Мир рухнет в полдень (гет)

Викки сидела под навесом маленького кафе в центре Парижа, крутила в пальцах тонкий фарфор чашки и лениво разглядывала возвышающуюся перед глазами Эйфелеву башню. Официантка сновала между столиками, то и дело скрываясь во внутренней части кафе, и никак не несла заказанное Викки пирожное. Викки фыркнула, прислушиваясь к шуму центра большого города, и прикрыла глаза, разумом оказываясь совсем в другом месте.

— Директор Фьюри, — уже знакомая Викки Романофф стояла перед заложившим руки за спину начальником и разглядывала шнурок повязки на его затылке.

— Агент Романофф, — Фьюри не развернулся, продолжая вглядываться в снующих внизу агентов, и невесело хмыкнул, — тебя интересует, почему я приказал быть дружелюбной с Викторией Леншерр? Ты ведь видела отчеты.

Он вздохнул, потер переносицу и наконец развернулся, устремляя на Романофф усталый взгляд. Наташа кивнула, прикусила губу и отчеканила:

— Нет никаких совпадений по имени, внешности или отпечаткам пальцев, никаких упоминаний в любых документах, а также записей с камер наблюдения по всему миру. Виктории Леншерр попросту не существует.

— Мы наблюдали за ее перемещениями, пока это еще было возможно, — Фьюри снова вздохнул и уселся в кресло, выводя на экран несколько снимков, — за сутки она побывала в Пентагоне, Белом Доме, нескольких базах Щ.И.Т.а, а также на множестве других секретных объектов. Никто не видел, как она входила и выходила, она словно появлялась из ниоткуда и также исчезала, не оставив ни единого следа. А после этого она возникла в центре Нью-Йорка и просто ждала, когда мы придем за ней.

Викки хохотнула, отвлекаясь на поставившую перед ней пирожное официантку, и моргнула от послеполуденного света яркого парижского солнца.

— Votre gâteau (ваше пирожное), — официантка мило улыбнулась и поставила перед Викки еще и креманку с мороженым, — en guise d'excuses pour l'attente (в качестве извинения за ожидание). Bon appétit (приятного аппетита).

— Merci (спасибо), — Викки слегка склонила голову набок, подхватила ложечку и отломила от пирожного большой кусок.

Полуденное солнце ярко светило в глаза, и Викки прищурилась, сдвигаясь влево так, чтобы назойливый луч врезался в граненое стекло креманки и рассыпался на сотни маленьких ласковых лучиков.

— Мы не знаем, откуда она пришла и чего хочет, — продолжал тем временем Фьюри, — Виктория Леншерр опасна, но пока она не проявляет к нам открытой враждебности, пусть лучше считает нас идиотами, а не врагами.

Фотографий Виктории уже не было на экранах, вместо этого там красовался вид сверху на особняк Тони, а также кадры того, как выходящая из дома Викки исчезает, едва сделав несколько шагов по дороге.

— Она интересуется Старком, — презрительно хмыкнула Наташа.

— Да, — хмуро подтвердил Фьюри, — и вероятно именно это — наш единственный шанс получить ее расположение. В конце концов я предпочел бы дружить с человеком, способным проникнуть в те места, о существовании которых известно единицам, а также беспрепятственно оттуда выбраться.

Романофф снова хмыкнула, а Фьюри замолчал на долгую минуту. Он сцепил ладони в замок на животе, склонил голову, разглядывая на повторе выходящую из особняка Старка Викторию и громко хохотнул каким-то своим мыслям.

— Агент Романофф, — отчеканил он, и Наташа встрепенулась и вытянулась по струнке, — продолжай наблюдение за Тони Старком, а также фиксируй каждый его контакт с Викторией Леншерр. Возможно однажды ее выбор может стоить нам жизни.

* * *

Это было странно, но Викки уже почти привыкла. Привыкла прыгать с одной планеты на другую, нигде не задерживаться надолго, не заводить никаких связей. Викки привыкла быть везде и нигде одновременно, слоняться по Вселенной, точно не имеющий дома несчастный, смотреть на все и не видеть ничего. Викки пыталась развлекаться, получать удовольствие от смены обстановки, но раз за разом все равно возвращалась к событиям десятилетней давности. Викки не могла поверить, что прошло десять лет, потому что для нее минуло всего мгновение, а вместе с ним бесконечность растянутых, как резинка, лет.

Викки хотела бы, чтобы все, что она видит, могла увидеть ее мама.

На Сакааре проходили самые захватывающие во Вселенной гладиаторские бои, в Асгарде — потрясающие пиршества. На Хале можно было нарваться на драку, и стоило Викки появиться в нужный момент, никто даже не замечал, что она отвратительно чужая.

И все же Викки возвращалась. Раз за разом, снова и снова брала она курс на Землю, совершала несколько прыжков, напяливала на себя неудобное платье и врывалась на очередную чертову вечеринку. Викки смотрела в уставшие глаза сверкающего улыбкой Тони Старка, натягивала точно такую же, поправляла растрепавшиеся кудри и падала в горячие объятия.

Это не была любовь, нет, совсем нет. Нечто вроде противостояния, игры, если хотите. Они оба терпеть не могли вечеринки, оба упрямо появлялись на каждой, и каждый из них ждал, кто сдастся первым. Тони водил пальцами по корешку закрытой книги, Викки копалась в потрепанных страницах, и проигрывали они одновременно. Викки вглядывалась в его глубокие карие глаза, гадала, зачем продолжает эту глупую игру на собственных нервах, и ни за что не желала признавать, что ей нужна помощь. Тони, впрочем, был таким же, и возможно именно это так крепко связывало их друг с другом.

— А вот и моя помощница, — теплые руки легли на талию, дыхание опалило висок, — так давно ее не видел, что чертовски соскучился. А ты, дорогая, скучала по мне?

Рядом раздалось несколько смешков, кто-то фыркнул, а какая-то дама развернулась и ушла, громко цокая каблуками. Викки вывернулась из-под руки Тони, одарила присутствующих ослепительно фальшивой улыбкой и сжала в пальцах крохотную сумочку:

— Несомненно, мистер Старк. Безумно тосковала все те несколько минут, что мы не виделись.

Вокруг снова прошла волна смеха, Викки крепче стиснула гладкую поверхность клатча и едва заметно отступила. Сумочка вовсе не была нужна ей, однако она прекрасно помогала отрезать лишние рукопожатия и приглашения на танцы. Не все, конечно, знали о правилах этикета (Викки сверкнула глазами в сторону Тони), но в большинстве случаев это срабатывало.

— Так это вы кандидатка на роль следующего генерального директора Старк Индастриз? — неприятный мужчина с зачесанными на лысину волосами сально улыбнулся и прошелся взглядом по открытым ключицам Викки.

Он довольно хохотнул, оглядывая реакцию, и покачал головой, не ожидая, что кто-то может ответить. Тони сжал кулаки и потемнел лицом, и Викки незаметно наступила ему на ногу.

— Тоже ищете красотку, способную управлять огромной корпорацией? — Викки удивленно вскинула брови и склонила голову набок. — Жаль вас разочаровывать, все умные красотки уже заняты, остались амбициозные дурочки, способные лишь разрушать, а не строить и приумножать.

— Потрясающе, дорогая! — Тони пару раз хлопнул в ладоши и описал над головой какой-то замысловатый жест. — Я, кстати, с ней согласен. Говорю как обладатель сразу двух гениальных красоток.

Мужчина скорчил забавную обиженную гримасу, пожевал губы и отвернулся. Кто-то из собравшихся покачал головой одобрительно, кто-то — нет, многие начали перешептываться, и вскоре толпа рассосалась. Тони закинул руку Викки на плечо и медленно повел ее в сторону, на что сама Викки фыркнула, скидывая его ладонь, и развернулась, оказываясь к нему лицом.

— Несколько минут? — Тони склонил голову и сложил руки на груди, слегка наклоняясь и касаясь кончиком носа пышной шевелюры Викки. — Вкусно пахнешь.

— Имбирь с медом, — хохотнула Викки, делая шаг спиной вперед, — а ты ждал, что я скажу «несколько месяцев» после того, как ты в открытую назвал меня своей помощницей?

— Два месяца и восемь дней, если быть точным, — Тони неожиданно остановился и подал Викки раскрытую ладонь, — потанцуешь со мной?

— Считаешь часы между нашими встречами? — Викки ухмыльнулась, взмахнула перед его носом сумочкой и сделала печальное лицо.

Тони хохотнул, вырвал клатч из ее пальцев и бросил его на поднос проходящего мимо официанта. Викки не успела даже моргнуть, как оказалась накрепко зажата в его объятиях и утянута куда-то совершенно в другую сторону.

— Джарвис подсказал, — бросил Тони и притянул Викки еще ближе, — брось, я куплю тебе десяток таких же.

Викки закатила глаза и обиженно фыркнула, выгибая шею, но проклятый официант уже затерялся среди десятков таких же. Не то чтобы в сумочке было что-то важное, на самом деле там вообще ничего не было, но подобное обращение с собственными вещами злило и разочаровывало настолько, что Викки даже забыла, что клатч этот ей вовсе никогда не нравился.

— Десяток? — Викки неожиданно расхохоталась, на мгновение утыкаясь лбом в его плечо. — Зачем мне десяток дурацких сумок?

Тони едва заметно вздрогнул и покачал головой, перехватывая ее талию и резко разворачивая. Викки охнула, отклоняясь назад, ухватилась за его плечо и цокнула, наступая каблуком Старку на ногу.

— Женщины, с которыми я встречался прежде, никогда не были против, — Тони широко улыбнулся, сверкая смешинками в глазах.

— С каких пор мы с тобой встречаемся? — хмыкнула Викки, ноготками царапая его шею.

— Разве нет? Бам! — Тони наигранно покачнулся и скорчил печальную гримасу. — Ты только что разбила мне сердце, поздравляю.

— Благодарю, это честь для меня, — Викки растянула губы в улыбке и склонила голову набок.

Музыка постепенно стихала, заиграла новая мелодия, но Тони и не думал останавливаться. Он неспешно вел Викки в сторону выхода к лифтам, продолжал улыбаться как ни в чем не бывало и не мог закрыть рот даже на мгновение.

— Тем не менее, — Тони притормозил у самых дверей, перехватил Викки одной рукой и открыл перед ней дверь, — ты пришла сегодня, танцевала со мной, теперь идешь в мой номер, и на следующей вечеринке ты снова появишься. И ты утверждаешь, что мы не встречаемся?

Викки, на каждую его фразу бросавшая ехидное «ага», на последний вопрос протянула ликующее «разумеется» и, прежде чем Тони успел возразить, приложила кончик пальца к его губам.

— Секс, мистер Старк, — Викки качнула бедрами, выпуталась из его рук и вошла в лифт первой, облокачиваясь о холодящие кожу перила, — секс и ничего больше.

— И тебе ничего от меня не нужно? — Тони нажал кнопку нужного этажа и оперся плечом о полированную стену кабины.

— Разумеется нужно, — Викки коротко расхохоталась, оттолкнулась от начищенного стекла и сделала несколько шагов вперед, — но ты не сможешь мне этого дать.

Викки кончиком пальца коснулась белоснежной рубашки, обвела ноготком пуговичку и царапнула ослабленный галстук. Тони следил за ее движениями неотрывно, буквально пожирал глазами, и Викки ухмыльнулась, заслышав веселый звон прибывшего на этаж лифта. Тони Старк мог бы дать то, что ей нужно, но не сейчас, лет через пятьдесят, а столько она была не готова ждать. В его черепной коробке сидел гениальный ум, но даже он был ограничен современными наукой и технологиями, насколько смешно и абсурдно бы это ни звучало.

— Я сражен, леди, — Тони приложил руку к груди, накрывая ладонью пальцы Викки, и спиной вперед направился прочь из лифта, — был твердо уверен, что в этом мире продается все, а если у тебя есть деньги — это все твое.

— Сожалею, что приходится рушить твое представление о мире, — Викки прикусила губу и тряхнула головой, — но в этой Вселенной слишком много того, что не получить за деньги. Даже тебе, Тони, особенно тебе.

Замок на двери одобрительно пикнул, загорелась зеленая лампочка, и створка отворилась, открывая вид на город. Огромные панорамные окна, казалось, вовсе стирали границы комнаты, так что можно было вообразить себя летящей в воздухе. Викки прищурилась, выдыхая, хмыкнула, когда Тони перехватил ее руку и потянул за собой, и послушно упала на мягкую кровать за полупрозрачной ширмой. Тони навис над ней, поспешно избавляясь от галстука, и Викки протянула к нему руки, аккуратно расстегивая пуговицы дорогой рубашки.

— Потребовал номер с лучшим видом, — бросил Тони, и его щетина царапнула тонкую кожу на ключицах, — но полюбуешься потом, а сейчас я полюбуюсь на тебя.

— Не расскажешь о себе? — Тони приподнялся на кровати и подложил под голову согнутую в локте руку.

Викки поморщилась, не оглядываясь, повела плечами и подхватила со стула махровый халат. Вид за окном завораживал, и Викки смотрела на мерцающий огнями ночной город, не отрываясь, невесомо касалась стекла кончиками пальцев и воображала себя летящей вниз.

— Хочешь поскорее со мной распрощаться? — хмыкнула Викки, подаваясь вперед.

Тони где-то за ее спиной хохотнул, звякнул бутылкой и наполнил бокал:

— Скорее забочусь о собственной безопасности. Вдруг ты агент Гидры под прикрытием.

— Ты и даром Гидре не нужен, — ухмыльнулась Викки, клацая ногтем по стеклу, — слишком мало пиетета, если он вообще когда-то был.

— Правда? Я разочарован, паршивая организация, — после его слов повисла довольно длинная пауза, переждав которую Тони полушутливо продолжил: — вот мы и пришли к тому, что ты знаешь о Гидре.

Его голос прозвучал неожиданно устало, и Викки обернулась. Тони предусмотрительно скрылся за ширмой, так что ей осталось лишь смотреть на выглядывающую из-за перегородки ногу.

— Я довольно много знаю, — Викки оперлась спиной о стекло и протянула ладони вперед, — можешь считать меня стервой, если хочешь.

Тони со звоном поставил бокал на прикроватный столик и перекатился, так что теперь из-за ширмы выглядывала его растрепанная макушка. Викки хихикнула, закинула руки за голову и склонила ее набок, разглядывая оценивающие ее глаза.

— Самая сексуальная стерва, я бы сказал, — удовлетворенно кивнул самому себе Тони, и Викки снова прыснула.

— А как же Романофф? — Викки показала на себе формы рыжей русской и томно закусила губу. — По фигуре я явно проигрываю в сухую.

Тони недовольно цокнул, покачал головой и, подхватив бокал, сделал несколько глотков.

— Не в моем вкусе, — обрубил он, — слишком много лжи.

— Думаешь, я говорю тебе правду? — Викки опустила ладони на бедра и растянула губы в усмешке.

Тони замолчал ненадолго, откинулся на спину, едва не разлив свой недопитый «ужин», и громко фыркнул. Где-то за стеной послышался шум, и Викки закатила глаза, оторвалась от нагревшегося стекла и подхватила пульт. Номер заполнила легкая музыка, не отвлекающая от разговора, но приглушающая голоса в коридоре, и Тони одобрительно хмыкнул, хотя Викки просто включила первую попавшуюся мелодию.

— Ты вообще ничего не говоришь, — наконец заговорил он, — и это лучше, чем лгать с самого начала. И с чего ты взяла, что я потеряю к тебе интерес, если узнаю лучше?

Викки хохотнула, бросила пульт в кресло и села на кровать рядом с развалившимся Старком. Тони и не думал подвинуться, вместо этого запустил пальцы под мягкую ткань халата и остановился на внутренней стороне бедра. Викки шлепнула его по ладони, накрыла собственной и покачала головой, сбрасывая с лица свивающиеся в кудряшки пряди.

— Ты ведь умный мальчик, Тони, — она облизала пересохшие губы и прикрыла глаза, спиной ощущая шевеление, — в твоих руках новейшие технологии, ты можешь влезть в любую базу данных и в считанные секунды узнать всю биографию любого человека на этой планете.

— Не факт, что правдивую, — хмыкнул Тони.

— Но она будет, — покачала головой Викки, — хоть крохи, что-нибудь вроде записей с камер наблюдения или фоток в школьном альбоме, хоть бы и фальсификация, любая выдумка. Про меня же нет ничего, словно такого человека не существует.

— Вообще-то уже есть кое-что, — Тони сжал пальцы, одновременно с этим второй рукой касаясь ее спины.

— Ты про декабрь две тысячи восьмого? — со смешком перебила Викки.

— Как ты проникла в Пентагон? — невозмутимо продолжил Тони.

Викки расхохоталась, откинулась на него и уперлась локтями в матрас за его спиной. Тони грел даже через слой ткани, казался оглушительно теплым, и Викки на мгновение замерла, наслаждаясь.

— Что ты сделаешь, если я расскажу? — подозрительно спросила она полушепотом.

Тони промолчал, откинулся на подушки, ловко развязал узел на халате и опустил горячую, словно полыхающую огнем ладонь Викки на живот.

— Именно это тебя интересует, — хмыкнула Викки, — не сама книга, а возможность ее открыть.

— Ладно, — Тони подвинулся, и голова Викки вдруг оказалась на его коленях, — что насчет тебя? Почему ты интересуешься мной?

— Внешность? — словно наугад спросила Викки.

На самом деле она и сама не могла сказать, чем Тони Старк так зацепил ее, почему въелся в душу, так что его вообще-то вполне закономерный вопрос поставил ее в тупик.

— Еще скажи, что деньги, — рассмеялся Тони, — у нас с тобой разница сколько, лет двадцать? Могла бы найти красавчика своего возраста.

Викки горестно вздохнула. Почему-то на ум пришел Реми, но он был старше Викки лишь чуточку меньше, чем Тони, так что под определение «красавчика ее возраста» не подходил. Больше ей, в общем-то, никто никогда не нравился, просто потому что на это не было времени. А еще желания, потому что Викки чертовски устала привязываться, а потом терять дорогих ей людей.

— Большие мальчики могут за себя постоять, — фыркнула Викки и добавила чуть тише, — в большинстве случаев.

— То есть основной критерий?..

Тони запутался пальцами в ее волосах, потянул на себя, заставляя смотреть ему в глаза. Викки надула губы, показала ему язык и рассмеялась:

— Живучесть.

— Точно стерва, — подытожил Тони как-то даже слегка обиженно.

* * *

Мыслями Викки часто возвращалась в прошлое. В то время, когда ей было только шестнадцать, когда мама и папа были рядом, когда были веселый Питер и лукавый Реми, и дядя Чарльз и тетя Рейвен, и все остальные в школе и поселении. Викки искренне любила свою семью, любила всех мутантов, и не могла даже подумать, что ее солнечный мир так легко разрушить.

Она часто просила маму рассказать о прошлом, о том времени, когда они с папой познакомились. Викки запоем читала скудные новостные сводки из старых газет, собирала по крупицам рассказы Питера, но этого было мало. Викки грезила тем временем, когда мутанты спасали мир, отстаивали право на собственное существование и чуть ли не воевали между собой. Викки тянулась к прошлому, но никто не хотел открывать для нее запертую дверь.

Мама переводила тему и рассказывала какую-то ерунду, а отец вовсе отмалчивался, хмурился от воспоминаний и крепко обнимал маму. Они без слов разговаривали о чем-то своем, непонятном маленькой Викки, и она до смерти завидовала и гадала, будет ли у нее кто-то, с кем она сможет также молчать.

Мир Викки вращался вокруг родителей и других мутантов, и у нее не осталось ничего, когда она оказалась в другом. Мир не рухнул, он продолжил упрямо стоять, греться в лучах не-того солнца, а под ногами Викки разверзлась глубокая, объятая ужасом пропасть. У Викки здесь не было ничего, ее самой будто и вовсе не существовало. Не было никакой Виктории Санрайз Леншерр, она погибла десять лет назад вместе с матерью, осталась погребена под руинами привычного мира и висела в воздухе бесплотным духом, алчущим призраком, зацикленным на единственном предсмертном желании.

Викки было около одиннадцати, когда она впервые попала в космос. Случайный, неосмотрительный прыжок самоуверенной девчонки, не изведавшей собственные границы привел ее к тому, что Викки зависла в темном пространстве без возможности сдвинуться с места или даже сделать вдох. Викки висела, раскинув руки в стороны, оцепеневшая от страха, и считала. Считала секунды, последние мгновения до смерти, которая все не наступала. У Викки не было сил, чтобы прыгнуть обратно, она сжалась переполненным ужасом комком посреди невесомости, потому что она знала — люди не выживают в открытом космосе.

Она выжила. Странным образом смерть все не наступала, Викки продолжала ясно видеть темноту перед собой, сердце не переставало биться даже спустя, кажется, целую вечность.

Ее подобрали какие-то инопланетяне, космические пираты на странном дребезжащем, будто вот-вот готовом развалиться корабле. Чем дольше Викки находилась с ними, тем яснее становился неразличимый поначалу язык, тем больше Викки понимала из разговоров своих «спасителей». Ее собирались продать. То ли на черном рынке, то ли где-то еще, но пираты определенно обсуждали, сколько денег получат после того, как избавятся от непрошенного «груза». После этого Викки хватило нескольких часов, чтобы собраться с духом, отодвинуть подальше поселившийся в груди ужас и прыгнуть обратно.

Викки ждала, что ее спасут. Что она, словно принцесса из сказки, повстречает добрых людей, которые помогут, доставят ее домой, еще и гостинцев с собой вручат. В детстве Викки казалось, что в мире не существует плохих людей, и, где бы она ни оказалась, она всегда сможет найти путь домой.

* * *

— И ты снова здесь.

Глубокий насмешливый голос выдернул Викки из раздумий, и она вздрогнула и едва-едва покачнулась. Тони, точно ждал знака, тут же подхватил ее, притянул к себе и обдал висок жарким, смешанным с запахом алкоголя дыханием.

— И я снова здесь, — хохотнула Викки, выворачиваясь из объятий и поворачиваясь к Старку лицом, — что празднуешь?

В этот раз вечеринка была у Тони дома, так что он мог позволить себе включать любимую музыку и напиваться до усрачки. Впрочем, напиваться он мог позволить себе всегда.

— Не знаю, ты придумай, — Тони отмахнулся, сделал несколько нетвердых шагов и подхватил оставленный кем-то бокал с шампанским, — хочешь? Лучше, чем на всех этих скучных светских раутах.

Голос его звучал неуверенно, но язык на удивление не заплетался, так что понять степень опьянения Тони Старка можно было разве что по покачивающейся походке и чересчур громкому тону. Викки вздохнула, взяла из его рук бокал и отставила в сторону под неодобрительный стон хозяина дома.

— Я верю, что у тебя все лучшее, Тони, — Викки взяла его под руку и аккуратно оттянула от стоящей на столике бутылки, — так что давай ты пойдешь в свою самую лучшую кроватку, закроешь глазки и проспишься, ладно?

— Ты говоришь как моя мама, — Тони хохотнул и навалился на Викки всем своим богатырским весом, — только если ты пойдешь со мной. Эй, смотрите, моя подружка пришла!

Викки вздрогнула, когда Тони внезапно заорал на весь особняк, и выругалась себе под нос, когда обратившие на них внимание гости разразились овациями и одобрительным улюлюканьем. Едва ли кто-то из них запомнит ее лицо, но тем не менее подобное внимание пугало, и Викки поежилась, зло пихнув отчего-то излишне довольного Тони под ребра.

— Я правда так сильно задела твою гордость своими словами? — себе под нос буркнула Викки.

Тони неожиданно взбрыкнул, оттолкнул ее от себя и, покачиваясь, застыл на месте. Викки закатила глаза, потому что он поднял указательный палец вверх и раскрыл рот, схватила его за руку и потянула в сторону лестницы на второй этаж.

— Хуже, — выдохнул Тони, едва не запнувшись о ступеньку, — ты выставила меня мол… молко… млк… тараканом, не способным больше ни на что! А я не таракан, я!..

— Гений, изобретатель и вообще очаровашка, я знаю, — перебила его Викки, — но какой в этом толк, если ты однажды сдохнешь во время своей игры в супергероя?

Тони захлопнул рот с громким клацаньем и отмер только тогда, когда они дотащились, наконец, до второго этажа. Он встал ровно, сделал глубокий вдох и резко скомандовал:

— Джарвис, заканчивай вечеринку. Гони всех к чертовой матери отсюда!

Он дошел до комнаты сам, рухнул спиной на кровать и раскинул руки в стороны. Викки вздохнула, присела на корточки, чтобы стянуть с него ботинки, и вздрогнула, когда Тони снова заговорил:

— Поэтому ты не любишь супергероев? — он будто вмиг протрезвел, растерял всю свою непосредственность; Старк заговорил тихо, но голос его, казалось, эхом разлетался по комнате. — Потому что они жертвуют собой, умирают, спасая других? Но разве не будет правильно умереть, если это позволит мне спасти множество жизней?

— Только если найдется кто-то, кто спасет твою, — хохотнула Викки, поджимая губы.

Тони расхохотался, вскинул руки к потолку, будто пытался что-то поймать, и резко опустил их на кровать. Из его горла вырвался горестный, переполненный тщательно скрываемой обычно усталостью стон, и Старк затих, словно в одно мгновение погрузился в тихий, наполненный скупыми надеждами сон.

Викки вздохнула, стянула, наконец, с него ботинки и фыркнула, потирая плечи. Ей не было холодно, но расползающиеся по коже мурашки заставляли ежиться и искать место, где можно спрятаться. Надежный замок, скроющий принцессу от глаз всех на свете, нечто теплое, где больше не будет нужды прятаться от собственных чувств.

Викки снова вздохнула, крутанулась на пятках, хлопнула себя по щекам и забралась на постель рядом с посапывающим Тони.

Электронные часы не тикали, но Викки казалась, что она отчетливо слышит похожий на тиканье стук. Мерные постуки убаюкивали, уговаривали полежать в теплой постели подольше, но вместе с тем нагоняли странное, нервирующее чувство. Будто это собственное сердце стучало так громко и медленно, будто кровь текла по организму непозволительно спокойно.

Викки потянулась и приподнялась, скидывая с себя одеяло. Затянутые голограммой окна показывали время и температуру в комнате и на улице, а за цифрами виднелось переливающийся в небо океан. Часы показывали половину десятого, а пейзаж на стеклах — мерцающую темноту ночи. Викки фыркнула, смахивая картинку движением ладони, и прищурилась от залившего помещение утреннего света. Солнце болталось где-то над горой на той стороне залива, отбрасывало на воду золотистые блики и солнечными зайчиками играло на стеклах.

Тони в комнате не было, и это, кажется, первый раз, когда Викки проснулась позже него. Если вспомнить его вчерашнее состояние, Викки честно думала, что он проспит как минимум до обеда, но Старк как всегда удивлял. Впрочем, Викки не слишком разбиралась в поведенческих привычках алкоголиков.

Викки оправила смявшееся платье, подхватила туфли и направилась к двери, намереваясь как всегда смыться раньше, чем попадется Тони на глаза. Она оглянулась на зеркало, закатила глаза от вида собственных похожих на воронье гнездо волос, неловко пригладила их пальцами и дернула ручку. Дверь не открылась, осталась стоять белоснежной преградой перед глазами, а в груди у Викки что-то расстроенно щелкнуло. Она дернула еще раз, а потом еще и еще, но упрямая дверь все не поддавалась, будто не желала выпускать ее из комнаты.

— Джарвис? — позвала Викки еще спустя десяток попыток.

Искусственный интеллект не отозвался, ей насмешливо отвечала тишина. Викки зло рыкнула, обиженно пиная дверь, и развернулась, показывая куда-то в потолок средний палец. Ей не составило бы труда исчезнуть и отсюда, но странная традиция, согласно которой Викки покидала особняк Старка пешком, а только потом прыгала, вдруг оказалась бессовестно нарушена, и от этого в груди поднимался почти непривычный, полузабытый комок перемешанной с обидой ярости. Дело было не в том, что она не могла уйти, а в том, что Тони, черт возьми, запер ее.

Викки почувствовала себя потерянной в открытом космосе всего на мгновение, но этого хватило, чтобы ужас затопил ее сознание. На губах сама собой расцвела широкая ухмылка, тень от ресниц накрыла очертания светлой комнаты, Викки хохотнула, убеждая себя, что уже давно не та напуганная девчонка, и только и успела бросить язвительное «катись к черту», прежде чем исчезнуть. В этом мире не было никого, кто мог бы ей помочь, так что она поможет себе сама.