You Are Not On Your Own (джен)

В Огайо так и не прекратились дожди. Или начались снова. Без разницы.

Гром, грянувший за окном, напугал Нору. На какую-то секунду она вернулась назад в тот день, двадцать девятое сентября, когда мамин «Форд» сквозь ливень рассекал по шоссе, а в приемнике громко играли «Led Zeppelin». Капли все так же стекали по стеклу, повинуясь ветру. Девушка подняла дрожащую руку, провела пальцем по капле.

— Какой час, тетя Марта? — спросила она.

Даннсток сделала потише радио, взглянула на нее, словно и забыла о том, что девушка сидит тут.

— Скоро будет двенадцать, дорогая, — отозвалась она. — Тебе удобно читать? Так можно испортить зрение.

Нора снова уронила взгляд на старую записную книжку. Она уже добралась до половины, успела зачитаться рассказами о злобной стерве по имени Хэзер Чендлер, о том, какой яркой и живой была Хэзер Макнамара, да какой ядовитой и трусливой была Хэзер Дьюк. Прошел почти весь сентябрь. И среди записей, полных ненависти и сожаления, было несколько ровных и неуверенных строчек про Марту и пара страниц, где с восхищением был описан юноша, у которого поначалу не было никакого имени, но в котором Нора сразу узнала Джей Ди. Он дал жару двум «похотливым придуркам Келли и Суинни», и в одном разговоре с мамой сразу представился ей, как очень интригующий парень с багажом знаний, острым языком и игривым взглядом. Иногда Нора даже забывала, что читает про своих родителей, это казалось таким далеким и чужим событием. Мама, конечно, мало изменилась с тех пор, у нее осталось все то же воображение, находчивость и впечатляющий лексикон… Вернее, это все в ней было.

Пару раз Нора захлопывала дневник, чтобы перевести дыхание, один раз даже заплакала, но, в конце концов, она всегда возвращалась к чтению.

Заметка об их первой ночи с Джей Ди заставила ее тяжело вздохнуть. Нора вспомнила, как когда-то делала примерные расчеты, когда ее должны были зачать. В конце сентября. Она уже тогда предполагала, когда начался этот хаос, который вытеснил ее семью из города. Расчеты совпали с мамиными записями, вот только началось все гораздо раньше. Даже до знакомства с Джей Ди.

И вот почти сразу она прочитала еще одну заметку, сделанную едва разборчивыми буквами, разбросанными от волнения. Мало кто мог понять почерк Вероники, особенно когда она писала вот так, но ее дочь всегда понимала. Разобрала и в этот раз, к своему несчастью. Так она узнала, что у ее родителей открылся счет убийств.

* * *

На часах была половина первого, когда Марте пришлось остановить машину. Нора едва не вывалилась из салона, чуть ли не задыхаясь от паники. Она бормотала про себя несвязные слова, чуть ли не истерила. Марта очень сильно испугалась, она вывела девушку на обочину, посадила под придорожное дерево, дала ей выпить воды. Даннсток подумала, что Нору накрыла паника из-за пребывания в машине. Она же видела, какой вид был у девушки с самого начала.

— Такое уже было с тобой? — спросила женщина, но ответа не получила.

Нора все еще плакала, сжимая кулаки и продолжая шептать «Почему, почему, почему». Спрашивать у нее что-либо было совершенно бесполезно. Марта уже хотела позвонить Джей Ди, спросить у него, сообщить ему. Может быть, если такой приступ был, он знал, когда это закончится и как можно привести девушку в себя, или, если его не было, он должен был о нем узнать. Даже если Марта в жизни не желала ему об этом рассказывать.

Пришлось просидеть под деревом минут двадцать, пока всхлипы не исчезли вовсе. Нора сидела и смотрела на дорогу невидящим взглядом, она находилась не здесь. И, все-таки, в ее глазах не было потерянности, она была зла, просто чертовски зла. Марту это навело на мысль, что она пришла в себя.

— Нора? — позвала она.

Девушка обратила на нее взгляд, потихоньку возвращаясь в реальность. Даннсток вздохнула с облегчением.

— Нора, с тобой такое часто бывает? — спросила она снова. — Я могу помочь? Может быть, еще воды? Или тебе успокоительное принести? Где оно у тебя лежит?

— Мне ничего не надо, — девушка покачала головой. — Я уже в порядке. В порядке, правда. Просто… — глаза ее снова заполнились слезами. — Я не знаю, как я буду жить дальше. Если бы мама была рядом, если бы она могла мне объяснить… Как мне жить с Джей Ди? Как смотреть на него теперь? Что я вообще должна думать? Только я начинаю думать, что хоть что-то понимаю, как тут же все рушится и оборачивается напротив…

— Ты всегда можешь обратиться ко мне и тете Хэзер. В любую секунду. И ты это отлично знаешь, — Марта поджала губы, стараясь держать себя в руках. — Если он что-то сделает что-то плохое, или что-то плохое скажет, тебе есть, к кому пойти. Ты же не сама по себе, милая.

Нора, взглянув на нее, покачала головой.

— Вы его не знаете, — сказала она тихо. — Никто его не знал так, как моя мама.

Голос у нее снова задрожал. Марта протянула к ней руки, чтобы прижать девушку к себе. Нора, как обычно, на объятия не ответила. Чем больше времени проходило с похорон, тем сильнее они узнавали Нору, потому что она приходила в себя, и ее настоящее «я» отличалось от первого впечатления довольно сильно. Довольно редко она показывала свои слезы другим, и вообще поначалу старалась сдерживать их в себе. Благо, Марта смогла ее убедить, что плакать даже полезно. Ее удостоверение медицинской сестры помогло убедить девочку в том, что Марта знает, о чем говорит. Еще Нора была так же тиха, но своенравна, как Вероника. И так же прямолинейна. Иногда Даннсток не знала, что на уме у ее подруги, а теперь так же терялась, думая о Норе. Но еще она была такой же понимающей, умела сочувствовать, не терпела несправедливости. Иногда с языка чуть не срывалось имя Вероники вместо имени Норы. Марта и не знала, чем она похожа на отца. Разве что взглядом, от которого могли и мурашки по телу пойти. Не могла же Вероника научить ее этому, хотя сама подчас могла посмотреть на человека так, что коленки начинали дрожать.

— Это всего лишь на девять месяцев. И он будет в разъездах, — попробовала утешить ее Марта, как она утешала себя. — Тебе не придется надолго с ним связываться.

— Как он мог?! — воскликнула Нора. — Почему он был таким…

— Он был одиночкой, очень смелым и, чего греха таить, красивым. Ему понравилась она, а она влюбилась в него. Суровая правда жизни, — Марта вздохнула. — В первый день их знакомства нас задевали два мальчика, они были всего лишь подростками, и…

Марта вздохнула, вспомнив Рэма. Его веселый и беззаботный смех, его энергию, и его бушующее пламя, которое ничто не могло укротить. Широкоплечий, сильный и такой смешной.

— Потом они пристали к Джей Ди, а он при всех оскорбил их в ответ, и потом достал пистолет, — Даннсток заметила взгляд Норы. — Мы тоже испугались. Он выстрелил, но патроны были холостые. Пальнул прямо перед их лицами, они попадали, все закричали, но никто не пострадал, кроме самолюбия мальчиков. Так Джей Ди выгнали с занятий, но он стал в какой-то степени героем, потому что никто никогда не давал тем мальчикам отпор, да еще таким изощренным способом. И твоя мама тоже заинтересовалась им, а потом спустя какое-то время они стали появляться везде вдвоем. Теперь ты можешь хоть немного понять, за что она могла его полюбить?

Нора отвернулась к дороге, а потом кивнула едва заметно, не показывая своего лица. Она угодила под дождь, от которого они прятались под деревом.

— Нора, вернись! — Марта тут же поднялась на ноги. — Так можно и заболеть! А у тебя сейчас не такой сильный иммунитет…

Девушка обернулась, смахивая с лица капли дождя и, наверное, слезы. Она снова была зла.

— Моя мама была очень умной, и она в жизни не одобрила бы что-то противозаконное, — прорычала Нора. — Так что я все еще не понимаю, чем ее этот псих привлек!

— Да, Вероника была очень умной. Умнее всех, кого я знаю, и вряд ли я когда-нибудь встречу такого же умного человека… но она не относилась так уж и серьезно к закону. Она считала, что некоторые законы несправедливы, и что он не может проконтролировать всех. Мы говорили об этом иногда, она любила порассуждать на серьезные темы, и каждый ее доклад по социальным вопросам встречался… скажем так, не совсем гостеприимно. Нас с ней окружали такие простые люди, которые никогда не задумывались над чем-то так же глубоко, как твоя мама. Все стало еще сложнее в Вестербурге. И потом она стала дружить с самыми популярными девочками, потом и Джей Ди приехал в город… Это очень длинная история, милая.

Марта тоже не любила вспоминать тот год. Он был наполнен болью и для нее тоже. Сначала она едва не потеряла лучшую подругу, потом ее любимый человек навсегда ушел из жизни, потом она сама попыталась уйти, и никто не стремился ее утешить, никто не попытался понять ее, кроме Вероники. Это были такие трудные месяцы. То, что они пережили тогда, некоторые не могут пережить годами.

— Я думаю, они были похожи, — заговорила Даннсток.

Нора шагнула к ней ближе, уходя из-под дождя. Она подрагивала от холода. Марта сняла с себя кофту и накинула ей на плечи, продолжая рассуждать:

— Джей Ди и твоя мама. Я замечала много раз, как они смотрят друг на друга, как говорят. Вероника не всякого мальчишку могла вытерпеть дольше двух минут, а с твоим отцом она проводила целые дни. Значит, он был достаточно умен для нее, разделял ее мысли или умело делал вид, что понимает ее. И, конечно, на все остальное ему было плевать: на закон, на власть, на людей. Он был одиночкой, а твоя мама тоже была одинока, немного в ином смысле. Они сошлись хотя бы из-за этого, я думаю. Но никто из нас не может быть точно уверен, потому что ты права — никто не знал его лучше, чем твоя мама, и твоя мама тоже была сложным человеком, хотя старалась казаться простой для остальных. Если захочешь у него спросить, лучше поостерегись, потому что мы не знаем, как он отреагирует на это.

Нора закивала. Она уже знала это, и Марту посетили страшные догадки о том, что Нора уже пыталась спросить, на что получила непредсказуемую реакцию.

— Нам надо ехать дальше, — неохотно заметила девушка.

— Мы можем остановиться у ближайшего мотеля, переждать там ночь. Думаю, грузчики будут не против.

— Нет, мы должны ехать домой, — Нора сжала кулаки, глядя как раз на три фуры, что ехали за ними. Водители сидели себе за рулем, а их сменщики вышли наружу, покуривая сигареты, и глядя на них, женщину и девушку, с любопытством. Может, готовы были примчаться на помощь, хотя Марта подала им знак, что ничего не требуется. — Со мной больше такого не повторится.

В подтверждении ее слов, дождь начал утихать.

— Я готова остановиться по любому твоему слову, дорогая. Помни, что твое здоровье важнее, чем все эти вещи и деньги, которые придется платить людям за ожидание. Я могу рассказать им и, уверена, они поймут, — Марта взяла ее под руку.

— Не надо, — остановила ее Нора. — Никому ничего не надо говорить, и переживать тоже не надо. Просто поедем дальше. Я напьюсь успокоительного и, может быть, посплю.

Марте пришлось смириться. Они сели в машину, девушка и впрямь сразу полезла в сумку за таблетками, выпила сразу несколько, даже не запив их водой. Сев на свое место, она еще минуты три не смотрела в окно, и не брала в руки ту старую записную книжку, отчего-то Марте знакомую. Даннсток снова включила радио, отыскала волну, по которой передавали нечто, похожее на оперу. Это успокоило и ее. Нора снова потом взялась за чтение. Она молчала, не поднимала глаз, но Марта заметила, что она плакала. Плакала все время, продолжая читать, пока не уснула вовсе, еще крепко держа блокнот в руках.

* * *

Нора, к своему счастью, проспала тот момент, когда они подъезжали к Шервуду, иначе бы на нее нахлынула паника из-за чувства дежавю. Марта разбудила ее, когда они уже подъехали к дому. Тому самому, где предстояло теперь жить девушке.

Она окинула глазами записную книжку, которую так и не дочитала, и к которой даже немного боялась прикасаться, затем отложила в сторону. Она дошла до того, что маму в школе оклеветали те два придурка, что она была подавлена и разбита. Конечно, она написала что-то про Джей Ди, и Норе не терпелось дочитать всю историю до конца, но сначала нужно было заняться домом, а потом уже в одиночестве добраться до конца страниц.

— Теперь это твое, — Марта отдала ей связку ключей. — Конечно, надо сделать дубликат, но этим можно заняться позже…

Половина ее слов и действий осталась в каком-то тумане. Это уже было побочное действие седативных. Не стоило возвращаться к ним так резко и пить в таком количестве. Нора открыла дверь кое-как, потом каким-то образом уже оказалась внутри вместе с грузчиками, заносившими мебель в дом. Девушка прошлась по комнатам на втором этаже — их было две, — заглянула на мансарду, куда можно было снести лишнюю мебель, потом кое-как вернулась на первый этаж, оглядывая пыльную гостиную. Вход на кухню виднелся рядом. Потом рядом внезапно оказался бодрый юноша — подросток с растянутой одежде, с заметным энтузиазмом на едва пухловатом лице. Что-то подсказало Норе, что это и есть сын Марты.

— Меня зовут Рэм, — сказал он, протянув руку.

Имя, мелькнувшее и в реальности, и на страницах маминого дневника, немного отрезвило ее.

— Что? — уточнила Нора, боясь, что у нее уже начались галлюцинации или же она до сих пор не проснулась.

— Меня зовут Рэм, — парнишка все еще улыбался, терпеливо протягивая ей руку. — Тебя зовут Нора? Мама мне много про тебя рассказывала.

— Рэм Даннсток? — повторила про себя Нора.

— Ага, с маминой фамилией, — кивнул юноша. — Мама мне позвонила, сказала, что вы приехали. Так что я пришел сюда, чтобы помочь вам с мебелью. Ну, и познакомиться с тобой, конечно. Может быть, помочь тут освоиться. Я наш район знаю хорошо. Могу дать тебе свой номер, позвонишь мне в любое время, как только помощь понадобится.

Нора покивала пару раз, не зная даже, что может сказать. Она и не знала, сколько времени на часах прошло, но вот уже в гостиной была куча ящиков и сложенных запчастей от мебели, еще диван, который никто не разбирал. На втором этаже коридор был уставлен коробками. На кухне рабочие закончили подключать к сети холодильник. Потом на пороге послышался оживленный разговор. Нора потянулась на звук чужих голосов.

— …пока дом переписан на меня, — какой-то мужчина настойчиво втолковывал это тете Марте.

— Но мистер Доусон, — она поставила руки в боки. — Не жить же ей без света до приезда отца!

— Я и без того разрешил въехать сейчас, хотя стоило бы все делать по закону. Ты знаешь меня, Марта, я не могу так просто это оставить, если у меня не будет гарантии.

— В чем дело? — спросила девушка, увидев, что на вершине порога стоит Рэм, наблюдая за этим с волнением.

— Это мистер Доусон, бывший хозяин этого дома, — шепнул ей юноша. — Мама уговорила, чтобы он дал вам въехать сюда сегодня, хотя вы еще не заплатили даже первого взноса, как я понял, и договор еще не заключен до конца. Но он запрещает тратить свет и воду, потому что тогда счет будет записан на его имя. Ему нужен взнос, а у нас сейчас нет денег. Твой отец скоро приедет?

Нора встретила его взгляд с той же тревожностью. Джей Ди сказал, что проведет в родном городе столько же времени, сколько они провели в их с мамой городе. И никто не дал бы ей снять деньги со счета без поручителя-опекуна. Она обняла себя руками, и почувствовала, как зашуршал под одеждой конверт, который острыми уголками уже врезался ей под ребра… Конверт!

— Мистер Доусон! — Нора спустилась вниз по порогу. — Здравствуйте. Я Нора, это я с отцом покупаю у вас дом. Отца сейчас нет, но он просил передать вам первый взнос из общей суммы, и свою расписку.

— Рад познакомиться с вами, мисс, — низкий мужчина с плешью на макушке пожал ее руку. — Мы с Мартой как раз говорили о первом взносе. Понимаете, на какие жертвы я пошел, разрешая вам сюда въехать, не имея документов?

— Мы с отцом понимаем, очень хорошо понимаем, — Нора потрясла его короткопалую ладонь пару раз, кивая так энергично, что у нее едва закружилась голова. — Если я правильно помню, общая цена была…

— Сто двадцать, — мистер Доусон кивнул, не теряясь в разговоре. — Но вы решили въехать со своей мебелью, так что цена снизилась до девяноста тысяч, как и было обговорено изначально. Но дом в хорошем состоянии, с участком, я сам строил мансарду…

— Мой отец приедет только на следующей неделе. У нас все готово к переводу денег и к заключению договора. И я уж точно не потрачу много света и воды до его приезда. Предположим так, я внесу первые пять тысяч, чтобы все возможные и невозможные расходы были покрыты, и добавлю еще две тысячи, чтобы окончательно избавить вас от волнений до приезда моего отца. И, конечно, будет приложена расписка. Мы с отцом предугадали вашу тревогу, и это пока все, что у меня есть с собой. Но остальные восемьдесят три тысячи будут на вашем счету в ближайшие три недели, даже быстрее…

— Мисс, мисс, — забормотал мужчина, проведя рукой по взмокшему лбу. — Семи тысяч будет вполне достаточно.

— Тогда я принесу их вам, — Нора кивнула, а потом быстро пошла обратно к дому.

Ее порядочно взбодрила эта беседа. Пока рассеянность не нахлынула снова, нужно было срочно писать эту расписку…

— Рэм, — она оглянулась на юношу. — У тебя ручка есть?

— Сейчас найдем! — оживился парнишка, убегая куда-то в кухню.

Нора открыла последнюю страницу маминого дневника, которая была пустой, и вырвала ее, наплевав на внутренний голос, который кричал о святотатстве, будто бы она страницу из Библии безжалостно выдрала. Рэм принес ей шариковую ручку от грузчиков, которые заполняли последние документы.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Расписку пишу, — выдохнула Нора, думая примерно секунду.

Она видела, как заполняет документы мама. Помнила, что примерно пишут клиенты. Еще читала почти все бумажки, в которых ей и Джей Ди приходилось расписываться. Расписки должны быть максимально официальными? Есть ли общая форма их написания? Вздохнув, Нора написала то, что только могла придумать, стараясь выписывать почерк отца, а потом поставила его подпись-закорючку. Она достала конверт, отсчитала семь тысяч, и снова выбежала на порог.

— Вот, мистер Доусон, — Нора подала ему все нужное. — Просто пришлось поискать в своих сумках, но… Это же того стоит? Теперь между нами нет никаких разногласий?

— Посмотрим, — мужчина кивнул ей, затем взглянул на свою бывшую соседку. — Ты права, Марта. Эта леди весьма серьезная. Мне уже стоит бояться ее отца?

Женщина замялась, бросив нервный взгляд на Нору. Она и сама поникла. Вот бы и ей знать, стоит ли ей бояться Джей Ди?

— Прошу меня извинить, мистер Доусон, но нам нужно проводить грузчиков, — сказала девушка. — Они вот-вот начнут ругаться, что мы их задерживаем.

— Да, конечно, — мужчина осторожно засунул все бумаги в карман. — Приятно вам здесь расположиться. Если возникнут вопросы, пусть Марта свяжется со мной. Я буду в городе до конца октября.

Нора, опять же, покивала ему, а потом пошла обратно в дом. Марта распрощалась с бывшим соседом, потом быстро догнала ее.

— Ты большая молодец, Нора. Как хорошо, что Джей Ди и впрямь предусмотрел это.

— Он не предусматривал, — буркнула девушка, а потом, вздохнув, села на диван, рядом с дневником, из которого была неровно выдернута страница. — У меня просто были с собой наличные.

— Оу… Так значит, расписка…

Девушка стыдливо опустила взгляд, мысленно намылив себе шею. Боже, эта туманность в голове и усталость развязали ей язык… Неужели она никогда не научится держать его за зубами?

— Марта, эта расписка… — начала бормотать Нора.

— Я знаю, — неожиданно, она усмехнулась. Девушка подняла на нее глаза. На лице тети читалось веселье, пусть и с капелькой грусти. — Я хранила этот секрет с тех пор, как твоя мама начала подделывать записки от родителей, и все еще готова обещать, что сохраню его до конца своей жизни. Джей Ди стоит знать об этом?

— Пока нет… не знаю, — Нора покачала головой, совсем растерявшись в своих мыслях.

— Тогда я буду нема, как рыба, — женщина погладила ее по плечу. — Грузчики уже собрались. Вот, распишись здесь, и я пойду провожу их.

Девушка послушно поставила подпись. Марта все еще улыбалась, глядя на нее. Рэм заглянул в дом.

— Мам, тебя зовут! — сказал он.

— Уже иду, дорогой. Нам тоже пора домой, Норе стоит отдохнуть.

— До встречи! — крикнул ей юноша, помахав ладонью на прощание.

Марта тоже сказала что-то на прощание, выразила какие-то пожелания, оставила некий список, прикрепленный к установленному, но пустому внутри холодильнику. Упав на пыльный (хрен с ним) диван, Нора прикрыла глаза и совсем потерялась в себе, уже не слыша и не видя ничего. К счастью, все люди, топающие по ее новому дому, разошлись, как исчез и шумный мистер Доусон. Она осталась тут наедине вместе с этим старым дневником. Но, прежде чем вернуться в восемьдесят девятый год снова, нужно было выспаться до конца, и плевать на пыль, которая осела на одежде. Девушка закинула ноги на подлокотник, сунула книжку под бок, и, отвернувшись лицом к закрытой снаружи двери, опять провалилась в сон.

*Примечание к части

Я совсем не знаю, как решаются дела с опекунством, приобретением недвижимости и заселением в дом, в особенности то, как это делалось на момент 2007 года, так что, если среди вас есть такой человек, который в этом разбирается, и который не может спокойно смотреть на мою самодеятельность, то, пожалуйста, простите и отпустите.

Всех, кто пишет отзывы, обожаю и целую в обе щеки.