Самый безумный поступок (гет)

У них есть три разных чата в скайпе: чат для девочек, сплетничающих о мальчиках; чат для мальчиков, сплетничающих о девочках; и общий чат, где они вместе сплетничают обо всём. Ни Лидия, ни Стайлз не меняют своего привычного стиля общения, так что всё нормально и привычно.

Лидия уже почти заставляет себя всё забыть, когда на почту приходит архив с фотографиями. Это Мэтт прислал всем бывшим выпускникам документальное свидетельство вечеринки. Фотографии пришли даже тем, кто не смог или не захотел приехать на встречу, чтобы наглядно продемонстрировать, как много они пропустили.

Мартин отстранённо просматривает снимки, где-то улыбаясь, когда видит забавные выражения лиц. Лидия думает, что встреча была, в общем-то, довольно весёлой, когда перелистывает на следующую фотографию и леденеет. На экране её собственное изображение. Её и Стайлза. Мэтт либо специально следил за ними и ждал, либо действительно из тех удачливых фотографов, которые ловят мимолётные непостановочные моменты, как этот момент с поцелуем. Лидия почти безучастно смотрит на свои собственные руки, вцепившиеся в футболку Стайлза. На его руки, обнявшие её за талию. На их прикрытые глаза и глубокий поцелуй. Фотография действительно хорошая.

Лидия закрывает архив с фотографиями и высчитывает, как скоро к ней придёт ругаться Джексон и когда ей позвонит скандалить Малия. А ещё ей стоит списаться со Стайлзом, чтобы придумать общую версию событий. Потому что ей не хочется терять Уиттмора так же, как Стилински не хочет потерять Хейл. Но Стайлза нет в сети, так что Лидия просто ждёт.

Она ждёт весь день, но ничего не происходит, только Джексон присылает ей смску "Мельком видел фотки. Круто вы там отрывались xD". И Лидия не понимает, почему её парень так спокойно на это реагирует. Может быть просто не все посмотрел? Или случайно пролистнул. Стайлза всё ещё нет в сети, а Малия всё так же не звонит, и Лидия уже не знает, что думать. Она ждёт до вечера, а потом идёт к Джексону, чтобы вместе посмотреть присланный Мэттом архив.

Лидия комментирует каждую фотографию и ждёт, когда разгорится скандал. Они досматривают весь архив до конца, но фотки Лидии со Стайлзом нет. Мартин выдыхает, чувствуя что-то непонятное и двойственное: смешение облегчения и тяжести. Лидия рада, что ей не пришлось ругаться и выяснять отношения с Джексоном, что у них всё по-прежнему хорошо. Но с другой стороны у неё всё ещё есть секрет, и это давит.

Лидия не пишет Стайлзу, но благодарит по электронке Мэтта за то, что он положил одну фотографию очень выборочно. Мартин опять открывает архив, находит нужный снимок и несколько минут держит палец над кнопкой Deletе, но так и не нажимает её.

Фото отправляется в папку со скучным названием "Конспекты по экономической теории". Лидия никогда не собирается заглядывать в эти конспекты.

*_*_*

В ноябре Лидия едет на конференцию в Дартмут представлять свой доклад. Дэнни уже составил ей программу экскурсий по кампусу с заходом к домам греческой системы. Махилани встречает Мартин на стоянке для гостей перед общежитием и говорит, что скоро подъедет Стайлз. Лидия делает вид, что не удивлена, потому что логично, что Стайлз тоже участвует в многопрофильной университетской конференции.

Стайлз приезжает через полчаса, которые Лидия проводит в раздумьях ждать его или нет. Уже при появлении синего, знакомого ещё со школы джипа, она решает, что нет никаких причин уходить. Стайлз, выходя из машины, улыбается и Дэнни, и Лидии, но Мартин замечает тень удивления в его глазах. Стилински обнимает Махилани, потом без заминок обнимает Лидию, окутывая её знакомым запахом. Они все вместе идут к главному корпусу университета, и Стайлз разговаривает без остановки, Лидия и Дэнни поддерживают разговор, всё привычно и обыденно.

За разговорами они доходят до пункта регистрации участников конференции, получают свои программки мероприятий, а потом Дэнни всё-таки устраивает небольшую экскурсию. Махилани больше говорит о своей жизни, о братстве, о Максе, с которым они так же продолжают встречаться тайно, потому что не хотят проблем. Лидия в ответ рассказывает о Джексоне, об их домах, о своём университете. Стайлз говорит о том, что Малия сильно впечатлилась рассказами Лидии о сестринстве, поэтому тоже решила куда-нибудь вступить, так что теперь всё свободное время уделяет делам своего дома. Стайлз со смешком рассуждает, что правило "никаких парней на втором этаже дома" никогда не работает, потому что все заинтересованные парни прекрасно знают, как пролезть в комнаты девчонок минуя дверь. Лидия говорит, что это просто дань традициям, и все смеются.

Они втроём гуляют долго, сидят в кафе и обсуждают предстоящую неделю конференций. Потом Дэнни приглашает их на общую вечеринку, которая будет в университетском баре, Лидия и Стайлз соглашаются, потому что они студенты, в конце концов, им хочется развлекаться. Они расходятся ближе к десяти вечера: время ещё детское, но им завтра читать свои доклады, так что не мешало бы выспаться. Дэнни идёт провожать их до общежития, где всем приезжим участникам конференции выделили комнаты, а Стайлз провожает Лидию до двери.

Им, наверное, стоило бы поговорить, обсудить то, что произошло на каникулах, но вместо этого Лидия на несколько секунд замирает на пороге своей временной комнаты, а потом не оборачиваясь заходит внутрь, оставляя дверь открытой. Это такое однозначное приглашение, которое невозможно понять неправильно, и Лидия не знает, чего она хочет больше: чтобы Стайлз его принял или чтобы отказался. Мартин идёт к кровати, останавливается и ждёт. И только услышав щелчок замка, медленно оборачивается. Она читает в глазах Стайлза свой собственный вопрос "что же мы делаем?" и не может на него ответить. Сейчас у них нет даже слабенького оправдания в виде алкоголя. Они не пьяны и кристально ясно осознают собственные поступки, но тогда… что же они, чёрт возьми, делают?

Стайлз, судя по выражению его лица, тоже не может ответить на этот вопрос. Но он подходит к Лидии медленно, всё ещё давая им обоим возможность передумать, остановиться и сказать, что всё неправильно. Лидия это понимает, но всё равно тянется к застёжкам блузки. Она снимает кофту медленно, так же неторопливо расстегивает юбку, которая падает к её ногам, стягивает колготки. Она не соблазняет, просто раздевается, но не отводит взгляда от Стайлза, и это опаляет его лучше любых эротичных танцев. Лидия садится на кровать в одном нижнем белье и продолжает смотреть на Стилински, который тоже начинает раздеваться. Рубашка, джинсы, носки и кроссовки — всё летит куда-то на пол, пока сам Стайлз не остаётся в одних хипсах.

Они застывают, рассматривая друг друга, впервые — так откровенно. На прикроватной тумбочке включена лампа, так что света достаточно, чтобы ничего не скрывать. Да сейчас это и не нужно — в комнату они зашли уже не друзьями, прекрасно зная, чем всё закончится. Поэтому Лидия протягивает руки, приглашая, и Стайлз шагает вперёд, отвечая. Сегодня алкоголь не притупляет чувства, поэтому всё слишком ярко, слишком остро — и прикосновения, и поцелуи, и ласки, и стоны, и крики — всё. Они совпадают настолько идеально, как ни с кем, наверное, больше не совпадут, и это хорошо, это здорово, это потрясающе. И мало. Так мало, что хочется ещё больше — отдавать и получать. И они отдают. И они получают.

И Лидия не чувствует себя предательницей. Потому что ей слишком хорошо, чтобы отвлекаться на посторонние мысли.

*_*_*

В этот раз они не засыпают сразу после секса и не сбегают друг от друга, пряча глаза. Они лежат на одной небольшой кровати, на которой едва помещаются вдвоём, лежат вплотную друг к другу. Лидия прижимается спиной к груди Стайлза, он обнимает её одной рукой поперёк живота, а их ноги переплетаются. И есть в этом что-то до боли умиротворяющее.

— Что ты чувствовал, — спрашивает Лидия, нарушая ночную тишину, — когда смотрел после всего произошедшего на Малию?

— Вину, — отвечает Стайлз, щекоча дыханием её висок. — Я всё думал, что нужно признаться. Потом эта фотка ещё в архиве, думал, что вот сейчас и разгорится скандал. Уже даже ждал, когда меня начнут во всём обвинять. И даже оправдываться не собирался, потому что нет его, оправдания.

Лидия кивает словам Стайлза, который только что озвучил её собственные мысли. Это приятно знать — она не одна мучается угрызениями совести. Но тогда возникает вопрос: что они здесь делают? Здесь, в одной постели, ночью перед первым днём конференции.

— Но знаешь, — продолжает Стайлз, — я винил себя каждый день, потому что думал об этом каждый день. Не вставал с этой мыслью, но что-нибудь за день мне об этом напоминало. Прошедшая мимо меня клубничная блондинка, или девушка с ароматом твоих духов, или кто-то с похожим голосом. И меня это грызло. Правда, очень.

— А сейчас? — спрашивает Лидия. — Сейчас тебя это грызёт?

— А сейчас нет. Я точно знаю, что завтра утром и вообще весь день я буду обвинять себя, думать, что надо признаться, не называя имён, но надо. Буду решать стоит говорить или нет, когда позвоню Малии рассказать, как прочитал доклад. Буду думать о том, что я ужасный человек. Но сейчас я не могу так думать. Мне слишком хорошо здесь, с тобой. И я точно знаю, что если завтра вечером ты опять откроешь передо мной дверь, я войду и не буду сожалеть. Чтобы на следующее после этого утро опять считать себя виноватым. А что чувствуешь ты, Лидия?

Лидия молчит долго, взвешивая свои слова на весах, размышляя, нужно ли им быть сказанными. Потом разворачивается в руках Стайлза и прижимается своей грудью к его, чуть поднимает голову и заглядывает в глаза, хотя в темноте их почти не видно.

— Я виню себя каждый день, вспоминая об этом. Но постучись в мою дверь завтра.

Стайлз наклоняется вперёд и целует её — долго и протяжно. Лидия считает, что ночь дана людям для того, чтобы все посторонние мысли остались за пределами комнаты. Винить себя можно и с утра.

*_*_*

Всю неделю, пока идёт конференция, Лидия и Стайлз засыпают на одной узкой кровати, решая, что молодость им дана именно для того, чтобы совершать всякие глупые поступки. А они считают это всё глупым поступком, потому что оба несвободны, потому что друзья и потому что думая об этом каждый день, забывают каждую ночь.

Они разъезжаются по своим университетам, давая себе обещание больше не совершать глупых поступков.

Они нарушают собственные обещания уже на Рождество. А потом ещё раз весной. И летом. И всякий раз, когда Стайлз пишет Лидии название города где-то между их университетами, где они снимают небольшую квартирку на одну ночь, или когда Лидия пишет Стайлзу адрес того же самого города с той же самой квартиркой. Это определённо похоже на безумие, но они оба не могут остановиться.

Или просто не хотят.