже, все только об этом и думают в последнее время. Так вот почему вы женитесь! Ты хочешь быть приличной женщиной!

— Ну да. Это не потому, что я его люблю, — слишком просто для девятнадцати лет, — фыркнула Джинни.

— Ты беременна? — спросила Гермиона.

— Нет! — воскликнула Джинни. — О Мерлин, Гермиона! Зачем ты здесь?

— Ох, потому что я думала о Роне, сексе и поцелуях, а потом поняла, что мне нужно поговорить с тобой. Научи меня вставать с кресла так, чтобы Рон не видел моё нижнее бельё!

— Но ты же в красивом белье, не так ли? — с тревогой уточнила Джинни.

— Джинни! — предупреждающе сказала Гермиона.

— Ладно, Гермиона, позволь ему увидеть твоё бельё — это сексуально. Но не трахайся с ним. Довольна?

— Нет!

Но Джинни уже толкала подругу к выходу. Гермиона нехотя аппарировала в ресторан, поправила причёску и вернулась к столу.

— Привет, — сказала она.

— Приветик, — ответил Рон. Рассматривая меню, он выглядел так, будто не мог поверить своим глазам.

— Миона, здесь подают что-нибудь, кроме сырой рыбы?

— Нет, это же суши-ресторан, — по спине Гермионы пробежали мурашки от такого обращения. Мерлин, как же ей нравилось, когда Рон так её называл.

— Гермиона, мне здесь не нравится, — простонал Рон. Гермиона закатила глаза. Вот она, причина, по которой она его бросила: нытьё и стоны.

— Ну, Рон, кажется, мы наконец нашли еду, которая тебе не нравится, — Гермиона пыталась не смеяться над детским поведением парня. Когда он продолжил ныть, Геримона встала, протянув ему руку.

— Ладно. Пойдем в кино и поужинаем попкорном.

Просто удивительно, как слово «попкорн» может заткнуть любого обжору.

* * *

Тридцать минут спустя Гермиона и Рон сидели в кинотеатре, вооружившись большим попкорном, двумя большими колами и кренделями с корицей, которые Гермиона купила, чтобы успокоить Рона.

— Гермиона, смотри, вкусняшки в киношке! — воскликнул он радостно.

— В кинотеатре, Рон! — прошипела Гермиона.

— Вкусняшки! — дурачился Рон.

— Рон, если я куплю тебе крендельков с корицей, ты успокоишься? — спросила она, и Рон торжественно кивнул.

— О чём фильм?

— Без понятия. Насколько я поняла, это романтическая комедия под названием «Хвала небесам», — ответила Гермиона.

— Ладно, — рука Рона соприкоснулась с её рукой, когда они оба потянулись за попкорном.

Посреди фильма Гермиона поняла, что это был худший выбор, который только можно было сделать. Сюжет был совершенно... О, боже! Это было унизительно. И ужасно. И... ох, Мерлин, теперь Рон захрапел. Гермиона разбудила его, пока никто не заметил, и он тут же вспомнил о попкорне, будто и не спал. Это раздражало и очаровывало одновременно, словно рядом с ней был Добби.

Несмотря на то что фильм был одним из худших в жизни Гермионы, они с Роном продолжали задевать друг на друга руками, когда брали попкорн, а однажды даже соприкоснулись губами, когда Рон случайно потянулся к трубочке Гермионы вместо своей. Как только закончился сеанс, она сбежала в туалет и достала розу — портключ. Аппарировав домой, Гермиона наколдовала защиту от вторжения Джинни и уселась на кровать с бутылкой шампанского. Ну, за худшее свидание в её жизни!

* * *

— Она не впустила меня! Наколдовала все возможные чары вокруг своей чёртовой квартиры! — возмущалась Джинни.

— Мило, — уныло сказал Гарри.

— Гарри! — воскликнула Джинни.

— Да, извини.

— Рон тоже не хочет говорить? — в отчаянии спросила Джинни.

— Нет. Но выглядит он так, будто витает в облаках.

— Мерлин! Что же произошло? — Джинни сгорала от любопытства. — Обычно она не закрывается от меня, если есть хорошие новости. Но если Рон счастлив, значит, плохих новостей тоже нет, не так ли?

— Ну...

— Ладно, хватит! — Джинни поспешила наверх и распахнула дверь в комнату Рона.

— РОН! Рон, что случилось? — тон Джинни был властным.

— Её губы коснулись моих, — мечтательно ответил Рон. Гарри хохотнул, за что получил тычок под рёбра от Джинни.

— Что? — переспросила она.

— Её губы... они коснулись моих...

— То есть... она поцеловала тебя? — застыла Джинни.

— Нет. Кола.

— Кола? У вас была общая кола?

— Нет. А стоило бы.

— Ох, слава Мерлину, отснятый материал уже здесь!

Джинни тут же его просмотрела. Гермиона засветила камеру много раз, Рон вел себя как трёхлетка, Гермиона повела его в кино. Камера показала, как они заказали одинаковую колу, их пальцы соприкасались, волосы Гермионы становились всё пышнее, а лицо — всё более красным. Джинни и Гарри обменялись унылыми взглядами, глядя на множество неловких моментов между Роном и Гермионой во время просмотра фильма.

— Рон, что за фильм вы смотрели?

— "Хвала небесам", — мечтательно ответил тот.

— Ох, — закатив глаза, Джинни вышла из комнаты.

— Куда ты собралась? — уточнил Гарри.

— В маггловскую библиотеку, — бросила Джинни через плечо.

Гарри следовал за ней, пока они не добрались до библиотеки. Джинни вбежала внутрь, вытолкала какого-то маггла из-за стола с компьютером и уселась в кресло, набирая в поиске «Хвала небесам».

— У тебя отлично получается, Джин, — ухмыльнулся Гарри.

— Заткнись, Поттер, — огрызнулась Джинни, кликая на вебсайт. Минуту спустя она ознакомилась с сюжетом фильма. Они с Гарри обменялись удивленными взглядами — теперь понятно, почему Гермиона была недовольна и зла. Фильм повествовал о мужчине и женщине, которые расстались, но всё ещё любили друг друга, хотя и не хотели это признавать. Наряду с тем, что они ссорились как супружеская пара, мужчина присматривал за стариком, который оказался богом. Он свел их обратно в благодарность за доброту мужчины.

— Ох, Мерлин, — выдохнула Джинни.

— Теперь я могу поработать за своим компьютером? — раздраженно спросил маггл.

— Конечно, — схватив Джинни, Гарри вывел её на улицу.

— Всё должно было пройти идеально! — бормотала Джинни.

— Ну, это был неправильный выбор фильма, — заметил Гарри по дороге домой. — На месте Гермионы я бы больше никогда не появлялся на публике.

— Я тоже. Хотя я и сама могу сделать себя несчастной, — сказала Джинни и пошла по направлению к дому Гермионы, оставляя позади Гарри, который пытался понять, что она имела в виду.