Ветер кружит листья (джен)

Кенара была дисциплинированной и трудолюбивой девушкой. Возможно, эти качества не так сильно проявлялись бы, если бы она не любила свое дело. Однако даже увлеченные люди время от времени перегорают. Вот и Кенара иногда испытывала периоды полного упадка сил и беспричинной тоски. В такие дни она забрасывала все занятия, ни с кем не виделась и спала по многу часов подряд.

Поражение, которое она потерпела от Итачи, столкновение с Кисаме, закончившееся ее побегом, самоубийство Амэи наложились на целую неделю свободного от миссий времени. Это создавало раздолье для дурных мыслей. Забыв о тренировках, Кенара двое суток провалялась в постели. На третий день к ней в комнату постучалась Тен-Тен, которую госпожа Хона впустила в дом и проводила до лестницы на второй этаж.

— Твои товарищи по команде сказали, что ты закрылась дома и не хочешь ни с кем встречаться, — Тен-Тен пристально посмотрела на хмурое лицо подруги. — Им было неловко тебя беспокоить, так что, узнав о нашей дружбе, они попросили об этом меня.

— Можно подумать, я тяжело больна, — проворчала Кенара. — Всего лишь накопилась усталость.

— Думаю, после того, что ты пережила, печалиться вполне нормально.

— Боюсь, приступы дурного настроения начали мучить меня задолго до Той Ночи. К сожалению, я всегда такой была, Тен-Тен.

— А я не жалеть тебя пришла. На самом деле у меня есть эгоистическая просьба… Ты не могла бы взять для меня в библиотеке одну книгу по запечатывающим техникам?

— Да, конечно. Но почему ты сама не возьмешь?

— Ну… — Тен-Тен слегка покраснела. — Мне неловко появляться там после недавнего инцидента. Неделю назад я сидела в читальном зале и мне очень захотелось пить. Тогда я достала свой свиток с надписью «Вода»: думала, что там будет термос. Но на самом деле по ошибке взяла свиток с несколькими кубометрами воды, который приготовила для миссий. Хотя почти все книги удалось спасти, на меня с тех пор косо смотрят в библиотеке.

— А Ли не может взять для тебя книги? Или Неджи?

— Могут, наверное. Только Ли все превращает в тренировку, так что он притащит целую гору книг на левой пятке — все, где есть слово «печать». А Неджи… он может застрять там на целый день, читать исторические справки или что-нибудь из теоретического курса для джонинов. Ему же быстро присвоили это звание, и он считает, что недостаточно подготовлен.

— Уверена, только он так считает, — заметила, чуть улыбнувшись, Кенара.

— Это точно, — ответила Тен-Тен. — Ну так что, прогуляемся до библиотеки?

— Да, я только переоденусь.

Через десять минут девушки вышли на улицу. Солнце ярко сияло, стояла ясная безветренная погода, но сегодня природа не радовала Кенару, обычно легко поддающуюся ее очарованию. Она шла молча, засунув руки в карманы и спрятав подбородок за высоким воротником жилета, демонстрируя дурной тон, за который не раз получала нагоняй от Нинаки. Брови Кенары хмурились, а глаза горели каким-то недобрым светом, так что Тен-Тен посматривала на нее искоса, но ничего не говорила.

«Мрачное настроение, значит? — думала девушка. — Когда у меня настроение плохое, я просто кричу на Ли и ворчу на сэнсэя. Не то, чтобы это помогало, но надо же как-то душу отвести…»

— Хочу и для себя взять что-нибудь, — сказала Кенара. — Тен-Тен, не знаешь, что можно почитать о техниках Стихии Ветра или Земли?

— Неа.

Девушки проходили по аллее, ведущей к небольшой площади с фонтаном. Немного в стороне, на одном из старых раскидистых вязов удобно устроился Хаттаке Какаши. Облокотившись на ствол, закинув одну руку за голову, он то ли читал небольшую книгу, то ли дремал под ее прикрытием.

— Вот повезло, — сказала Тен-Тен. — Какаши-сэнсэй — мастер множества техник и каждую свободную минуту он читает. Спроси у него о техниках, а я пока куплю фруктовый лед, хочешь?

— Да, пожалуйста, мне малиновый.

Кенара подошла к вязу и, задрав голову, громко сказала:

— Доброе утро, Какаши-сан!

— О, привет, Кенара. Вроде бы четыре часа вечера сейчас, разве это утро?

— Наверное, уже нет. Сэнсэй, вы же много читаете? Не могли бы вы и мне посоветовать что-нибудь из того, что вам больше нравится?

— Ну… — Какаши прищурился и несколько смущенно затеребил волосы на затылке. — По правде говоря…

— Меня интересуют Стихии Ветра и Земли, — серьезно сказала Кенара и, достав карандаш и блокнот из кармана своего жилета, запрыгнула на соседнюю с Какаши ветку.

— А, по техникам? — сэнсэй как будто немного расслабился. — Ну, учебники я не буду тебе советовать, думаю, с их содержанием ты хорошо знакома. В списке литературы в конце любого учебника можно подыскать что-нибудь полезное. Ах да, есть еще справочник Хироко, в нем собраны наиболее распространенные и известные техники Стихии Земли, но это простые техники. Сама понимаешь, что-то по-настоящему опасное шиноби стараются придержать. Оригинальные и сложные техники если и фиксируются, то в специальных свитках, которые в обычной библиотеке не достать.

Пока Какаши увлеченно делился опытом, глаза Кенары невольно скользили по той книге, которую он читал. Обложка выглядела подозрительно, как и название «Приди, приди, Рай!». Во время разговора сэнсэй опустил книгу и Кенара невольно прочитала пару столбцов, хоть иероглифы и были перевернуты. Лицо девушки окрасилось в пунцовый цвет, она быстро убрала блокнот.

— Спасибо большое, Какаши-сэнсэй.

— Что-то случилось? — беззаботно спросил Какаши. — Ты уходишь?

— Я? Да… мне надо торопиться в библиотеку… пока все книги не разобрали, — Кенара спрыгнула вниз.

— Ну ладно, обращайся, если что.

Тен-Тен протянула подруге малиновое эскимо.

— Ты что такая красная?

— Тен-Тен, а ты знаешь, что конкретно читает Какаши-сан?

— Ты про глупые любовные романы эротического содержания?

— Ну да… «Сэнсэй, посоветуйте что-нибудь из вашего любимого», — передразнила саму себя Кенара.

Тен-Тен захихикала.

— Знаешь, такие маленькие слабости вовсе не делают человека извращенцем.

— Да, я знаю. Мне очень нравится в тебе твоя рассудительность, Тен-Тен.

— Любой команде нужен хотя бы один здравомыслящий человек.

— А как же Неджи?

— У Неджи свои загоны. Болезненное самолюбие, например. Он о-о-очень гордый.

— Разве это недостаток?

— Для кого как. На самом деле, сейчас Неджи — парень, что надо, и совсем не задается, хоть и стал джонином в семнадцать лет.

Кенара набралась смелости, чтобы задать волнующий ее вопрос, и чуть слышно произнесла:

— Тен-Тен, а как мужчина тебе Неджи нравится? — и тут же застыдилась, желая забрать сказанное назад.

— Неджи? Как мужчина? — казалось, Тен-Тен серьезно отнеслась к этому вопросу. — Если честно, я когда-то думала об этом, но… хотя я восхищаюсь его силой и талантом шиноби и несмотря на то, что Неджи дорог мне, как товарищ и друг… для меня он, пожалуй, слишком холодный.

— Холодный? — переспросила Кенара. Она так увлеклась беседой, что ее мороженое уже начало стекать липкой массой по пальцам.

— Ну да, все эмоции сдерживает внутри, прямо как ты. Но ты хотя бы стараешься говорить иногда о своих чувствах, а от него этого не добьешься.

Кенара вспомнила, как Неджи выражал ей соболезнования от лица всех Хьюга. Вспомнила, как он рассказывал ей о расследованиях своего клана. Представила лицо Неджи, когда он говорил об истории с похищением тела Хьюга Баоши. Во всех этих ситуациях он был спокоен и сдержан, но бесчувственным она бы его не назвала. Кенара осознавала, какая скорбь стоит за его словами.

И вдруг она поняла — хотя знала это и раньше, но умом, а не сердцем — что скорбь выражается по-разному. Не каждый выразит свою боль в слезах и причитаниях, не все от горя и безысходности бросаются на меч. И она, Кенара, знает, что позволила бы пытать себя целую вечность, разрывая плоть на куски, лишь бы вернуть всех погибших к жизни. Но откуда тогда взялось ее чувство вины?

Тен-Тен с подозрением вглядывалась в лицо подруги.

— Так что можешь не переживать, — сказала она с лукавой улыбкой. — Неджи совершенно свободен.

Кенара сделалась краснее своего малинового льда.

— Я… вовсе… не переживаю!

— Хотя, боюсь, эта тема ему не интересна, он же весь в тренировках. Парни созревают для любви намного позже, — Тен-Тен вздохнула. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь за ней поухаживал — так, для поднятия самооценки. Рой из команды Кенары, например, довольно симпатичен и к тому же постарше на три года. — А, к черту, — сказала она. — Всё равно некогда.

— Это точно, — Кенара ловко зашвырнула палочку от мороженного в урну. — Проблем и без того хватает.

Проходили недели и месяцы, послужной список Кенары наконец-то начал пополняться миссиями C-ранга. Свое свободное время она проводила в компании Тен-Тен, Роя, Набу и Футабы. С другими своими сверстниками из Конохи девушка тоже познакомилась поближе: пару раз ребята собирались вместе на пикник и в кафе. Среди них был и Неджи. Казалось, с Кенарой он держался так же отстраненно, как и с остальными, но, бывало, пока другие разговаривали, девушка ловила на себе его взгляд.

Однажды после тренировки Набу и Рой предложили Кенаре вместе пообедать в одном уютном местечке с хорошей кухней.

— Я хочу познакомить тебя со своей семьей, — сказал Набу.

Куноичи с ужасом вспомнила его скандалистку-мать и уже хотела улизнуть под вежливым предлогом, но, к счастью, из дальнейшего разговора выяснились кое-какие подробности.

— У вас уже все так серьезно? — усмехнулся Рой. — Собираетесь с Футабой пожениться?

— Да, как только найдем подходящее жилье. С моей матерью мы жить не хотим.

«Это вполне понятно», — подумала Кенара, но вслух ничего не сказала.

Футаба была взрослой девушкой с густыми фиолетовыми волосами, с прямой челкой до бровей и глазами того же цвета, но на тон светлее. Они с Набу казались немного похожими благодаря продолговатой форме глаз и узкому овалу лица.

Девушка работала акушеркой в госпитале Конохи. Как шиноби, она имела звание генина, но на миссиях почти не бывала, применяя свои способности на благо новой жизни.

— Я много хорошего слышала о вас, Кенара-сан, от моего жениха, — Футаба улыбнулась. У нее был красивый глубокий голос.

По выражению, с которым фраза была сказана, Кенара поняла, что это не вежливость, а правда. Она немного смущенно поблагодарила собеседницу и заняла место напротив нее за столом. Рядом уселся Рой и тихонько сказал:

— Тут по пятницам бесплатный десерт для парочек, не хочешь прикинуться влюбленными? — взгляд его был простодушным, а зеленые глаза — чистыми, как горные озера, но Кенара отказалась от этого предложения.

Рой был несколько легкомысленным в плане ухаживания за девушками и каждой желающей давал повод надеяться на нечто большее. Кенара никогда не позволяла затянуть себя в какие-либо игры, за исключением «Пути ниндзя», отшучиваясь от комплиментов и игнорируя флирт. В какой-то степени ее радовало, что товарищи по команде напрочь забыли о разнице в возрасте между ними, и Футаба так же общалась с ней на равных, как будто не была старше на шесть или семь лет. Впрочем, ничто не выдавало юного возраста Кенары, если не считать по-детски нежной кожи и слегка округлых щек.

— Футаба-сан, не собираетесь ли вы принять участие в грядущем экзамене на чунина?

— Я хотела еще полгода назад участвовать в том экзамене, на котором вы так отличились, — девушка улыбнулась. — Но моя старшая сестра Амари родила на два месяца раньше положенного срока, так что вместо испытаний для генинов я принимала племянника. Тогда мы с подругами решили подождать следующего экзамена, но никто не думал, что он наступит так скоро! Мы пока в сомнениях.

— Очень жаль, что я уже чунин, — сказал Набу. — Хотелось бы мне быть с тобой рядом на экзамене.

— Не беспокойся, когда сдавали вы, все было сложнее, — Футаба пожала руку своего возлюбленного.

— Если бы не Мэй, мы бы до сих пор решались подать заявку, — улыбнувшись, сказал Рой.

Это был первый раз, когда Кенара услышала имя Мэй от своей команды. Она была рада, что Рой, наконец, смог вспоминать свою подругу и сестру без слез, с тихой улыбкой.

За окном клен момидзи трепетал на ветру, и его красные листья переливались на солнце золотыми и оранжевыми бликами. В родной деревне Кенары некоторые улицы были засажены такими кленами, и осенью начинался настоящий огненный звездопад, когда маленькие изящные листочки отрывались от веток и опускались на землю в медленном танце, либо валились целым ворохом от яростного порыва ветра.

Ветер кружит красные листья… В этом незабываемом образе отражались ее самые сокровенные чувства. Весь мир шиноби был похож на этот круговорот, в котором люди подобно оторвавшимся от веток листьям, влекомые волей, несутся через краткий миг жизни к забвению.

Кенару потянуло домой. Но у Пятой были свои планы.

— Вы уже неделю прохлаждаетесь, наконец-то у меня есть задание именно для вашей команды, — сказала Цунаде. — Нужно разыскать оставшихся в живых шиноби Звездопада. Изучив документацию, наши специалисты выяснили, что кроме Суягава Амэи еще два человека находились на заданиях за пределами Страны Огня. Это будет долгое путешествие, скорее всего, оно затянется на месяцы, но, крайний срок, к концу апреля вы должны вернуться или дать о себе знать.

Кенара сама хотела отыскать земляков: не исключено, что у кого-то из них имеются догадки по поводу виновников Той Ночи, но так же вполне возможно, что печальные новости еще до них не дошли.

Набу был вынужден пропустить экзамен Футабы и распрощаться с ней на неизвестный срок без возможности переписки и обмена новостями. «За несколько месяцев может случиться что угодно, а мы даже не узнаем об этом», — думала Кенара. Она отыскала Тен-Тен и попрощалась с ней. Ей также хотелось спросить о Неджи и взглянуть на него, но она пересилила себя. «Это покажется ему совершенно лишним», — сказала себе девушка. На следующее утро команда Кенары покинула Коноху.

День за днем, неделю за неделей Кенара, Набу и Рой проводили в обществе друг друга. Куноичи убеждала себя, что эта растянутая во времени миссия является неплохой тренировкой выносливости и терпения, а значит, косвенно способствует увеличению запаса чакры. Молодые шиноби получили возможность увидеть те края и страны, о которых раньше только слышали или читали. Кенара предполагала, что однажды ей придется покинуть Деревню Листа надолго, а может, навсегда. Неизвестно, в каком уголке мира отыщутся следы преступников, уничтоживших Деревню Звездопада.

Чтобы это время наступило как можно быстрее, нужно было усердно тренироваться. Кенара старалась не терять ни одной свободной минуты, даже когда тело двигалось, а голова была свободна, куноичи продумывала множество комбинаций собственных техник и изобретала новые. Еще при встрече с Кисаме ей стала очевидна необходимость увеличить силу своего удара, а также найти способы применения техник на средних и дальних расстояниях — кроме уже освоенного ею приема с подбрасыванием теневого клона.

В один из дней с самого утра зарядил ледяной дождь вперемешку со снегом и градом. К этому времени команда Кенары миновала земли Звезд, Жемчуга и Тигра, небольших государств, зависимых от обширных Страны Земли с востока и Страны Ветра с юга, которые обладали собственными армиями шиноби. Приходилось передвигаться осторожно и маскироваться под местное население, чтобы ненароком не столкнуться с вражескими шиноби, и при этом собирать сведения о Райракку Ото. Ото два года назад был отправлен в Страну Льда на временную службу к местному Даймё. Когда контракт Ото закончился, он должен был вернуться домой, в Деревню Звездопада, не по морю, а по суше, так как имел секретное послание к Даймё Страны Тигра. Команда Кенары выяснила, что послание это не было доставлено, а сам шиноби, по всей видимости, продвинулся не дальше южной границы Страны Льда. На подступах к этим землям их суровый климат начал давать о себе знать.

Команда Кенары пересекла нагорье и укрылась под каменистым гребнем с подветренной стороны. Из-за сырости и отсутствия пригодных материалов развести костер было практически невозможно, так что все трое сидели рядком, укрывшись до подбородка плащами и надвинув на брови капюшоны. Серая стена дождя отделяла их от остального мира, закидывая брызгами и белыми бусинами града.

— А дальше — Страна Льда, и будет только холоднее, — меланхолично заметил Набу. Он часто говорил то, о чем другие думали, но умалчивали из различных соображений. У Набу подобных соображений не было.

— Пускай, — ответил Рой. — Лишь бы эта сырость закончилась. Лучше уж снег, только нужно будет запастись теплой одеждой.

— А чакра тебе для чего? — сказала Кенара. — Грей себя понемногу изнутри. Это, кстати, отличная тренировка.

— Я не могу, — пробурчал Рой. — Я могу выпускать чакру только большими объемами, с концентрацией у меня всегда было плохо.

— Значит, ты замерзнешь и умрешь, — веско ответила Кенара. — На кой черт быть шиноби, если стесняешь свои движения, кутаясь в сто одежек?

— Я понимаю и не нуждаюсь в убеждении, я просто не-мо-гу, — раздельно проговорил Рой.

— А ты представь, что выпил саке и у тебя в животе становится тепло, а потом это тепло расползается по всему телу.

— Тебе-то откуда знать, ты же никогда не пила.

— Я много чего не делала из того, о чем имею представление. Для этого у меня есть книги и возможность применять опыт других людей, — Кенара похлопала по своему вещмешку, в котором, завернутое в парусину, лежало малогабаритное издание справочника Хироко. Куноичи знала его уже наизусть.

— Используй воображение, — посоветовал Набу.

— Что-то я побаиваюсь силы своего воображения, — проворчал Рой. — Как бы мне не воспламениться.

— По-моему, все знают, что воспламениться ты можешь только на словах, — усмехнулась Кенара, — а на деле у тебя ледяное сердце.

— У него нет сердца совсем, — заметил Набу. — Спроси его, скольких из своих семнадцати женщин он предупредил о том, что поход затянется на месяцы.

— И спрашивать не надо: знаю, что ни одной, — Кенара улыбнулась еще шире. — Хорошо, что Тен-Тен тебя вовремя раскусила…

— Признайся честно, это же ты предупредила ее о моем «коварстве»? Даже не знаю, почему все так серьезно относятся к обычному флирту.

— Ты узнаешь, когда разобьют сердце тебе.

— Но у него же нет сердца, — напомнил Набу, — так что не узнает.

Путешествие длиной в два с половиной месяца завершилось на возвышенности у подножия обледенелой горы. По указке местных жителей команда Кенары отыскала надгробие, сложенное из трех плоских камней, отсыревшее и запорошенное градом. В гостинице на границе Страны Льда и Страны Волка Райракку Ото был отравлен какой-то женщиной из окружения Даймё, а свиток с посланием — украден. Хозяин заведения был настолько напуган случившимся, что поручил сыновьям похоронить мертвого гостя подальше от поселения, а те даже не подумали его обыскать и лишь соорудили надгробие, чтобы дух умершего не потревожил их.

Девушка стояла ближе всех к могиле. На камнях не было ни надписей, ни знаков, кроме одного — Хейва (покой). Ледяной ветер сбросил капюшон с ее головы и трепал отросшие ниже плеч пряди светло-русых волос.

— Значит, — тихо проговорила Кенара, — он умер около года назад и не застал закат своей Деревни. Лучше так, чем знать, что после тебя не останется никого, — куноичи повернулась к своим товарищам: — Очень жаль, но могилу придется вскрыть.

Так полагалось, если только останки не сжигались перед захоронением, чтобы точно установить факт смерти шиноби. Рой, замотанный шарфом поверх мехового плаща, положил руки на плечи девушки.

— Это наша работа, — сказал он. «Ни к чему ей видеть разлагающийся труп своего земляка», — подумал он. Набу его поддержал.

Кенара отошла на несколько шагов и, задрав голову, засмотрелась на величественные вершины гор, встававшие перед ней. Резкий ветер заставлял ее глаза слезиться. Друзья могли подумать, что она оплакивает Ото. На самом деле, девушка пыталась вспомнить его лицо, но не могла. Хотя имя казалось знакомым.

«Неужели никого не осталось? — думала она. — Следующий человек, который нам нужен, возможно, отступник. Не исключено, что нам самим придется убить его. И что тогда? Последняя из Масари, последняя из Звездопада…» — прежде, чем Кенара почувствовала себя призраком в мире живых, Рой подошел и показал ей находку.

— Похоже, это он: темные волосы, средний рост, оружие и вот, в кармане было, — рука Роя в перчатке разжалась, и на широкой ладони куноичи увидела потускневший протектор с эмблемой Деревни Звездопада — три звезды, падающие с неба. Сердце тоскливо сжалось, хотя наивно было рассчитывать на иной исход.

— Спасибо, — произнесла Кенара. — Давайте вернем ему покой и уйдем отсюда.

Дешевая гостиница, на полу вплотную друг к другу лежат три спальных мешка. Ставни трещат от ветра, за окном — мокрый снег вперемешку с градом. Набу, расположившийся между двумя товарищами, ворчит во сне, натыкаясь на длинные волосы Роя. Кенара лежит слева, ближе к двери. Холодно, хотя кроме спальников у них есть общий мофу на всех. Сон не идет к ней.

«Тен-Тен, Неджи… надеюсь, вы живы и у вас все в порядке». Ей кажется, она изменилась и никто не узнает ее по возвращении. А вдруг ее никто не ждет? Может, расстояние и время вычеркнули ее из сердца и памяти друзей? Они так далеко от Конохи, неужели связь с ней все еще существует? В эту тоскливую ночь Кенаре кажется, что проще исчезнуть навсегда, чем вернуться.

— Эй, Кенара, — шепчет Рой. Он проснулся и, приподнявшись на локтях, обращается к девушке поверх головы Набу.

— Чего?

— Не хочешь ко мне в мешок? Погреемся…

— Спроси Набу, может, он хочет, — со смехом отвечает Кенара.

— Твои волосы когда-нибудь задушат меня, — бормочет Набу.

Тоска отступает. Пока снаружи буйствует стихия, Кенара ощущает тепло и уют — не из-за спальников и одеяла, а благодаря тому, что она не одна, ведь с ней ее товарищи, ее команда.

Февраль был на исходе, когда молодые шиноби добрались до берегов Страны Снега. Для этого пришлось пересечь часть территорий Страны Льда, сесть на корабль в порту и провести в плавании еще трое суток. Местные погодные условия показали им, что то, что они раньше принимали за снегопад, было лишь россыпью градин. Однако в Стране Льда дули резкие, холодные ветра, которые изматывали сильнее, чем тихая зима с легким морозцем. Отряду приходилось штурмовать целые сугробы, так что они перестали использовать для передвижения длинные прыжки, а Рой был вынужден тренировать концентрацию чакры, чтобы не проваливаться в снег.

Свет слепил, отражаясь от поверхности белой пустыни, но все же ощущения говорили о том, что рельеф местности меняется и начинается взгорье.

Перевалив за гребень, отряд оказался на краю обширной долины. На дне ее располагалось затянутое льдом озеро Ханкон, а вокруг него — три поселения на некотором расстоянии друг от друга. Через озеро проходил понтонный мост, а вокруг него тянулась утрамбованная в снегу и раскатанная дорога. Возле поселения на дальнем берегу озера велась какая-то большая стройка, там копошилось множество людей, на полозьях подвозились материалы для строительства, бревна и доски.

Неподалеку от западного поселения, возле елового леса, можно было разглядеть лесопилку, а на юго-востоке — каменоломню, располагавшуюся у подножия гребня.

Небо было чистым, светло-голубого цвета, но казалось, что оно раскинулось низко и почти касается нерукотворной каменной стены — цепи высоких холмов, окаймлявших долину. Солнце ярко сияло, но почти не грело, и все же было не так холодно, как в Стране Льда. Даже Рой скинул свой отороченный мехом капюшон и, щурясь, вглядывался в расстилавшийся перед ним пейзаж.

— Всё, что нам известно, связано с этим местом, — произнесла Кенара. -Четыре года назад Ио Номика отправился в Страну Снега со своим отрядом по заказу высокопоставленных особ. Им нужно было разобраться с бандой, тревожившей местных жителей. Однако с этого задания никто не вернулся. Двое шиноби погибло, а Номика исчез. По правде говоря, это странная история. Я ни разу не слышала, чтобы проводилось расследование по этому делу. Впрочем, я была еще ребенком четыре года назад, — Кенара помолчала. — Документы могли быть потеряны, никаких отчетов не сохранилось — или АНБУ ничего не нашли. Более того, в списке преступников Номика не значился.

— Кажется, до Конохи его вообще никто не искал, — сказал Рой.

— Да, и мы должны выяснить, почему.

— С чего начнем? — спросил Набу.

— С нанимателя. Господин Канто по своим делам находится сейчас в Поселке инженеров. Навестим его и узнаем, доволен ли он результатами миссии четырехлетней давности. В документах Деревни Звездопада она отмечена, как завершенная, но без подробностей.

— Надеюсь, все эти тайны стоят моих отмороженных пальцев, — проворчал Рой.

Дом Канто стоял в центре поселка, окруженный лиственницами и огороженный дощатым забором. Кенара без обиняков сказала слуге, что трое шиноби Листа желают видеть господина по поводу одной из миссий и показала свой документ, удостоверяющий личность. Конечно, Канто вполне мог отказать в аудиенции, испугавшись таких гостей, но он, наоборот, принял их незамедлительно. Все трое, прежде чем войти в приемную комнату, надели свои повязки.

Господин Канто был спокойным и вежливым мужчиной примерно тридцати пяти лет. Лицо его было гладко выбрито, а темные волосы собраны в пучок. Он не побоялся остаться наедине со своими гостями, несмотря на то, что они были потенциально опасны.

— Листья в Стране Снега, — произнес он. — Что привело вас сюда? У меня, к сожалению, не было общих дел с Конохой.

— Господин, четыре года назад вы обращались к Деревне Звездопада по поводу разбойников, беспокоивших местное население.

— Действительно, — сказал Канто. — Это было мое первое решение как главы своего дома: обратиться за помощью к шиноби той страны, которая находится слишком далеко, чтобы распространять на нас свое политическое влияние.

— Господин, никто из троих шиноби, отправленных на эту миссию, не вернулся назад, не знаете ли вы, что с ними стало?

Канто задумчиво смотрел в глаза Кенары. Он словно видел не ее, а события минувших лет.

— К сожалению, двое шиноби погибло — такова была цена, которой они истребили банду Хайро Оками (Серые волки). Третий по окончании миссии покинул пределы Страны Снега. Он собирался сесть на корабль в порту Мидори но Мизу.

Больше никаких полезных сведений господин не мог или не хотел им сообщить. Он был вежлив и мягко дал понять, насколько занят здесь, даже не поинтересовавшись, зачем Лист ищет шиноби Звездопада.

Кенара сделала заключение, что в Стране Снега еще не знают о гибели ее деревни. Видимо, по приказу Пятой эту информацию придерживали, насколько возможно, чтобы не показать слабость Страны Огня.

Сняв повязки шиноби, молодые люди покинули дом знатной особы. Они заняли комнату в ближайшей гостинице, перекусили и переоделись в зимнюю одежду, чтобы не привлекать к себе внимания местных. Кенара поверх штанов и рубашки надела короткую дубленку с меховым капюшоном и унты. Она распустила свои густые волосы, отросшие до лопаток, и заплела передние пряди в косичку, которая спускалась на левое ухо.

— Придумайте себе какую-нибудь легенду, — сказала Кенара. — Рой, ты отправишься в Поселок Каменщиков, а ты, Набу, — в Поселок Лесорубов. Нужно поспрашивать местных про банду Хайро Оками и вообще про всю эту историю с их истреблением.

— О! Я буду журналистом-криминалистом, который пишет исторический очерк, — Рой оживился. — Нужно зайти в магазин и присмотреть себе красивый костюм.

— Твой костюм все равно не видно будет под пальто, — заметил Набу.

— Ну, не всегда же я буду одет.

— Давайте встретимся через пять дней здесь же. Думаю, что этого времени достаточно: либо мы что-нибудь узнаем, либо не узнаем уже никогда.

Сама Кенара закупилась канцелярскими товарами и отправилась по отелям и гостиницам. Она представлялась студентом столичного университета, который должен составить туристический справочник озера Ханкон для своего курсового проекта. Ее интересовала инфраструктура долины, в том числе безопасность передвижения по местным дорогам.

Девушка узнала, что в последние годы жителей не беспокоили разбойники, тогда как в прошлом «всякое бывало». Например, еще пять лет назад появилась банда Хайро Оками. Они нападали на людей и повозки, передвигавшиеся по дорогам за пределами поселков, особенно туго приходилось тем, кто по разным причинам собирался въехать в долину или покинуть ее. Судя по всему, в этой банде имелись люди, умевшие управлять чакрой и использовать некоторые примитивные техники. К сожалению, они не только занимались грабежом, но и уводили в плен девушек. Всего ими было убито около десятка человек, многие были избиты или серьезно ранены; одна девушка, потерявшая заступившегося за нее жениха, покончила с собой, чтобы не быть похищенной. Еще девять украденных молодых женщин умерли уже в плену, а с ними погибли двое шиноби. Господин Канто решил проблему, наняв ниндзя из далекой деревни Звезды.

— Звездопада, вы хотите сказать? — вежливо поправила рассказчика Кенара, на что получила ответ:

— А разве это не одно и то же?

Сведения о третьем, оставшемся в живых, шиноби совпадали с тем, что уже ранее сообщил Канто: Номика отправился домой.

— Если вы собираетесь писать про нас книгу для туристов, советую вам побывать на стройке. Скоро на ее месте вырастет новый квартал с просторными складами и гостиницами для приезжих. К нам постоянно наведываются из-за гор за лучшим строительным лесом и камнем, ну и за стеклянным карпом, который водится только в нашем озере. Да, благословенное место… для тех, кто не боится холода, конечно, — закончил свое повествование словоохотливый хозяин одной из гостиниц.

Уже начали сгущаться сумерки, когда Кенара подошла к стройке. Это место можно было назвать отдельным поселением, похожим на муравейник, где постоянно шла работа. На дальнем конце расчищенной площадки уже возвышалось несколько складских помещений: там хранилась часть стройматериалов; другие были сложены под открытым небом, прямо на снегу. Для большинства зданий уже был заложен фундамент, и Кенара задавалась вопросом, сколько же понадобилось времени, чтобы выкопать такое количество мерзлой земли. «Им бы не помешало нанять шиноби», — подумала она. Девушка стояла, сложив руки, и разглядывала рабочих, которые трудились, используя лишь физическую силу своего тела.

Вдруг один из тех рабочих, что подтаскивали доски, резко обернулся и посмотрел прямо на нее, как будто знал заранее, что она стоит именно там. Кенара внутренне напряглась. Этот рабочий был одет легче остальных: его тело прикрывала одна лишь рубашка с закатанными до локтя рукавами и штаны из плотной ткани, а на ноги вместо унт были надеты обычные сапоги. Он быстро отвел взгляд и снова углубился в работу, однако его лицо все еще стояло перед мысленным взором девушки. Кенара испытала странное чувство, как будто знала этого человека, более того, словно его жизнь по каким-то причинам была переплетена с ее жизнью. Что могло их связывать?

Он был симпатичен, среднего роста, с сильным и гибким телом, сформированным скорее усердными тренировками, чем тяжелой работой на стройке. Темно-русые, почти черные волосы его были перехвачены шнурком, смуглая кожа лишь слегка посветлела из-за отсутствия палящего солнца. Черты лица немного асимметричные, но приятные, легкие морщинки возле губ, которые явно любили смеяться, улыбаться и выражать другие эмоции. Но больше всего привлекали внимание светло-зеленые, почти бирюзовые глаза, яркие, как две звезды, в обрамлении угольно-черных ресниц.

Кенара, скрывая охватившее ее волнение, прошлась вдоль натянутой веревки, выполняющей функцию заграждения. Куноичи старалась не терять из виду заинтересовавшего ее человека. Он еще немного поработал, а затем удалился в уборную — деревянное сооружение в дальнем конце строительной площадки, возле которого на бечевке поднимался вверх красный или синий платок.

Девушка ждала около десяти минут, пока опустится красный платок и поднимется синий, так как дверь, обращенную к лесу за стройкой, ей было не видно. «Кажется, прошло уже достаточно времени?» Кенара окольными путями пробралась к кабинке и постучала, потом, не получив ответа, распахнула дверь. Уборная, конечно, была пуста.

Куноичи в несколько прыжков достигла леса. Без сомнения, она имела дело с шиноби: он передвигался длинными прыжками и едва прикасался к снегу, но слишком спешил, так что не имел возможности скрыть свои следы. Ветер качал ели, сбрасывая с веток снег. Кенара преследовала беглеца около двадцати минут, за это время они почти пересекли лес и приблизились к взгорью. «Быстрый», — подумала куноичи.

Деревья впереди немного расступились и показалась небольшая поляна. В конце ее спиной к Кенаре стоял человек. Голова его была опущена. Он вытянул руки в стороны и произнес:

— Стихия Земли! Малые луны! — над его плечами возникли два шарообразных камня размером с большой кулак и принялись вращаться по расположенным наискосок — от плеча до бедра — траекториям, огибая тело, то ускоряясь, то замедляясь.

— Нападай, — глухо сказал он, не оборачиваясь.

Кенара швырнула пару кунаев, чтобы убедиться, что правильно поняла действие техники врага. Кунаи были отбиты: орбиты камней изменились так, чтобы прикрыть тело их хозяина. «Дальние атаки не сработают, применять техники и убивать его я не хочу, — подумала девушка. — Придется идти на сближение». Ей также хотелось проверить, насколько последние тренировки увеличили силу ее удара.

Кенара прыгнула к противнику и попыталась ударить его кулаком в корпус, но кулак ее столкнулся с камнем. Камень отскочил на секунду в сторону, а затем снова встал на место. В это время противник резко обернулся и ударил девушку ногой в живот. Он двигался с большой скоростью и воспользовался тем, что Кенара отвлеклась на его щит. Удар в целом оказался не слишком сильным — девушка отпрыгнула в сторону. Она высвободила немного чакры, чтобы ускориться, и решила попробовать комбинацию из трех быстрых ударов: отбросить оба камня и успеть достать врага, пока они не встали на место.

Бой продолжался около четверти часа, но Кенаре не удавалось нанести удар противнику: слишком быстро восстанавливался его щит. Но и достать Кенару у него не получалось. Тогда он начал складывать печати, а девушка отскочила в сторону.

— Стихия Земли! Третья орбита! — теперь в радиусе полутора метров вокруг него по горизонтальной траектории вращался третий камень. Это была защита против тайдзюцу.

«Подобраться к нему будет сложнее», — думала Кенара, но она все еще не хотела использовать техники. Девушка смотрела на противника настороженно, и он отвечал ей точно таким же взглядом.

— Шрапнель из камня!

Кенара прыгнула за соседнее дерево, скрывшись за его мощным стволом. Враг ее исчез из поля зрения, а камни, создававшие его защиту, разогнались и понеслись вперед, как выпущенные из пушки снаряды. Сбоку от Кенары три камня раскололись и осыпали окружающие предметы заостренными пулями. Куноичи резко прикрыла себя рукой и невольно создала щит из потока воздуха, отклонивший осколки. Кенара выскочила из-за дерева, но ничего не увидела. Вдруг из-под земли вырвалась пара рук и крепко ухватила ее за щиколотки. Девушка выхватила кунай и вонзила его в одну из кистей, но вместо крови из раны брызнула грязь.

«Земляной клон!» — подумала девушка, но было уже поздно: вокруг нее из-под снега вырывались столбы из какой-то достаточно крепкой породы и соединялись над головой Кенары. Куноичи сложила печати.

— Взрывная волна! — крикнула она и снесла стену перед собой подчистую. Противник стоял впереди, метрах в пятнадцати от нее. Последняя техника Кенары заставила его удивленно приподнять брови. Какое-то время девушка и ее противник стояли друг напротив друга, продумывая дальнейшую тактику. Затем из-под снега начали появляться земляные клоны. Их было около двух десятков и они почти окружили поляну.

— Нужно было раньше использовать взрывную волну, — сказал хозяин клонов. — Ты слишком гуманна для охотника за головами.

— Мне не нужна твоя голова, Ио Номика, — ответила Кенара.

Еще во время погони она сбросила с себя дубленку и унты, забрала волосы в привычный хвост, чтобы не мешали сражаться. И теперь она выглядела довольно странно в длинной футболке, леггинсах и босиком. Вокруг талии была застегнута поясная сумка. Девушка достала из сумки багровую повязку и без дальнейших разъяснений бросила ее под ноги Номике.

Земляные клоны исчезли один за другим. Номика нагнулся, поднял повязку и изменился в лице. Со смешанным выражением радости и печали он пальцами провел по символу родной деревни — три метеора, несущихся по небу. В его взгляде была такая нежность, что Кенара почувствовала себя неловко. «Черт возьми! Разве шиноби не должен скрывать свои эмоции?» — подумала она.

— Неужели я снова понадобился моей родной деревне? — произнес Номика, не отрывая глаз от заветных падающих звезд.

— Звездопаду уже никто не поможет: слишком поздно, — с затаенной злостью ответила Кенара. Куноичи начала понимать, насколько тяжелую миссию возложила на нее Пятая Хокаге. Как сказать ему?.. Но она должна была сказать — и заставить его страдать, как страдала она сама.

Кенара, сохранявшая до сих пор боевую стойку, устало вздохнула и выпрямилась.

— Номика, наша деревня погибла, мне жаль. Десять месяцев назад неизвестный враг пробрался в Деревню Звездопада и какой-то чудовищной техникой уничтожил всех шиноби и жителей, оставив от них лишь пепел. Я была в ту ночь на задании, а когда вернулась, никого уже не было в живых и мне не удалось найти ни одного следа.

— Это правда? Это не гендзюцу? Ты говоришь правду?.. — светлые глаза в обрамлении темных ресниц взглянули на нее с надеждой и болью. От этого взгляда мурашки побежали по коже, Кенара не выдержала и отвернулась.

— Да! — крикнула она, как прикрикивают на тупого, раздражающего ребенка.

И тут Номика, этот взрослый мужчина тридцати лет от роду, сел на снег и горько заплакал. Кенара хотела провалиться сквозь землю — настолько не привыкла она к подобным изъявлениям чувств, и ей тяжело было видеть до такой степени сломленного, забывшего о гордости собрата по оружию. Но вот она вспомнила, как горевала сама, и от жалости и сочувствия у нее защемило сердце.

Номика прикрыл лицо рукой, но слезы так и катились по щекам, падали на снег, обжигая его. Ветер качал ели и было слышно, как скрипят стволы и трещат ветки. Кенара подошла и опустилась на снег возле Номики, села рядом. Она не знала, что ей сказать и что сделать, поэтому просто положила голову ему на плечо. Так они и сидели, последние шиноби Звездопада, две падающие звезды, несущиеся к смерти во всем своем блеске и великолепии.

Номика перестал всхлипывать, отер слезы и спросил:

— А кто-то еще кроме нас был вне деревни в ту ночь?

Кенара подняла голову.

— Никого больше не осталось.

— Что сейчас там происходит?

— Я обратилась за помощью к Листу. Деревню контролируют АНБУ и они же пытаются проводить расследование, пока без особых успехов.

— Я не был дома почти пять лет, — сказал Номика. — Получается, что по-настоящему домой я уже не вернусь.

— У тебя осталась семья в Звездопаде?

— Нет, я потерял отца шесть лет назад, а больше у меня никого не было из близких родственников, только друзья и хорошие знакомые. Не могу представить, что они все мертвы…

— Почему я тебя не помню? — спросил Номика позднее. — Сколько тебе лет?

— Скоро будет семнадцать, — ответила Кенара. — Я тебя тоже не помню, ты старше моей сестры, но младше моих родителей. Их звали Тэйкен и Сирин из дома Масари.

— Масари? — Номика посмотрел на девушку. Лицо его выглядело печальным и мужественным, и с удивлением куноичи подумала, что его репутация в ее глазах не пострадала из-за его несдержанности. — Конечно, я знаю. Видел и Сирин, и Тэйкена, ведь они были выдающимися шиноби. Мне было пятнадцать или шестнадцать лет, когда они погибли. Ты больше похожа на отца.

— А где ты жил, в каком доме?

— В скромном домике неподалеку от сквера с кленами, с коричневой крышей и желтой дверью.

— Там маленькая кухня и в комнате на стене картина с кораблем и морем… — пробормотала Кенара. Если бы она специально пыталась вспомнить, то не смогла бы, а так образ сам собой всплыл в ее голове.

— Откуда ты знаешь? — удивился Номика.

— Я была там, — ответила девушка. — Я побывала почти во всех домах в Ту Ночь.

Ночь опустилась на долину Ханкон. Номика поспешил вернуться к своим товарищам рабочим, чтобы его не искали, и сообщил бригадиру, что берет бессрочный отпуск.

— Моя сестра приехала, — сказал он, кивнув в сторону Кенары.

Девушка подобрала в лесу дубленку и унты и выглядела вполне нормально, стоя в отдалении и поджидая «брата». Товарищи называли его Миширану Конор, и это имя больше ему подходило.

Они вместе вернулись в гостиницу и, когда совсем стемнело, сидели перед печкой и продолжали беседовать. До сих пор Кенаре иногда казалось, что ее прошлое приснилось ей, ведь не было никого, кто бы мог разделить ее воспоминания. А теперь появился человек с похожими воспоминаниями и он подтверждал: да, Деревня Звездопада — не сон и не выдумка.

— Объясни, почему ты не вернулся домой после той миссии?

— Я вернулся, но ненадолго, — Конор помрачнел. — Настолько, чтобы похоронить товарищей и попросить прощения у их семей за то, что не уберег их и мои действия и принятые решения привели отряд к гибели. Из-за чувства вины я больше не мог исполнять свои обязанности шиноби и, поставив старейшину в известность, снова ушел на север, — светло-зеленые глаза словно погасли. — Ведь погибли не только Саба и Кеномичи, но и девять женщин из Ханкона, захваченных в плен.

Конор встал и подошел к окну, закрытому ставнями. Он распахнул ставни и открыл окно, но ветра не было. И все же морозный ночной воздух хлынул в комнату, казалось, вместе со светом звезд с бездонного, низко раскинувшегося темно-синего неба.

— Здесь ночью небо цвета твоих глаз, — тихо сказал он.

Кенара вдруг увидела его другим — веселым, беззаботным ребенком, каким он, должно быть, был всегда и оставался бы таким, если бы не множество смертей, слетевшихся и легших ему на плечи тяжким грузом. «Что бы он ни сказал дальше, — подумала Кенара, — я знаю, что он был не виноват. Этот человек никогда не причинил бы людям умышленное зло». Но невозможно быть шиноби и иметь чистую, незапятнанную кровью душу.

Не будучи сенсором, не имея богатого опыта общения с людьми, Кенара не очень хорошо в них разбиралась, но симпатии, зародившиеся в ее душе, никогда ее не обманывали. Между ней и Конором не было той стены, которой она обычно отгораживалась от других. Девушка чувствовала, что этот человек не способен причинить ей боль, и понимала его, так как на них обоих лежала тень трагедии. Кенара не воспринимала его как брата, как отца или как мужчину. Кем он приходился ей, она еще не разобралась. Конор увидел в ней взрослого, мужественного ребенка, оставшегося один на один с большой бедой, и доверился ей, как равной.

— Мы переоделись торговцами и поехали на повозке через перевал, надеясь выманить банду Хайро Оками. Так и произошло, но, когда мы оказали сопротивление, разбойники начали отступать, ища защиты у своего вождя, владевшего некоторыми техниками. Я не боялся попасть в ловушку, так как знал, что мы сильнее их шайки. Мы решили, что они испугались, столкнувшись с настоящими ниндзя, и попрятались в свои норы. Их логово находилось в пещере внутри горы. Там нам навстречу выбежали женщины, которых держали в плену и использовали как обслугу. Мы не знали, что из пещеры есть другой выход — тоннель, ведущий на восточную сторону склона.

Как оказалось, бандиты имели план на случай обнаружения их укрытия. Они скрылись в тоннеле и взорвали печати, которыми был обклеен весь второй этаж — ходы, прорубленные под сводами пещеры. Я использовал технику, чтобы защитить всех: Мощь тысячи крепостей — это такой купол из земли и камня. Тогда я гордился ей, считал ее очень мощной, потому и дал ей подобное название.

От взрыва купол нас защитил, но когда начали сыпаться с потолка каменные глыбы, так как осела гора, мне было трудно устоять. Друзья старались мне помочь: Кеномичи передавала свою чакру, а Саба пытался поддержать мой щит своим ледяным щитом. Под куполом тогда творился ад, женщины кричали от ужаса, они падали и прикрывали головы руками… Я начал слабеть и, когда целая гора рухнула на нас, потерял сознание.

Я тогда не умел передвигаться под землей, а мои земляные клоны могли лишь утащить людей вниз, но они задохнулись бы там, пытаясь найти путь сквозь породу… Нет, я много вариантов перебрал, но не придумал, как их спасти именно в ту секунду. Я просто должен был быть сильнее, — Конор, стоя перед окном, сжал перед собой руки, глядя на них со смешанным чувством горечи и сожаления. Кенаре было знакомо это чувство.

— Как ты выжил? — спросила девушка.

— Я не знаю. Меня прикрыло двумя плитами, как сводами крыши, между ними как раз осталась щель, в которую я поместился. Очнулся я в темноте, задыхаясь от духоты и пыли. Я почувствовал, что все, кто был в пещере, мертвы. У меня есть навыки сенсора — так я почувствовал твое присутствие тогда, на стройке… Не знаю, почему я выбрался из пещеры, желания выжить я не испытывал, но тело двигалось само по себе. Кое-как червем я полз, с помощью чакры медленно расчищая себе путь и рискуя каждую секунду вызвать новый обвал. Я, правда, не боялся тогда.

— А «волки»?

— Выбравшись из пещеры и оставив там на время тела своих товарищей, я отправился по следам бежавших разбойников. Хотя меня слепила ярость, я старался по возможности никого не убивать. Когда главарь их остановился и дал мне бой, понадобилось совсем немного времени, чтобы сбить его с ног. Из сорока семи бандитов из пещеры спасся тридцать один человек (взрыв оказался сильнее, чем они планировали, и порушил опоры тоннеля), и всех их я привел, повязанных друг с другом, по глубокому снегу сюда, в Поселок Инженеров.

И все же мне пришлось смотреть в глаза тем людям, чьих сестер, невест и дочерей я не смог спасти. Ох, Кенара, от всей души желаю тебе никогда не испытать подобного! Мне пришлось на коленях вымаливать прощение у матери и отца Сабы, у брата Кеномичи… И не затем, чтобы получить прощение, а чтобы выразить скорбь и чувство вины.

Кенара молча смотрела в лицо Конора, на его хмурые брови и горький излом губ. Ее мнение не изменилось: она считала его не виновным. Он не был похож на авторитарного командира, чьи приказы беспрекословно приводятся в исполнение. Его товарищи при желании могли проявить большую осторожность. Но не удивительно, что ему, единственному оставшемуся в живых, пришлось в конечном итоге нести за все ответственность.

— Господин Канто был в курсе всей этой истории и согласился принять меня в Поселке Инженеров под другим именем, позволив тяжелым трудом в ничтожной мере искупить мою вину.

— Я так и знала, что он не был искренен с нами, — проворчала Кенара.

— Просто ему стало жаль меня и он дал слово не выдавать мой секрет. Я уж подумал, что вражеским шиноби понадобилась зачем-то моя голова…

— Ты знаешь, в Звездопаде о тебе ходили разные слухи, вплоть до того, что ты — отступник, хотя старейшина не заявлял ничего подобного. Поэтому я, не зная подробностей, готовилась ко всему, — Кенара помолчала. — Ничего, что я говорю тебе «ты», несмотря на разницу в возрасте? Нинаки бы изошла желчью… И за эту фразу тоже.

— Ничего страшного, конечно. Я привык к простому обращению за последние годы. Мне хотелось бы попросить тебя называть меня новым именем, Конор, так как прежняя моя жизнь закончилась. Так значит, ты теперь шиноби Листа?

— Это решение показалось мне самым разумным.

— Я понимаю, — задумчиво сказал Конор. — Одиночество — горькое вино.

— Дело вовсе не в этом, — нетерпеливо возразила Кенара, боясь, что ее заподозрят в тяге к общению. — Мне нужно постоянно практиковаться на миссиях, развивать свои навыки.

— Хочешь стать выдающимся шиноби?

— Конечно. Только выдающийся шиноби сможет найти и истребить тех монстров, которые уничтожили Звездопад.

Конор удивленно посмотрел на нее и слегка покраснел.

— Вот оно что. Я даже не подумал об этом. Наверное, я перестал быть шиноби. Говоря по правде, я хочу совершенно другого…

— Чего же другого можем мы еще хотеть? — спросила Кенара.

— Как — чего? Возродить Деревню Звездопада! Неужели мы можем смириться с тем, чтобы она стояла опустошенной или была стерта с лица земли? Чтобы Звездопад остался лишь жалким напоминанием о горестных событиях и потерях? Навсегда остался для других лишь объектом страха и жалости, растеряв былую славу? Неужели эти чувства должны испытывать те, кто слышат название «Звездопад»? Я не могу допустить подобного, Кенара.

Девушка с удивлением наблюдала, как меняется его лицо во время этой речи. Конор так нервничал, что не заметил, как начал вырывать из ее блокнота один лист за другим. Возродить деревню? Ей это даже в голову не приходило.

— Ты думаешь, такое возможно? — спросила она.

— Я должен отправиться к Хокаге и попросить открыть деревню. Какие-то дома нужно отдать родственникам погибших, если таковые имеются, остальные сдать в аренду за очень небольшую плату. То же самое и в отношении торговых лавок и ремесленных мастерских. У нас мягкий климат, плодородная земля, думаю, такие условия привлекут новых жителей. Мы должны открыть школу шиноби для детей, имеющих склонность к управлению чакрой — так мы сможем воспитать новое поколение шиноби Звездопада.

— Но это будут совсем другие люди, — произнесла Кенара.

— Ах, сто лет назад о нас могли сказать то же самое — и скажут еще через сто лет. Люди ведь меняются, но Деревня должна продолжать жить.

— Тебе нужно быть старейшиной. У тебя глаза горят, когда ты говоришь обо всем этом.

— А ты? Ты поможешь мне?

Кенара покачала головой.

— Я не смогу спокойно жить, пока не воздам по заслугам нашим врагам. Честь Деревни должна быть защищена, иначе я не вижу для нас будущего.

— Это правда, — согласился Конор. — Ты можешь рассчитывать на мою помощь в своем деле, хотя должен признаться, что-то стало с моим желанием убивать.

— Как и с моим желанием созидать, — ответила Кенара.

— Но потом ты вернешься домой?

— Я не знаю и не хочу давать пустых обещаний. Мне надо поспать, чтобы обработать всю эту информацию. Ты можешь укладываться на постель: я в любом случае предпочту свой спальный мешок.

Среди ночи Кенара проснулась и прислушалась к дыханию Конора, доносившемуся из угла комнаты, в котором стояла кровать. «Он настоящий, еще один шиноби Звездопада, и не приснился мне, — с облегчением подумала она и снова легла. — Значит, я тоже существую».

Наутро здесь же, в гостинице, Кенара раздобыла на завтрак печеного окуня с рисом. Когда они позавтракали, Конор распахнул окно и потянулся. Он привык проводить по многу часов на морозном воздухе, и в помещении, хоть и прохладном, ему было душно. Вдруг он весь напрягся, как будто увидел внизу, на улице, вражеского шиноби, и вылетел из комнаты, как его каменные снаряды во время техники Шрапнель.

Кенара допила чай и подошла к окну. По улице проходили разные люди, но девушке никто из них не показался подозрительным. Она увидела, как Конор выбежал из гостиницы и подошел к молодой женщине, несшей корзину. Видимо, он предлагал ей свою помощь. Девушка была высокая, почти как Конор, лет двадцати семи на вид, с чистой белой кожей, полными алыми губами и румянцем во всю щеку. Светло-серые глаза красиво контрастировали с темно-каштановыми, почти черными ресницами и бровями. Темные волосы были заправлены под шарф и спускались на спину почти до пояса.

Конор взял корзину из ее рук и слегка покраснел. Очевидно, он получил разрешение проводить девушку, и вскоре пара молодых людей скрылась за углом соседнего дома.

— Наверное, если бы Неджи хоть раз взглянул на меня так, как эти двое смотрят друг на друга, я бы приблизилась к пониманию счастья, — произнесла Кенара. — Но не помешает ли это чувство Конору отправиться с нами в Страну Огня?

Когда Конор вернулся, все еще румяный и с блестящими глазами, Кенара уже убрала со стола и что-то писала в блокноте. Она взглянула на своего спутника и спросила:

— Ты точно готов ехать с нами?

— Да. Почему ты задаешь этот вопрос?

— Из-за той девушки.

— Из-за Томико-сан? — Конор смущенно отвел глаза и опустился на табурет, придвинутый с другой стороны стола. — Мне будет жаль расстаться с ней, но, боюсь, это чувство не совсем взаимно.

— Не совсем взаимно? — переспросила Кенара. — На мой взгляд, она выглядела не менее влюбленной.

— Ты в этом ничего не понимаешь, ты еще ребенок, Кенара. Есть большая разница — просто нравятся друг другу люди или они готовы создать семью.

— То есть, ты спросил у нее, и она ответила, что ты ей нравишься, но она не готова создать с тобой семью?

— Нет, конечно, я не спрашивал… Как вообще такое можно спросить?!

— Придется спросить, — сказала Кенара. — Ты же не можешь просто уехать после того, как столь явно оказывал девушке знаки внимания? Хотя я знаю одного человека, который постоянно так делает. Впрочем, он и не влюбляется никогда.

Конор задумался. Не так-то просто сказать самой лучшей на свете женщине: я люблю тебя, но вынужден уехать.

До возвращения Роя и Набу оставалось еще три дня, и Кенара попросила Конора потренироваться с ней в ближайшем лесу. Ей хотелось пробить его защиту. Она разгоняла свои скорость и силу до предела, чтобы сбить два камня с их орбит и нанести сопернику удар. Достичь своей цели ей удалось только к концу второго дня тренировок. Это получилось так неожиданно, что она не до конца успела погасить силу удара, прежде чем ее кулак прилетел в живот Конора. Он упал на снег и кубарем прокатился до ближайшего дерева, напоследок приложившись об него спиной. Конор сполз на снег и, раскинув руки, глядел в низкое светло-голубое небо.

— У тебя много чакры, — сказал он. — Если ты не научишься правильно высвобождать ее, ты будешь повреждать свое тело. Когда ты ускоряешься с помощью чакры, ведь у тебя потом болит каждый мускул?

Кенара села рядом, подогнув под себя ноги.

— Да, но я думала, что так и должно быть. Кажется, с концентрацией чакры у меня не возникало проблем. Я грею себя изнутри, могу стоять на воде или прикрепиться к вертикальной поверхности, даже совершенно гладкой.

— Посмотри, как растаял под тобой снег. Если бы он не был таким глубоким, ты бы сейчас сидела в луже. Твой пот испаряется слишком быстро, твое тело — слишком горячее.

— Я просто максимально разогналась…

— Дело не в этом, — Конор приподнялся. — Ты справляешься со своей задачей — это правда, и даже проделываешь тонкую работу, но твой КПД довольно мал. Ты высвобождаешь больше чакры, чем требуется, и она рассеивается вокруг, в том числе нагревая твое тело и перенапрягая мышцы, — Конор взял ее за руку. — Расслабь руку.

Кенара разжала пальцы.

— Недостаточно. Расслабь так, чтобы она висела, как тряпка.

— Ты шутишь? Я вообще никогда не делаю такого со своим телом.

Конор выпустил ее руку, пощупал бицепс, потрогал мышцы между плечом и шеей.

— Как камень, — резюмировал он. — Да у тебя гипертонус мышц. Ты что, вообще не расслабляешься?

— Я на миссии уже полгода. Дома я расслабляюсь, могу спать несколько дней подряд.

— Вот об этом я и говорю. Напрягаться тогда, когда нужно — большое искусство, но расслабляться, когда это необходимо — не меньшее искусство.

Кенара пожала плечами.

— Боюсь, мне это не очень интересно. Я расслаблюсь, когда достигну своей цели.

Конор покачал головой.

— Нет, ты просто придумаешь новую цель.

— Я не считаю, что это плохо.

— Нет, если собираешься помереть к сорока годам. Ты когда-нибудь слышала о стиле «Пьяный мастер»?

— Немного. Никогда не наблюдала подобное. Это похоже на насмешку над искусством ниндзя.

— Ты ошибаешься, — улыбнулся Конор. Его улыбка была теплой, даже возражая, он сохранял мягкость. — Этот невероятный стиль заключает в себе чередование периодов небывалого напряжения и полного расслабления, причем переход между ними у настоящего мастера почти мгновенный.

— Я не стану пить, даже если это сделает меня сильнее, — пошутила Кенара с абсолютно серьезным лицом.

— Даже и не думал предлагать тебе, — рассмеялся Конор. — Ты же несовершеннолетняя. Тем не менее, тебе многому надо научиться, если действительно хочешь защитить честь нашей Деревни. Кто занимался с тобой?

— Тетя Инари. Но она была больше занята моей сестрой.

— И, видимо, пыталась тренировать вас одинаково. Но каждому шиноби требуется от учителя индивидуальный подход, — Конор лукаво посмотрел на Кенару. — Думаю, ей было непросто подступиться к тебе… из-за твоей закрытости. Но на меня такое не действует.

— Почему?! — Кенара уже третий день задавалась этим вопросом.

— Возможно, потому что я сам слишком даже открытый. Меня не напугать хмурым лицом и не оттолкнуть холодностью.

— Это правда. Я не чувствую с тобой такого отчуждения, как с другими…

— Ого! — воскликнул Конор. — Я даже заставил тебя говорить о своих чувствах! Но мы лучше побеседуем о деле — тебе это больше понравится.

Кенара кивнула. Они поднялись на ноги и отправились в гостиницу, так как на долину уже опустился вечер.

— Знаешь, — говорил Конор, пока они длинными прыжками пересекали серебрящуюся под звездным шатром снежную равнину, — бывают такие девушки, которые в отношениях прижимают тебя к стенке, хватают за воротник и пытаются силой вытрясти из тебя слова любви. Вот так же ты поступаешь со своими техниками.

— Неужели, — сухо ответила Кенара.

— Каждый раз ты пытаешься нащупать свой предел, стараешься изо всех сил — и это работает почти всегда… кроме, например, техник на дальних расстояниях. Твои шесть метров взрывной волны — яркое тому подтверждение.

Кенара готова была многое услышать в свой адрес, лишь бы это помогло ей двигаться дальше. Тем более в устах Конора критика звучала как завуалированный комплимент.

— Что же в ней поменять? — неохотно спросила девушка.

— Не напрягаться, выпуская чакру, с самого начала, а действовать так, чтобы твоя сила возрастала с постоянным ускорением. Человек с таким объемом чакры, как у тебя, может позволить себе намного больше, чем ты сейчас. Возьмем другую твою технику — Молот Земли. Если говорить честно, при всей своей мощи она ведь бесполезна, не так ли?

Кенара вынуждена была согласиться.

— Треснуть врага дубиной по башке может каждый, для этого не обязательно быть шиноби. Наша задача — дать себе такую возможность. Застать врага врасплох, заманить его в ловушку, обездвижить или сделать беспомощным. Без этого твоя техника не заработает.

— В теории это прекрасно, как будто учебник читаю, — проворчала Кенара. — А на практике сделать это, чтобы применить Молот, мне так и не удалось. Но я и не хотела до сих пор таким способом избавляться от своих врагов.

— Я понял, что ты не любишь наставления, — Конор тихонько рассмеялся, — поэтому я не буду продолжать. Достаточно того, что я заронил в тебя эти мысли, и со временем они дадут всходы.

Наступил условленный день встречи. Кенара инструктировала Конора:

— В шесть часов придут ребята, я хочу выслушать их отчеты, чтобы оценить их навыки сбора информации. На это понадобится около двадцати минут. В шесть двадцать ты зайдешь в комнату,и я тебя им представлю.

Однако не все ее товарищи оказались достаточно пунктуальными. Набу явился первым, а вот Рой опоздал на десять минут. Едва они успели обменяться приветствием, как в комнату вошел Конор — на десять минут раньше положенного. Кенара хлопнула себя ладонью по лицу и покачала головой. Похоже, вокруг нее каждый делает то, что ему вздумается…

Ей хотелось, чтобы Конор понравился ее друзьям. Впрочем, об этом можно было не беспокоиться: его открытость, остроумие и веселый нрав со временем расположили к нему и Набу, и Роя. Настолько, что Кенара почувствовала себя на вторых ролях. Это помогло ей немного отдохнуть от напряжения последних месяцев.

Вскоре они покинули Ханкон и направились в порт, чтобы сесть на корабль и отплыть домой, в Страну Огня. Конор увозил с собой фотографию и довольно толстый конверт с письмом от Томико-сан. «Похоже, объяснение состоялось», — с улыбкой подумала Кенара.

Февраль приносил на море то затишье, то шквальные ветра, а март выдался более спокойным. Именно на этот месяц пришлось путешествие Кенары и ее товарищей. Конор, верный своим планам, направлялся вместе с ними в Деревню Листа.

В одно солнечное утро, когда никто уже не страдал от морской болезни, Конор, Набу и Рой сидели на палубе и увлеченно играли в «Путь ниндзя». У Кенары было много времени для размышлений. Она наблюдала за своим земляком. В нем удивительным образом сочетались непосредственность и проницательность, легкий нрав и острый ум. Конор одновременно и нравился ей, хотя она предпочитала людей другого склада, и раздражал ее. «Я считала себя сильным человеком, уверенным в себе, ведь мне так хорошо удается скрывать свои эмоции и подавлять некоторые чувства. И вот я вижу человека, который еще сильнее и может позволить себе демонстрировать эмоции, не колебля уважения к своей персоне ни в себе, ни в других, не делаясь слабее». Но вскоре ее беспокойству и смятению пришел конец, так как она смогла определить для этого человека место в своей жизни.

Решившись, она пересекла палубу и встала напротив ребят. Конор в это время, смеясь, переворачивал карту.

— Конор, — сказала Кенара, — я хочу, чтобы ты стал моим учителем.

Ребята затихли и выжидающе смотрели на нее, ожидая дальнейших объяснений, но их не последовало. Конор выглядел удивленным и немного растроганным. «Ох, хоть бы он не заплакал», — подумала Кенара. Но он и не думал плакать, только вскочил на ноги и, прежде чем девушка успела опомниться, прижал ее к груди.

— Спасибо, — сказал Конор.

Стать наставником для шиноби — значит, в некоторой степени, утвердить правильность своего пути. Никто не станет просить неудачника быть учителем, все хотят учиться у тех, кем восхищаются, с кого можно брать пример.

— А мы знакомы намного дольше, но еще ни разу не обнимались, — как бы между прочим заметил Рой.

Позднее Кенара заявила:

— Я хочу, чтобы ты научил меня технике Тысячи Крепостей. От всего она не спасет, но в некоторых случаях позволит мне защитить моих друзей и товарищей по оружию.

Конор опустил голову и несколько секунд боролся со своими страхами и противостоял призракам прошлого.

— Это хорошая техника, хоть она и не смогла мне помочь в решающий момент. Но твой запас чакры больше, и ты сможешь сделать ее еще сильнее.

Однако упражняться в этой технике на борту корабля было невозможно, а по Стране Железа следовало передвигаться скрытно. Как только они пересекли границу Страны Огня, у всех полегчало на сердце, а за спиной словно выросли крылья. В первую ночь на родной земле Кенара, лежа в своем спальном мешке, всерьез задумалась над словами Конора. Она решила, что наступило время немного расслабиться и погрузиться в глубокий сон под бдительной охраной Роя, который дежурил первым. Впервые за несколько месяцев ее сон не был чутким. Девушка лежала на спине, расслабляя все части тела и пытаясь освободить голову от разнообразных мыслей. Кенара не заметила, как уснула. Только за пару часов до рассвета Набу разбудил ее на дежурство.

На завтрак ели рисовые лепешки, подогретые на костре, и пили чай.

— Ты разговариваешь во сне, — заметил Набу, откусывая большой кусок. — Точнее, при пробуждении. Я дотронулся рукой до твоего плеча, ты повернулась и сказала «Неджи».

— Что?! — возмутилась, краснея, Кенара.

— Что? — переспросил Конор.

— Ну, Неджи, — повторил Набу, как будто не замечая смятения, вызванного его словами. — Я так полагаю, это имя.

— Да, да, это парень из клана Хьюга, — сказал Рой. — Он силен.

— Да, силен, — равнодушно сказала Кенара, уже взявшая себя в руки. — Он был первым человеком, с которым мне пришлось померяться силами за пределами моей Деревни, не удивительно, что я вспомнила об этом.

— И кто победил? — с интересом спросил Конор.

— Мы сошлись на ничьей.

— Он Хьюга, значит, у него есть бьякуган. Этот Неджи использует технику Мягкой ладони?

— Да, он пытался перекрыть мои тенкетсу, но немного уступал мне в скорости.

— Тебе есть, чем гордиться, — Конор улыбнулся. Его взгляд был теплым, как всегда, но и испытывающим.

Алое солнце опускалось за горизонт, когда команда Кенары приблизилась к воротам Деревни Листа. Небо постепенно приобретало фиолетовую окраску, редкие розовые облака ложились на верхушки деревьев где-то вдалеке. Вечерний воздух был напоен весенней свежестью, теплый ветер трепал волосы. Кенара вдохнула полной грудью, чувствуя, как новая волна силы разливается по ее телу. Она словно вернулась домой.

— Набу, ты можешь быть свободен под мою ответственность, мы сами отчитаемся перед Пятой, — сказала девушка.

Набу широко улыбнулся и сорвался с места.

— Не забудь и мать навестить! — крикнула ему вдогонку Кенара и подумала: «Может, эта женщина смягчится, встретившись с сыном после столь долгой разлуки».

Она пыталась скрыть собственное волнение и вынуждена была признаться себе, что хочет и одновременно боится встретить по пути к Резиденции Неджи. Глупо обманывать себя, ее чувства к нему не такие, как к Тен-Тен, значит, не такая уж это и дружба. Вот почему она обмолвилась при пробуждении, назвала его имя, ведь именно с ним связывала она свои мысли о возвращении в Деревню Листа.

Пятая сразу же приняла их у себя. Разговоры о прошлом Конора и о будущем Звездопада затянулись на два часа. Ему предстояло на следующий день побывать в гостях у господина Морино Ибики и открыть его проницательному взгляду свои воспоминания.

— Ты можешь остаться у меня, пока не решишь все вопросы с Конохой, — предложил Рой. — У меня есть запасной матрас, только места маловато.

— Я думаю, господин и госпожа Сэки будут не против принять тебя у себя. У них просторный дом и много комнат, — сказала Кенара.

— Спасибо, Кенара, но все-таки удобнее будет побеспокоить Роя, чем пожилую пару, — Конор улыбнулся и тихонько спросил у Роя: — А карты у тебя?

— Да, да, не беспокойся…

Кенара махнула на них рукой и под покровом сумерек запрыгнула на крышу. Ей-то, конечно, нечего было предложить взамен «Пути ниндзя». Через балкон она пробралась в свою комнату. Похоже, помощница по хозяйству госпожи Хоны поддерживала здесь чистоту во время отсутствия Кенары. Девушка с удовольствием приняла душ, застелила свежее белье и погрузилась в прохладную постель.

Утром Кенара зашла за Тен-Тен. Девушки обнялись.

— Как я рада видеть тебя! — воскликнула Тен-Тен, темные глаза ее искрились, а на щеках играли ямочки. — Ты как будто выше ростом стала…

Кенара улыбнулась. Она почувствовала, что ей тоже приятно видеть подругу и что время и расстояние не уменьшили ее симпатии к ней.

— Кажется, я соскучилась по тебе, — ответила Кенара. — И, возможно, немного одичала в мужском обществе.

— И не говори! Несколько дней в компании Ли, Неджи и сэнсэя губительно сказываются на моем характере, всякая ерунда начинает выводить меня из себя. Что уж говорить о нескольких месяцах…

— В вашей команде все живы, здоровы?

— Да, все хорошо. У нас было несколько миссий, но ничего такого уж сложного… Хотя за Неджи не поручусь, мы с ним не всегда вместе бываем на заданиях, он же джонин.

Кенара провела вместе с Тен-Тен всю первую половину дня, потом она сходила в Канцелярию за деньгами и навестила Роя. Конор еще не вернулся из спец отдела, так что девушка решила подождать его на улице возле здания АНБУ. Он выглядел усталым, и Кенара пригласила его в Ичираку рамен.

— Боюсь, ничего полезного я им не сообщил.

— Меня больше удивляет, что они сами ничего полезного до сих пор не выяснили, — проворчала Кенара, прихватывая палочками лапшу. — Ты завтра потренируешься со мной?

— Завтра я еще буду им нужен, а вот послезавтра с радостью потренирую тебя.

Небо только-только начало темнеть, когда Конор и Кенара распрощались у лапшичной. Девушка медленно направилась по улице, вдыхая весенний воздух и наслаждаясь вечером, и вдруг за углом наткнулась на Тен-Тен, Неджи и Ли.

— Кенара-сан! Как приятно встретить вас! — воскликнул Ли.

— Мы возвращаемся с тренировки, — сказала Тен-Тен.

Неджи молча наклонил голову в знак приветствия, и Кенара ответила ему таким же поклоном.

— Спасибо, Ли-сан, — сказала она, — я тоже рада нашей встрече.

Эти слова не соответствовали разочарованию, которое она испытала и не смогла до конца скрыть: слишком ярким был контраст между радушным приветствием Ли и Тен-Тен и сдержанным приветствием Неджи. Он был серьезен, улыбка не тронула ни его глаз, ни губ. Он даже не удивился. И Кенаре было невдомек, что уже несколько часов назад Тен-Тен обсудила тему ее возвращения со своими товарищами.

— Ну что, может, зайдем в кафе, посидим вместе? — улыбаясь, предложила Тен-Тен.

— Вынужден отказаться: у меня дела, — сказал Неджи. Он попрощался и направился в сторону квартала Хьюга.

Кенара с ужасом ощутила желание заплакать, но, конечно, подавила его в себе. И все-таки она немного побледнела, а глаза ее, наоборот, как будто стали темнее.

— Жаль, конечно, — сказала Тен-Тен. — Но мы и втроем посидим, правда?

— Да, — ответила Кенара.

«С друзьями так не поступают, — думала она. — Кто же я тебе, Неджи? Неужели никто, пустое место?» Но примириться с этим она не могла. Гордость зажгла пламя в ее крови и зрачках. Куноичи поддалась своему порыву и в два прыжка догнала Неджи. Она потянула его за рукав и тут же отпустила. Когда он обернулся, Кенара выглядела совершенно спокойной, только глаза ее пылали в свете уличных фонарей сине-черным пламенем. Если он не признает в ней друга, пусть признает соперника!

— Окажи мне честь сразиться с тобой, — сказала она.

Неджи сдержанно улыбнулся.

— Я предполагал, что у тебя может появиться подобное желание. Я и сам думал об этом. Любопытно будет проверить, насколько сильнее мы стали.

«Они могут вообще разговаривать как нормальные люди, без этих реверансов?» — подумала Тен-Тен.

— Мы можем встретиться завтра утром в твоем секретном месте? — спросила Кенара.

— Да, я буду там с шести до десяти часов.

Неджи ушел, а она просидела в кафе с Тен-Тен и Ли остаток вечера, думая о своем и являя собой пример скучнейшего собеседника.

Только многолетняя самодисциплина помогла ей справиться с волнением и заснуть на несколько часов. Впрочем, поднялась Кенара на рассвете. Размышляя о предстоящем поединке, она не заметила, как приняла душ и позавтракала. Лишь одеваясь перед зеркалом в комнате, девушка ненадолго вернулась к окружающей ее действительности. Действительность была такова, что старая одежда оказалась ей мала. Штаны укоротились на пару сантиметров, а рубашка как-то неловко сидела, отказываясь застегиваться на груди. С формой чунина, которую Кенара покупала с запасом, подобных проблем по возвращении из путешествия у нее не возникло. А вот дорогой ее сердцу костюм, в котором она сдавала экзамены, подвел. Приходилось признать, что время неумолимо бежит вперед, рост ее увеличился, а грудь немного округлилась.

— Мне нужна новая одежда, — вздохнула Кенара и облачилась в форму чунина.

Чем ближе подбиралась она к заветной поляне, тем быстрее билось ее сердце и от волнения пальцы начинали дрожать. Пришлось остановиться, чтобы взять себя в руки. Куноичи вспомнила, как ей хотелось вызвать Неджи на поединок сразу же после экзамена на чунина, ведь тогда она чувствовала, что может победить. Сейчас она больше думала о поражении.

— Зачем я вызвала его? — уныло думала она, ковыряя сапогом влажную землю.

Ее окружали черные стволы деревьев с только-только набухающими почками, небо казалось неестественно чистым и тоже как будто влажным. Пронзительный ветер время от времени осыпал моросью. «Эта холодная весна такая же неуместная, как мои чувства», — подумала Кенара. В это утро она не знала, как вновь зажечь свою кровь.

Неджи разминался на поляне. Он заметил ее и выпрямился.

«Уставился на меня», — хмуро думала Кенара, приближаясь длинными прыжками.

— Доброе утро, — сказал Неджи. — Каковы условия нашего поединка?

— Можно использовать все, что не требует печатей.

— Почти все мои техники не требуют печатей.

— Я ведь не знакома с твоими техниками, поэтому мне трудно судить и выставлять условия. Могу лишь сказать за себя. Я буду использовать тайдзюцу с ускорением и усилением за счет чакры.

— Тогда я буду использовать Джукен, технику Мягкой ладони. Будет больно и какое-то время твое тело не сможет нормально функционировать. Если хочешь, сразимся без чакры, — предложил Неджи.

— Нет, используй Джукен. Даже Шестьдесят четыре ладони.

Неджи сдержанно улыбнулся.

— Мне кажется, ты недооцениваешь последствия применения этой техники.

— Ты хотя бы попробуй ее применить, — Кенара ответила такой же улыбкой.

«Как же будет унизительно, если он меня достанет», — подумала куноичи, но она уже начала ощущать прилив сил. Они встали друг напротив друга. Кенара смотрела в светло-серые глаза и понимала, что если сможет победить Неджи сейчас, то обязательно преодолеет собственные глупые чувства к нему.

— Бьякуган! — воскликнул Неджи. Теперь он видел потоки чакры в ее теле и точки, через которые происходило высвобождение энергии: ярко-синее пламя охватило Кенару и разлилось по ней до самых кончиков пальцев.

Куноичи напала первой, действуя с самого начала быстро и решительно. Она стремительно набрала скорость, и Неджи пришлось попотеть, чтобы поспевать за ней. Лишь однажды он предпринял попытку осуществить технику Шестидесяти четырех ладоней, но еще до ее начала девушка ускользнула из поля поражения. Тогда он решил применять лишь точечные удары пальцами и ладонью, но, хотя он видел тенкетсу, попасть в них оказалось непростой задачей. Неджи не успевал направить нужное количество своей чакры, чтобы при скользящем ударе перекрыть точку чакры противника.

Тайдзюцу клана Хьюга считалось самым сильным в Деревне Листа. Неджи двигался быстро, таким образом, чтобы Кенара могла ударить его только подставив свои тенкетсу под прямой удар. Бой все время оставался крайне напряженным, любой промах мог повлечь за собой поражение. Наконец комбинация ударов, натренированная на Коноре в свое время, открыла для Кенары возможность прямого удара, но Неджи в последнюю секунду поставил ладонь вертикально и воскликнул:

— Воздушная ладонь!

Мощный и резкий толчок отбросил Кенару и лишил на несколько мгновений возможности дышать. «Что это? Поражение?!» — куноичи вскочила на ноги.

— Ты делаешь такое без печати?! — воскликнула она.

— Но ведь ты тоже тогда взорвала грелку изнутри, не складывая печати, — напомнил Неджи.

— В ней был воздух, смешанный с моей чакрой.

— Ты хочешь продолжать?

Великодушно было с его стороны предложить это, учитывая, что он вполне мог засчитать себе победу.

— Конечно! — воскликнула Кенара. — Разве я могу сдаться?

«Я выставила себя посмешищем перед дорогими мне людьми, позволив им заглянуть в мое сердце и увидеть там образ этого человека. Неджи — моя слабость, а я привыкла преодолевать слабость через боль. Если сейчас смогу победить его, я смогу всё!» — куноичи прыгнула вперед.

Неджи по ее глазам понял, что для нее это не просто поединок. Она стала быстрее и сильнее, но и он упорно тренировался все это время. Невероятное везение иметь такого спарринг-партнера, на котором можно проверить собственные техники на пределе возможностей. Он не знал другого человека, равного ему в тайдзюцу, кроме учителя Гая. Ли и Хината давали ему многое, но с ними он вынужден был сдерживаться. «Сейчас!» — подумал Неджи, увидев выгодную для себя комбинацию ударов. Он быстро схватил правой рукой Кенару за кисть и, крепко удерживая ее, пальцами левой руки ударил в несколько точек. В этот момент он получил сокрушительный удар в живот и отлетел на добрый десяток метров. Неджи лежал на земле, согнувшись, и не мог вдохнуть целых четыре секунды. Затем он медленно поднялся и взглянул на Кенару.

Девушка держала свою правую руку в левой, так как она была практически обездвижена. Ужасная боль сковала ее от кончиков пальцев до самого плеча.

— Этот удар мог быть смертельным? — поинтересовался Неджи.

— Нет, если у тебя есть запасная печень. А твоя Воздушная ладонь могла меня убить?

— Сама по себе нет, но сзади мог оказаться кунай или еще что-нибудь острое.

Молодые люди смотрели друг на друга, раздумывая над поединком.

— В жизни побеждает тот, кто не умирает, — сказал Неджи.

— Или тот, кто умер последним, — добавила Кенара и вздохнула. — Ты первый достал меня, так что я не против признать тебя победителем.

— Хорошо, но будем считать, что во втором раунде ты отыгралась. Тебе нужно подлечить руку в больнице.

— Спасибо за поединок, Неджи.

— Подожди еще минуту, — он подошел ближе. — Есть один человек, который хочет с тобой познакомиться, ее зовут Дэйка.

— Она — Хьюга?

— Да, но в каком-то смысле изгой. За последние пару месяцев политика клана несколько изменилась. Хияши-сама заморозил расследование по делу Деревни Звездопада и перебросил основные силы на миссии по поиску Акацки и выяснению их планов. Как ты понимаешь, не все довольны таким положением дел. Дэйка потеряла свою семью, и возможно, именно мысль о мести поддерживала ее последнее время.

— Постой… Дэйка… Это имя кажется мне знакомым, — Кенара вопросительно взглянула на Неджи и замолчала, боясь ошибиться.

Неджи кивнул.

— Да, это та самая Дэйка Сто лиц, мастер поиска и маскировки.

Лицо куноичи просияло, и Неджи сдержанно улыбнулся в ответ.

— Конечно же, я очень хочу познакомиться с ней! Но… у тебя не будет неприятностей из-за этого?

— Не думаю. Дэйка будет действовать как частное лицо и не в рамках расследования Хьюга. В любом случае, я посоветовал бы вам не афишировать свои намерения и связи.

Кенара опасалась, что Хьюга захотят сделать ее своей пешкой и связать какими-то обещаниями. Конечно, она не бросится вершить возмездие сломя голову, но ее, в отличие от Хьюга, не интересует политика клана, Деревни Листа и Страны Огня в целом. Пока что она свободна в своих действиях, чего не скажешь о Хияши. И сам Неджи, насколько ей известно, вынужден подчиняться Главной семье. Кенара уже слышала о Проклятой печати, с помощью которой глава Хьюга управляет представителями Младшей семьи. Если даже Неджи не захочет в чем-то подчиниться Главной семье, его заставят. Эти внутриклановые законы ее настораживали и отталкивали. Не от Неджи, а от Хьюга.

Насколько сейчас он свободен в своих действиях и почему идет наперекор желаниям Хияши? Должна ли она доверять ему и Дэйке? Глядя в его светлые глаза, она хотела ответить «да». Если бы Кенара распоряжалась лишь собственной жизнью, она доверилась бы ему полностью, но речь шла о чести ее родной деревни, которую она хотела защитить.

Неджи спокойно смотрел в ее глаза и ждал. Он знал, что Кенара не откажется от помощи, но ему было интересно, как именно она ее примет. И Кенара приняла — безоговорочно.

— Где мы встретимся? — спросила она.

— Завтра в шесть часов мы будем ждать тебя в кабачке «У ворот». Это, конечно, не самое приличное заведение, но тем лучше.

— Я буду там.

Перепрыгивая с ветки на ветку длинными прыжками, Кенара аккуратно придерживала правую руку. Тоска немного отступила, и ей снова стало казаться, что они могут быть друзьями. Внутренний голос предательски нашептывал о Тен-Тен и Коноре, заставляя увидеть разницу в отношении к ним и к Неджи, но девушка отгоняла эти мысли. В конце концов, если любовь может быть разной, почему бы не быть разной и дружбе? Поляна Неджи как пятно ярчайшего света осталась позади, девушку снова окружал серый, сырой и холодный мир. Мысли ее изменили направление, теперь она думала о мести.

Футаба подлечила Кенару, рука ее двигалась, но в ней все еще чувствовалось некоторое онемение и неприятное покалывание, когда куноичи отправилась на назначенную ей встречу. Кабачок «У ворот» представлял собой третьесортное питейное заведение, но были в нем и отдельные столики за ширмой для более солидных клиентов, не желавших привлекать к себе внимание. В одной из таких «кабинок» Кенару поджидали Неджи и его спутница.

Это была женщина тридцати пяти лет, с приятной миниатюрной фигурой, почти на целую голову ниже Кенары. У Дэйки не было одного глаза и вся правая сторона лица была изрыта шрамами. Короткая стрижка слева топорщилась жесткой щеткой черных, как крыло ворона, волос, а справа пышной челкой спускалась до щеки, частично прикрывая увечья. Оставшийся бьякуган сверкал в узком разрезе век, приподнимавшемся к виску.

— Думаю, обойдемся без официального представления, — сказал Неджи.

Кенара кивнула.

— И ты думаешь, тебе не влетит за всё это от дяди? — усмехнулась Дэйка, повернувшись к Неджи, который сидел слева от нее и напротив Кенары.

Лицо Неджи не изменилось, но куноичи знала, что самолюбие его задето. Как ни странно, она не почувствовала неприязни к женщине, поддразнившей его подобным образом. И Кенара, и Дэйка знали о его недостатке, но первая из них обладала схожими слабостями и готова была их простить, а вторая чувствовала себя свободно.

— Мне кажется, дядя давно уже признал меня и мое право иметь мнение, отличное от его собственного, — холодно ответил Неджи.

У Кенары от этого тона сжалось сердце, а Дэйка только тихонько рассмеялась и подумала про себя: «Кажется, с моей стороны некрасиво дразнить его при этой девушке, но как тут удержаться?»

— Поэтому мы встречаемся в этой дыре, а не в квартале Хьюга, — вырвалось у нее.

Кенара пожалела, что нельзя спрятаться за ширмой, но Неджи, к счастью, был спокоен.

— Мне надо объяснять мастеру маскировки, почему мы встретились именно здесь?

— Всё, мир, — ответила Дэйка, но в ее глазу все еще плясали искорки смеха. — Прости, я так редко вижусь с людьми, что мне хочется выжать всю палитру эмоций из общения с ними. Как будто я все еще жива.

«Сто лиц, — подумала Кенара. — Не трудно догадаться, что она прячет за маской иронии».

— Вы раньше состояли в АНБУ?

— Да, и это наложило определенный отпечаток. У меня к тебе есть множество вопросов, но я не могу заставить себя прямо задать их.

— Быть может, мне лучше уйти, чтобы не мешать вам? — спросил Неджи, вставая из-за стола.

— Да, конечно, — ответила Дэйка. — Боюсь, это единственный способ заставить Кенару-сан больше смотреть на меня, чем на тебя.

— Или лучше остаться, чтобы взять огонь твоей иронии на себя?

— Нет, иди, я провожу тебя.

Выйдя из «кабинки», Дэйка сказала:

— Не обижайся на меня, троюродный племянник, все слезы вытекли вместе с моим правым глазом, а левый умеет лишь смеяться.

— Ты же знаешь, что я не злюсь, — ответил Неджи. — Просто твои шутки бывают раздражающими.

— Но иногда и приятными, не так ли? — Дэйка усмехнулась.

— Счастье, что у Кенары есть чувство юмора, надеюсь, она уделяет твоим шуткам внимания не больше, чем они заслуживают. Прощай.

Дэйка подошла к барной стойке и, заказав бутылочку саке, вернулась за столик.

— Вы близкие родственники с Неджи-саном?

— Нет. Мой муж был троюродным дядей Неджи-сана.

Слова «был» оказалось достаточно, чтобы отбить у Кенары охоту для дальнейших расспросов.

— Теперь расскажи мне все подробности Той Ночи, — сказала Дэйка. — Если хочешь, можешь сначала выпить.

— Простите, но я не пью: мне еще только семнадцать.

— Ха, как будто я этого не вижу! Может быть, другие и считают тебя старше твоего возраста из-за твоих глаз, но не я. Неджи не предупреждал тебя о моей проницательности?

— Нет. Он вообще мне немногое рассказал.

— Как и всегда, — Дэйка пожала плечами. — Неджи — человек дела, предпочитает действовать вместо слов. Как и ты, если я не ошибаюсь, а я почти никогда не ошибаюсь, — она опрокинула половину бутылочки из белой глины себе в рот. — Я готова тебя выслушать.

Кенаре не требовалось прилагать усилия, чтобы в подробностях воскресить в своей памяти события годичной давности. Время от времени Дэйка перебивала ее, задавая вопросы или отправляясь в бар, чтобы заказать еще саке. Наконец наступила ее очередь рассказывать.

— В Деревне Звездопада жила жена моего брата вместе с моим племянником Яцури. А брат погиб во время Третьей войны. Как и мой муж, — Дэйка невесело усмехнулась и отпила из бутылочки. — У нас у всех в этом мире что-то отобрала смерть. Правда, тебя никому не обскакать, даже юному Учиха. А ты неплохо держишься.

«О вас этого не скажешь», — подумала Кенара, провожая взглядом опустевшую бутылку, отставленную к предыдущим.

— Я тоже не сразу поняла, насколько ужасны полученные раны, а в какой-то момент почувствовала, что половина меня мертва и из жизни ушел весь смысл… Потом на свет появился Яцури и в кромешной тьме появился проблеск надежды.

Кенара смотрела на Дэйку расширенными глазами. На секунду ей показалось, что сейчас прославленная куноичи уронит голову на руки и зарыдает. И что тогда делать?!

— Он был бы сейчас генином. Я хотела перебраться в Звездопад и стать его наставницей. Надо было сделать это два года назад… Моя ошибка заключатся в том, что я не умерла вместе со своей семьей.

Кенара вспомнила это чувство — будто ты принадлежишь смерти, так как она уже забрала всех, кто был связан с тобой. Оно робко жалось в дальнем уголке ее души и лишь изредка подкрадывалось из тьмы и холода одиночества, чтобы сжать ее сердце ледяными пальцами.

Дэйка напилась так стремительно, что Кенара растерялась. Она оплатила счет, закинула руку куноичи себе на шею, подперла ее своим плечом и потащила к ней домой, в квартал Хьюга. Девушка передвигалась длинными прыжками и старалась не попадаться никому на глаза, пользуясь наступлением сумерек. Однако они все-таки столкнулись с Хинатой.

— Д-Дэйка-сама? — произнесла девушка.

Кенара вздохнула.

— Мне неудобно это говорить, но госпожа Дэйка немного пьяна. Она сегодня горевала, вспоминая о своей семье, и душевные силы изменили ей.

— Я понимаю, — с сочувствием произнесла Хината. Она подхватила куноичи под вторую руку и помогла Кенаре довести ее до дома.

Домик был скромным по сравнению с остальными зданиями в квартале и стоял на отшибе. Дверь была не заперта. Девушки втащили Дэйку в дом и опустили на матрас в углу единственной комнаты. Кенара окинула помещение взглядом. Оно немного напоминало ее собственную комнату после ее длительного отсутствия на миссиях: предметы покрывал слой пыли, мебели и вещей было немного и выглядели они так, словно ими не пользовались. Дом как будто не имел хозяйки. Маленькая кухонька, отделенная панелями, стояла почти совершенно заброшенная. Даже не верилось, что здесь когда-нибудь готовили еду.

Дэйку повернули на бок и окутали мофу. Кенара включила небольшой обогреватель.

— Может, мне провести здесь ночь? — неуверенно произнесла Хината. — Отцу, правда, это не понравится… К сожалению, с Дэйкой-сама у них прохладные отношения.

— Не надо, я побуду здесь, пока не прогреется комната, потом пойду домой. Не думаю, что госпожа Дэйка захочет пробудиться в компании одной из нас.

— Ты права. Ну ладно, если моя помощь не нужна, я лучше пойду.

— Да-да, — ответила Кенара. — Только, пожалуйста, Хината, если встретишь Неджи, не рассказывай ему о том, что увидела. Не хочу, чтобы ему было неловко…

Хината кивнула и, убедившись, что ее помощь действительно не нужна, удалилась.

— Вот, значит, как оно все бывает, если не расставаться со своими мертвецами, — произнесла Кенара, внимательнее оглядевшись вокруг. Она не увидела ни одной фотографии, ни одной личной вещи, кроме одежды и зубной щетки в крошечной ванной, и с грустью поняла, что этот человек не живет, а доживает. Может быть, кроме мести за погибших родственников, предлагать свои услуги Кенаре Дэйку заставило желание быть занятой и находиться вне дома.

Еще утром девушка волновалась при мысли о встрече с Неджи, и ей не могло прийти в голову, что он уйдет по делам, а новая знакомая накидается со скоростью летящего сюрикена. Но что поделаешь? Кенара старалась философски относиться к таким вещам.

Уходя, она выключила обогреватель и поставила стакан с водой у постели Дэйки. Женщина крепко спала, казалось, без сновидений, лицо ее разгладилось и душу как будто отпустила боль.

Позднее Кенара узнала, что женщина отдалилась от друзей и знакомых после Той Ночи, когда погибли Яцури и его мать. Еще за несколько лет до этого между ней и главой клана возникли довольно напряженные отношения, так как Дэйка чаще руководствовалась собственной волей, чем клановыми интересами. В итоге ей почти не поручали важные миссии и она подолгу под разными предлогами брала отпуска. Именно Дэйка обнаружила ход под Деревней Звездопада в самом начале расследования год назад, и теперь она вела работу в этом направлении и взяла на себя обязательство присылать напарнице подробные отчеты раз в две недели.

Через пару дней после встречи в кабачке «У ворот» Кенара написала письмо в столичный банк. Она попросила Цунаде-сама удостоверить ее личность как единственной наследницы дома Масари. Через неделю из банка пришел ответ с оглашением суммы, которая составляет счет семейства Масари, и суммы, которая может быть снята в ближайшее время. Кенара попросила перечислить ей деньги и еще через неделю получила в Казначействе приличную сумму. Она принесла пачки банкнот Конору, на что тот выразительно округлил глаза.

— Что это?

— Мой вклад в возрождение Деревни. Я еще написала бумагу и заверила ее у нотариуса, о том, что доходы с садов будут находиться твоем распоряжении в ближайшие десять лет. Ты обещал построить академию шиноби.

— Да, это, конечно, пригодится. Смотри, что я придумал, — Конор пододвинул к девушке тетрадь, испещренную символами, цифрами и схемами. — Я уже получил бумаги от Цунаде-сама, в которых она обращается к Даймё Страны Огня. Если ответ будет благоприятным, я займу пост старейшины, подготовлю запасы провизии и медикаментов и начну заселять дома. Я решил освободить от арендной платы на пять лет представителей всех полезных профессий, для остальных снять дом в Звездопаде будет очень дешево…

В течение следующих нескольких недель ежедневные встречи Кенары и Конора перемежались такими вот беседами и усердными тренировками. Техника Тысячи крепостей очень подошла девушке и почти с самого начала получалась довольно неплохо. Кенара рассказала ему о своем новом поединке с Неджи.

— Ну что, сэнсэй, ты все еще гордишься мной? — поинтересовалась она с усмешкой.

— Мне так жаль, что я не видел этого собственными глазами… В любом случае, я бы поставил на тебя.

К концу апреля Конор получил официальное назначение и готовился отбыть в Деревню Звездопада с кучей денег, документов и планов. Набу, Футаба, Рой и Кенара устроили пирушку в его честь и взялись проводить за ворота всей компанией. В сопровождение ему дали двух человек из АНБУ. Кенара крепко обняла его и поняла, что будет скучать.

— Сегодня годовщина Той Ночи, — сказала она. — Достаточно уже Звездопад оставался без своих шиноби, — Кенара подала ему новенькую темно-синюю повязку с протектором. На нем были вырезаны три падающие звезды.

Конор повязал ее на лоб и выпрямился. Из-под стального протектора выступали черные брови, а под ними блестели светло-зеленые глаза.

— Спасибо. Я бы сказал: тренируйся каждый день, но ты и так не даешь себе спуску. Так что я скажу: не забывай отдыхать.

— Идеальный учитель! — воскликнул Рой.

Конор обнял и его, и Набу. Лист подарил ему замечательных друзей. Очень тяжело и неохотно покидал он Коноху, зная, что впереди его ждет неподъемный труд и долгое одиночество. Впрочем, вскоре на его старый адрес — дом с коричневой крышей и желтой дверью — придет долгожданное письмо, в котором Томико-сан известит о своем приезде. Эта девушка станет верной женой и незаменимой помощницей молодому старейшине Деревни Звездопада.

Кенара по пути домой прошла к памятнику Куройхоши (Черная звезда) и положила к его подножию несколько нарциссов. Раньше этот день — день ее рождения — принадлежал только ей, а теперь это их день, день погибших жителей и шиноби Звездопада.

Нинаки покопалась в куче вещей на прилавке и выудила оттуда блестящие лосины.

— Если ты непременно хочешь рубашку, давай перетянем ее на талии поясом, а ножки сделаем легкими и четко оформленными.

— Я не надену эти панталоны, — хмуро сказала Кенара. — Мне нужны брюки из плотной ткани с несколькими карманами.

— У тебя узкие плечи, если ты возьмешь широкие штаны, то будешь похожа на треугольник, — Нинаки закатила глаза. Ну как можно не знать элементарных вещей? И ведь Кенара изучала основы эстетики целых два года! — Ты же Масари, часть одной из самых старинных и уважаемых семей Звездопада. Твоя одежда должна ненавязчиво отражать этот высокий статус.

— Моя одежда должна быть лишь удобной и прочной! Я вчера карабкалась на Юяке (Сопка Заката), скатилась в овраг, промокла до последней нитки во время грозы и подралась кое с кем. Представь, что стало бы с этим, — Кенара двумя пальцами приподняла и отшвырнула в сторону лосины.

— Хорошо, не имею ничего против плотной ткани. Давай хотя бы договоримся насчет цвета… Пожалуйста, положи на место эту вишневую бандану, на ее фоне твое лицо будет казаться бесцветным. Если бы ты была румяной девушкой или хотя бы красила губы…

Кенара отбросила бандану.

— Цвета Масари традиционно фиолетовые, серебристые, в крайнем случае, темно-синие, как ночное небо. Но этот цвет исключается, ведь у тебя темно-синие глаза. Чтобы их подчеркнуть, нужно…

— Я не собираюсь краситься.

— Нужно подобрать правильную гамму. Например, вот это кимоно роскошного темно-фиолетового цвета…

— О, голубая рубашка! — Кенара выудила из кучи вещей вышеозначенный предмет.

— Рубашка и штаны? — возмущенно воскликнула Нинаки. — Ты будешь похожа на рабочего…

— Я отрежу вот эту половину, которая ниже груди, и пришью черную сетку. Будет круто, — у девушки заблестели глаза.

— Ладно, — примирительно сказала старшая сестра, — еще не все потеряно. Если взять вот эти брючки и жилет баклажанного цвета, срезать пуговицы и поместить на манжеты красивые запонки, скажем, с аметистом или топазом, а руки прикрыть шелковыми перчатками на тон светлее…

— Вот это штаны! — Кенара увлеченно щупала плотную ткань цвета среднего между серым и хаки. — Да они все выдержат! И смотри, сколько карманов… Я их возьму. Перчатки, кстати, у меня есть. Кожаные митенки с протекторами. Очень удобно.

Когда девушка подшила рубашку, как и хотела, она примерила все вещи на себя и показалась перед своим строгим критиком в лице старшей сестры. Нинаки морщилась, как от зубной боли, и то и дело прикладывала руки к щекам.

— Ты похожа на… на… на разбойника с большой дороги, подрабатывающего по выходным на стройке! Знаешь, из тех, которые никогда не будут приняты в приличном обществе…

Кенара улыбалась, вспоминая тот день, и аккуратно складывала в нижний ящик дорогую ее сердцу одежду, многое претерпевшую на своем веку. Теперь она уже не ребенок и внимательнее относится к собственной внешности. Конечно, свобода движения и прочность остались для нее главными критериями выбора гардероба, ведь это важно для бойца ближнего боя, но с недавних пор Кенара начала задумываться о том, как выглядит со стороны. Она была бы рада воспользоваться некоторыми советами Нинаки, но это уже было невозможно. На помощь была призвана Тен-Тен.

Девушки полдня провели в бесплодных поисках и изрядно устали.

— Икебана! — воскликнула вдруг Кенара. — Ведь я изучала икебану, сочетание и символику различных растений. Что, если попытаться применить эти правила к выбору одежды? Ну, знаешь, например, белый — цвет осени и металла, зеленый — символ восхода солнца…

Тен-Тен задумалась.

— Ты уверена, что было именно так?

— Нет. Но, кажется, я уверена, что не хочу одеваться в бело-зеленую гамму.

— Смотри, здесь обычно хороший выбор спортивной одежды, — Тен-Тен показала на витрину. — Я тут иногда покупаю удобное белье…

Именно в этом магазинчике Кенара нашла основу своего будущего костюма: черный топ с коротким рукавом и широким полукруглым вырезом и черные обтягивающие бриджи выше колена, с заниженной линией пояса. Отдельно она выбрала для себя наколенники из сетчатой ткани, которые надевались поверх бриджей, и такие же напульсники.

— Осталось выбрать цвет туники, которая будет все это прикрывать, — сказала Кенара. — Только не темно-синий, сестра когда-то говорила, что он конкурирует с глазами или что-то подобное.

— А как насчет светло-синего? — Тен-Тен указала на ворох всевозможных балахонов.

— Не знаю. Может, это касалось любого синего? — Кенара выудила приталенную тунику почти без рукавов, с V-образным вырезом. — Смотри, легкая и плотная ткань — то, что нужно.

— Скажите, пожалуйста, — обратилась Тен-Тен к продавцу, — а как называется цвет этой туники?

— Синяя сталь, — ответила женщина.

— Все-таки синий…

— Да плевать, если честно. Я беру.

Едва Кенара распрощалась с Конором, как ей было доставлено очередное послание, привязанное к тощей серой крысе — одному из призывных животных Дэйки. В нем было сказано: «Необходимо твое участие. Двухнедельный отпуск бы не помешал. Встретимся в «Чайке» у Каньона». Девушка догадалась, что речь идет о Каньоне Южного ветра, расположенном на границе Страны Огня и Страны Рек, неподалеку от морского побережья. Отпрашиваясь в отпуск у Цунаде, Кенара решила не скрывать, куда отправляется, тем более, что шиноби обязаны были давать отчет о таких вещах.

— Какого черта ты забыла в Каньоне? — поинтересовалась Пятая. — Я думала, ты отпрашиваешься к своему учителю.

— Это не просто достопримечательность, а необычное место для тех, кто владеет воздушными техниками. Возможно, оно вдохновит меня и поможет освоить техники дальних дистанций, — ответила куноичи.

— Хм, боюсь, в скором времени они тебе очень пригодятся, а пока отправляйся, но помни, что, возможно, это последний отпуск… в этом году.

Кенара решила оставить форму чунина дома, а с собой взять лишь повязку с символом деревни и то, держала ее в рюкзаке. Тен-Тен она тоже сказала, что отправляется тренироваться. Ее подруга была, без сомнения, достойна полного доверия, но, в случае возникновения неприятностей, Кенара не хотела, чтобы пострадал еще кто-то кроме них с Дэйкой.

Куноичи торопилась, поэтому дорога заняла не больше трех дней с учетом крюка с целью обойти Деревню Звездопада стороной. Кенара так же постаралась держаться как можно дальше от Садов Масари и возвышенностей, с которых могла увидеть родные края. Ей казалось, что она не имеет права вернуться домой хоть на минуту, хотя бы в своих мечтах, пока не докажет, что способна постоять за честь Звездопада.

Было бы и в самом деле неплохо потренироваться в Каньоне и побывать на побережье, ведь в мае там наверняка тепло и без сомнения очень красиво, но пока Кенаре не терпелось встретиться с Дэйкой и поскорее узнать, что она обнаружила.

Четких инструкций у девушки не было, поэтому она просто сняла номер в гостинице «Чайка». Двухэтажное здание располагалось на вершине каменистого холма сбоку от дороги, ведущей к приморскому городку. Ближайшая местность была немного унылой, но зато со всех сторон открывался живописный вид, а до холма долетали чайки, оправдывая название гостиницы. Постояльцев привлекал также свежий воздух и близость Каньона, к восточному краю которого они совершали ежедневное паломничество, чтобы полюбоваться его красотами или пообщаться с духами ветра.

Около четырех часов вечера в комнату Кенары постучали. Распахнув раздвижную дверь, девушка увидела на пороге женщину среднего возраста и самой непримечательной наружности.

— Добрый вечер, — сказала она, кланяясь. Узел темных волос был скреплен на затылке заколкой, а скромное платье до щиколоток скрывало очертания фигуры.

Куноичи поздоровалась, решив, что к ней пожаловал кто-то из персонала гостиницы. Как только дверь захлопнулась, образ женщины исчез, а на ее месте, усмехаясь, стояла Дэйка.

— Я могла бы догадаться, — с легкой досадой произнесла Кенара.

— Не переживай, в этом отношении интуиция всегда всех подводит. Это моя особая техника: женщина без возраста, похожая одновременно на всех и ни на кого конкретно.

— Зачем вы меня вызвали, Дэйка-сама, неужели нашлись следы?

— Нет, но есть существо, которое можно допросить. И, пожалуйста, не говори мне «вы», я уже давно не нуждаюсь в выражении почтения.

— Боюсь, я не смогу по-другому…

— Неджи смог — и ты сможешь, — отрезала Дэйка.

Она прошла к столу, налила воды и выпила целый стакан.

— Я лягу тут у тебя поспать, а когда стемнеет, будем выдвигаться.

Пока Дэйка спала, Кенара успела добежать до берега, полчаса покупаться и прибежать обратно. Море показалось ей более синим, чем северное, а берег из гальки, нагревшейся на теплом весеннем солнце, понравился больше песчаных пляжей. Перед тем, как возвращаться, девушка охватила взглядом огромное пространство, сотканное из морских и воздушных волн, наполнила легкие теплым влажным воздухом, но вместо умиротворения почувствовала тревогу. Что-то жило в глубине ее души, связанное с морем, его необъятностью и силой, что-то печальное и пронзительное… Кенара резко развернулась и побежала прочь.

Теплый весенний ветер овевал холм солоноватым запахом моря и сладким запахом полевых цветов. Дэйка и Кенара передвигались длинными прыжками рука об руку и переговаривались между собой.

— Там, за Каньоном, каменный массив заканчивается и уже на территории Страны Рек начинаются пески и суглинок.

— Не возникнет какого-нибудь политического конфликта из-за наших действий на чужой территории?

— Не думаю, но мы в любом случае будем осторожны. Не так давно до меня дошли слухи о большом пауке, который по описанию похож на призывное животное. Он вырыл себе целую пещеру.

— Под Деревней Звездопада находился лаз со следами паутины…

Дэйка кивнула.

— Я его нашла, когда еще была полноправной участницей расследования клана Хьюга. Мне показалось, что данный факт может быть неплохой зацепкой. Я искала нечто похожее на паука, годного для дзюцу призыва. Конечно, это не та же самая особь, но обычно такие крупные животные занимают важное место в иерархии подобных себе и владеют информацией о контрактах с шиноби.

— Неужели мы будем допрашивать паука? Это странно.

— У меня созрел более извращенный план: я хочу, чтобы ты сделала его своим призывным животным. У тебя же еще нет такого?

Кенара удивленно молчала несколько секунд, прежде чем ответить.

— Нет, но я и не собиралась заключать контракты с животными.

— Тебе придется, потому что у меня уже есть договор с серыми крысами, а они недолюбливают пауков, если не могут использовать их в качестве пищи, — глаз Дэйки сверкнул.

— Хорошо, я готова, — ответила Кенара. Ей не нравилось осваивать те же техники, которые помогли уничтожить жителей ее родной деревни, но важным было лишь то, что их можно направить против врага.

Уже почти стемнело, когда они перебрались по подвесному мосту через Каньон на головокружительной высоте и спустились по пологому каменистому склону на территорию Страны Рек. Здесь кое-где росли кривые сосны, цеплявшиеся за глинистую почву, а чуть дальше пролегало русло пересыхающей реки. За рекой местность снова шла под уклон и приводила в зеленеющую долину с большей влажностью и сетью небольших рек.

Куноичи спустились с пригорка, припорошенного песком и иголками, и оказались возле входа в большую круглую нору, прикрытую круглой печатью. Кенара протянула руку и потрогала бархатистую поверхность печати с замысловатым рисунком.

— Как красиво, — сказала она и увидела, что глаз Дэйки подозрительно блестит.

— Это зад паука, — давясь от приглушенного смеха, произнесла Дэйка.

— Что?! — Кенара быстро отдернула руку.

— Это паук печати, у него брюшко так заканчивается, как раз, чтобы закрывать лаз и держать оборону… Прекрасное начало знакомства, кстати…

Судя по выражению лица, Кенара не разделяла ее мнение.

— Надо разбудить его, не причиняя боли, — сказала Дэйка. — Есть идеи?

— Земляные техники могут разрушить его дом, так что лучше использовать Стихию Ветра, — Кенара отошла на семь шагов и начала складывать печати. — Воздушная волна! — воскликнула она и вытянула вперед обе руки.

Это дзюцу по принципу действия было таким же, как Взрывная волна, но поток воздуха был медленнее и слабее и напоминал порыв ветра. В то же мгновение «печать» дернулась и провалилась в лаз, осыпая глинистую почву вперемешку с песком — паук нырнул вглубь своей пещеры. Дэйка и Кенара заглянули внутрь, светя фонариками, и увидели длинный коридор, вдоль которого тянулись жгутики паутины.

— Мы не влипнем? — спросила Кенара.

— Думаю, такая добыча ему не по зубам. Давай догонять, а то уйдет…

Девушка доверилась старшей напарнице, хотя внутреннее чутье било тревогу, и постаралась бежать осторожно, не прикасаясь к паутине. Паутинки, свисающие сверху, мелькали в свете фонариков серебром и как будто подрагивали на ветру.

Внезапно земля под ногами задрожала и пошла трещинами. Дэйка и Кенара успели только вскрикнуть, прежде чем лаз обрушился. Их протащило вниз вместе с песком и комьями почвы и глины и швырнуло на что-то твердое. Кенара кое-как нашарила фонарик и осветила пространство вокруг. Они лежали на полу огромной пещеры, усеянной человеческими костями, между которыми копошились полчища пауков размером с человеческую ладонь — отвратительных, серых, с уродливыми жвалами и брюшками, напоминающими пузырьки со светло-коричневым чуть светящимся гноем. От отвращения девушка вздрогнула и тут же вскочила на ноги, вздергивая за собой Дэйку.

— Черт возьми! — выругалась та, выхватывая кунаи.

В дальнем углу пещеры, в темноте шевелилось нечто. Вот оно поднялось в полный рост и вышло на свет. Нижняя половина туловища представляла собой брюшко и восемь коленчатых лап, а далее начиналась человеческая половина — торс, руки и голова, закованные в хитиновые пластины, как в доспехи. Это чудовище достигало своим ростом трех метров, и каждая из четырех пар рук вдоль неестественно длинного торса могла похвастать огромными заостренными когтями.

Кенара принялась складывать печати, готовясь использовать Взрывную волну, но чудовище вытянуло руки и словно высосало чакру этого дзюцу.

— Техники бесполезны! — воскликнула Дэйка и бросилась на врага с двумя кунаями.

— Подожди! — крикнула Кенара и увидела, как непонятное существо одним взмахом обезоружило ее напарницу, а вторым сгребло женщину в охапку и крепко прижало к себе.

Девушка выругалась про себя, кляня поспешность Дэйки, и метнула кунай прямо в голову врагу. Кунай со звоном отскочил в сторону.

— Бессполезно, человечешшки, — прошипело чудовище. — Траксу неуязвим!

Кенара бросилась вперед, ускорившись с помощью чакры, но получила удар паучьей лапой и отлетела. Она упала на жесткие кости и из-под нее с противным шорохом быстро начали расползаться отвратительные гнойные пауки. Откуда-то сверху на нее закапала вода, а потом хлынула мощным потоком и начала заливать все вокруг. Странное паукообразное существо это не смутило, оно продолжало удерживать свою жертву двумя парами рук и держало наготове третью и четвертую.

Куноичи вскочила, а воды было уже ей по колено. Она снова попыталась применить технику, но чакра также была вытянута врагом. Девушка нахмурилась и вытащила кунаи. «Дело плохо, дело плохо!» — думала она, но никак не могла заставить себя проанализировать происходящее, как будто здравый смысл отступал перед творящимся безумием. И все же девушка прыгнула к чудовищу, пытаясь достать его оружием, но вновь потерпела неудачу.

«Он быстрее меня! Как это возможно?! Вытягивает чакру и неуязвим для оружия…» — в этот момент вода достала до ее шеи. Кенара вынырнула и прикрепилась ногами к потолку.

— Беги, оставь меня! — прохрипела Дэйка. — Ты здесь умрешь… — лицо ее скрылось под водой.

В этот момент где-то под потолком Кенара разглядела боковой коридор, который, судя по всему, вел на поверхность.

«Какого черта!» — зло подумала она и нырнула в воду, пытаясь вытащить из портупеи последний свиток с воздушным вихрем, но его там не оказалось. Все пространство вокруг заливала вода, лицо Дэйки побледнело и как будто начало синеть, паукообразное существо стояло незыблемо посреди пещеры подобно статуе. «Как глупо сдохнуть здесь!» — думала Кенара с яростью и досадой, набирая силы для последнего рывка…

В этот момент в спину девушке задул прохладный ночной воздух. Она моргнула и увидела перед собой лишь мрак, оглянулась — рядом стояла Дэйка с остекленевшим взглядом. Мгновение — и Дэйка тоже заморгала, озираясь. Они стояли в нескольких шагах от входа в пещеру.

— Гендзюцу! — воскликнули они одновременно.

Кенара покраснела.

— Я же знала, что это бред собачий! Позор мне…

Дэйка начала смеяться своим суховатым смешком.

— Я очень старался соткать паутину из человеческих страхов и отвращения, — раздался из темноты голос, который мог бы принадлежать молодому мужчине.

Дэйка быстро стрельнула лучом фонарика и выхватила светом большого паука длиной в четыре или пять метров, с желудеобразным коротким брюшком и десятью лапками. На круглой голове сверкали маленькие черные глазки, окраска паука состояла из черного и рыжего цветов, плавно перетекающих друг в друга, с масляным отливом.

— Ты — Траксу? — спросила Кенара.

Паук чуть согнул передние лапки и опустил на секунду голову — словно поклонился. Куноичи поклонилась в ответ.

— Прости, что мы вторглись в твой дом и обнажили тут оружие, — сказала она. — Это было невежливо.

Траксу испытывающее посмотрел на собеседницу.

— Да, пожалуй, — сказал он. — Но, может быть, у вас есть на то причины, способные вызвать уважение или сочувствие? Расскажите мне, я давно одинок и много лет не беседовал с вашим видом.

— Мой дом — Деревня Звездопада — был уничтожен год назад. Правильно сказать, что здания не пострадали, но все, кто там жил, были убиты в одну ночь. Пытаясь выяснить, кто мог такое сделать, моя подруга, — Кенара обернулась к Дэйке, — обнаружила под Деревней подземный ход со следами паутины. Мы предположили, что нападавший использовал технику призыва пауков, и хотели задать тебе вопросы.

— Деревня Звездопада не так далеко отсюда, — медленно произнес паук. — В моей памяти ее имя крепко переплетается с историей паучьего рода, но только лунного, а не земного. Однако Зерет давно мертва, а ее дети разделили ее участь. Ни один лунный паук не дожил до этих дней, насколько мне известно. Но я ведь тоже пока еще юн по меркам моего народа и бывал далеко не везде. Что вы хотите узнать? Я отвечу на ваши вопросы, если буду знать ответы.

Кенара улыбнулась. Ей было странно и приятно общаться с этим существом. Хотя оно было сильным и выглядело угрожающе, куноичи не чувствовала опасности. Этот паук мог убить их, когда они находились под действием гендзюцу, но не стал. Он был одиноким и вежливым, и одним этим заслужил симпатию девушки. Дэйка испытывала несколько иное чувство, для нее Траксу все-таки оставался животным, хоть и разумным, поэтому она незаметно сжимала кунаи под своим плащом.

— Скажи, много ли существует шиноби, заключивших контракт с пауками?

— С пауками моего вида — ни одного. Нас осталось не так много, да и мы предпочитаем вести уединенный образ жизни. Да, в этом есть некое противоречие: я жалуюсь на одиночество, но при этом люблю одиночество.

— Не вижу противоречия, — заметила Кенара. — Получается, этот ход не был сделан пауками?

— Я не могу ответить на этот вопрос, знаю лишь, что, как я уже сказал, у моих сородичей нет контракта с шиноби, — Траксу помолчал. — Может быть, это было не живое существо, а особая техника?

— Пауки из чакры? — Дэйка хмыкнула. — Ты ему веришь? — шепотом спросила она, наклонившись к уху Кенары. Куноичи кивнула, не отрывая глаз от паука.

— Спасибо, Траксу-сан, — сказала она. — У нас больше нет к тебе вопросов.

— Не хочешь сразиться с ней, Траксу? — вмешалась Дэйка, кладя руку на плечо Кенаре.

— Сразиться? — переспросил паук. — Зачем? Я уже проверил вас с помощью моего гендзюцу. Каждая из вас до последнего пыталась спасти товарища, поэтому я пришел к выводу, что имею дело с порядочными представителями вашего вида, и решился на беседу с вами. А сражаться я не умею, да и не хочу.

— Я уважаю твое решение, — твердо сказала Кенара.

Дэйка покачала головой.

— Если у тебя когда-нибудь возникнет желание вновь побеседовать со мной, обратись к любому пауку-лазейщику, даже самому слабенькому малышу, и эта новость дойдет до меня, — произнес Траксу. — Скажи только свое имя, чтобы я его мог запомнить.

— Меня зовут Масари Кенара, и я думаю, что воспользуюсь однажды твоим благородным предложением.

Обратно Кенара и Дэйка шли не спеша. Они решили заночевать в поле на середине пути от Каньона до холма, на котором располагалась гостиница. Куноичи завернулись в свои спальные мешки и какое-то время лежали, глядя в бесконечное небо, усыпанное яркими звездами. Дэйка, наконец, сказала:

— Значит, в гендзюцу ты видела то же, что и я, только мы поменялись ролями защитника и жертвы?

— Ага.

— И ты до последнего пыталась меня спасти?

— Ну да.

— Хм, Кенара… Ты очень умный человек, но ты полная дура!

— Дэйка-сэмпай…

— Послушай и запомни навсегда, если хочешь работать со мной на пару, — Дэйка села в мешке. — Моя жизнь никогда, ни при каких условиях не может быть такой же ценной, как твоя! Не пытайся спасти меня, не вздумай рисковать собой! Я — конченый человек, моя жизнь — недоразумение. Все мои близкие люди по ту сторону, и, когда я умру, некому будет плакать, понимаешь? Посмотри мне в глаза и скажи, что понимаешь.

Кенара, приподнявшись на локте, слушала Дэйку.

— Ты хочешь умереть? — хмуро спросила она.

— Хочу ли я умереть? Никто не знает, что происходит с нами после смерти, мы надеемся наконец обнять там того, кого когда-то любили, но, может быть, там лишь пустота. Я и хочу, и боюсь смерти: а вдруг все закончится, и я окончательно потеряю Хизучи и Яцури? А вдруг жить — это единственная возможность быть с ними рядом, хотя бы в моих воспоминаниях? Ведь после смерти не останется даже воспоминаний… Если бы знать наверняка… я бы не медлила ни секунды, — Дэйка отвернулась. — Самое страшное в смерти близких — вечная разлука с ними, но разлука и есть смерть. Поэтому я и говорю обычно, что уже мертва.

Куноичи молчали некоторое время и было слышно лишь шелест ветра в траве, стрекот кузнечиков и пение цикад.

— Едва услышав о тебе, я знала, что ты меня поймешь, — произнесла Дэйка. — Но я знала также, что увижу человека, который не сломался, испытав то же, что и я.

— Нет! Я не могу позволить тебе сравнивать. Ты любила своих близких всей душой, а я мечтала сбежать от своих…

— Ты так хочешь думать в глубине своей души. Ты хочешь считать себя холодной и суровой, но только тот, кто плохо тебя знает, может поверить в это.

Кенара удивленно уставилась на Дэйку.

— И, может быть, ты права, заковывая сердце в броню. Может быть, только так ты смогла выжить.

— Почему ты думаешь, что можешь судить обо мне? Разве ты меня знаешь?

— Я знаю, что ты провела год в Конохе и уже обрела семью. У тебя есть твоя подруга, твоя команда и твой учитель. Ты привязалась к ним. Не слишком ли много связей для человека с холодным сердцем? — глаз Дэйки улыбался.

Кенара смутилась и не знала, что ответить. Ей казалось, что Дэйка хочет видеть в ней что-то особенное, чего, может быть, и нет на самом деле.

— Это было эгоизмом, но когда мы встретились впервые, я хотела узнать, как ты смогла жить дальше после того, что случилось? Но я не могла задать этот вопрос, не смогла побороть свою тоску. Кстати, спасибо, что ты не рассказала Неджи о моем поведении в тот вечер, — Дэйка грустно усмехнулась.

— Честно говоря, я думала о нем, а не о тебе.

— Ну конечно, — белый глаз снова лукаво сощурился в темноте. — Ты ведь все время о нем думаешь.

Кенара была слишком серьезна и не смутилась.

— Разве удивительно, что такой талантливый шиноби, как Неджи, вызывает восхищение и интерес?

— Я и не удивляюсь, — ответила Дэйка, — более того, я считаю, что это естественно. Мне приятно думать, что будущее остается в руках таких перспективных шиноби, как вы, но меня беспокоит, что тяжесть отмщения также ложится на ваши плечи, на твои в основном. Ты же понимаешь, что все будет зависеть от тебя, что Хьюга могут помочь, а могут остаться заложниками строгих правил и авторитарного управления? Неджи и я — мы еще можем пойти против Хияши, если придется, но другие…

Обе куноичи молчали какое-то время, затем Кенара сказала:

— Я ни на кого не рассчитываю. Неджи свободен в своих поступках, как и остальные Хьюга. Я не хочу заставлять их выбирать между кланом и местью за родственников из Звездопада. Дэйка, я благодарна тебе за помощь, но я приняла ее только потому, что ты очень сильна, а также потому, что ты одинока.

— Завтра я собираюсь отправиться на север, чтобы проверить еще одну зацепку, а тебе лучше вернуться в Коноху, — Дэйка заложила руки за голову и закрыла глаз, готовясь засыпать.

— Я, наверное, останусь на недельку потренироваться в Каньоне, ведь такая возможность выпадает редко, — произнесла Кенара. Она какое-то время смотрела на силуэт напарницы в темноте майской ночи, затем повернулась на бок и, припомнив все события минувшего дня, заснула чутким «походным» сном.