Махинации с недвижимостью (джен)

Новость о том, что Андромеда — снова — Блэк открыла родительское поместье и теперь активно вычищает оттуда темное семейное наследие, начала курсировать по аврорату со вторника. Чуть позже в тот же день стало известно, что внештатный сотрудник отдела ликвидации проклятий Драко Малфой прямым распоряжением главы аврората (и вроде бы — по личному указанию министра) командирован в Блэк-мэнор для помощи в этом благородном деле. Естественно, Гарри засыпали вопросами, на которые он только жал плечами, справедливо указывая, что пока Малфой с Андромедой — там, он-то, Гарри, — здесь, а значит, информация к нему доходит ровно та же, что и прочим сотрудникам аврората. И еще:

— Нет, когда я возвращаюсь со службы, Малфой не бросается ко мне с рассказом, как прошел его день.

К сожалению, это было правдой. Гарри знал в общих чертах, что Андромеда активно занимается расчисткой поместья, подкидывая Тедди всем друзьям по очереди, а Малфой старается не забрасывать свой доврачебный кабинет и при этом появляться в Блэк-мэноре по нескольку раз в день, чтобы не пропустить ничего потенциально опасного, помогать с опознанием милых безделушек, которые Андромеда извлекает из шкафов и сундуков, и собственноручно доставлять в Отдел Тайн наиболее убойные образцы. Вечерами он проводил в гостиной всего около получаса — выпивал бокал красного и отчитывался о событиях дня в духе:

— Четыре боггарта в одном комоде, в каждом ящике — свой. Первый раз такое вижу.

Или:

— Полтергейст, прикованный к реальной цепи в коридоре. Отличная охрана, между прочим, но Андромеда считает, что психике ее внука повредит общество несвежего цепного духа.

В первый день Гарри заикнулся было, что может тоже организовать себе командировку на помощь Андромеде, но Малфой ответил свирепым шипением:

— Не раньше, чем наймешь себе няньку, которая будет следить, куда ты лезешь и что хватаешь ручонками! — и на этом вопрос был закрыт.

В Блэк-мэноре Гарри не ждали, в отделе расследований текла рутинная работа без громких событий и срочных дел, а нерастраченная энергия Героя искала выход. Не имея возможности действовать, Гарри думал, и мысли его крутились вокруг Малфоев. Правду ли сказал Люциус о причинах своего присутствия в Корнуолле? Гарри был уверен, что его появление там и «магическая несамостоятельность» Драко как-то связаны, но равным образом допускал как то, что Люциус, подкошенный бедами, самым пошлым образом боится отпускать от себя повзрослевшего сына и бегает за ним, как наседка; так и то, что Люциус опасался каких-то неугодных ему действий со стороны Драко во время ритуала и готовился при необходимости пресечь их. Вторая версия больше укладывалась в представления Гарри о старшем Малфое. К тому же Гарри все больше не давали покоя слова Кингсли о том, что, возможно, Драко нуждается в помощи против собственного отца, уж больно логично они вязались с фактом контроля Люциусом магии Драко.

Да, энергия Спасителя Всея Британии отчетливо требовала выхода, и когда в четверг вечером Драко упомянул с явным недовольством, что Люциус Малфой намерен присутствовать в Корнуолле и в день введения в род Блэк наследника, Гарри понял, что просто обязан разобраться. В конце концов, речь идет о благополучии его крестника, верно?

— Малфой, ты точно не хочешь объяснить, что у тебя происходит с отцом?

Формулировка оказалась неудачной, Драко лаконично отрезал:

— Точно не хочу, — и решительно двинулся прочь из гостиной.

— Малфой, стой! — окрик не подействовал, но Гарри просто забежал вперед и перекрыл Драко вход на лестницу.

— Поттер, а зачем спрашивать, чего я хочу или не хочу, если ответ не имеет значения? Это этикет светлой стороны? — Малфой всем видом демонстрировал, что только нелюбовь к гостеприимству Азкабана удерживает его от тяжелого членовредительства.

— Слушай, мне Андромеда сказала, что до твоей конфирмации Люциус может управлять твоей магией. Извини, но я ему не доверяю ни на грош, а ты, как я понимаю, будешь как-то участвовать в ритуале над моим крестником. Что будет, если Люциус вмешается в какой-нибудь особо «подходящий» момент, с него-то Кингсли Обетов не брал? Это не праздный интерес, пойми!

— А ты, Поттер, пойми, что отец заинтересован в благополучном возрождении рода Блэк, которое невозможно без наследника! Он не станет мешать ни при каких обстоятельствах.

— Ты так говоришь, — кивнул Гарри и ударил из главного калибра: — А почему я должен тебе верить, Малфой?

Он терпеливо дождался, когда в глазах Драко непонимание сменится короткой болью и все вместе — скроется под непроницаемой коркой льда, и только после этого продолжил атаку:

— То есть верить тебе я как раз готов безоговорочно. Но тут вот случайно выяснилось, что Люциус имеет над тобой почти абсолютную — поправь меня — власть и даже не считает нужным это скрывать, по крайней мере, от меня. Откуда мне знать, чего хочешь ты, а чего хочет твой отец? Кингсли вот предполагал, еще когда настраивал меня с тобой поговорить про Малфой-мэнор, что, возможно, твой отец делает нечто, что лично тебе не нравится, но ты не можешь или боишься об этом сказать. Я тогда счел это грубой попыткой манипуляции, но тогда я еще не знал, что твоя магия тебе не принадлежит. Теперь его слова кажутся мне куда более обоснованными.

Гарри умолк. Малфой выдержал паузу в десяток секунд, после чего вежливо спросил:

— Я выслушал всё, что мне полагалось выслушать? У меня был тяжелый день, и я хотел бы попасть в свою спальню, если не возражаешь, — и царственным жестом отстранил с пути назойливую помеху.

Видимо, у него действительно были особые отношения с властью как идеей, потому что Гарри этому отстраняющему жесту повиновался, хотя изначально планировал стоять насмерть и вытрясать правду любой ценой. А Малфой прошествовал мимо устраненной преграды и уже с первой ступеньки лестницы обернулся, чтобы милостиво проинформировать — никак иначе Гарри этот тон охарактеризовать не смог бы:

— Надеюсь, тебя успокоит знание, что при введении в род твоего крестника я буду присутствовать только для подстраховки. Просто потому, что Андромеда еще не до конца уверена в прочности своей связи с Блэк-мэнором и волнуется за ребенка. В самом ритуале я участвовать не буду, даже в алтарный зал не пойду.

Сказал и удалился вверх по лестнице, больше не оборачиваясь.

Некоторое время Гарри простоял в гостиной, пялясь в окно и чувствуя себя редкостной сволочью. Но постепенно это самоощущение развеялось. Он пытался и не мог представить, что за секрет может так упорно скрывать Драко после всех тех откровений, которые они уже неоднократно вываливали друг на друга. На ум приходил только вариант, что тайна эта принадлежит не Драко, а Люциусу, но фраза «тайна, которую скрывает Люциус Малфой» совершенно не выглядела успокоительной, скорее наоборот. Гарри прикинул, сможет ли он, не привлекая внимания, поднять полное досье на Малфоя-старшего, чтобы поискать ответ там. По всему выходило, что нет — через час Кингсли уже будет у него самого выпытывать, в чем таком подозрительном замечен Люциус Малфой, и тоже не успокоится, пока не получит удовлетворяющий его ответ. А ведь информации о зависимости Драко от отца в министерстве, скорее всего, нет, иначе бы младшего Малфоя просто не допустили к работе в команде ликвидаторов. Значит, привлекать внимание Кингсли точно не стоит... если только речь не о шантаже, действительно. Еще одна вполне веская причина для молчания Драко — это всё-таки угроза ему или его семье.

За окном начало темнеть. Гарри понял, что думает слишком долго, а думать — не его сильная сторона. Он вызвал патронуса и надиктовал, не заботясь о том, как звучит его голос:

— Драко, я не понимаю, что происходит и поэтому боюсь за тебя. Не уверен, что это похоже на извинения, но зато это правда. Ты же знаешь, я мордредов герой, я обязательно должен спасать, если есть хоть малейшее подозрение... И да, я в курсе, что это по-прежнему не похоже на извинения.

Гарри проследил, как его олень одним грациозным прыжком проносится сквозь лестничные перила и потолок. Хорошо быть патронусом: знаешь цель, игнорируешь препятствия и вперед!

Прошло всего минут пять, и на втором этаже грохнула дверь, а потом наверху лестницы показался Малфой с литровой бутылкой своего любимого магловского виски в руке.

— Отлично, Поттер! — провозгласил он, воздевая бутыль. — Тебе завтра в аврорат, мне — в насквозь проклятый особняк, поэтому отчего бы не нажраться этой ночью до полной откровенности? Ибо какие могут быть секреты между такими славными старыми врагами, как мы с тобой?

Гарри молча призвал два тяжелых стакана из буфета в кухне и подержал оба, пока Малфой наполнял их чуть ли не до краев, цинично игнорируя всякие понятия о правильном употреблении благородного напитка. Забрав свою долю, Драко аккуратно, чтобы не расплескать, опустился в кресло, лихо отпил сразу примерно треть стакана и блаженно зажмурился, прежде чем всем корпусом повернуться к Гарри.

— Итак, мой магловоспитанный друг... да ты пей тоже, я не хочу чувствовать себя одиноким алкоголиком! Что же тебе рассказала моя любезная тетушка, что внушает тебе такой страх?

— Что у Люциуса есть полный контроль надо всем, что ты делаешь с помощью магии. И что это нормально, будь ты ребенком, но в подростковом возрасте такой контроль должен был быть снят, а раз не снят, то Люциус, значит, не хочет его терять.

— Маленькое уточнение: контроль — это не только право вето, а возможность любое магическое действие в любой момент забрать у меня и сделать своим собственным. И не мое действие с помощью магии, а любое взаимодействие с магией. Например, если я буду переходить в чужой род, он, наверное, сможет не только заблокировать переход, но и принять новое имя вместо меня...

— Люциус думает, что ты перейдешь в род Блэк? — поперхнулся Гарри.

— Сомневаюсь, я же на эту тему Непреложный давал. Хотя, возможно, отец заметил какой-то изъян в формулировке... Но я не верю, что он решил бы вот так обезглавить род Малфой. Ответа на вопрос, что ему нужно в Корнуолле, у меня по-прежнему нет, можешь продолжать нервничать.

— А на вопрос, зачем ему контролировать тебя?

— Мы ведь для этого и собрались! — Драко отсалютовал бокалом и отпил еще несколько больших глотков. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить тайные делишки пожирательской семейки, вытряхнуть скелеты из шкафов, поставить секреты Малфоев на службу обществу! Слава Победе, слава Герою! Тихо ты! — шикнул он на уже напрягшегося для рывка Гарри. — Дурака валяю, имею право в собственном доме. Хер тебе, а не слава, гер-рой! И немного магического образования в пустую голову. Значит, дело было так... да что ж я никак не начну-то!

Малфой снова присосался к стакану, но потом всё-таки заговорил:

— Конфирмация у Малфоев — в шестнадцать лет. Но к моему шестнадцатилетию наш глава рода находился в Азкабане, и вместо конфирмации у меня было принятие Метки, тоже неплохой такой символ перехода во взрослую жизнь, согласись. И я принял ее достойно, как подобает наследнику Малфой: многие при нанесении Метки от боли аж по полу катались, а я так, слегка поморщился. Больно, конечно, но не так, чтобы прямо падать и скулить. А через несколько недель мать выбила-таки свидание с отцом и, вернувшись из Азкабана, провела со мной образовательную беседу, как раз о разнице между понятиями «использование магии» и «взаимодействие с магией», накрывшись для этой беседы всеми защитами от прослушивания, какие только позволяли ее знания и наш мэнор.

Есть такая штука, полумифическая для грязнокровок и вполне реальная для чистокровных родов, называется по-разному: откат, наказание от самой магии, суд рода. Большинство волшебников проживают всю жизнь, так и не напоровшись на нее, потому что этот «откат» возникает при довольно специфических обстоятельствах. А еще некоторая часть напарывается, но по причине отсутствия знаний просто не понимает, что это было, и придумывает всякие объяснения. Так вот, принятие Метки — это преступление против рода для любого, у кого этот род есть, потому что принятие чужеродной верховной власти. Поэтому чистокровные страдают от Метки куда сильнее полукровок, только полукровок с Меткой слишком мало, чтобы кто-то сообразил заметить статистику, а делиться впечатлениями, сам понимаешь, Пожиратели не рвались. Для Малфоев, у которых род — сама власть, это преступление вдвойне. Преступление против рода вызывает то самое наказание магии. Но это — вариант взаимодействия с магией. И отец взял его под контроль, то есть принял как собственное. Вот так.

Драко допил виски и налил по-новой. Гарри молчал, стараясь не мешать ему даже взглядом.

— А потом было задание от Лорда, ты знаешь — убить Дамблдора. Только мать после того свидания хорошо изучила вопрос и сразу сказала, что покушение ученика на наставника тоже вызывает откат. Не на любого репетитора, наверное, но мы же все знаем, что директор Хогвартса в Хогвартсе почти всемогущ и что Хогвартс сам защищает учеников. То есть статусы ученика и директора как верховного наставника зафиксированы магией замка. До сих пор не знаю, понимал ли Лорд, какой интересный приказ он мне дал? Про отца он не знал, это точно, но, возможно, хотел подставить меня под откат, если вдруг я бы справился... вот поэтому я и не люблю полукровок во власти, никогда не знаешь, тайный план у них или явный идиотизм! В общем, я долго искал способ не просто угробить Величайшего Светлого Волшебника, но и сделать это чужими руками или при смягчающих обстоятельствах, чтобы откат был минимальным. А в результате — стоит бородатый урод на башне: старый, больной, без палочки, и увещевающие речи со мной ведет, то есть до последнего исполняет долг наставника. И я стою, отвечаю ему что-то, а сам понимаю, что если я его приложу авадой при таких обстоятельствах, то отец просто не выживет, потому что в Азкабане естественная защита мага и так слабеет, а ко мне откат он не пропустит, это он матери сразу сказал... А если не приложу, так снизу уже наши бегут, засвидетельствуют мой отказ исполнять задание Лорда, а у меня мать одна в мэноре. Северус нас действительно спас тогда: и меня, и отца, и мать. А тебе, я надеюсь, я разбил сердце, потому что по официальной версии защиты Драко Малфой оказался в глубине души добрым мальчиком, неспособным на убийство. Так вот знай, что слухи о моей доброте сильно преувеличены. Нравится тебе такая версия событий, Избранный?

Теперь настала очередь Гарри в несколько глотков осушить свой стакан и налить по новой. Та ночь на башне и так снилась ему в лучших кошмарах, а теперь у нее был шанс стать лейтмотивом всех снов на многие ночи вперед.

— Вот, — сказал Драко. — А потом отец вышел из Азкабана. И сказал, что неизвестно, какие еще задания придумает для меня Лорд, поэтому конфирмация отменяется до лучших времен. Если эти лучшие времена наступят, роду нужен будет новый сильный глава, не запятнанный рубцами от магических наказаний, так что он, как глава нынешний, втянувший наследника во всё это, просто исполняет свой долг. И еще напомнил, что открытый бунт против решения главы рода или попытки обойти его хитростью тоже грозят откатом. Он был прав, собственно, как мы видим на примере Андромеды — принять-то ее род принял, но она уже отмечена как отступница, и теперь возглавить род не может. Так что отец кругом прав. А когда, уже после Победы, нас выпускали из Азкабана на общественные работы, то связывали Обетами по рукам и ногам, и многие из этих клятв были несовместимы с достоинством наследника Малфой. Это преступление перед родом — давать такие клятвы, только кому бы это было интересно. И откат мне снова не достался. И снова отец сказал, как тогда про Лорда, что неизвестно, какие интересные требования еще выкатит мне министерство, но отказаться я не смогу, а роду нужен сильный глава. А пока неприятности не закончились, род будет возглавлять отец.

И возвращаясь к началу беседы: возможностью перехватить и заблокировать мое заклинание отец последний раз воспользовался, когда мне было девять и я попытался трансфигурировать собственную руку в рапиру.

Вот так. У нас, у чистокровных снобов, — вот так.

Малфой медленно вздохнул и снова допил стакан, будто вознаграждая себя за хорошо рассказанную историю.

— А у меня мама погибла, защищая меня, — сказал Гарри и тут же почувствовал себя идиотом.

— Я в курсе, — серьезно кивнул Малфой. — Только знаешь, если бы все откаты за меня ловил кто-то, кого я последний раз видел в годовалом возрасте, — я был бы незамутненно доволен и ни в чем себе не отказывал. Потому что я сволочь и вообще Малфой.

Антипохмельное зелье было предусмотрительно выпито еще перед сном, так что на состоянии здоровья ночные откровения не отразились. На состояние разума — повлияли положительно. Гарри давно уже смирился с тем, что мир сложен до непознаваемости, и предпочитал не углубляться в рефлексию о чужих — то есть действительно чужих — делах. Люциус, в отличие от Драко, был чужим. Он не угрожает Драко и даже облегчает ему жизнь — вот и отлично. Но он всё еще что-то ищет у Блэк-мэнора — возвращаемся к насущным проблемам и решаем их по мере поступления. На повестке дня — благополучие крестника.

Вечером Малфой аппарировал домой позже Гарри и в компании Андромеды. Леди Блэк хотела лично поучаствовать в инструктаже крёстного отца Тедди по поводу завтрашнего действа.

— Я боюсь, — просто сказала она, и, пожалуй, впервые Гарри видел, что Андромеда действительно боится. — Мое изгнание провели так, что даже оставшись единственной в мире Блэк, я все равно кажусь роду недостойной. Родители могли оставить нечто, специально нацеленное именно против моих потомков. Скорее — против детей, чем последующих колен, но я ни в чем не уверена.

— Прямых проклятий там нет и ловушек тоже, мы сегодня все обшарили, практически до пылинки все проверили. Но у главы рода есть масса способов завещать особняку свою волю, отсроченную во времени, — подхватил Драко. — Так что без команды не суйся, но если я скажу — вспоминай, что ты аврор, а в проклятом здании пред тобой — женщины и дети, вас же наверняка учили на такой случай?

Андромеда продолжала нервничать, и главным образом для ее успокоения и ответа на многочисленные «а что, если...» Малфой перечислил Гарри два десятка признаков ситуации, при которой аврор Поттер должен врываться в дом без команды. Но потом еще два десятка раз предупредил, что возникновение такой ситуации ОЧЕНЬ маловероятно, и не дай Мерлин Гарри полезть, когда не надо.

— Как только ребенок будет принят родом — всё, можно расслабляться, дальше мэнор сам будет его охранять куда лучше нас, и даже если где-то по щелям завалялось хорошо спрятанное проклятье, серьезного вреда оно Тедди не причинит. Все приготовления и все опасения — только на то время, пока твой крестник идет по дому до алтарного зала.

Уже ближе к ночи Малфой настойчиво вытурил Андромеду с указанием выпить зелья и выспаться перед завтрашним днем. Вернувшись от камина, он пощелкал пальцами перед лицом Гарри.

— Ладно, Андромеда — бабушка, ей положено переживать. Но хоть ты-то держи себя в руках! Мы с теткой качественно перерыли всё поместье, и Андромеда одна там сколько раз оставалась. Если бы что-то было — оно бы уже сработало, точно тебе говорю!

Субботний полдень в Корнуолле был теплым, солнечным и ветреным. Гарри смотрел на сочную зелень газона вокруг темного особняка и в очередной раз понимал, что ни черта не смыслит в магии. Когда он слышал, что Андромеда Блэк («Андромеда, вдова Тонкс, леди Блэк, выучи уже, Поттер! Андромеда Блэк — это если бы она развелась. Ляпнешь в приличном обществе — опозоришься сам и тетку мою опозоришь!») чистит поместье от темного наследия, то представлял ее с палочкой в руках, левитирующей в одну большую кучу на заднем дворе всякие загадочного вида предметы. А теперь выяснилось, что особняк перестал источать сумрачную угрозу, каменистое основание под ним обернулось плоским зеленым холмом, чугунные пики ограды больше не напоминали вилы, ожидающие грешников, и само здание, по-прежнему темно-серое и грубой кладки, казалось теперь старинным недружелюбным домом, но не логовом упырей.

По газону перед особняком уже вовсю носился Тедди, но и Андромеда, и Малфой очень бдительно следили за его перемещениями. Они вместе с Гарри сидели за изящным садовым столиком возле ограды и ждали, видимо, подходящего настроения. Официально считалось, что Тедди и мэнору дают время присмотреться друг к другу, но судя по поведению Тедди — он уже породнился с поместьем до третьего колена, а что думал мэнор, лично Гарри определить не мог.

Сдвоенный хлопок аппарации возвестил о прибытии Люциуса Малфоя и его кресла. Он обосновался за оградой, не посягая на территорию свояченицы, но в непосредственной близости от нее. Драко вежливо кивнул отцу, Гарри повторил жест и чуть развернул стул, чтобы видеть вновь прибывшего. На этот раз он собирался не упускать Люциуса из поля внимания, поскольку причины настойчивого интереса Люциуса Малфоя к имению Блэков по-прежнему оставались неизвестными и подозрительными.

Еще некоторое время взрослые продолжали лениво греться на солнышке, но когда Тедди начал ненавязчивые попытки штурма поместья по внешней стене, Андромеда поднялась.

— Мы пойдем. Сигналки я активирую, — обратилась она непосредственно к Драко. — Если что...

— Мы здесь, леди Блэк, — успокаивающе, как тревожной родственнице пациента в больнице, проворковал Драко. — Если что — Поттер к вам прямо сквозь стену пройдет, я уверен.

Оный Поттер тоже ободряюще улыбнулся. Андромеда кивнула и поймала ладошку внука.

— Идем, Тедди, я покажу тебе дом.

Женщина и ребенок скрылись в темном — по контрасту с ярким солнечным газоном, конечно же, только поэтому темном! — дверном проеме. Драко откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, перебирая в пальцах толстую серебряную цепь с подвесками из невзрачных камешков — ответную часть от размещенных в доме артефактов, с помощью которых любое лишнее возмущение магии будет мгновенно отслежено и нейтрализовано. Гарри казалось страшно несправедливым, что такая успокаивающая вещь находится не в его руках, но вяканье на эту тему было еще полчаса назад пресечено Андромедой:

— Драко умеет пользоваться «своркой», а ты впервые видишь. Я предпочитаю довериться специалисту.

Гарри старался сначала сидеть смирно, а потом — не слишком вытаптывать газон вокруг столика. А Малфой так и сидел в расслабленной позе, но через пятнадцать минут размеренно произнес, не открывая глаз:

— Скажи, Поттер, ты что-нибудь слышишь?

Гарри замер в ужасе и прислушался, морально готовый услышать детский крик и голодное чавканье какой-нибудь темной твари.

— Не напрягайся, ничего страшного не происходит. Просто интересно, это по магии или по крови зов.

— Ветер шумит, — констатировал Гарри, немного погодя.

— Это жаль, — невпопад ответил Малфой.

А еще через несколько минут послышался быстрый стук каблуков и на пороге показалась Андромеда — усталая и явно огорченная. Тедди тащился за ней, как на буксире. Но стоило ему снова увидеть газон перед домом, он вскинулся, обогнал бабушку и прямой наводкой промчался к столу.

— Я тебя видел! — сообщил он Драко, и речь явно шла не о том, что час назад он был представлен мистеру Малфою и даже пожал ему руку, как взрослый.

Подошедшая Андромеда вздохнула, словно подтвердились ее худшие подозрения.

— Ребенок принят родом. А моя опека — нет. Всё то же самое — отступница не может воспитать наследника. И тем более, — она с неудовольствием посмотрела на младшего Малфоя, — что мэнор уже видел куда более достойного кровного родственника. Внеродовая опека кажется ему более предпочтительной, чем я.

— Э-не! — протестующе замахал руками Драко. — Я слишком молод для чужих детей!

— Я тоже не думаю, что это хорошая идея, — поспешно и с явным облегчением согласилась Андромеда. Но тут же снова нахмурилась. — Но тогда будет прямое влияние рода...

— Раз допустима внеродовая опека, думаю, подобрать достойную кандидатуру не составит труда! — бодро произнес Драко и развернулся к Гарри. Несколько секунд осматривал его оценивающе и с сожалением вздохнул: — Нет, Поттер не подойдет точно. А жаль.

— Жаль, ты прав, — кивнула Андромеда. — Может, кто-нибудь из Уизли, они чистокровные...

— Тетя! Если уж у вас вина перед родом, то любого Уизли просто испепелит на пороге алтарного зала! А вот леди Лонгботтом, если согласится...

— Я тебя видел! — перебил взрослый разговор Тедди. Гарри только сейчас понял, что вопреки обыкновению мальчик не умчался в первые же секунды, а терпеливо стоит возле Малфоя. — ОН показал мне тебя!

— Я тоже рад тебя видеть, малыш, — отстранено улыбнулся ребенку Малфой. — В принципе, если не Августа, то Невилл-то не откажет, если Гарри попросит...

— Драко! — раздался оклик из-за ограды, и Гарри ругнулся про себя: он опять упустил из виду Люциуса. — Сын, я обращаю твое внимание на то, что сейчас происходит. Ты прямо отказываешь в покровительстве малолетнему кровному родственнику — круглому сироте, на пороге его родового особняка, после того, как ребенок прямо обратился к тебе. Это очень неэтичный поступок, Драко, он вызовет гнев магии, гарантированный и сильный.

Если бы не позавчерашний ночной разговор, Гарри решил бы, что Малфой-старший угрожает сыну. Слишком строго и холодно звучал его голос, и слишком отчетливо напрягся Драко. Впрочем, в определенном смысле, так оно и было.

— Но я же его не на улицу побираться выгоняю! Лонгботтомы...

— Я проверял, сын, — очень мягко и очень горько сообщил Люциус. — Магии всё равно, что ты имел в виду и какие планы строил. Ей интересны дела здесь и сейчас.

— Так! — свирепо сказала Андромеда и попыталась грозно надвинуться на Люциуса. Увы, забор надежно разделял их, а до ворот было несколько десятков шагов. Тогда она не менее свирепо развернулась к Драко.

— Извините, Андромеда, но я соглашаюсь на опеку, — твердо сообщил тот, не дожидаясь, когда тетка заговорит. — Я не хотел этого, клянусь. Гарри, я не знал!

Кажется, впервые Малфой обратился к нему по имени и смотрел при этом так отчаянно и виновато, что Гарри немедленно очнулся и взял ситуацию под контроль.

— Так, стоп! Чем плохо, если опекуном будет Драко? — обратился он к разъяренной Андромеде.

— Тем, что голос опекуна приоритетен по любым вопросам будущего Тедди! И имущественным! Мне бы хотелось, чтобы это был кто-то более надежный, кто-то...

— ...Кто не Малфой, — закончил за нее Драко. — И я вполне понимаю такую позицию. Но отказаться не могу, увы.

— Кто-то, чьи поступки честны и понятны, а не диктуются бывшим Пожирателем Смерти! — выплюнула Андромеда, снова разворачиваясь к Люциусу.

— То есть Обет об отказе от вхождения в род тут не работает? — уточнил Гарри.

— В род меня никто не зовет. Вот косвенное завладение мэнором — может быть, я же буду распоряжаться имуществом подопечного... — Драко явно прислушался к себе. — Нет, не реагирует, я же просто распоряжаюсь имуществом в интересах другого лица.

— Андромеда, я не вижу проблемы, — бодро сообщил Гарри, и леди Блэк развернулась к нему, кипя еще больше. — Драко будет хорошо себя вести, я прослежу. А отказаться он правда не может.

— Я не знаю, что у тебя с этими двумя... — начала Андромеда, но тут ее подергали за подол.

— Баб! Я! Его! Видел! — капризно проскандировал Тедди. — Тот ОН показал. Тот ОН сердится!

Драко тревожно взглянул на отца, но Люциус вообще делал вид, что не имеет отношения к происходящему и просто любуется пейзажем.

— Не будем ЕГО сердить! — кивнул Гарри больше младшему Малфою, чем крестнику.

Драко решительно выдохнул, поднялся и подхватил ребенка на руки.

— Тетя, я вам потом Непреложный принесу, только над формулировкой надо будет аккуратно подумать. Но давайте правда не будем злить...

Андромеда обреченно закатила глаза и первой пошла к дому.

Дождавшись, когда за Драко закроется входная дверь, Гарри почти бегом обогнул забор и навис над старшим Малфоем. Драко сейчас всё-таки окажется в алтарном зале рядом с Тедди, но есть надежда, что одновременно поддерживать разговор и вредительствовать Люциус не сможет. А при любом намеке на рассеянное внимание у собеседника Гарри планировал просто оглушить мордредова Малфоя самым магловским методом, и пусть потом скандалит как хочет. Его сюда вообще никто не звал!

— И в чем же ваша выгода? — Гарри привычно взял быка за рога.

— Избавление от перспективы магического отката не кажется вам самодостаточной выгодой? — вежливо изумился Люциус. — Что ж, прибавьте к этому, что наследника Блэк Андромеда теперь будет воспитывать с оглядкой на мнение наследника Малфой. Появляется некоторая надежда на лояльность рода Блэк в будущем. Не все в мире измеряется галеонами и голосами в Визенгамоте, вам ли не знать?

— Мистер Малфой, я вас предупреждал! Если по вашему наущению с Тедди что-нибудь...

— Мистер Поттер, потрудитесь на досуге изучить вопрос магически закрепленной опеки, особенно внеродовой. Драко так сопротивлялся именно потому, что теперь будет вынужден и сам пылинки сдувать со своего подопечного, и зубами загрызть любого недоброжелателя, буде такой у мальчика появится. Если раньше по каким-либо причинам у вас были опасения, что вашему крестнику может быть причинен вред со стороны Малфоев, то теперь у вас есть абсолютная гарантия его безопасности. Честно говоря, я могу только посочувствовать сыну и понадеяться, что он отнесется к своим обязанностям серьезно. Откат за пренебрежение долгом опекуна бывает весьма болезненным.

— Тогда с избавлением от перспективы магического отката вы, выходит, облажались, мистер Малфой? — Гарри источал яд и совершенно не собирался любезничать. Как и довольствоваться благостными уклончивыми ответами. — И влиять на воспитание Тедди Драко до вашего вмешательства совершенно точно не собирался. А теперь вы что от него потребуете?

— По возможности, не вызывать гнева магии — ничего больше, клянусь. А вот вас, мистер Поттер, я планировал попросить об услуге, — вежливая уверенность Люциуса была непоколебима. — Я просил бы вас не делать тайны из сегодняшних событий. Уверяю вас, что у чистокровных волшебников и так не было иллюзий относительно родового статуса леди Блэк, а ваши единомышленники скорее сочтут недоверие рода Блэк к Андромеде добрым знаком, подтверждающим, что вдова Тонкс не отринула светлых идеалов, которые однажды уже вырвали ее из лона семьи. Я, в свою очередь, был бы весьма рад, если бы как можно больше представителей чистокровных семей узнали, что наследник Малфой силен и не запятнан перед магией, потому что далеко не всякого род Блэк примет опекуном. А носители либеральных взглядов, надеюсь, узнают, что вдова Тонкс выбрала Драко магическим опекуном для внука, причем выбрала в присутствии и с одобрения Национального Героя Британии. Это будет полезно для репутации моего сына.

— Эта затея с возрождением рода Блэк... Вы всё спланировали с самого начала! — против воли Гарри, это прозвучало скорее восхищенно, чем обвиняюще.

— Вы мне льстите, мистер Поттер. Не всё, отнюдь не всё, — скрипуче усмехнулся Малфой, а потом вдруг глянул весело и остро. — Но я был уверен, что при открытии Блэк-мэнора обязательно возникнет та или иная интересная возможность. И, разумеется, я не сомневался, что вы вытрясете из Драко нашу маленькую семейную тайну, а потом совесть не позволит вам давить на него в случае возникновения моральной дилеммы. Но, надеюсь, ваше собственное стенобитное любопытство и ваши собственные высокие нравственные принципы вы мне в упрек не поставите?

Эпилог

— Да, вот такой он — мой отец! — теперь-то в голосе Драко не было ни намека на извинения, только чистая гордость.

— А кто-то когда-то рассказывал, что у темной стороны принято честно покупать, а не манипулировать... — подколол Гарри.

— Поттер, однажды я уже вслух признал себя наивным неопытным юнцом! С твоей стороны жестоко и неблагородно заставлять меня вновь переживать это унижение!

Страдающим от унижения Драко не выглядел совершенно, и Гарри решил, что бросаться к нему в ноги с извинениями, пожалуй, не будет. Некоторое время они оба молча потягивали морс и любовались тем, как Тедди доводит до заикания еще не привычных к нему домовых эльфов Блэк-мэнора. Определенно, выгуливать крестника, самому при этом удобно сидя за столом в беседке, было совершенно гениальным решением. Видимо, мысли Драко текли в сходном направлении, потому что он произнес почти мечтательно:

— Вот это и есть семейная гармония: когда взгляды родной бабушки и опекуна на правильную роль опекуна в жизни ребенка полностью совпадают!

— В смысле, вы с Андромедой дружно уверены, что тебя не следует подпускать к Тедди?

— Тетка — умная женщина и не станет лишать внука благ общения с Малфоями. А я обязан следить, чтобы у подопечного все было хорошо. Но нескольких встреч в год для этого будет вполне достаточно.

— Бедный Малфой, тебя же просто отлучили от самого прекрасного! Тебе не познать, какое это счастье, когда заливисто хохочущий малыш со всей дури дергает тебя за уши, потому что ты — лошадка...

— Поттер... — прошептал вдруг Драко, и Гарри вздрогнул. Малфой смотрел на него глазами, полными всепоглощающего ужаса. И тем же отчаянным шепотом продолжил: — Поттер... Ох, Мордред... У меня с тобой — общий ребенок!

Гарри упал лицом в стол и заржал.

— Вот тебе смешно! — трагически пнул его в лодыжку Малфой. — А мне теперь жить с этим!

Поттер заржал еще сильнее. Некоторое время Драко снисходительно взирал на его отчаянные попытки что-то выдавить сквозь всхлипы и всхрюки, но потом разобрал в этом потоке фразы: «я был неосторожен», «я вас не брошу» и «женюсь, конечно!». Дальше Гарри был избиваем скрученным в рулон пледом до тех пор, пока Малфой не устал. А устал Малфой раньше, чем Гарри перестал хихикать.