Взаимовыгодное предложение (гет)

Дни в доме миссис Шоу тянулись канителью. Распорядок был практически тот же, что и на курорте, только с временными неудобствами в виде отсутствия кранов с горячей водой и клозетом на первом этаже. По утрам Гермиона успевала продрогнуть, пока Мэри наполняла ванную горячей водой. Выказывать свое недовольство было бы верхом неприличия, и миссис Снейп молча и с достоинством сносила эти трудности. Куда сложнее было вынести общество придирчивой старухи, которая всегда находила чем ее уколоть и всласть посмеяться над ее реакцией и взглядом.

Северус в этот момент считал нужным переключить внимание на себя, но не всегда вмешательство было своевременным. Порой, он входил в комнату и заставал молчащих женщин, занятых своим делом. Его супруга не выпускала из рук книги, а миссис Шоу неторопливо вязала что-то из голубого мотка шерсти, чинно водрузив на свой ястребиный нос очки. Однако, внешне мирное молчание не могло бы обмануть даже менее внимательного человека, чем полковник, и витавшее в воздухе напряжение вызывало в последнем скрытую укоризну в адрес родственницы и сочувственный взгляд на миссис Снейп.

Вечера неизменно проходили в гостиной, в полнейшей тишине, разбавляемой лишь потрескиванием дров и короткими репликами. Гермиона всегда занимала софу посередине, а в креслах, как горгульи, восседали полковник Снейп и миссис Шоу. Взгляд молодой женщины то и дело обращался к клавесину у окна. Она умела и любила играть на пианино, кое-что смыслила в клавесине, но долгий перерыв в упражнениях вынуждал ее сомневаться в своих навыках. Да и при муже она почти не притрагивалась к инструменту в доме родителей.

В один из вечеров проницательная миссис Шоу перехватила ее взгляд и как бы невзначай обронила:

— Вас смущает этот левиафан?

Гермиона внутренне вздрогнула:

— Нет, миссис Шоу. Я знакома с клавесином.

— Неужели Северус решил обзавестись инструментом? — хозяйка дома недоуменно приподняла брови.

Полковник, не отрываясь от чтения «Утопии» Т. Мора, парировал:

— Если только возникнет такая необходимость.

Миссис Снейп это задело, но виду она не показала, лишь затаилась, не желая обнаруживать свой талант. Супруг ей казался совсем не музыкальным человеком, как и его старомодная тетушка. Гермионе хотелось спросить, кому принадлежал инструмент, но предпочла промолчать.

— Наверняка придется, — чинно заметила старуха. — Ведь когда появятся дети, им обязательно понадобится духовное развитие.

— Вы считаете, что книг будет недостаточно? — уточнила невинно Гермиона.

— Если хотите воспитать асоциального книжного червя, может, и достаточно. Но разве в пансионе вы только и грызли гранит науки?

— Нет, миссис Шоу. У нас были и другие науки.

— Безусловно, иначе бы вы не смогли вести себя как подобает в обществе, — миссис Шоу снова принялась за вязание. — Когда мы с Эйлин были совсем юными, отец скупал нам книги, на которые мы указывали. Он не любил шума, но привез клавесин, чтобы мы могли музицировать и упражняться в танцах. Упокой Господь его душу, наш батюшка не был образованным, но желал для нас лучшей доли…

Гермиона бросила украдкой взгляд на Северуса, который делал вид, что поглощен чтением.

— Так что я на вашем месте уже думала бы, куда определить своих детей, — закончила свой спич о важности образования миссис Шоу и полностью переключилась на вязание.

— Думаю, об этом пока рано думать, — подал голос Снейп. — Но мы обязательно прислушаемся к вашим советам, тетушка.

Старуха лишь фыркнула на ответ племянника, не прерывая своего занятия. Гермиона тяжело вздохнула про себя, задетая таким исходом беседы. Выходит, в глазах миссис Шоу она малообразованная и неопытная юная леди? Конечно, супруг избрал самый нейтральный ответ, но… осадок в душе никуда не делся. Разве она не имеет права участвовать в судьбе своих детей? Разве она здесь только для того, чтобы рожать наследников и быть приложением к дому? От этих мыслей Гермиона начала медленно закипать. Все же совладав с собой, она громче обычного перелистнула страницу под скрип спиц.

К разговору пришлось вернуться в супружеской спальне. Снейп привычно принес грелку, приоткрыл ставни, пока Гермиона расчесывалась, зябко поджимая под себя босые ступни.

— Где ваши туфли? — спросил Северус, заметив маневр супруги.

Миссис Снейп молча указала на обувь под маленьким, старым будуаром.

— Все равно скоро ложиться, — тряхнула она головой.

Снейп невольно засмотрелся на янтарные переливы в каштановой гриве волос, рассыпавшейся по женской спине и плечам.

— Здесь легко простыть, — все же заметил он, прикрывая одну створку.

Гермиона обернулась.

— Почему? Дом не отапливается?

— Отапливается только ряд комнат, — Северус вздохнул, засовывая руки в карманы длиннополого темного халата. — Для нежилых требуется время, чтобы все как следует прогрелось. Да и в этой комнате нет камина.

— А чья это была комната? — невольно заинтересовалась женщина, всунув ноги в холодные туфли и прошаркав к постели.

— Гостевая, — покривил краем рта Снейп. — Но это не точно. После смерти деда тут многое изменилось.

Миссис Снейп забралась под одеяло, мелко стуча зубами от прохладного воздуха, затем перевела взгляд на мужа. Полковник не торопился снимать с себя халат и домашние брюки. В тусклом свете старых настольных ламп его взгляд показался ей сумрачным, а фигура изломанной, похожей на тень прошлого. Гермиона вдруг осознала, что ничего не знает о семье мужа и, что самое постыдное, не стремится к этому.

— Вы… застали его?

— Нет, — чуть качнул головой Снейп, отходя от окна и трогая грелку под одеялом. — Он умер незадолго до моего рождения.

Гермиона вовремя прикусила язык, не став узнавать причину смерти дедушки Северуса. Всему должно быть свое время.

— Поэтому… поэтому ваша тетушка всегда такая..? — осторожно спросила она.

Северус поднял голову и устремил на нее свой черный взгляд. Гермиона сбивчиво попыталась объяснить, подбирая нейтральные эпитеты:

— Я имею в виду… такая властная и… прямолинейная.

На мужских губах промелькнула едва заметная ухмылка.

— Отчасти, — ответил он, закрыв окно и скинув с себя халат. Гермиона целомудренно отвернулась. — Но, не обладая твердостью характера, нельзя удержать дом в порядке. Конечно, ей свойственны нежные порывы, и она даже несколько сентиментальна ввиду возраста (вы поймете, когда пообщаетесь с ней поближе), но первое впечатление она всегда производит именно такое.

— Независимое и закрытое? — уточнила Гермиона, гася свет в своей лампе.

Снейп кивнул, глядя в потолок и не убавляя свет в своем светильнике. Она невольно задумалась, какова же была его мать, если у нее такая сестра, точно окаменелая порода, под стать этому дому? Но спрашивать об этом молодая женщина не решилась, понадеявшись на откровенность супруга поздней. То, что полковник Снейп, всегда закрытый и немногословный, по ночам в этом доме чаще заговаривал с ней, больше рассказывал о себе и семье, удивляло Гермиону, но не шокировало. Она понимала, что, будучи частью его семьи, ей необходимо знать некоторые тайны, и не отказывалась от них.

— Вас задел тот разговор в гостиной, раз вы спрашиваете про тетушку? — этот вопрос заставил ее вздрогнуть и резко повернуть голову к Снейпу.

— Немного, — призналась скрепя сердце женщина. — Я думала, что… сама как-нибудь решу эти вопросы…

— Но вы же не будете отрицать, что будущее детей решают оба родителя? — чуть улыбнулся он.

— Не буду. Но… разве дети не должны тоже иметь право голоса? — нахмурилась Гермиона, разглядывая его профиль.

— А вы имели право голоса, отправляясь в пансион? — она снова вздрогнула, когда встретила прямой взгляд черных глаз.

— Нет. А вы?

— И я нет, — вздохнул Северус. — Сыновья военных всегда идут по пути отцов.

— А женщины по пути матерей, — продолжила Гермиона за него. — И кем бы вы стали, если бы могли выбирать?

Снейп неопределенно покривил краем рта, и она поняла, что ему эта тема не совсем приятна. Но и у нее наболело, ей хотелось узнать, о чем мечтал этот человек и мечтал ли?..

— Учитывая ряд склонностей… наверное, ученым естественных наук, — помедлив, ответил он. — Жил бы где-нибудь при колледже, гонял великовозрастных оболтусов, изредка навещал бы тетушку и писал скучные книжки. А вы?

Гермиона прикусила нижнюю губу, слыша в его голосе улыбку. Он шутит или серьезно? Судя по ответу, полковник не жалеет о прошлом. Или жалеет, но скрывает это?.. Она порядком запуталась и не сразу нашлась с ответом.

— Не знаю… женщинам же нельзя поступать в университет.

Кровать скрипнула, и теперь Северус лежал на боку, всматриваясь в ее лицо. Он внимательно изучал тонкую морщинку на ее лбу, причину тяжелых раздумий, сосредоточенно поджатые губы, взгляд, ушедший глубоко в себя, и понимал, насколько его супруга сложная натура. Оказывается, эта молодая женщина таила в себе бездну несвойственных ее полу размышлений и умозаключений и была выше на голову всех женщин, каких он знал или встречал когда-либо.

— И все же?.. Случись это? — подтолкнул он ее к ответу.

— Не знаю… — Гермиона подняла на него несколько беспомощный взгляд. — Может быть, математический факультет.

— Мне кажется, вам бы больше подошел историко-филологический, — мягко заметил он, поборов в себе желание коснуться ее щеки.

— Почему? — от удивления она даже приоткрыла рот.

— Думаю, это связано с вашей любовью к книгам. Я еще не видел, чтобы так восхищались «Фаустом» и со знанием говорили о Диккенсе, — честно ответил Северус.

Гермиона опустила взгляд, скрывая смущение, и натянула одеяло до носа. Скажет еще… Историко-филологический! Во-первых, туда почти невозможно поступить из-за большого конкурса, во-вторых, она женщина — и это главное!

— Мечтать не вредно, — проворчала она.

— Вредно не мечтать, — Снейп убавил огонь в своей лампе. — Спокойной ночи.

— Спокойной… — как эхо отозвалась Гермиона, отворачиваясь от мужа и закрывая глаза.

Она долго не могла уснуть, глядя на полог и вслушиваясь в едва слышное дыхание спящего человека рядом. Ее терзала одна мысль: насколько Снейп консервативен, чтобы разрешить своей жене поступить в университет даже в качестве вольнослушателя?.. Гермиона даже боялась допустить эту мысль — для женщин было доступно, как правило, лишь домашнее обучение, временами школы или пансионы, но не университеты. Общество предпочитало довольствоваться мужским миром ученых, не открывая для себя новую страницу науки в виде женского сообщества.

Вздохнув, Гермиона поджала под себя ноги, пытаясь согреться.

К сожалению, пока для нее этот путь заказан. Но никто не помешает ей читать книги и даже писать свои и переводить. У сестер Бронте получилось же, Жорж Санд смогла завоевать признание среди просвещенных людей своего времени, может, не все потеряно и для нее — Гермионы Грейнджер, точнее, уже Снейп. С этими мечтами о будущем женщина наконец-то заснула.