Возвращение в Хогвартс (джен)

Пронесшийся по Лондону ливень очистил улицы. Он омыл тротуары, загнал людей под крыши домов, прибил к земле кружащую в воздухе пыль. Альбус сидел на заднем сидении серого «рено», прижавшись носом к окну. Стекло запотело от его дыхания, и Альбус отчаянно вглядывался в пролетающие перед его глазами дома, магазины, пустые палатки с горячими хот-догами, переполненные остановки. Время от времени лимузин делал резкий поворот, и Альбуса отбрасывало в сторону, но он тут же возвращался на прежнее место, прилипая носом к холодному стеклу.

— А круто, что мы решили ехать на машине, а не на метро, да, пап? Не хотел бы я оказаться на месте этих мокрых куриц!

— Джеймс!

Голоса долетели до Альбуса с другого конца мира и растворились прежде, чем он разобрал слова.

«Только не показывай, что что-то не так...» — напоминал он себе каждую минуту, но тело совсем не слушалось.

— Ал, милый, ты здоров?

— Да, мам.

Альбус почувствовал что-то теплое в своей ладони и понял, что Лили взяла его за руку. Она привалилась к нему бочком, но молчала, глядя в окно через его плечо. Дождь тарабанил по стеклу, оставляя на нем прозрачные кляксы, тут же слетающие под порывами ветра. Небо, серое, будто над пепелищем, нагоняло тоску, но Альбус знал, что охватившее его состояние безнадежности никак не связано с погодой.

Лучше бы он не слушал тот разговор. Лучше бы вернулся в комнату, только поняв, что к ним пришел Тедди. Лучше бы не пытался ничего разузнать — родители разберутся и без его помощи, если придет беда. Если бы только можно было повернуть время вспять! Профессор Эинар как-то рассказывал им о маховиках времени. Еще на том уроке Альбус подумал, каким бы везением было заполучить себе один. Он помнил, как расстроился тогда, узнав, что все маховики были уничтожены много лет назад... по чьей-то неосторожности. Слишком много бед в мире происходит именно по неосторожности, думал он.

На горизонте показалось высокое здание вокзала Кингс-Кросс с суетящимися на площади под ним людьми.

Было совершенно непонятно, как теперь вести себя со Скорпиусом. Альбус знал, что не сможет высказать ему своих опасений. Но он был уверен, что, даже если мистер Малфой действительно присоединился к Пожирателям смерти, Скорпиусу об этом неизвестно. Он не знал, обосновано его мнение тем, что он действительно знает Скорпиуса и может ему доверять, либо же тем, что ему так безнадежно хочется в это верить.

— Гарри, возьми мальчиков, мы с Лили пойдем следом.

Альбус с удивлением обнаружил, что уже стоит перед кирпичной колонной, разделяющей платформы 9 и 10, а Лили давным-давно отпустила его руку.

— Может, ты все-таки поедешь с нами? — спросил Джеймс.

Втроем они разбежались, Альбус как обычно зажмурился перед самой колонной, и когда он открыл глаза, он ожидаемо увидел уже такую знакомую платформу, переполненную волшебниками и волшебницами.

— Сын, я бы и рад, — ответил Гарри.

Они отошли от скрытого прохода, чтобы Джинни и Лили не налетели на них.

— Это же последний матч в этом году! — не унимался Джеймс.

Все каникулы Альбус слышал рассказы Джеймса о том, что он выучил новый трюк, и что Гриффиндор непременно разделает когтевранцев под орех. Как и то, что им всем непременно нужно это видеть. Джеймс понимал, что никакие его уговоры не заставят родителей приехать в школу посмотреть матч, но он все равно не сдавался. Но из них двоих, наверное, только Альбус знал наверняка, почему родители не приедут.

— Лили, я знаю, что тебе уже одиннадцать, но ты не можешь отправиться в школу в конце учебного года! — услышал Альбус голос матери.

Он обернулся и увидел их с Лили, выходящих из кирпичной стены. Разглядев в толпе их троицу, мама и Лили тут же поспешили к ним.

— Но ведь ты говорила: я поеду в школу, когда мне исполнится одиннадцать!

Джинни перевела растерянный взгляд на Гарри, и он улыбнулся в ответ.

Альбус вдруг подумал, что чувствует себя совсем непривычно. Вся семья была в сборе, даже Лили, но она всегда провожала их с Джеймсом в Хогвартс. Он понял: не вся семья в сборе. Розы, Хьюго, Рона и Гермионы не хватало рядом. Впервые в своей жизни он приехал на вокзал Кингс-Кросс без них.

Какое-то время, пока Джеймс не оставлял попыток уговорить родителей приехать в школу посмотреть последний матч, Альбус вглядывался в толпу, разыскивая знакомые лица, как вдруг он понял, что не хочет видеть никого сейчас. Слишком о многом ему предстояло подумать.

— Я пойду, — сказал он, повернувшись к семье.

Все четверо удивленно на него посмотрели, а Джеймс даже замер на полуслове. Джинни пресекла новую попытку Лили закатить истерику по поводу ее одиннадцатилетия и подошла к Альбусу, присев на корточки рядом с ним.

— Родной, ты точно здоров? — спросила она. Ее лицо выглядело озабоченным, и Альбус заметил слабые морщинки в уголках ее глаз — прежде их не было.

— Я просто не хочу половину дороги искать купе, — сказал Альбус.

Гарри рывком вытащил из тележки его чемодан и поставил на землю у ног Альбуса.

— Спасибо.

— Он последние дни вообще какой-то нездоровый, — долетел до Альбуса голос Джеймса, но больше он ничего не слышал. Все вокруг заглушал шум перрона.

«Хогвартс-экспресс» издал три протяжных гудка, и перрон пришел в еще большее движение. Волшебники и волшебницы засуетились. Кто-то наспех обнимался на прощание, кто-то бежал к вагонам. Тем, кто уже успел занять места в поезде, родители махали руками в окна.

Альбус закинул свой чемодан на ступеньку и забрался следом. В вагоне было еще относительно тихо: большая часть учеников пока оставалась на перроне. Первое же купе оказалось пустым, и Альбус, воровато глянув по сторонам, зашел в него, тут же защелкнул замок и опустил шторку на стекле.

«Вот, наверное, почему мы с Розой так долго искали купе, — подумал он. — Наверняка некоторые делали так же».

Ему стало стыдно за свой поступок. Сразу представилось, как его друзья тащатся из вагона в вагон в попытках найти себе место. Но Альбус отбросил прочь все мысли и упал на диван. Чемодан так и остался валяться полу. Не было ни сил, ни желания поднимать его на багажную полку.

Пока поезд еще стоял без движения, ручка на двери купе несколько раз дергалась, и Альбус в это время вжимался в спинку дивана, желая только, чтобы непрошеные гости поскорей убрались.

Теперь он знал: спрашивать Розу и Скорпиуса, нашли ли они что-нибудь о Ведьминых ямах в Запретной секции, — бесполезно. Они не могли ничего найти. Отец говорил, что никаких документальных упоминаний о колодце не существует. Так сказала Гермиона. А тут уж и сам Альбус знал: если Гермиона не смогла найти какую-то книгу, то ее точно нет в природе.

Поезд тронулся. Как обычно, от вокзала он отъезжал совсем медленно. Но только в окне исчез краешек перрона, «Хогвартс-экспресс» начал стремительно набирать скорость.

Альбус не мог сказать Скорпиусу всего... Но он знал, что с кем-то поделиться ему жизненно необходимо. И никого, кроме Розы, он представить в этот момент не мог. Оставалось придумать, как поговорить с Розой так, чтобы Скорпиуса не было поблизости. Ведь Роза жила в другой спальне, в то время как Альбус и Скорпиус свою спальню делили и проводили в Хогвартсе все свое время вместе. Кроме тех вечеров, что Скорпиус убегал в библиотеку. Но отчего-то Альбусу казалось, что после проведенных в школе каникул, нечитанной Скорпиусом книги там попросту не окажется. Да и сама мысль о том, чтобы говорить о друге за его спиной, пусть даже с Розой, была Альбусу противна.

Ручка на двери снова провернулась и застряла. В стекло постучали.

— Уходите, — прошептал Альбус, сползая еще ниже, так, что его макушка теперь ровнялась с нижней полоской окна.

Стук повторился, и Альбус решился на отчаянный, по его мнению, шаг.

— У нас нет мест! — крикнул он.

В дверь больше не стучали.

Альбус закатал рукав свитера, уставившись на свои старые часы, вернувшиеся на запястье после поломки «морщерогих кизляков». Тонкий ремешок из драконьей кожи должен был говорить всем и каждому о том, что Альбус не из какой-то там средненькой семьи волшебников-недоучек. И ремешок, и циферблат, и даже застежка кричали о том, что он, Альбус, — элита волшебного мира. Часы ему подарил на одиннадцатилетие его дядя Джордж. Даже Альбус понимал, что они влетели ему в копеечку.

Часы показывали, что время уже перевалило за полдень. Еще не было проделано и половины пути.

За дверью послышался знакомый скрежет — ведьма с тележкой везла по вагонам сладости для учеников.

Альбус поднялся и расстегнул молнию на своем чемодане: открывать дверь он не собирался никому.

Маленькой горкой поверх одежды были разбросаны сандвичи, упакованные в магловскую пищевую пленку. Альбус взял один и вернулся на свое место. Сандвичей было слишком много для него одного. Если бы он ехал в Хогвартс вместе с Розой — вполне. Но Роза-то ждала его там. Альбусу хотелось думать, что ждала. Наверняка мама думала, что он будет ехать в компании своих школьных друзей и у него будет возможность поделиться со всеми.

Альбус откусил кусок и тут же закашлялся, отплевываясь.

«Я забыл морально подготовиться!» — с досадой подумал он.

Обычно (всегда) сандвичи в дорогу детям семейства Уизли готовила бабушка Молли. И как бы не корпели над ними Джинни и Гермиона, после бабушкиных сандвичей старания мам каждый раз оборачивались провалом. Впервые они отказались от бабушкиной помощи в четырнадцатом году, когда оба семейства Уизли и Поттеров отправились на Чемпионат мира по квиддичу. Еще ни разу до тех пор Альбус не слышал, чтобы бабушка так долго что-то причитала себе под нос. Но мамы были неумолимы и полны энтузиазма. В тот день Альбус узнал, что такое портал. Не так страшно как трансгрессия, но все равно неприятно. А очутившись на просторной зеленой поляне с лежащей на ней дверцей духовки, только что перенесшей их в это место, семьи Поттеров и Уизли разбили пикник. Только у Рона тогда хватило ума не плеваться сухим хлебом.

В тот день Альбус решил, что это один из первых его жизненно важных уроков: хочешь, чтобы твоя жена с тобой разговаривала, — не выплевывай в траву испеченный ею хлеб. Альбус не сомневался, что недовольство его матери взяло свое начало именно в те часы их пикника. В том году Джинни уже работала репортером для «Ежедневного пророка», и все свое время она посвящала работе. В то время как Гермиона со всей отдачей занималась их времяпрепровождением на Чемпионате. Она лучилась и сияла, и Альбус безоговорочно видел в этом заслугу Рона. Возможно, потому, что в один из вечеров Рон ему шепнул, что, оказывается, у его отца, Гарри, есть очень занятная книга — «Двенадцать способов очаровать волшебницу». Только, видимо, Гарри ничего полезного из нее вынести не смог.

Альбус уже перестал давиться сандвичами, когда за окном начало смеркаться. Часы показывали, что время близится к семи, а, значит, скоро они прибудут на станцию деревни Хогсмид.

Ему нужно было поговорить с Розой как можно скорее.

Хагрид как обычно ждал на платформе. Там же Альбус увидел и Энн с Алисией.

Они было накинулись на него, но тут же отвязались. Должно быть, все же заметили, что он совсем не в духе.

Уже на полпути к веренице безлошадных карет, его нагнал Хагрид.

— Ал, погоди! — крикнул он, догоняя его. Хагрид семенил мелкими, по его масштабам, шажками, одним шагом обгоняя троих первокурсников. — Ну ты и дал! — выдохнул Хагрид, замедляясь рядом с Альбусом.

Он остановился, уперев руки в колени, и пытался отдышаться.

— Я шел, как и все, — только и сказал Альбус непонимающе.

— У тебя все хорошо? — серьезно спросил Хагрид.

Альбус насупился.

— Твоя мама звонила по каминной сети...

— Я в порядке! — огрызнулся Альбус и, схватив покрепче свой чемодан, яростно потащил его к каретам. Колесики заклинили и тянули за собой по тропинке две параллельные витиеватые дорожки.

Все, что ему нужно, — улучить момент наедине с Розой. Она, наверное, огреет его чем-нибудь тяжелым после того, что он скажет. Но прежде ему нужно поделиться с ней.

Сомнений в том, что он расскажет обо всем Скорпиусу не осталось.

Пока Альбус ехал в карете с какими-то незнакомыми ему пуффендуйцами-старшекурсниками, он думал. Он знал, что Скорпиус поймет его. Знал, что тот сможет понять его опасения. Знал, что Скорпиус на его стороне. На их стороне.

Когда Альбус оказался в гостиной, в ней уже было полно народу. Но друзей он приметил сразу. Скорпиус и Роза стояли у камина, вглядываясь в портретный проем. Они его ждали.

Альбус выронил свой чемодан. Он бросился сквозь комнату к ним. Он чувствовал: он дома.

Скорпиус сделал шаг навстречу и оказался ближе, чем была Роза. Он обхватил Альбуса за плечи и крепко прижал к себе.

— Мы так по тебе скучали, друг! — выкрикнул Скорпиус, похлопав Альбуса по спине.

Альбус сжал Скорпиуса и тут же отпустил, чувствуя, как совсем ненужные сейчас слезы наворачиваются на глаза. Он повернулся к Розе и обнял ее. На мгновение дольше, чем Скорпиуса.

— Дождись меня в гостиной перед сном, — шепнул он так тихо, что засомневался, а услышала ли она. — Есть разговор.

— Как прошли твои каникулы, Ал? — спросил Скорпиус, хлопнув его по плечу.

Альбус кивнул, давая понять, что скоро все расскажет, и молча направился к лестнице. Ему хотелось скорее избавиться от тяжести своего чемодана и верхней одежды.

Когда Альбус вернулся в гостиную, она уже начала пустеть. Скорпиус и Роза стояли у портретного проема, переминаясь с ноги на ногу в ожидании, и о чем-то оживленно болтали.

— Давай скорее, мы же опоздаем! — крикнула через всю гостиную Роза, только увидев его, спускающегося с лестницы.

Альбус тяжело вздохнул и, понурив голову, поплелся к друзьям. Идти на ужин ему совсем не хотелось. Сначала он подумал, что это оттого, что он наелся сандвичей, пока ехал из Лондона, но теперь понял, что дело тут совсем не в сандвичах: предстоящий разговор не давал ему покоя. С другой стороны, думал Альбус, ужин — хороший способ скоротать время до отбоя, не оставаясь с друзьями наедине. Ведь если рядом не будет лишних ушей, они точно бросятся его расспрашивать, узнал ли он что-то, пока был на каникулах.

— Вы точно хотите идти на ужин? — спросил Альбус, решив все же предпринять последнюю попытку остаться в гостиной факультета. — У меня там целый чемодан сандвичей, — он мотнул головой в сторону лестницы.

Роза с подозрением прищурилась. Скорпиус, сверля Альбуса таким же недоверчивым взглядом, поднял бровь.

Альбус очень завидовал этой его способности поднимать одну бровь. На каникулах он по нескольку часов изнемогал у зеркала, сначала помогая себе руками, а после убирая их и пытаясь сделать самостоятельно... Но бровь так и не слушалась.

«Знает, — понял Альбус. — Откуда-то уже знает. Наверняка Роза рассказала».

— А кто их готовил? — въедливым тоном спросила Роза, подаваясь вперед и приблизив лицо к Альбусу так, что их носы почти соприкасались. — Кто готовил сандвичи, Альбус?

Юлить не было смысла. Врать — тоже. Роза все поймет, только откусив кусочек.

— Мама, — признавая поражение, выдохнул Альбус.

— Мама! — воскликнула Роза, ткнув Альбус в грудь. — Решил нас тут провести? Мама! — она всплеснула руками, разворачиваясь, и зашагала к выходу из гостиной.

— Слышал, сандвичи у ваших мам не очень, — понимающе шепнул Альбусу Скорпиус, когда они зашагали вслед за Розой.

— Это только потому, что есть, с чем сравнивать, — буркнул Альбус недовольно.

Ну, ужин, так ужин, думал он, выбираясь из портретного проема. По многим из своих однокурсников он действительно соскучился, и с удивлением обнаружил, что очень хочет видеть Энн. Интересно, как Алисия провела свои магловские каникулы? Жаль, что она сидит за столом Слизерина, было бы куда увлекательнее услышать историю из первых уст. Альбус, по мере учебы в Хогвартсе, все больше задавался вопросом, для чего вообще нужно это разделение по факультетам. Нет, он, конечно, был рад, что парни вроде Эвана Элмерза в свободные часы и за едой держались подальше, но его угнетало, что друзья с других факультетов в это время были там же.

— Алисия должна учиться на Гриффиндоре, — уверено сказал он.

Друзья спускались по лестнице. Уже не разглядывали, как раньше, стены, высокие потолки и волшебников в движущихся портретах. Все это теперь казалось таким естественным и привычным, что восторг недавних месяцев казался смешным.

Роза удивленно оглянулась, спрыгивая на площадку. Лестницы под ней не было, только пустота, пропасть.

— Вон она, — сказал Скорпиус, указывая пальцем куда-то вдаль. — Уже летит сюда.

— Подождем, — ответил Альбус.

— Почему ты вдруг заговорил об Алисии? — спросила Роза.

— Просто подумал, — пожал плечами Альбус. — Жаль, что такие, как Алисия, или, например, Коннор... Жаль, что они учатся на других факультетах, и мы не можем общаться постоянно.

— А Альбус влюбился в Алисию! — пропищала Роза, посмеиваясь.

— Ни в кого я не влюбился! — вспыхнул Альбус и повернулся к Скорпиусу, ища в нем хоть какую-то поддержку.

— Не влюбился, — серьезно сказал Скорпиус. Он перевел взгляд на Розу, всем своим видом показывая, что это самое нелепое предположение, которое он мог слышать в своей жизни.

Роза смерила его взглядом полным презрения.

— Кстати, о Конноре. Он... толковый, — сказала она, на секунду замявшись.

— Кажется, Роза влюбилась в Коннора, — передразнил сестру Альбус.

Но Скорпиус никак не отреагировал, а Роза, даже не обернувшись, бросила через плечо:

— Это слабая попытка, Альбус. И глупая, к тому же.

— А еще, — сказал Скорпиус, — тут здорово на каникулах. В школе пусто. И тихо. И делай что хочешь.

— Мы все дни торчали либо у Хагрида, либо у Эинара, — подхватила Роза.

— Ага, — сказал Скорпиус. — Оказывается, из всех преподавателей только Невилл уезжает в Хогсмид, домой. Все остальные живут здесь.

— А Эинар дал нам пару уроков самозащиты, — похвалилась Роза.

— Вот в кого Роза тайно влюблена, — очень тихо шепнул Альбусу Скорпиус.

— А Махаон так резво летает, что Хагрид уверен: скоро он сможет даже кого-нибудь из нас прокатить!

Альбус пытался сдержать смех, а Роза продолжала рассказывать о Махаоне. Они вошли в Большой зал, когда она закончила, и Альбус вдруг остановился, разглядывая все вокруг.

— Ты чего? — обернулся Скорпиус.

— Только сейчас понял, как я на самом деле скучал, — сказал Альбус.

За столом Гриффиндора стоял шум и гам. И, как и ожидал Альбус, большая часть разговоров была посвящена предстоящему матчу с Когтевраном. Когда друзья шли вдоль стола, Альбус увидел Джеймса. Тот взобрался на скамейку и громко, с чувством, наставлял тех членов команды, что были в его зоне видимости.

— Смотрите, там Энни! — воскликнула Роза и замахала рукой дальнему концу стола.

Альбус проследил за ее взглядом и увидел Энн Коллинз. Она приподнялась, подсунув под себя ногу, и размахивала над головой всей пятерней, пытаясь привлечь их внимание.

— Видим, видим! — крикнул Скорпиус, тоже помахав в ответ.

Альбус пожал плечами и поднял руку, чуть дернув ею из стороны в сторону.

Энн сияла. Ее черные, остриженные до плеч, волосы блестели в свете парящих над столами огоньков свечей. Альбус сразу заметил, что на ней новая мантия, с вышивкой, отчего Энн казалась наряднее остальных учеников.

— Ал, как каникулы? — спросила Энн, когда они подошли ближе.

Ее глаза восторженно блестели, и, не дожидаясь, пока друзья сядут за стол, Энн выбралась из-за него и по очереди всех их обняла. Альбус поблагодарил судьбу, провидение и все остальное, что пришло ему на ум, когда его нос утонул в черных, пахнущих миндалем, волосах, за то, что Роза думает, будто он влюблен в Алисию. В противном случае, едкого смешка было бы не избежать.

— А как ваши каникулы в школе? — спросила Энн Скорпиуса и Розу, снова просовывая коленки под стол. — Вам тут не было скучно вдвоем?

— Вообще-то, мы были втроем, — сказала Роза, садясь рядом с ней. — Коннор тоже остался.

— О, — удивилась Энн. — Здорово.

— Я только что говорил Альбусу, — сказал Скорпиус. — В школе очень круто, когда нет занятий!

— Скорпиус Малфой! — захохотала Энн. — И это ты так говоришь!

Скорпиус смущенно потупился, но на выручку тут же пришла Роза:

— Только представь: пустая гостиная. Постоянно. Сиди, где хочешь. Делай, что хочешь. Места у камина всегда свободны. После завтрака никаких уроков. Поел досыта — и гуляй.

— Мы много времени проводили у Хагрида, — сказал Скорпиус.

— А учителя, — перебила его Роза, — совсем не такие зануды, как в дни учебы. Эинар как-то поймал нас во дворе, и мы провели с ним весь день. Он обучал нас Защитным чарам!

— Ого! — изумилась Энн, и Альбусу вдруг сделалось не по себе от ее возгласа.

То ли она была восхищена тем, что их учили каким-то там чарам, то ли тем, что они провели весь день с Эинаром. Альбус незаметно задел своим плечом сидящего рядом Скорпиуса, и тот многозначительно на него посмотрел.

Хорошо, когда кто-то понимает тебя без слов, думал Альбус.

— А как вы провели каникулы с Алисией? — спросил Скорпиус. — Она ведь должна была погостить у тебя в праздники.

— Да! Это было очень здорово! Но странно. Здорово! Но немного странно...

— То есть? — улыбнулся Альбус.

— Ну, как вам сказать... Думаю, я выглядела так же в первый день в Хогвартсе. Я пытаюсь сказать... Понимаете, для нее у нас все было в новинку. Видели бы вы ее, когда я звонила по «скайпу» сестре!

— У тебя есть сестра? — спросил Альбус удивленно. Он почему-то был уверен, что Энн — единственный ребенок в семье, лишь удачей получивший волшебные способности.

— Да, — кивнула Энн. — Она старше меня на два года. И, обычно, когда я приезжаю, она всегда дома. Но на эти каникулы она уехала к бабушке и дедушке, так что другого способа поговорить с ней не было...

— Что-то мне подсказывает, что ты неспроста выбрала «скайп», а не телефон, — ехидно сказала Роза.

— Ну... да, — сдалась Энн. — Я слышала о каминной сети, и это удивительно! — тут же закивала она. — Но мне показалось, что в глазах человека, так сказать, привыкшего к каминной сети, «скайп» будет чем-то вроде метро. Как если ты катаешься всю жизнь на автобусе, не зная, что можно спуститься в подземку и сократить время в половину.

— Вроде как: а так можно было? — понял Альбус.

— Точно! Именно так она и сказала тогда!

— А как зовут твою сестру? — спросил Альбус.

— Грейс, — ответила Энн, не сумев скрыть удивления.

Альбус растерянно кивнул и принялся накладывать в тарелку прожаренный бекон.

— Да, — словно оправдываясь, сказала Энн. — Грейс... магл. Как и родители. Как и все в моей семье.

— Ты по ней, наверное, скучаешь, когда ты здесь, — сказал Скорпиус.

Энн кивнула.

— По-моему, так не справедливо это, — сказала Энн.

— Что ты здесь, а она — нет?

Энн снова кивнула.

— Знаете, она никогда не показывала, что ей обидно. Хоть немного, — сказала Энн. — Ей просто приятно хоть сколько-то быть причастной к этому миру. Ей очень понравилось в Косом переулке, когда мы ездили покупать учебники и волшебную палочку.

— Ты думаешь, что на самом деле ей обидно? — спросил Скорпиус.

— Конечно, обидно, — ответила Энн. — Я бы рвала и метала на ее месте.

— Это ты, — сказал Скорпиус. — Может, на самом деле все не так плохо, как ты думаешь.

Энн улыбнулась, наклонилась, перегнувшись через сидящую между ними Розу, и положила ладонь на руку Скорпиуса, сжимающую ложку. Скорпиус на мгновение опешил и замер, удивленно на нее посмотрев.

— Ты даже не догадываешься, какой ты умный, да? — с благодарной улыбкой сказала Энн.

Альбус следил за ее движениями, но вдруг заметил лицо Розы. Ее взгляд замер на руке Энн, и из него исчезла всякая, бывшая минуту назад, доброжелательность.

— Я знаю, что я умный, — заносчиво ответил Скорпиус, но Альбус знал, что на самом деле друг просто растерялся.

Альбус посмотрел через плечо Розы на стол преподавателей и сразу увидел возвышающегося над остальными Хагрида. Тот о чем-то беседовал с Эинаром так бурно жестикулируя руками, что сидящая рядом с ним профессор МакГонагалл то и дело с опаской на него косилась. Альбусу вдруг стало очень совестно за то, как он повел себя по дороге в школу. Хагрид всегда был с ним добр, и Альбус с гордостью называл его своим другом. Как можно было так глупо сорваться на своем друге? Рядом Энн все еще рассказывала о своей сестре. Грейс ходила в обычную магловскую школу, но, в тайне от всех, хранила на прикроватной тумбочке клетку с карликовым пушистиком, которого ей после долгих уговоров купили родители в Косом переулке.

Несмотря на долгую дорогу из Лондона в Хогвартс, сидящие поблизости с Альбусом студенты больше разговаривали, чем ели. У каждого были истории, которые хотелось рассказать, а первокурсники, сидящие совсем близко, с интересом расспрашивали Розу и Скорпиуса о жизни в школе во время каникул.

За столом преподавателей директор Стебль бойко поднялась со своего места. С легкостью, совсем не сочетающейся с ее округлой пышной фигурой. Большой зал понемногу смолк, но когда директор заговорила, Альбусу все равно с трудом удавалось расслышать все слова: так много вокруг него было разговоров вновь встретившихся учеников.

— ...старосты разместят списки с датами для каждого курса в гостиных ваших факультетов...

— Что? — встрепенулся Скорпиус, он вытянулся, пытаясь разглядеть директора. — Джесси, утихни! Что она сказала?

Скорпиус беспомощно вертелся на месте, ища взглядом кого-нибудь, кто слушал директора. Но Роза была занята едой, а Альбус, решив, что все равно ничего не услышит, обсуждал с сидящим напротив Томасом Стэнли грядущий матч.

— Это об экзаменах? Об экзаменах? — спросил Скорпиус, нещадно теребя Альбуса за плечо. — Известны даты экзаменов?

Альбус повернулся, но Скорпиус уже на него не смотрел. Теперь его полное ликования лицо было обращено куда-то вдаль, где Альбус тут же заметил Энтони МакМиллана в окружении своих однокурсников.

— Энтони! Эй, Энтони! Это об экзаменах?

Энтони сдержанно кивнул и тут же вернулся к прерванному разговору, а Скорпиус обреченно осел, опершись локтями на стол.

— Узнаем все в гостиной, что ты паникуешь? — сказала ему Джослин Янг, с улыбкой разглядывая себя в крохотное зеркальце.

Вокруг было шумно, но Альбус был готов поклясться, что услышал, как зеркало делало ей комплименты.

Когда ужин подошел к концу, и все ученики начали расходиться, Альбус плелся по ступенькам, еле успевая за Розой и Скорпиусом. На него вдруг навалилась вся накопившаяся за день усталость, и теперь ему хотелось скорее оказаться в своей постели. Но ему нужно было поговорить с Розой во что бы то ни стало.

Сказав Скорпиусу, что после дороги он хочет успеть в душ до отбоя, Альбус мельком, но выразительно, глянул на Розу, давая ей понять, что его слова, сказанные в гостиной, в силе. Роза никак не отреагировала, заранее пожелала ему спокойной ночи, и они со Скорпиусом ушли, оставив Альбуса одного.

Оказалось, после долгой дороги душ захотел принять не только он. Альбус рассчитывал, что сытный ужин и усталость разгонят всех учеников по своим спальням, но душевая была битком. Альбус переминался с ноги на ногу, пытаясь поймать свое отражение в зеркале меж голов других мальчиков, пока чистил зубы. Те, кто оказался проворнее, выстроились в ряд у умывальников, а тем, кто был поменьше или поскромнее, вроде Альбуса, приходилось чистить зубы у стены, пытаясь протиснуться сквозь руки и плечи, чтобы ухватить хоть немного воды.

Джеймс забрался на стойку у раковины и, свесив одну ногу вниз, вальяжно привалился спиной к обитой гранитом стене. Его окружала группка друзей, и Джеймс со щеткой во рту рассказывал им о новых выученных трюках, которые он собирался применить на финальном матче. Впрочем, о том, что научила его этим трюкам мама, он молчал.

Альбус гневно фыркнул, так, что пена полетела изо рта, и тут же отступил на шаг, когда стоящий перед ним четверокурсник оглянулся в поисках того, кто его обрызгал.

Наконец, выбравшись из душевой, Альбус направился в гостиную, на ходу складывая полотенце и уже скучая по ванне в Годриковой Впадине, делить которую приходилось только с Джеймсом.

В гостиной не было ни души. Все ученики либо еще толкались в душевых, либо уже расползлись по своим кроватям.

«Да как же так!» — подумал Альбус и швырнул полотенце через спинку стоящего рядом дивана.

— Эй!

Над спинкой, обшитой бархатом, тут же появилась голова Розы.

— Я почти уснула, пока тебя здесь ждала! — накинулась на него Роза, швырнув полотенце обратно заказчику. — Еле отправила Скорпиуса спать. Что у тебя?

Альбус сначала заулыбался, довольный тем, что сестра его не подвела, но тут же поник, вспомнив, о чем ему предстояло ей рассказать. Он снова сложил полотенце, аккуратно положив его на красный бархат, обогнул диван и сел рядом с сестрой.

— Мы ничего не нашли, — сказала она прежде, чем он успел открыть рот. — Мы обыскали всю библиотеку — ничего. Правда, теперь мы знаем, что леденцы «Салемский каприз» никак не связаны с ведьмами из Салема, звездная пыль не только лечит гиппогрифов, но и производит наркотическое влияние на людей. Кстати, в больнице святого Мунго есть целое отделение, в котором лечат людей от зависимости от звездной пыли.

Альбус удивленно вскинул брови.

— Да, сама была в шоке. Еще пишут, что она двери открывает покруче заклятия Алохомора. Но — вишенка на торте — в последнем интервью Риты Скиттер говорилось, что к Златопусту Локонсу, который лежит во все том же святом Мунго, начала возвращаться память.

— Вишенка на торте? — удивился Альбус.

— Ал, он невероятный волшебник! — возмущенно сказала Роза, стукнув его по плечу.

— Родители ведь не разрешали нам читать его книги, — сказал Альбус.

— А я читала, — гордо тряхнула головой Роза. — И то, о чем он пишет... Это невероятно! Когда он все вспомнит!..

— Роза, — оборвал ее Альбус. — Я знаю, что вы ничего не нашли.

Теперь уже Роза удивленно вытаращила глаза.

— Я кое-что подслушал дома. Вы и не могли найти.

— Это что-то о ведьминых ямах? — спросила Роза, в момент посерьезнев.

Альбус кивнул.

— Почему без Скорпиуса? — Лицо Розы помрачнело, и она уставилась на него, будто он был ее самым большим врагом.

Альбус поднялся и отошел к камину, невольно вспомнив отца, когда тот говорил с Тедди.

— Это касается Скорпиуса, — вздохнул он.

Альбус рассказал все, что услышал, сидя на холодных ступеньках в ту ночь. И был немало удивлен, когда Роза, вместо того, чтобы, как и он, опешить, ужаснуться... тому, что отец Скорпиуса возможно перешел на сторону врага... зацепилась за имя одного из Пожирателей смерти, о которых говорил Тедди.

— Руквуд? — Роза нахмурилась, и Альбус только непонимающе на нее посмотрел.

— Роза! Драко Малфой хочет захватить Колодец!

Роза подтянула к себе коленки и крепко обхватила их руками, вглядываясь в точку на истоптанном поколениями учеников ковре.

— Роза! — повторил Альбус, опускаясь на ковер перед ней. — Я не знаю, как сказать Скорпиусу! А что, если он знает?..

— Нет... Нет! Этого не может быть! — словно очнувшись, воскликнула Роза.

— Но звучит вполне убедительно, — сказал Альбус.

— Да какая разница, как это звучит? Скорпиус — наш друг.

— Скорпиус, а не его отец, — сказал Альбус. — Ты же слышала, как твой отец о нем говорил.

— Даже если это так. Скорпиус — наш друг.

— Тогда мы должны ему рассказать, — заключил Альбус.

— Да, — кивнула Роза.

Она поднялась с дивана и, не сказав ни слова больше, направилась к лестнице.

— Кто он? — спросил Альбус.

Роза обернулась у лестницы и посмотрела на него непонимающим взглядом.

— Руквуд, — сказал Альбус. — Твой отец будто с цепи сорвался, только услышал его имя. И ты сейчас... Оно для тебя что-то значило.

Роза огляделась по сторонам, словно ища поддержки, и снова повернула лицо к брату.

— Я не знаю, Ал, — сказала она.

— Как это — не знаешь? — спросил Альбус, поднимаясь на ноги.

— Вот так! Не знаю! Да, я слышала это имя. Я не помню где. И не помню от кого. И я не знаю, почему папа так на него отреагировал. Я просто уже когда-то его слышала! — выкрикнула Роза и, резко развернувшись, бросилась вверх по лестнице, оставив Альбуса одного.

В камине догорали поленья, полумрак гостиной растворился в блике света от раскрывшегося портрета, и тут же померк, заслоняемый темными силуэтами входящих в гостиную студентов. У всех в руках были полотенца и зубные щетки со сморщенными тюбиками пасты.

Альбус сидел на диване, закинув на него ноги, и смотрел на тускнеющее пламя. Он решил, что расскажет обо всем Скорпиусу. Решил еще в Лондоне. Но сейчас он не решался подойти к лестнице, потому что думал, что друг еще не спит. Ждет, когда он зайдет в комнату, сядет рядом с ним под пологом и все ему расскажет. А как это сделать, Альбус не знал. Возможно, у Розы получится лучше.

— Мелкота, давай-ка отсюда, — услышал Альбус и выглянул из-за высокой спинки дивана.

Минусом мест у камина было то, что старшекурсники любили их ничуть не меньше. Альбус не стал ничего отвечать. Молча он сорвал с дивана свое полотенце, поднялся и направился к лестницам.

Ночь выдалась безоблачная, и из окна открывался вид на все окрестности замка. В темноте меж плывущих по небу облаков виднелась башня директора, но в окнах уже было темно. А мелкие окошки залов и коридоров светились разбросанными в ночи звездочками. У подножия замка Черное озеро застыло, и казалось немыслимым, что где-то там, на его дне, живет целое царство русалок и тритонов. Совсем далеко можно было разглядеть как колышутся на ветру макушки деревьев Запретного леса. Альбусу показалось, что он заметил какой-то бесформенный силуэт, пронесшийся над ними и тут же нырнувший в самую чащу.

Кто-то схватил Альбуса за локоть, когда он уже подошел к каменным ступенькам башни, и Альбус вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив полотенце с завернутой в него зубной щеткой.

— Тебя будут всюду шпынять до тех пор, пока ты не начнешь отвечать.

— Джеймс, я и не хотел там сидеть, — отмахнулся Альбус.

Он вырвал руку из цепких пальцев брата и, не глядя на него, бросился вверх по лестнице.

На пороге спальни Альбус замер. Он ожидал, что мальчики после каникул как минимум до полуночи еще будут рассказывать о том, чем они занимались дома, но все пологи были задернуты. Видимо не он один устал после долгой дороги в школу. Альбус постоял в молчании у кровати Скорпиуса — она находилась прямо возле двери — и, так и не решившись окликнуть друга, сбросил ботинки и забрался в свою постель.

Из-за задернутых пологов слышался размеренный храп, и вполовину не такой громкий как у Хьюго.

Сознание Альбуса уже начало уплывать по томной реке сновидений, когда до него сквозь дымку донесся глухой стук. Нехотя, Альбус оторвал голову от мягкой подушки, поднялся и отдернул полог. Скорпиус стоял с видом человека, которого вот-вот разорвет от избытка чувств. Его обычно бледное лицо раскраснелось, а глаза взволновано блестели.

— Ну, залезай, — вздохнул Альбус, отодвигаясь в сторону, чтобы друг мог сесть рядом.

Скорпиус оставил тапочки на полу и забрался в постель с ногами, задвинув за собой штору. Альбус ожидал, что друг тут же начнет заваливать его вопросами, но Скорпиус только смотрел на него, ерзая от нетерпения, но молчал.

— К Златопусту Локонсу возвращается память, — наконец, сказал он, видно, решив, что Альбус совсем не понимает, чего от него хотят.

— Я знаю, — перебил его Альбус, подняв раскрытую ладонь. — Роза уже рассказала о ваших находках.

Альбус хмыкнул, а Скорпиус виновато потупился, но, тут же нахмурившись, посмотрел в ту сторону, где располагалась входная дверь.

— Когда она успела? — возмущенно спросил он. — Она же собиралась идти спать.

— Она задремала на диване, — сказал Альбус, почувствовав укол совести. — А ты не знаешь, кто такой Руквуд?

Скорпиус покачал головой.

Если Роза слушала рассказ Альбуса молча, изредка кивая или же хмурясь, Скорпиус такой свободы повествования Альбусу не предоставил. Его интересовала каждая деталь, каждая мелочь, которую, как ему казалось, Альбус мог упустить. Он спрашивал о выражениях лиц, о тоне голосов, о том, как двигались и как смотрели друг на друга Тедди и Гарри, когда остались наедине. И с каждым его вопросом Альбусу делалось все труднее скрыть то, что ему было скрыть важнее всего: имя Драко Малфоя.

Не сейчас. Не сегодня. Он не был готов раскрыть все карты, увидеть на лице друга смятение или же недоумение — все равно. Понять, что человек, которому он доверяет, не так уж и откровенен. Или же сказать ему, что он слишком уж доверчив. Все это сейчас казалось Альбусу слишком тяжелой ношей.

Когда Альбус закончил рассказ, Скорпиус нагнулся к нему и выдернул из-под его спины подушку. Альбус охотно прислонился к жесткой деревянной спинке кровати. Его в этот момент не слишком волновал комфорт: он не сводил любопытного взгляда с лица Скорпиуса. Прошел, должно быть, час, ни минуты из которого не обходилось без вопроса. Но теперь, когда они могли все обсудить, Скорпиус молчал. Казалось, его мысли совсем далеко — таким отстраненным был взгляд Скорпиуса, когда он бросил себе за спину подушку и упал на нее, смотря в потолок.

— Ты когда-нибудь спал «вальтом»? — спросил Альбус, сам удивившись своему вопросу.

— Это как?

Альбус сполз вниз, подложив под голову руки, и начал пихать Скорпиуса в ребра, чтобы тот подвинулся дальше.

— Смейся тише! — шикнул на друга Альбус. — Всех разбудишь.

Выбеленный потолок был таким ровным, что сразу становилось ясно: здесь не обошлось без волшебства. Альбус помнил, как делался ремонт в их доме. Отец решил, что львиную долю работы он желает сделать своими руками, как неволшебник. Мама какое-то время упиралась, но в итоге согласилась. Альбус слышал, что в некоторых семьях, бывает, родители разводятся. Во время ремонта в их доме он то и дело ловил себя на мысли, что это может настигнуть и его родителей: так много они спорили и ссорились. Но ремонт закончился, все наладилось. И чувствовалось, что отношения родителей стали еще крепче. Альбус все удивлялся, как Джеймс этого не замечает. В те времена они со старшим братом еще были не разлей вода.

Но Хогвартс... Здесь все было соткано из волшебства. Каждая вещь, каждая занимающая свое место кровать. Отделка на стенах и ровные контуры ступенек — все было создано чьим-то волшебством.

— Когда мы выбираемся куда-то всей семьей, спальных мест, бывает, не хватает, и приходится спать вместе, — сказал Альбус. Лежать на мягком матраце было удобно. Будто на нем и не спали до него несколько поколений юных волшебников. — Спать с Хьюго, это младший брат Розы, ты познакомишься с ним в следующем году, — одно наказание. Он храпит, как трактор. Но это одинаково плохо и когда спишь с ним в одной кровати, и когда он спит на соседней. А вот спать «вальтом» с Джеймсом...

— М?..

— У него ноги воняют, — сказал Альбус, поморщившись, и они со Скорпиусом разразились таким смехом, что должны были бы перебудить весь факультет.

Бах!

О полог ударилось что-то тяжелое, и упало, пробежав по нему волной.

— Заткнитесь вы там!

Альбус закрыл рукой рот, сдерживая смех. С другого конца кровати он услышал такой же звук. Скорпиус смеялся дольше.

Когда все стихло, Скорпиус зашевелился. Он подтянул к себе ноги, а Альбус удивленно приподнялся на локтях: Скорпиус нюхал свои пятки.

— Твои ноги не воняют! — захохотал Альбус, пнув друга ногой в бок.

— Эй! — снова рявкнул Джесси.

Скорпиус резко поднялся, посмотрел на Альбуса и, прижимая палец к губам, кивнул на полог.

Альбус улыбнулся, снова посмотрев на потолок. Скорпиус опять упал на подушку, и в комнате повисла тишина, нарушаемая размеренным храпом спящих мальчиков.

— К нам домой приходили, — очень тихо заговорил Скорпиус. — Еще когда мама была жива.

Альбус поежился. Скорпиус старался не выдать своих чувств. Так старался, что его слова прозвучали слишком поверхностно. Настолько, что казались совсем чужими.

— Знаешь, мама всегда восхищалась маглами. Тем, что они делают и что создают. Ведь, правда, некоторые их штуки... Волшебники как будто застряли где-то в Средневековье, довольные и тем, что есть. Мама даже водила нас в магловский цирк. Ага, — вздохнул он.

— Родители думают, что твой отец может быть к этому причастен, — выпалил Альбус.

Проклиная себя, он уставился в потолок, желая только, чтобы Скорпиус не поднялся, и ему не пришлось смотреть другу в глаза.

— Знаю, — только и сказал Скорпиус. — Но это не так. Точно тебе говорю, не так.

Скорпиус поднялся. Альбус чувствовал, что тот смотрит на него, но продолжал сверлить взглядом побелку.

— Мой отец не идеален, — Скорпиус пожал плечами. — Знаешь, о нем много гадостей говорят. Ты не слышал? — удивился Скорпиус. — А я слышал. Но я точно могу сказать: он бы ни за что не осквернил память о маме этим.

Альбус ухватился за край спинки и, подтянувшись, уселся напротив друга. Теперь ему была удивительнее реакция Скорпиуса, чем его собственная неуверенность.

— То есть, ты не думаешь... Тебе бы не хотелось?..

— Не так, Ал, — перебил его Скорпиус.

— Хотелось бы — да, — заговорил он снова после долгой паузы. — Но все то, что ты рассказал... Не-а, — он покачал головой. — И папа бы не стал так рисковать. Он не забрал меня домой на каникулы, но я знаю, знаю, что это все только потому, что ему сейчас слишком плохо. На самом деле он очень хороший, Ал. Он старается этого не показывать. Даже со мной. Но я точно знаю, что в душе он самый лучший.

Альбус молчал. На душе было паршиво, но что-то все еще не давало покоя. Альбус не мог понять, чувство ли это вины перед другом за недоверие или сомнение. Но не в Скорпиусе. В его уверенности быть может.

— Помнишь, как мы познакомились? — спросил Скорпиус.

— Ага, — улыбнулся Альбус. — Ты запихивал в чемодан свои подштанники! Так косясь на Розу, будто тебя застали на месте преступления. Видел бы ты свое лицо!

Альбус задохнулся в приступе смеха, получив пинок под дых.

— В том купе было несколько мальчиков, чьи фамилии я уже слышал прежде. Дедушка много рассказывал об их семьях, — сказал Скорпиус, когда Альбус утих. — Эван Элмерз, кстати, был в их числе. Я думал, что мы подружимся.

— Но не срослось.

— Да. Они говорили такие вещи... О моей семье... Малфои — трусы, Малфои — предатели. Говорили, что видели маглов на платформе, и придумывали, как будут изводить их в школе. Папа мне как-то сказал, что чистота крови не решает то, какой ты человек.

— Потому ты оттуда так вылетел? — спросил Альбус.

Скорпиус кивнул.

— Подожди! — сказал он так оживленно, что Альбус невольно вздрогнул.

Скорпиус подскочил, выбрался из кровати и вернулся, бросив в Альбуса свою подушку.

— Подложи под голову, — сказал он, снова укладываясь на подушку Альбуса. — Поспим «вальтом».