Улыбка милосердия под цветущей вишней (гет)

Яки Саске было настолько плотным, что сбивало птиц на лету. Даже Наруто, регулярно словесно измывающийся над биджу и привыкший к ужасающему уровню жажды крови, стало не по себе. Вот только это была не обычная яки. Несмотря на мощность, в ней чувствовался оттенок удивления. Неприятного удивления.

— Саск-ке?..

— О, вот ты-то мне и нужен. Скажи, что это, Наруто? — Саске протянул на ладони рулон бумаги.

— Эмм... Туалетная бумага? — Наруто не знал, почему его друг оказался так разозлен из-за обычного бумажного рулона.

Саске в ответ оторвал ровный прямоугольник от бумажной ленты. Край получился настолько ровным из-за незаметных на первый взгляд надрезов, которые, кажется, были размещены на одинаковом расстоянии по всей поверхности ленты. Но не этот апгрейд смущал. На оторванном прямоугольнике красовались знакомые каждому шиноби закорючки, которые складывались в узор взрыв-печати.

Наруто побледнел и сглотнул, осознав, в какую яму попал.

— Скажи, Наруто... Что ЭТО делало в туалете?

Саске можно было понять. Когда в "интимном кабинете" находишь бомбу, мощность которой позволяет оставить на месте половины Конохи лишь глубокую воронку, точно не останешься равнодушным. Вот Саске и перенервничал немного. По одиночке взрыв-печати были не слишком опасны, но в этой "туалетной бумаге" их было несколько сотен. Они прилегали друг к другу так плотно, что, подорвав одну печать, взорвёшь всё. И резонанс взрывов порождал как раз тот большой бум, сотрясающий землю.

Наруто побежал. Ярость Саске достигла той отметки, когда включается эффект берсерка. Это как у куноичи, которых нагло облапали на глазах у толпы. Тормоза срывает напрочь, и есть только одна цель: уничтожить врага, всё остальное не имеет значения.

Саске аккуратно положил опасный рулон на полочку и побежал следом. Его тело начали медленно окутывать молнии, а в глазах завертелись два томоэ шарингана. Его ярость, до этого сдерживаемая, всё росла и росла.

У Наруто не было времени, чтобы выкрикнуть хоть слово в своё оправдание. На пике ярости Саске наконец освоил покров молний — технику, основанную на чистом контроле стихии, которая раньше ему никак не давалась. Узумаки пришлось применять всё своё мастерство, в такой опасной ситуации даже его контроль над чакрой возрос на порядок. Саске рвал барьеры как бумагу, они задерживали его едва ли на секунду. Сначала Наруто боялся использовать лезвия ветра, но потом у него не осталось выхода. Казалось, Саске вознамерился его убить.

Этот бой был самым беспощадным за всё время, что Саске и Наруто были знакомы друг с другом. Над полигоном летали щепки, ветки, пласты земли, сверкали молнии и танцевало пламя. Будто там открылись врата в Преисподнюю.

В какой-то момент ярость сделала сознание Саске кристально чистым. Она вся будто выплеснулась наружу через глаза. Одно томоэ на красной радужке немного сместилось, и на освободившемся пространстве выросла ещё одна запятая.

Три томоэ. Дальше только мангеке.

Саске поставил блок на последнюю атаку Наруто — удар ногой в солнечное сплетение. Он защитил себя, но внезапно ослабевшее тело не устояло на ногах, и Саске, немного отлетев, упал на землю. Наруто смог лишь сделать пару шагов и упасть рядом.

Двое лежали на дне земляного карьера, в который превратился некогда хорошо обустроенный клановый полигон Учиха. Они начали это сражение ранним утром, сейчас были последние минуты рассвета. Наблюдая за нежно-розовыми облачками, такого же цвета, как волосы Сакуры, Наруто будто впервые увидел, насколько прекрасно небо.

— Кусотарэ... Только тебе могло прийти в голову сделать взрывную туалетную бумагу. — Голос Саске был тих и слаб, и в нём слышались ноты затухающей злости.

Наруто улыбнулся и зашипел от боли в разбитой губе.

— Я думал, это неплохая форма, чтобы хранить взрывчатку. Наверно, случайно его перепутал с обычной бумагой и отнёс в туалет. — Узумаки был выносливее Саске, его голос звучал куда живее.

— Дурак... Вы же... Могли пострадать. — Наруто повернул голову и уставился на профиль Саске широко раскрытыми глазами.

Саске... Он впервые открытым текстом признал, что беспокоится за них. Несмотря на то, что он заботился о них, Саске никогда открыто не выражал свои глубокие чувства. Он редко смеялся и улыбался, но и злился он тоже редко. По крайней мере, старался держать лицо. Но не зря главной стихией Учих всегда был огонь, под маской холодного безразличия Саске имел ту ещё пылающую бездну эмоций. И в этой битве маска приподнялась, открывая настоящего Саске.

Казалось, Саске хотел убить Наруто. Сначала он думал, что его ярость направлена на этого златовласого придурка. Эта ярость питалась от страха. Но Саске испугался не взрывчатки в неположенном месте, не того, что мог сам там взорваться. Нет. Он боялся, что умереть могла Сакура или этот придурок Наруто, бывающий иногда ужасно рассеянным.

Ведь... Если бы Наруто исчез... Что бы он без него делал?

Именно осознав, что Наруто дорог ему, и приняв это, Саске пробудил третье томоэ. Это осознание было тем ещё шоком.

За Сакуру Учиха боялся не меньше, но она бы вряд ли умерла. Все же Сакура могла в доли мгновения уйти на план призраков, где её бы ничто не достало.

Саске скосил взгляд на Наруто, не поворачивая головы. В огромных, нереально голубых глазах того стояли слёзы. На лице, заполненном синяками и кровоподтеками, не смотря на разбитые кровоточащие губы, застыла широкая счастливая улыбка.

Неожиданно для самого себя Саске смутился, и на его бледных скулах выступил едва заметный румянец.

Внезапно их накрыла тень. Наруто поднял взгляд, пройдясь им от красных краёв хакама до чудесных зелёных глаз, которые смотрели с беспокойством и удивлением. Её волосы развевались на ветру и казались золотисто-алыми из-за рассветных лучей, светлая кожа сияла, создавая вокруг неё мистический ореол. Сакура была словно ангел, спустившийся с небес. И в глазах Наруто она была прекраснее неба.

— Что здесь произошло?

— А... Мы просто решили выкопать яму под пруд, Сакура-чан, и немного перестарались. — Наруто был просто мастером отговорок. Сакура, естественно, не поверила ни единому слову, но до правды допытываться не стала. Вместо этого она положила руки на горе-копателей и передала им свою энергию.

— Нам на полигоне с сенсеем надо быть через час, вы не вовремя решили менять ландшафт. — Сакура мягко улыбалась, а в её глазах сияли ехидные огоньки.

— Точно, тест! — Наруто, на котором все раны зарастали на глазах, вскочил. Саске тоже поднялся, прерывая подачу энергии от Сакуры. Он все ещё был выжат и сил у него было маловато, но Саске думал, что на предстоящем тесте вся эта энергия может понадобиться Сакуре.

Наруто носился словно нервный ураганчик, собирая кучу нужных и ненужных вещей, которые могли пригодиться в предстоящем испытании. Когда он запечатал в свиток сковородку Сакуры, Саске не выдержал и отвесил ему подзатыльник, чтобы встряхнуть мозги и поставить их на место.

— Не собирайся так тщательно, кусотарэ. Шиноби должно быть достаточно лишь своего тела и чакры, чтобы выполнить любую миссию.

— Но сенсей же шиноби S-ранга, даттебайо! Я не знаю, что за испытание он придумает. Мы должны быть готовы ко всему!

— Ты слишком возбуждён, Наруто-кун. Прислушайся к Саске-куну. Скорее всего, сенсей заставит нас сражаться против него, а для сражения не нужно много вещей.

Наруто послушно выложил из карманов и подсумков все лишние запечатывающие свитки. Затем его взгляд упал на свернутую в рулон ленту из взрыв-печатей, из-за которой так много произошло в это утро, и его глаза засверкали полубезумным блеском.

— Моя пре-елесть, — прижал он к груди "туалетную бумагу", словно девочка любимую мягкую игрушку. — Вот с тобой мы и заставим сенсея побегать, мы должны ему отомстить за вчерашнее, хе-хе-хе.

Рука Саске от этой картины впечаталась в лицо. Кажется, его подзатыльник не вернул Узумаки мозги на место, а вытряхнул оттуда последнее.

Сакура же задумалась. С Наруто в последнее время все чаще начинали случаться приступы замашек безумного, то есть гениального, учёного. Она гадала, это подростковое из-за переходного возраста или начинает просыпаться кровь Узумаки. Акихиро-сан, даром что был мёртв, иногда тоже мог вытворить нечто такое, от чего шерсть на хвосте дыбом встаёт.

Если все Узумаки были как Наруто, Сакура могла лишь сочувствовать их врагам. Но ещё больше — их друзьям. Наруто хороший, конечно, умный и внимательный, по большей части, и очень старательный. Но когда на него находит вдохновение, впору прятаться в хорошо укрепленный бункер.

— Я надеюсь, вы опоздаете, Какаши-сенсей. — Приговаривал Наруто над заветным рулончиком взрыв-печатей. — Мы должны успеть приготовить вам несколько сюрпризов, хе-хе...

Звук повторного фейспалма Саске вывел Наруто из его чудесных мечтаний о поджаренном сенсее.