You Are Not On Your Own (джен)

Шервудские Хроники от 30 сентября, 2007 год.

ТРАГЕДИЯ НА ОКРАИНЕ

29 сентября на подъезде к городу Шервуд произошла дорожная авария, повлекшая за собой смерть тридцатипятилетней женщины. По предварительным данным, в ее машину врезался другой автомобиль, водитель которого не справился с управлением из-за скользкой дороги. В машине погибшей также находилась пассажирка — молодая девушка, которая в данный момент находится под наблюдением врачей в городском стационаре. О ее состоянии ничего не известно. Виновный в аварии водитель уехал с места преступления, его автомобиль усиленно разыскивает полиция. По мере раскрытия дела, новые заметки будут появляться в Шердвудских Хрониках, как в газете, так и на радио. А скоро и на телеканале…

Нора уронила газету на колени, и закрыла лицо руками. Хуже всего было не узнать это из газеты, которую пришлось вытащить из ближайшей мусорки, и даже не то, что в данный момент она забыла свое имя из-за нахлынувшей головной боли. Самым неприятным, самым поражающим фактом было то, как коротко и холодно была написана статья. Конечно, это просто утренняя сводка, журналистам толком ничего не известно, но мурашки все так же шли по спине от такой фразы как «авария, повлекшая за собой смерть тридцатипятилетней женщины». Не просто авария, а катастрофа. Катастрофа всей ее жизни. И эта тридцатипятилетняя женщина была ее мамой. Мамой, которая вот только вчера со смехом попросила прибавить громкость песни. Которая еще вчера уронила хот-дог на чистенькое водительское сидение и так убивалась из-за этого. Нора не могла поверить. Она не верила в то, что эта авария произошла с ними, что эта погибшая женщина — именно Вероника Сойер. Она не могла уйти, просто не могла… Это была какая-то ошибка.

Поднявшись на ноги снова, Нора отошла от автобусной остановки, вытирая с лица слезы, которые лились без остановки. Ей было так страшно, так больно. Нужно было идти куда-то. Но она не знала этот город, не знала этих людей. Кто ей мог помочь? Никого у них с мамой не было, дедушка и бабушка умерли уже пять лет назад, а теперь…

В верхнем кармане чужого пальто завибрировал телефон. Вот это ее напугало еще больше. Она и думать забыла про то, что в карманах могут остаться чужие вещи. Порыв холодного ветра заставил Нору закутаться в чужую верхнюю одежду плотнее, и немного привел в себя. Совершенно растерявшись, девушка сделала единственное, что только сумело придти на ум: достала надоедливый мобильный аппарат, и посмотрела на экран. Номер был неизвестен, никакое имя не высветилось вместо него. Очевидно, хозяин плаща начал ее искать. Отключив телефон, Нора вздохнула и огляделась по сторонам. Утреннее прохладное солнце снова начало прятаться за облаками, от этого на улице стало холоднее. Шервуд всегда был таким влажным и промозглым? Отсюда можно было уехать навсегда хотя бы из-за этого.

Вес в карманах ощущался не только из-за телефона. Пошарив по нагрудным отделениям, Элеонор нашла еще бумажник, в котором были две потертые кредитки, пару сотен баксов и визитка с замятым углом. Согласно ей, компания «ВзрывДин» находилась по адресу… В общем, по адресу, который Норе не был знаком, как и любой другой в этом городе. Тут же появилась еще одна ясная мысль в мешанине, из которой состояли ее мозги сейчас. Жизнь, конечно, пошла по пизде, и, скорее всего, закончилась бы очень скоро, потому что Нора не представляла, что с ней теперь случится. Прежде, чем все это закончится, ей стоило вернуть собственность этого человека ему. Было бы неправильно, если бы этот несчастный мужчина, у которого и без того кто-то из родственников лежал в больнице, лишился бы телефона и бумажника. Может быть, это его последние деньги.

Без обид, мистер, но придется потратиться на такси.

— Не могли бы доставить меня по этому адресу? — спросила она.

Таксист что-то ей ответил, но из-за приступа мигрени, которая уже успела надоесть, Нора не смогла услышать ни слова.

— Что? — переспросила она.

— Такого адреса в городе нет, мисс, — повторил мужчина.

Элеонор откинулась на спинку заднего сидения, растерянно глядя на водителя в ответ. К большому счастью, таксист ей попался крайне вежливый и понимающий, так что он терпеливо подождал, пока девушка придет в себя. Но Нора никак не могла собраться, это был единственный ее план, все, что она пока додумалась сделать. А что оставалось теперь? Вернуться в больницу? Куда ей еще было податься?

Они сюда прибыли к Хэзер Макнамаре.

— Не знаете, где живет Хэзер Макнамара? — спросила Нора у водителя.

— Знакомое имя, — задумчиво отозвался он. — Макнамаров в Шервуде не так много. Вам нужны владельцы ювелирной лавки?

Опять растерявшись, девушка пожала плечами. Все, что она знала о тете Хэзер — та очень настойчива, красноречива и… тяжело больна.

— Я отвезу вас по адресу, — сам предложил водитель. — За сорок долларов.

— Ладно, — согласилась Нора. — Трогайте.

Машина, наконец, двинулась с места, в салоне повисло молчание, которое принесло небольшое облегчение больной голове. По пути Нора изо всех сил старалась не думать о маме, но, конечно же, не получалось. Ком стоял в горле, слезы просились наружу, но это все был страх неизвестности и тревога, никак не скорбь. Девушка все еще отказывалась верить, она упорно думала о том, что это все — большая ошибка, злая случайность. Она потом обязательно нашла бы маму, несомненно. Если она сначала сумеет отыскать Хэзер Макнамару, будет еще проще. Даже если она физически не сумеет помочь, уже просто будет, на кого положиться. В данный момент это уже было немало.

Откинувшись на заднее сидение, она почувствовала ожидаемый укол боли в колене. Эластичный бинт на лодыжке уже чуть-чуть покрылся брызгами грязной воды с сырых улиц. Хромота создавала столько проблем…

Нора покрутила между пальцами визитку с потрепанными краями. Мужчина носил ее при себе достаточно долго, часто брал ее в руки. Может быть, он работал в этой компании. Приписка под названием «ВзрывДин» гласила, что это «самая надежная компания по сносу зданий в трех штатах». Еще лучше. Она обворовала приезжего человека.

— На месте, барышня, — подал голос таксист.

За окном был весьма просторный дом, видневшийся за высоким кованым забором с запертой изнутри калиткой. Владельцы ювелирки, сомнений не оставалось. Но навряд ли это был дом той самой Хэзер. У мамы не могло быть таких богатых друзей. Она же была просто Вероникой Сойер.

— Мисс? — подал голос таксист.

— О, да, — очнувшись, Нора открыла бумажник и достала сотню, протянув ему. Пока водитель отсчитывал сдачу, девушка приняла еще одно нелегкое решение, на случай, если это, все же, будет не та Хэзер. — Можете немного подождать здесь? Я только отдам вещи и вернусь, мне нужно в городскую больницу, — несмело попросила она.

— Это будет стоить все те же сорок баксов, — ответили ей.

Кивнув, Нора вышла из машины и, подойдя к калитке, нажала на кнопку звонка. Ей впервые приходилось трогать такой звонок, но она видела такие — в сериале про богатых подростков, живущих в особняках. И мама сталкивалась с такими, ведь она была хорошим адвокатом, работала на богатые семьи, приходила к ним домой. К сожалению, она не брала Элеонор с собой.

— Кто там? — раздался голос из передатчика, незамеченного девушкой ранее.

Нора, услышав женский тон, застыла на месте, засунув руки в карманы плаща. Она поняла, что совершенно не знает, что сказать. Мысли снова смешались, а ком слез, вставший в горле, сжал ее голосовые связки, словно стальными тисками. Женщина повторила свой вопрос.

— Хэзер Макнамара… живет здесь? — выдохнула Нора, неуверенная в том, что ее удалось расслышать из-за спертого хрипа.

— Простите? Хэзер Макнамара? — переспросила женщина. — Я не расслышала ваш вопрос. Зачем она вам нужна?

— В том дело, что… Я… Вам не знакома Вероника Сойер? — пробормотала Нора, подойдя ближе к новенькому передатчику, похожему на мини-радио.

Пауза была такой долгой, что девушке показалось, будто женщина на том конце уже давно отключилась, разозлившись на этот глупый невнятный вопрос.

— Кто вы? — стальной тон, разрезавший повисшее молчание, разубедил ее в этом.

— Я ее дочь, — голос предательски дрогнул. Нора покачала головой, попыталась заговорить снова. — Я ищу Хэзер Макнамару, подругу моей матери… Простите…

— Боже, — услышала она, — проходи… эм, я… проходи, ради Бога…

Автоматическая калитка распахнулась перед ней. Нора обернулась на водителя такси. Что-то ей подсказывало, что быстро покидать этот дом не придется.

— Можете…

— Да, могу ехать, я понял, — этот водитель был лучшим таксистом, увиденным ей. — Удачи вам, мисс.

Нора кивнула, не имея сил пожелать ему того же в ответ. Затем, отвернувшись от уезжающего автомобиля, она шагнула за ворота и, хромая, медленно преодолела расстояние до двери. Не успела она ступить на порог, как входная дверь уже открылась.

В проходе стояла женщина в халате медового цвета. Ее голова была замотана в цветастый платок наподобие тюрбана. Под ним, очевидно, не было волос.

О боже, конечно, мама согласилась поехать к ней. Это точно была та самая тяжело больная Хэзер Макнамара, под ее заплаканными глазами были огромные мешки и синие пятна. Она утерла покрасневший нос, громко ахнув. Когда Нора заметила, каким взглядом женщина окинула ее с ног до головы, сомнений не осталось.

— Б-боже…

Они так и стояли друг напротив друга. Нора открыла рот, собираясь сказать хоть что-то, но не смогла. Головная боль, ставшая еще сильнее и пронзительнее, вновь заставила ее поморщиться, а слезы сами собой брызнули из глаз.

— Боже мой, девочка, проходи скорее! — тут же на плечи легли две хрупкие руки.

И, естественно, Элеонор позволила себе разрыдаться в голос впервые за утро, потому что, наконец, нашелся хоть кто-то желающий и способный ее утешить. Поднявшись по ступенькам, они оказались в просторной гостиной, где было много света, отражающегося от различных зеркальных поверхностей: стеклянный столик, три зеркала в пол, начищенный мраморный камин, медные чаши и вазы, и все остальное…

— Тебя зовут Элеонор, правильно? — Хэзер Макнамара, поспешно вытирая слезы, казалась такой потерянной.

Она вся тряслась, металась из стороны в сторону, никак не сводя с нее взгляд. Девушка кивнула.

— Это правда? — спросила она.

Уточнять не потребовалось. Тут же застыв на месте, женщина побледнела с головы до ног. Ее лицо вытянулось, затем сморщилось от нахлынувших слез горя. И на плечи Норы будто рухнул гигантский груз.

Они рыдали в объятиях друг друга не меньше минуты, пока обеим от истерики стало нечем дышать. Нора хотела разрушить все. Она хотела снести этот дом, этот чертов город, но еще больше она хотела умереть. Прямо здесь и сейчас. В глазах покраснело от боли, ее тело обмякло, пошатнулось. Она почти умерла, она так хотела этого, что даже не плакала от страха. Однако тетя Хэзер не на шутку испугалась. Продолжая взывать к богу, она снова заметалась рядом с ней, осевшей на диване.

— Девочка… Элеонор… Я такая глупая, такая злая, это все из-за меня… Я не должна была…

Ее голос мешался с громким стуком пульса в висках. Нора тяжело дышала, глядя в потолок. Она думала лишь о том, что это все правда, что это не сон. Это не ошибка и не совпадение. Ей по голове будто били топором, раскалывая череп раз за разом, но она не могла перестать думать о матери. В ушах было столько шума, а за ним тетя Хэзер что-то кричала, что-то кому-то говорила…

— …Да, Марта. Пожалуйста, приезжай скорее! Скажи врачам, что она здесь!..

— Нет, — выдохнула Элеонор. Она увидела, как женщина, бледная и заплаканная, обернулась к ней, трясясь так сильно, что едва могла удержать телефонную трубку в руках. — Нет. Только не в больницу. Я хочу видеть ее. Я хочу увидеть маму.

— Марта, она хочет увидеть Веронику, — на имени подруги голос Макнамары сорвался. Она казалась такой постаревшей, куда старше, чем мама. Если бы Нора не знала, что они подруги юности, она бы и не догадалась. — Она не желает возвращаться в больницу, да… Ты уверена? — Хэзер поднесла телефон ей. — Это Марта Даннсток, подруга твоей мамы. Она хочет тебя услышать.

Нора приняла мобильный телефон и приложила его к уху. В услышанном женском голосе было столько тревоги и столько серьезности. За ним едва различалась та же мягкость и ранимость, которая была слышна и видна в тете Хэзер.

— Элеонор, ты тут? — спросили ее очень поспешно. — Меня зовут Марта, пожалуйста, зови меня просто Марта…

— Меня зовут Нора, — ответила она, стараясь привести свой тон в порядок. В глазах еще плавали красные пятна. Прищурившись, девушка изо всех сил постаралась перетерпеть невероятную боль, которая отдалась от головы во всем теле. — Пожалуйста… Не надо врачей…

— Хорошо, Нора, — с легкостью согласилась Марта, делая тон мягче. — Я сейчас приеду к тебе и Хэзер. У тебя же сотрясение, так? Пожалуйста, постарайся успокоиться. Лежи и не вставай. Я понимаю, все плохо, все очень плохо, но сейчас ты не одна, ты в безопасности. Мы о тебе позаботимся, поможем всем, чем только захочешь. Приляжь, я буду совсем скоро…

Нора почти выронила телефон, но Макнамара перехватила трубку довольно быстро.

— Она легла, Марта, — сказала она чуть спокойнее, но все равно всхлипывая. — Да. Да, я поняла. Его нет рядом с тобой? Но ведь он узнает, рано или поздно…

Элеонор не знала, о ком идет разговор, и знать не хотела. Ее трясло, крупная дрожь била по мышцам, заставляя сильно вздрагивать конечности и вздыматься грудь. По крайней мере, она теперь могла дышать, прикрыв глаза. Она была в безопасности, напоминал мозг каждую секунду. Все было плохо, да, но она сейчас была в безопасности.

Тетя Хэзер подошла через какое-то время, подав ей стакан воды. Выпив его залпом, девушка ощутила, что ей стало еще немного легче. Холод прошелся по телу волной мурашек, головная боль успокоилась на пару секунд, но не исчезла вовсе.

— Где ты взяла этот плащ? — спросила ее Макнамара, только сейчас заметив свисающие до пола края пальто.

— Нашла в больнице, — выдохнула Нора. — Его хозяин живет в другом городе… Что теперь будет, тетя Хэзер?

Женщина присела на край дивана, крепко взяв ее за руку. Она была такой хрупкой, Нора смогла рассмотреть в ней эту воистину болезненную худобу и слабость. Навряд ли все это появилось только сейчас. Может быть, ухудшилось, но не возникло за сутки.

— Твоя мама… Марта видела ее, — с большим трудом выговорила Макнамара. — Ее… я должна признаться, но это так трудно, милая! Ты так похожа на нее, я будто говорю с ней самой…

Нора, тяжело дыша, поднялась и сжала руки тети в своих ладонях. Она уже и не думала о слезах, которые заливали ее лицо.

— Пожалуйста, говорите мне все прямо, — попросила девушка, едва дыша. — Потому что нет смысла пытаться сделать все лучше. Она умерла, что может быть страшнее этого…

— Мы похороним ее здесь, — с уверенностью отозвалась женщина. — У твоей мамы здесь были друзья и знакомые. И все любили ее, так что никто не позволит уйти ей недостойно. И, будь уверена, никто не оставит тебя…

Норе не было дело до себя. Пока что. Она и не думала сейчас о том, как важен вопрос о ее дальнейшей жизни, потому что она просто не могла представить свое будущее, не могла подумать о жизни без мамы. Она не говорила это вслух, да и не успела, потому что тетя Хэзер уже сама завела об этом речь.

— … Я и Марта пожелали стать твоими опекунами, как только узнали обо всем этом. Мы почти всю твою жизнь не знали, что ты есть, но мы тебя примем любой, это не просто наш долг… Вернее, — Макнамара замялась, — мы хотели тебя принять, но… Понимаешь, у меня третья стадия. Тетя Марта, я уверена, будет бороться за тебя до конца, но мы даже не представляем, чего нам ожидать.

— Что? — только и сумела выдохнуть Нора.

Она не понимала, о чем идет речь. Не понимала слов вообще. Но тетя Хэзер продолжала говорить и объяснять, видимо, понимая ее замешательство иначе.

— Понимаешь ли… Никто не знал, что он жив. Я имею в виду, твой отец. Вероника рассказала тебе, что между ними случилось?

Он ушел. Погиб. Мама была уверена в этом, она дала понять, что видела это своими глазами.

— Он умер, — ответила Элеонор, выудив лишь это из головы.

— Мы тоже так думали. И никто не знает, что с ним было, никто не понимает, как это произошло. Он приехал вчера ночью, а сегодня утром сказал, что будет претендовать на опекунство…

Нора открыла рот от изумления. Она перестала вообще что-либо понимать. Даже не могла думать, ничего не могла.

— Марта… — вздохнула Хэзер, поднявшись на ноги. — Марта приехала.

Через минуту или две, или просто вечность, рядом оказалась еще одна женщина. Полная, бледная и напряженная. Она замерла, глядя на нее прямо как тетя Хэзер.

— Я ей все объяснила… — бормотала и бормотала Макнамара. — Все рассказала, и про Джей Ди тоже.

— Все и сразу? — брови женщины насупились еще сильнее. — Хэзер, она же в шоке. Скорее всего, она ничего не поняла. Нора, я Марта, это я говорила с тобой по телефону. Ты меня слышишь, видишь?

Нора, вскинув на нее взгляд снова, хлопнула ресницами. У Марты в уголках глаз была россыпь морщин, как возрастных, так и мимических. Она тоже казалась постаревшей, но здесь была не болезнь, а усталость, от которой у женщины даже дрожали руки. И, тем не менее, от ее появления стало еще легче. Было видно, что мисс Даннсток очень тяжело, она горюет не меньше их, но, тем не менее, она очень хорошо держалась.

— Нора, давай договоримся, что ты сейчас поедешь в больницу вместе со мной, а потом, когда тебе станет легче, я возьму тебя с собой в морг. Я не оставлю тебя ни на секунду, можешь быть уверена, — женщина протянула ей ладонь. — Идти можешь? Я на машине…

— Что с отцом? — выдохнула девушка. — У меня есть отец?

Даннсток вздохнула, сгорбившись. Она поджала губы, но не обратила свое недовольство на Хэзер.

— Я тебе все расскажу по пути, ладно? Честно, расскажу по пути. Идем, Нора. Можешь опереться на меня. Как нога?

Элеонор поднялась, принимая ее протянутую руку. Марте верилось с легкостью, она была бесхитростным человеком на вид. К тому же, она поддерживала ее на ходу с такой заботой и осторожностью, какой не обладала ни одна медсестра. Это было настоящее волнение о любимом человеке. Будто она была ей родной дочерью. Они ведь едва ее знали…

— Обязательно позвони, как доберетесь до больницы, — сказала Хэзер, проводив до двери. — Ты тоже звони, Нора. Хотя у тебя, наверное, нет телефона… Я передам его, Марта, напомни мне потом…

— Да, я поняла, Хэзер, — устало отозвалась Даннсток. — Я не отойду от нее ни на шаг, и пусть он делает со мной, что хочет…

Скрип тормозов у дверей заставил их всех вскинуть лица к калитке.

— О, помяни черта… — тихо шепнула Макнамара.

Элеонор увидела, как из темной машины выходит мужчина, громко хлопнув дверью. Он подошел к калитке, а потом увидел ее. Это был совершенно другой взгляд. Так на нее не смотрел никто — ни Хэзер, ни Марта. У него были глаза, как два горящих угля, и такой потрясенный взгляд… Ветер растрепал его помятые темные волосы. И полы расстегнутой рубашки. Это был он. Он спал у соседней палаты. Это было его пальто.

Сейчас словно до конца замкнулся круг. Это все началось заново. Она должна проснуться в палате, чтобы в очередной раз увидеть его.

Еще один приступ головной боли был до того ужасным, что Нора вскрикнула.

Этого не могло быть. Просто не могло.

В глазах все не просто покраснело, а потемнело. И теперь надолго.