Две стороны одной туи (джен)

Девочка бежала по бескрайнему полю зелёной травы. Макушка то и дело терялась среди сочных стеблей. Но розовые волосы выдавали хозяйку с головой. Она бежала, счастливо смеясь. Разглядывала травинки, улиток. Поставляла лицо ветру. Радовалась теплым солнечным лучам, что заливали все поле золотым светом. Даже лазурное небо казалось теплым. Девочка рассматривала редкие, но крупные цветы, что выделялись яркими пятнами на фоне зелени. Голубой гордый, но нежный ирис. Золотые одуванчики, будто маленькое солнышко в руке. Алый мак. Но тут внимание девочки привлек цветок, имени которого она не знала. На сочном стебле с зубчатыми овальными листиками. Вместо цветов с лепестками на нем висели жёлтые и красные корзинки, будто сплетённые из паутинки. Казалось, внутри них что-то светится. «Они как фонарики, — решила девочка. — Только с острым концом внизу». Девочке понравился этот странный цветок.

— Это вишня, — раздался сзади низкий голос. Девочка не обернулась на фигуру в черном плаще.

— Какая же эта вишня? — возмутилась она. — Вот вишня!

Девочка указала на выросшее неподалеку невысокое ветвистое дерево. Как лёгкое дымка или праздничное кимоно, на нем цвели крупные соцветья мелких розовых цветочков. Теплый игристый ветер подхватывал опадающие лепестки в головокружительный танец.

— Но это зимняя вишня, — прошипела свернувшаяся в кольцо белая змея. — Хозуки.

Цветок обиделся, наверное, и попытался укусить змею. Девочка ударила его. Цветы не должны есть змей.

Золотое солнце сменила красная луна. Небо стало темным и тяжёлым. Казалось, оно хочет закричать. Девочка оглянулась. Вишня лишилась своих цветов. Темной фигуры уже не было, на месте где он стоял, рос пушистый красный цветок. Поднялся ветер. Он нёс волю неба. Стеная и плача. Срывая сухую траву с земли и принося с собой запах железа. Девочка не узнавала поле. Она попыталась вернуться. Раздался хруст. Она стояла по пояс в бордовой густой воде, окружённая странными желтоватыми камнями. Каждый камень был полым внутри и имел схожую форму и отверстия.

— Молния ударит на горе. Камень упадет в туман над болотом. Из болота поднимется огонь. Ветер разнесет гарь над пустыней. Камни заплачут и слезы поднимутся в горы… — зашептались камни голосами детей.

 — Молния ударит на горе. Камень упадет в туман над болотом. Из болота поднимется огонь. Ветер разнесет гарь над пустыней. Камни заплачут и слезы поднимутся в горы… — сказали камни голосами женщин.

— Молния ударит на горе. Камень упадет в туман над болотом. Из болота поднимется огонь. Ветер разнесет гарь над пустыней. Камни заплачут и слезы поднимутся в горы… — говорили камни голосами мужчин.

— Молния ударит на горе. Камень упадет в туман над болотом. Из болота поднимется огонь. Ветер разнесет гарь над пустыней. Камни заплачут и слезы поднимутся в горы… — закричали черепа голосами людей.

— Верните богу глаза! — приказал голос нечеловека.

* * *

Очередное мое пробуждение сопровождалось уже привычной болью в глазах. Как бы зрение не село. Кабуто, конечно, выправил зрение Карин после некоторого обучения и подготовки, да и сам он очки носил не от близорукости, но я вообще создание теперь странное. Кто знает, разберутся ли медики в моей физиологии.

По моим подсчётам, прошла где-то неделя с тех пор, как мы вернулись из Конохи. Вылазка в родную деревню обернулась тремя порциями информации, которые если и не переворачивали представления о мире, то в привычную картину точно не вписывались.

Началось это с нашего «открытия», что всю информацию об Узушигакуре, даже просто упоминание о клане Узумаки, либо засекретили, либо уничтожили. А залезать в архив АНБУ мне не позволил инстинкт самосохранения. Так желаемых записей о торговых и военных отношений союзников я не нашла. Зато получила на уши другую версию основания Конохи. Она сильно отличалась от привычной, и главным объединительном враждующих сторон там был выставлен Сарутоби Саске, а не Хаширама Сенжу. Бездоказательно принимать её на веру я не собиралась, но об одном это говорило точно — историю переписали. И возможно, не один раз. Надо будет в свободное время поискать подробности войны между Сенжу и Учиха.

Третьей волной мозготрясения стала встреча с Учихой Итачи. Скажи я кому-нибудь, что этот человек уговаривал меня объединить усилия для спасения мира от организации, на которую он сейчас работает, тот не дрогнувшей рукой допишет пару строчек в диагноз о моем психическом здоровье. И вообще от этой встречи интуиция чуть ли не во весь голос орала «Подстава!» Но если то, что он рассказал — правда, то хорошо, что я теперь об этом знаю. Слишком мало информации, а подтвердить её вряд ли кто сможет. Разве что Орочимару. Эта мысль обожгла меня. Змей интересовался Учихами, он может что-то знать.

Но в эту неделю я ничего не слышала и о самом Змее. Большую часть времени я спала, периодически появлялась Карин, что-то измеряла, брала кровь, что-то изучала, давала горсть разномастных таблеток и уходила до следующего раза, почти всегда усыпляя меня перед этим.

Мое состояние казалось мне странным, меня собирались вроде стабилизировать, а не ослаблять. Однако никаких изменений я не замечала, хотя и в сознании находилась недолго. Но сомнения закрадывались, да и просто надоело находиться в состоянии овоща, всё-таки медицинский сон и обычный — совсем разные вещи. Во время обычного сна я могла бы в подсознании побывать, отработать какие-то техники, разобраться с воспоминаниями и, может быть, понять, что за «сеть» у меня была, как работала, почему пропала и я о ней забыла.

Мои размышления прервало появление Карин. Её шаги я теперь ни я чем не спутаю. Я открыла глаза и посмотрела на ученицу седого ирьенина. Её обычно непослушные красные волосы были аккуратно перевязаны белой лентой. Это так не походило на её обычный образ, что я немного растерялась. Тем временем она продиагностировала меня с помощью техники мистической руки.

— Ну и как самочувствие? — поинтересовалась она после этого.

— Как будто ты сама не знаешь? — хмыкнула я, поднимаясь из положения лёжа. — Готова кого-нибудь убить, если меня снова заставят спать.

— В таком случае, у меня для тебя хорошие новости, — вернула мне ухмылку Узумаки. — Орочимару-сама приказал привести тебя на полигон, даже если придется накачать стимуляторами с клубникой.

— Нет, спасибо, не надо клубники, — поежилась я. — Сама встану.

— Вперёд и с песней, — со злорадством в голосе заявила она и демонстративно уселась на табурет.

Я сменила её взглядом и попыталась встать с как можно меньшим количеством движений. Несмотря на то, что я неделю валялась пластом, а в короткие периоды бодрствования еле языком ворочала, в тот момент мышцы у меня болели так, будто первая тренировка у меня была вчера. Но притяжение кровати и сопротивление тела я преодолеть смогла. Встала проблема номер два: одежда. Не появляться же мне перед Орочимару в одной майке.

— Неплохо, — сказала Карин и подошла, снова что-то поколдовав. — Я ожидала, что тебя придется поднимать с помощью мистики.

— Карин, — произнесла я, отрешившись от её комментария. — А может, вместо мистики ты мне одежду найдешь? — попросила я.

— А твоя приказала долго жить? — спросила Карин, но, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты, а я осталась стоять у кровати. Помня, чем в прошлый раз закончилась моя попытка размяться, двигалась я осторожно, без резких движений. Целью моей было небольшое квадратное зеркало на стене. Не то чтобы я сильно беспокоилась о своем внешнем виде, но и совсем как выходец из Ёми выглядеть не хотелось. Вопреки ожиданиям по ту сторону стекла на меня смотрела не нечисть, а человек. Синяков под глазами или какой-то неестественной бледности, которая меня преследовала уже полгода, не было. Седые волосы так и оставались седыми, лишь с розовыми кончиками. Единственное, что изменилось — они стали мягче. Я не так давно заметила, что мои от природы прямые, как и у большинства людей, волосы стали завиваться. Хинокимару предположила, что это из-за взаимодействия с чакрой воды. Расчёсывание волос — это своего рода медитация, разум очищается от мыслей, не подчиняется инстинктам, полностью сосредотачивается на однотипных движениях. Подумав, я зачесала отросшую челку набок, чтобы в глаза не лезла. Выглядело бы мило, но не на моем лице. Что-то много у меня сегодня мыслей о своей внешности. Сакура покусала, что ли?

От медитации меня отвлекся стук в дверь, и в комнату влетела Карин со светло-серым свертком в руках.

— Давай, скорее одевайся, — поторопила меня Карин и вручила одежду.

Мать моя Орочимару. Свершилось то, чего я опасалась с самого начала нахождения под крылом Орочимару. Традиционный костюм Отогакуре. Канат вместо оби и гетры коровьей расцветки прилагаются. На безрыбье, конечно, и рак — собака, но поход за одеждой внезапно приобрел первую степень важности. Но отличительные признаки Отопления я всё-таки не одела. Обошлась узкими эластичными штанами и верхней частью, с короткими рукавами и стоячим широким воротом. Все обмундирование лежало в ящике комода. Поколебавшись мгновение, я нацепила на себя перевязь для ножен и сам меч. Сумки с сюрикенами и кунаями заняли свои места. Их тоже стоило прикупить, я, конечно, старалась не особо тратить ценное метательное железо, но оно все равно портилось и терялось на миссиях. Так же я больше на автомате прихватила сумку с препаратами Сакуры. Как прояснится ситуация, надо будет её выпустить, чтобы еще ядов приготовила.

— Юки, — отвлекла меня от составления планов Карин. — Ты не на миссию собираешься, — напомнила она. В её движениях и голосе сквозило какое-то нетерпение. Я решила не нервировать ирьенина почём зря и вместе с ней отправилась на полигон. За короткую дорогу мы не сказали ни слова, но во взглядах, что она кидала на меня, читалось беспокойство.

На круглой арене нас уже ждали. Сам Орочимару бросил на нас оценивающий взгляд и усмехнулся. За его спиной стоял парень примерно нашего возраста. С одеждой неизвестный беловолосый мальчишка тоже не парился: кое-как подвязанные шаровары и водолазка без рукавов.

— Я уже хотел послать ещё кого-нибудь за вами, — протянул Змей и хитро прищурил свои жёлтые глаза.

— Прошу прощения, Орочимару-сама, — произнесла Карин. Санин лишь перевел взгляд на меня.

— Как самочувствие?

— Приемлемо, — спокойно ответила я, начиная прогонять чакру по телу. Мальчишка явно мой оппонент на тренировке. Вопреки ожиданиям я пока не чувствовала, что контроль просел, как было после активации второго уровня печати.

— В таком случае предлагаю начать, — хмыкнул Змей и, кивнув мальчишке, вместе с Карин отошёл к краю арены. Тогда я заметила, что у парнишки в руках была катана. И это было плохо. Соперник — темная лошадка, и сразу получал преимущество в радиусе атаки. Мой вакидзаси с ним не сравнится. Можно, конечно, попробовать поставить все на скорость.

От статичного анализа ситуации меня отвлекла прямолинейная атака пацана. От меча я уклонялась и использовала его же ускорение, чтобы вывести из равновесия. К его чести, на ногах он устоял и, не теряя ни мгновения, нанес размашистый горизонтальный удар. Я решила не разрывать дистанции, а наоборот, приблизиться. Двумя шагами я одновременно ушла от атаки и зашла ему за спину. На то, чтобы выхватить кунай, мне не потребовалось и секунды. Но парень тут же разорвал дистанцию и повернулся ко мне лицом. Мы застыли друг напротив друга. Все эти действия не заняли и пяти секунд. Но я с удивлением поняла, что субъективно для меня прошло гораздо больше времени. Я успела проанализировать стиль боя противника и осознать, какие действия будут оптимальной стратегией. То, что раньше было интуицией, сейчас стало четким планом.

Что же я узнала из нашей короткой стычки? Во-первых, парнишку обучали как мечника и его прямой выпад в начале — ничто иное, как проверка моих способностей. Он ожидал чего-то подобного моей попытке вывести его из равновесия. Однако боевого опыта у него немного. Когда я зашла ему за спину, он хотел применить какую-то свою способность, но решил оставить этот козырь в рукаве и посмотреть, на что способна я.

В моем боевом стиле никогда не значились разминки с целью узнать способности противника. Чакры просто не хватит тогда на сам бой. Несмотря на хороший контроль, та же водяная тюрьма хоть и эффективна, но чакры жрет немерено. В попытки оптимизировать затраты я создала мини-тюрьму, только на голову. Но надо сказать, мини-версия по жестокости и эффективности была на шаг впереди классической версии. Шиноби, заключённый в такую тюрьму, инстинктивно начинал паниковать, тратить энергию на то, чтобы выбраться. В то время как в полной версии пошевелиться было той ещё задачей. Ну и лёгкое гендзюцу только усиливало эффективность мини-тюрьмы. Иллюзии вообще шедевральная штука. И именно они — мое главное оружие.

Парнишка вновь атаковал, на первый взгляд все так же прямолинейно. Но я видела, на этот раз исход планируется иным. И отчасти по его зубастой улыбке. Я тоже поступила иначе, метнув ему прямо в лоб кунай. От него он ожидаемо уклонился и не прекратил наступления. Уклоняться пришлось уже вверх, используя чужой меч как ненадежную опору: нанести удар ногой в грудь, использовать импульс и отскочить. Пока противник тратил секунды, приходя в себя, распечатать воду и призвать туман. Это раскрывало мои способности, но техника-то распространенная. В том, что мой соперник был родом из тумана, у него было буквально на лице написано. Как они такие зубастые на шпионские миссии только ходят? Я не ожидала, что туман скроет мое присутствие. Он был рассчитан лишь на то, чтобы скрыть конкретные движения и оценить действия противника. Парнишка не разочаровал. Применению техники он удивился, но ориентировался более-менее спокойно. Только вместо меня атаковал мою иллюзию. Я сформировала из влаги в воздухе несколько сенбонов и атаковала мальчишку с разных сторон. Поскольку он находился в моей технике, где он стоял, я прекрасно знала. Но вместо того, чтобы отбить сенбоны, мальчишка… исчез. Я чувствовала туманом его чакру, но не его тело.

— Попалась, — весело протянул он, взяв меня в захват и приставив палец к виску.

— Интересная способность, — хмыкнула я. лёгкий импульс чакры он не заметил, потому что моя энергия и так была вокруг. Наложив лёгкое гензюцу на замедление реакции, я сложила вызубренные ещё в академии печати техники замены и показалась в другом конце арены. А парнишка обнимал камень с парочкой взрывных печатей.

Раздался взрыв. Я надеялась, что мой соперник успел среагировать и хотя бы отпустить камень. Но тут сзади раздался голос Орочимару, он приказал прекратить бой. Я послушно — откуда только эта дрянь взялась? — убрала туман. Пацана не было. Только лужа в центре.

— Суйгецу, — позвал мальчишку Змей, и я все поняла. Хозуки, тот самый, которого держали в баке с водой на нижнем уровне. После окрика из лужи начал вылезать сам мальчик. И вылезал он, так как будто там не два сантиметра воды максимум, а как минимум два метра. Невольно я вспомнила рассказ Наруто о начале нашей первой миссии в Стране Волн. Там тоже два тюнина притаились в луже, правда, оплошали с тем, что сделали это в период, когда дождей не было.

— Ну и как вам спарринг? — поинтересовался санин.

— Неплохо, — хмыкнула я.

— Откуда ты знаешь наши техники? — спросил Суйгецу наглым тоном.

— Наши, это какие? — сделала вид, что не поняла его вопроса.

— Туман, ледяные иглы и гендзюцу? — уточнил он. — Ты родом не из Кири, — добавил он.

— Зато Забуза-сан из Кири, — хмыкнула я. Вроде как и ответила на вопрос, а вроде как нет. И это не ложь в полной мере, именно у этого дуэта я позаимствовала свои техники, пусть и частично через шаринган Какаши.

— Я думаю, с тобой ещё надо поработать, Суйгецу, — прервал наш разговор Орочимару. — Карин, проводи его.

— Сам дойду, — буркнул он, бросив злобный взгляд на Карин.

— Молчи и топай, капа.

— Юки, за мной, — не обратив внимания на перепалку двух подопечных, бросил Змей и направился в сторону лабораторий. А я… а я за ним.

Кабинет Орочимару со временем не менялся. Все такие же колбы, пробирки, лабораторные журналы, части тел в формалине. И простые как гвоздь табуретки.

— Карин стимуляторы не применяла? — уточнил санин, усевшись в мощное кресло. Наверное, единственное на всей базе. Я отрицательно махнула головой. — Как ощущение?

— Легкая слабость, мышцы и глаза болят, — начала я перечислять. — Но контроль не просел, что радует, и увеличилась скорость восприятия.

— Да, про глаза мне Карин говорила. Какие у тебя мысли на этот счёт?

— Шаринган режется, — пошутила я, но Орочимару задумался.

— У тебя в роду есть Учихи?

— Сомневаюсь. Просто, судя по воспоминаниям Итачи, похожие ощущения.

— Скорее всего, у тебя самое обычное додзюцу, — на этих словах я немного зависла, и Змей, заметив это, пояснил. — Шаринган и бьякуган — это великие додзюцу. Великие они, потому что сильные и, что гораздо важнее, стабильные. С высокой вероятностью передаются следующему поколению. И ценятся эти глаза охотниками за телами, потому что они сохраняют силу даже после извлечения из хозяина.

— А почему вы поставили своей целью шаринган, а не бьякуган? — глупый вопрос, но надо же как-то раскрутить Змея на информацию.

— Бьякуган, конечно, мощное оружие, но для исполнения моей мечты мне больше подходит шаринган.

— А риненган? Хотя это больше из области легенд.

— Я знаю одного человека с риненганом, — задумчиво хмыкнул Орочимару.

— Тогда почему вы предпочитаете шаринган? — поинтересовалась я, на самом деле зная ответ. Кто-то как-то обмолвился, что Орочимару покинул Акацуки после неудавшейся попытки захватить тело Итачи. А риненган должен быть ещё круче, так что шансов у Змея не было. Мне было только интересно, признает ли он, что у него силенок не хватает, или как-нибудь выкрутится.

— Риненган трудно достать, — хмыкнул он. — Его владелец ни перед кем во плоти не появляется. А если и достать… Каждая следующая стадия развития шарингана требует для активации в два раза больше чакры, чем предыдущая. Если предположить, что риненган — это следующая ступень после мангеке шарингана, то по самым скромным подсчётам на одну активацию должно уходить столько чакры, сколько большинство шиноби просто физически создать не смогут. Так что пользоваться им может разве что Узумаки. Очень сильный Узумаки.

— А вы бывали в Узуши? — схватилась я за упоминание Алых Дьяволов.

— Да, — ответил он, и у меня душа сделала кульбит. Только я не до конца поняла, что мне хочется больше: устроить истерику или забить и просто выпытать у Змея всю инфу. — Это было ещё до падения Узушигакуре. Мы с Джираей и Цунаде отправились к её родственникам. Там нас троих хорошо подтянули в фуиндзюцу.

Когда он говорил это и вспоминал свои похождения в деревне Узумаки, Орочимару вовсе не выглядел отступником и сумасшедшим вивисектором. Я не уверена, но, может быть, Орочимару действительно дорожил своими напарниками. История его ухода из Конохи и вражды с третьим хокаге покрыта мраком. Впрочем, как и многое другое.

— Во время нашей вылазки в Коноху мы обнаружили, что все данные о существовании Узуши засекречены.

— И библиотекарь изложила вам альтернативную историю основания Конохи, — кивнул Змей. — Карин мне все рассказала.

— Зачем третий хокаге это сделал? — спросила я. При упоминании Хирузена лицо Орочимару закаменело.

— Старая обезьяна, — прошипел он и выстрелил в меня немигающим взглядом жёлтых глаз. — Юки, что ты думаешь о нем?

— Я не знаю, — моргнула я и попыталась вспомнить, что я чувствовала к третьему. — Он просто был хокаге. В тот момент он меня не интересовал. Хотя то, как он поступил с Наруто, Саске и другими… мне не нравилось.

— А что он сделал с ними? — поинтересовался немного оживший Орочимару.

— Я бы назвала это халатностью и попустительством, — сформулировала я свою мысль. — Через пару месяцев после окончания академии Наруто выгнали из общаги за неуплату. Наруто обратился к хокаге за помощью, но насколько я помню, жилплощадь он так и не получил, кантовался сначала у Саске, а потом на полигоне.

— А Цунаде? — нахмурился санин.

— Вроде как с ней зашла речь о возвращении Наруто дома его родителей, но они с Саске решили пока жить вместе, — ответила я удивлённая интересом нукенинов к судьбе Узумаки.

— Третий перед смертью совсем в маразм впал, — произнес Орочимару и закрыл глаза. — Это именно то, что ты сказала — халатность. Сначала Хирузен профукал Данзо с его корнем, потом Минато с Кушиной, затем их сына и собственную жизнь.

— Почему вы ненавидите его? — задала я вопрос в надежде приоткрыть завесу тайны. — Хотите уничтожить Коноху?

— По-моему мы немного отвлеклись от темы, — вернул он в голос свое вечное ехидство и шипящие нотки. — Но ты мне подала идею.

— Вы тоже, — улыбнулась я и прикидывая шансы. — Что, если взять человека с генами Учиха и повторить процедуру на них?

— Повторить? — удивился Змей. — Мы вроде уже говорили, что все, что произошло с тобой, невероятное стечение обстоятельств, и то, что при этом ты ещё выдаешь ехидные комментарии, говорит о том, что в довесок к обстоятельствам стекалась ещё и удача.

— Но разве эти обстоятельства нельзя воспроизвести? — поинтересовалась я. — Или раздвоение сыграло решающую роль?

Меня это интересовало, ведь если это дело выгорит, мне не придется связываться с сошедшим с ума Итачи и разыскивать заныкавшихся Учиха из Конохи, как и вступать в конфронтацию с Каэде. Обычно кто это делал — плохо кончали, Фугаку и прочие Учиха тому наглядный пример. Можно просто найти потомка великого клана среди жителей юга страны Огня. Говорят, в Рюиши много живёт потомков тех, кто не переселился в Коноху с Мадарой, а организовали гарнизон.

— Много неясных факторов, — задумчиво ответил Орочимару. — Что произошло, после того, как я поставил по ошибке на тебя джуин?

— Наруто сварганил какой-то барьер.

— Сварганил? — удивился Орочимару.

— На коленке, — усмехнулась я. — Начертал такого, что Какаши потом удивился и поверх ещё какой-то барьер, запирающий тьму, наложил. Вашу печать пяти стихий он между прочим легко с Саске снял.

— Интересный паренёк, — блеснули глаза Орочимару, а у меня по спине пробежали мурашки размером с тигра. — Кажется, я его видел с Джираей… Посмотрим, что выйдет из твоей идеи.

— Кстати, Орочимару-сан, — произнесла я немного неуверенно, — если бы вы предоставили мне доступ к имеющейся информации об Узуши, это бы ускорило процесс поиска тайных убежищ.

— У меня тут общественной библиотеки нет, — хмыкнул змей. — Так что придется тебе воспринимать на слух во время тренировок.

Тренировка и лекции в одном флаконе, да ещё и с Орочимару. Мне радоваться или все же бояться?

* * *

После вечного полумрака подземелий яркое утреннее солнце казалось особо изощрённой пыткой. Но я наконец-то поняла, почему Орочимару предпочитает сумрак. После образования у меня «самого обычного додзюцу» в коридорах базы я спокойно ходила, если был даже крошечный источник света. Сенсей, да, теперь именно учитель, объяснил, что так называемый «кошачий глаз» — самое распространенное додзюцу. И у него тоже он был, правда, ещё с небольшим дополнением. От обычного человеческого глаза некоган отличался ускоренной адаптацией к изменению освещения, а зрачок мог сузиться вплоть до щелочки. А для плохого освещения сзади сетчатки располагался отражающий слой. В перспективе к этому набору можно было ещё развить «третье веко» для защиты глаз от воздействия внешней чакры. Проще говоря, смотреть в обычный шаринган будет безопасно. Кстати, оказалось, что у шарингана тоже есть отражающий слой за сетчаткой и именно его активация придает обычно темным глазам Учих кровавый цвет. И рисунок в виде томоэ или сюрикенов тоже зависит от этого слоя. А вот у бьякугана все намного сложнее… Но это сейчас не так важно.

Важно то, что мы всей гурьбой, то есть моим отрядом и Суйгецу в нагрузку — правда он вот-вот войдет в отряд — отправились в столицу Страны Огня. Орочимару откопал где-то задание на сопровождение. Торговцы шли в Страну Огня из Страны Воды и заказали охрану не у Кири, а у более свободных нас. Вшестером мы легко выполнили миссию, как пиратов, так лесных разбойников мы разделали всухую. И вот теперь наша работа закончилась, и мы решили прогуляться по самому большому городу Страны Огня.

Раньше я считала Отаку, город вблизи Конохи, через который проходят все люди и товары перед попаданием в деревню, суматошный местом. Но Киото превосходил его на порядок. Мне было очень некомфортно среди людей, которые просто куда-то шли и спешили. Они создавали хаотичную массу на улицах столицы, двигаться в которой было просто невозможно. Соблазн плюнуть на правила приличия и побежать по крышам был велик, но тогда пришлось бы объясняться со стражей и охраной дайме.

— И вот дёрнул же тебя черт «прогуляться по столице», — раздражённо прошипела Карин, испуская лёгкое ки. Однако в окружающей толпе никто не обращал на разозлённую куноичи ни малейшего внимания.

Кимимаро и остальных мы успели потерять почти сразу после выхода из гостиницы, возвращаться на мрачную базу было решено завтра утром. Я надеялась, что непривычные к людскому обществу парни ничего не учудят и найдут путь к месту нашего ночлега.

— Нам надо купить кучу всякого шмотья, а то достало канатом подпоясывается, — пояснила я, пытаясь обнаружить ориентиры на необходимые магазины или торговые лавки, но пока не находила.

— Так ты им и не подпоясываешься, — удивилась Карин.

— Я это образно, — я пожала плечами и усмехнулась. — Использовать такой пояс — все равно, что кричать: «я — человек Орочимару»!

— Ладно, — пожала плечами Узумаки и, повинуясь лёгкому моему движению, свернула на соседнюю улицу. — Что ты хочешь приобрести?

— Для начала несколько комплектов одежды, — я загнула палец. — Потом надо обустроить штаб. В пустом помещении на табуретках обсуждать великие планы не солидно. Ну и в-третьих, надо пополнить запасы железа и кое-каких редких препаратов.

— Ты что, собираешься отсюда мебель тащить? — пришла в ужас Карин.

— Так не на своем же горбу, а в свитках, — пожала плечам я. — Да и не мебель я собралась здесь закупать, стол и стулья лучше будет достать поближе к границе. Там и дешевле выйдет. Меня интересуют светильники, карты, и… подушки с безделушками.

— Ты это серьезно про безделушки?

— Мне надоело жить в голых стенах. А тебе?

— Ладно, — протянула Карин и вздохнула. — Пойдем за твоим «шмотьем». Только ты знаешь куда? — спросила она и нервно оглянулась вокруг. Улица, на которую мы вышли, была заполнена строительными и ремесленными магазинами.

— В каждом достаточно крупном городе должен быть хоть один магазин для ниндзя. Почти все необходимое мы сможем приобрести там, — я попыталась успокоить спутницу и лёгкой походкой пошла вперёд по неровной мостовой. Спину мне сверлили подозрительные взгляды, но я старалась не обращать на это внимание.

— Знаешь, не похоже, что тут может быть такой магазин, — заметила Карин, покосившись на группу мужчин бандитской наружности.

— Конечно, потому, что его ещё надо найти, — весело ответила я и направилась к неприметной лавке с покосившейся надписью «столярная мастерская». Карин с нескрываемым сомнением во взгляде пошла со мной. Стоило нам переступить порог, как на пути вырос старик в жёлтом поношенном кимоно.

— Что здесь забыли две юные девушки? — поинтересовался он скрипучим старческим голосом и сдвинул брови, из-за чего его морщины на лбу стали ещё глубже. — Заблудились? — недоверчиво добавил он, окинув нам взглядом.

— Дорога жизни лишь кажется прямой и заблудиться на ней легко, но к вам мы пришли с делом, уважаемый Саоото-сан, — ответила я, вежливо поклонившись. Карин потратила мгновение на офигевший взгляд, но повторила за мной поклон.

— Хм… — протянул старик. Поразмышляв какое-то время, он принял решение и махнул нам рукой, позвав идти за ним. Я ободряюще улыбнулась Карин, правда, она на это только фыркнула и вперёд меня последовала в хозяйственное помещение.

— У ня! — раздался детский вскрик, стоило сёдзи за нашими спинами закрыться. — Давнянько у няс не было покупателей!

Из-за старого деревянного шкафа из темного дерева вышла красивая девушка лет шестнадцати. У неё были лоснящиеся каштановые волосы. Карин с покрасневшими щеками бросила на неё завистливый взгляд. Меня больше интересовал необычный внешний вид девушки. Допустим, в кимоно с рисунком кошачьих лап не было ничего особо странного, то вот зачерненный нос, странная прическа с двумя треугольными шишечками и няканье в речи навело меня на мысль, что попали мы в не рядовой магазин. Какаши рассказывал нам, что большая часть таких секретных магазинчиков Страны Огня отзывается на пароль дороги жизни. А Саоото-сан, плотник, прикрывающий один из них в Киото.

— Что угодня?

— Нам нужна одежда, парочка комплектов сюрикенов, комплект кунаев и препараты из этого списка, — ответила я и достала из подсумка бумажку заполненную строчками с подчерком Сакуры. Неко-девочка взяла её, пробежалась глазами по написанному, и кивнула.

— Кое-что из этого у няс есть, но ня остальняе нядо делать спецзаказ, — сообщила она и вернула записку. — Одежду и оружие можно посмотреть ня складе.

Девушка лёгким движением подняла с пола татами и открыла скрытый под ним люк в подвал. Ничего особенного там не было, только стеллажи до потолка, заставленные коробками, среди которых легко скользила хозяйка. Быстро обнаружив ящик с оружием, она вернулась к нам и выложила на небольшой столик у входа два набора по двенадцать сюрикенов и шесть кунаев.

— Одежда вас интересует вашего размяра?

— Да, — кивнула я и, подумав, добавила, — а что-нибудь для парня ростом два метра у вас найдется?

— Надо посмотреть, — подумав, удивлённо ответила девушка. Что интересно, даже без няканья. И умчалась к коробкам. Через минуту передо мной разложили несколько вариантов одежды шиноби. Тут был и комплект свободных штанов с водолазкой — правда, чуть большего размера, чем надо, — и платье, ципао, и кимоно, и облегающие штаны разной длинны. В результате я купила себе кучу одежды — по крайней мере, именно так это ощущалось, хотя с моей удачей и образом жизни этого надолго не хватит — и самый большой костюм, который здесь нашелся для Джуго. И запасные ниндзя-ботинки.

Когда мы поднялись наверх со всеми покупками и мне назвали сумму, я захотела прочистить уши или снять гендзюцу. Но подумав и рассчитав все в уме, я пришла к выводу, что цена не так уж завышена. Всё-таки мы в столице, и в этот магазин не так часто заходят, другой если и есть, то его ещё найти надо. Так что скрепя сердце я оторвала от жабы деньги и ощутила неприятную пустоту в кошельке.

Попрощавшись с някающей девушкой и запечатав все покупки в свиток, мы пошли решать вторую проблему: свет. Но там обошлось без приключений, и к гостинице мы вернулись довольно быстро. Парней мы обнаружили там же. Они немного пошумели, что их бросили, и рассказали, как прошлись по торговым рядам и прикупили всякого барахла. План выполнен, все довольны жизнью. После короткого разбора полетов мы решили поужинать вместе и завалиться спать, чтобы завтра выйти пораньше.

Карин и Суйгецу опять что-то не поделили и устроили словесные — пока что — разборки. Кимимаро и Джуго со странным выражением каменных лиц наблюдали за этим, а я решила поговорить с Хаку.

— Как на тебя отреагировал Суйгецу? — поинтересовалась я, наблюдая за бесплатным цирком.

— Никак. Ему больше был интересен меч Забузы, — как всегда спокойно ответил он и аккуратно съел ещё немного риса. Наблюдая за его изящными и точными движениями, не скажешь, что большую часть своей жизни он скрывался в компании с нукинином.

— А что ты о нем думаешь?

— Что ты имеешь в виду? — внимательно посмотрел на меня Хаку, а затем перевел взгляд на Хозуки. — Суйгецу — ученик мечников. Как и его брат Мангецу. Думаю, он станет сильным мечником, возможно, даже одним из семи.

— Семи мечников тумана, — задумчиво повторила я. — Надо бы нам какое-нибудь название придумать.

— Зачем? — удивился он.

— Хотя бы затем, чтобы пафосно представляться возможному противнику, — хихикнула я.

— Серьезно?

— Нет. Но что ты вспомнишь, если я начну рассказывать о команде Кимимаро? А что при упоминании пятерки звука? Ученики Сарутоби, что не смогли победить шиноби страны дождя? Легендарная троица Конохи? Дальше надо примеры приводить? Да и названием команды можно обозначить сразу всех, кто в неё входит, а не перечислять.

— Тогда название «отряд Сакуры» не подойдёт, — задумчиво произнес Хаку.

— Почему «Сакуры»? — дернулась я.

— Я слышал, это твое настоящее имя, — ответил тот, прикрыв глаза. Он сидел с прямой спиной, а полочки невесомо и крепко лежали в его правой руке. Он не смотрел ни на меня, ни на кого-то ещё в комнате. Просто прямо.

— Это имя носит другая моя личность. Я не люблю, когда нас отождествляют. Я — Юки, — объяснила я все и сразу. Хотя надо сказать, меня давно не называли «Сакурой». И мне кажется, я начала спокойнее к этому относиться.

Хаку заметно расслабился и, усмехнувшись, перевел заинтересованный взгляд на меня.

— Но «отряд Юки» — плохое название.

— Почему?

— Юки — моя фамилия.

Я рассмеялась. Было бы забавно, если бы я вышла замуж за Хаку и меня бы звали Юки Юки.

— Но знаешь, мне не нравится слово «отряд» в названии. Оно говорит только о том, что есть я и ещё кто-то. Оно совершенно не характеризует нас…

— А как ты хочешь нас охарактеризовать? — весело блеснули глаза Хаку.

— Ну… — Я задумалась. — Кимимаро — непобедимая атакующая мощь. Джуго — застенчивый малый, пока не превратится в кровожадного берсеркера. Карин — настоящий Алый Дьявол. Ты — мастер льда… ученик демона кровавого тумана. Суйгецу, скорее всего, тоже с нами, и он тоже тот ещё бесёнок.

— Получается, что нас скорее стоит называть не просто «отрядом», а «демонами Сакуры»? — предложил Хаку. — «Демоны снега» звучит не очень.

— Тогда лучше «демоны белой сакуры», — внезапно для нас присоединится к обсуждению Кимимаро. Я почувствовала, что моё лицо заливает румянец, правда отчего, не поняла.

— Хакуоки, — прокрутил на языке получившееся название Хаку и улыбнулся.

— Лучше ёки, — буркнула я, пытаясь разобраться в причине своего смущения. — Хакуёки.