Из тихого омута (джен)

Сквозь листья пробивались редкие лучи заходящего солнца, отгоняя тени деревьев. Где-то пели цикады, трещали птицы, чем только добавляли головной боли. Саюри вытянула руку и рыжеватый луч тут же оказался на ладони. Она пошевелила пальцами. В тени было прохладно, а свет давал тепло — ей даже понравился бы этот контраст, если бы не боль в голове.

Какаши сидел неподалёку и читал свою книгу. Судя по обложке, это был какой-то эротический роман. Саюри больше знать и не надо — главное, что её не трогает и молчит, ведь от головной боли уже не помогали и таблетки, которые так не вовремя закончились. Дальше ей предстояло идти без обезболивающего, если только они не зайдут в одно из поселений на пути.

«Когда придём в деревню, зайдём в аптеку, там есть таблетки с более эффективным действием», — подала голос внутренняя Саюри, отчего голова заболела намного сильнее. «Как же здесь красиво!» — воскликнула внутренняя Стейси, и Саюри пришлось прикрыть глаза рукой, потому что они уже слезились от боли.

Идея отдохнуть не казалась такой хорошей уже минут десять. Они с Какаши прошли больше половины пути — и это от самой границы страны Огня, — так что до Конохи осталось немного. Но решили передохнуть, тем более скоро вечер и идти по этому лесу будет не очень безопасно. Не то чтобы их пугало это — они джоунины, как никак, — просто не хотелось привлекать внимание. Поэтому они решили устроить привал. Костёр не разводили, просто слушали звуки природы и отдыхали.

«Эх, надо было мне почаще выбираться с работы на природу — здесь так красиво и хорошо! Как жалко, что этого не увидит мама!» — тихо вздыхала внутренняя Стейси. «Поверь, после нескольких миссий эта красота уже не будет вызывать в тебе такого отклика», — уже громче хмыкала внутренняя Саюри.

До этого они ругались по поводу рабочих на полях и насколько тяжёл их труд. Потом ссорились из-за состояния домов в городе, через который они проходили — внутренняя Стейси считала, что дома ужасны и жить в них невозможно, а внутренняя Саюри уверяла, что это очень даже приличное жилье.

И вот сейчас, когда в голове вновь пошёл спор о красоте леса, Саюри поняла, что больше просто сидеть и отдыхать уже не сможет. Голова от каждого слова раскалывалась, а когда она занята делом, то эти голоса хотя бы не так сильно слышно.

— Я пойду, принесу хворост для костра, — тихо сказала Саюри и поднялась с земли, отряхнувшись. Хотя бы чем-то сможет себя занять, а потом, если разведет костёр, будет наблюдать за пламенем… Это же сможет помочь?

«Разводить костёр здесь, в лесу, ночью, не разумно!» — крикнула внутренняя Саюри и перед глазами потемнело, в ушах зазвенело. Саюри едва не упала от неожиданности, но успела схватиться за дерево. Стиснула зубы, не дав крику вырваться наружу.

Когда зрение и слух вернулись, она оглянулась на своего сопровождающего. Какаши кивнул, даже не посмотрев на неё, и продолжил читать книгу. А может, заметил её состояние и решил не обращать внимания. Но, уходя, она чувствовала спиной пристальный взгляд. Это было ожидаемо — всё-таки, пять лет отсутствия, мало ли, она могла и переметнуться к другим шиноби, предать деревню. А может, он заметил и теперь переживает?.. Да вряд ли, скорее первое. Поэтому слежка не вызывала возмущения, было только чуть-чуть неприятно.

Она решила зайти в лес чуть дальше их поляны и через несколько минут ходьбы нашла другую. Саюри встала у дерева и вздохнула. Нагинаться будет очень больно: спина после удара молнии, который оставил большую рану, болела при любом движении и то, что она смогла сесть, а потом и встать — вообще является чудом.

«Сконцентрируй чакру в ноге и ударь по дереву», — предложила внутренняя Саюри. Так как других вариантов у неё не было, она сделала так, как сказал один из её голосов. Чакрой управлять оказалось привычно, она это делала так, как помнило её тело и разум, но все равно было необычно. По-новому.

От удара сверху посыпалось много сухих веток. Вдруг наметанный взгляд уловил среди них странную бумажку. Тело среагировало быстрее, чем она успела осознать, а через секунду раздался взрыв. Цикады замолкли, птицы разлетелись. Саюри приземлилась на ветку дерева и, охнув, едва не упала вниз — спина заболела так, что казалось, будто по ней проводили ножом. Кажется, именно в этот момент обезболивающее решило прекратить своё действие. Она дрожащий рукой взяла из сумки несколько сюрикенов и наугад кинула их в ту сторону, где ей показалась тень. В ответ с другого дерева прилетел кунай с ещё одной взрывной печатью, и Саюри спрыгнула с ветки.

Спина вновь взвыла.

— Ч-чёрт, — прошипела Саюри. Глаза заслезились. Она попыталась абстрагироваться от этой боли, чтобы дать отпор врагу. Получалось плохо, но вышло сосредоточить взгляд на противнике в тени дерева.

Руки уже доставали кунай со взрывной печатью. «Отплати им той же монетой!» — закричала внутренняя Стейси, и Саюри почти оступилась, когда приземлилась на землю. В глазах вновь потемнело от боли в голове и спине, ноги подкосились, и она упала. Внутренняя Саюри закричала, что ей нельзя расслабляться, и она едва не потеряла сознание.

Рядом приземлился кунай с уже надоевшей бумажкой. Саюри через силу отпрыгнула и ударилась спиной о дерево.

Раздался взрыв. И в голове, и на поляне.

От боли затошнило. Саюри пыталась остаться в сознании, но оно упорно ускользало, будто песок сквозь пальцы. Спину жгло, щипало, чувствовалось, как вниз текло что-то тёплое и впитывалось в бинты. «Кажется, рана открылась».

И тут вдруг сквозь темноту стал проглядываться чей-то силуэт. Саюри зацепилась за него и сознание стало медленно возвращаться. Когда картинка сделалась чёткой, вернулись ощущения и слух.

— Райкири!

Вдруг послышалось грустное пение тысячи птиц и треск. Саюри напряглась, страх захватил всё живое. Промелькнули спутанняе воспоминания: вот она идёт то ли по городу, то ли по деревне, на ней то ли чёрное пальто, то ли зелёное «недокимоно», а потом гром и… Казалось, будто сейчас молния сорвётся с небес и вновь ударит в неё.

Но сгусток голубоватой молнии оказался в руках у человека, который стремительно приближался к фигуре в тени, а через секунду и вовсе столкнулся с ним.

Треск замолк.

Саюри прищурилась. Человек, в чьих руках была молния, оказался Какаши. Он внимательно осмотрел местность, а потом подошел к ней.

— Ты как?

Саюри нервно усмехнулась. Страх постепенно уходил.

— Едва жива.

«Живы!» — крикнула внутренняя Стейси. «Могло быть и хуже», — пробурчала внутренняя Саюри.

Перед глазами потемнело.

* * *

Саюри замычала, когда бинт оторвался от присохшей раны. А потом вскрикнула, когда что-то холодное прикоснулось к её краям.

— Тише.

Какаши зачерпнул ещё зеленоватой мази и стал наносить её дальше.

— Откуда у тебя эта мазь, Пугало? — закусив губу, спросила Саюри, чтобы отвлечься от боли. Вообще-то, после спасения её жизни называть его «пугалом» не хотелось, но слово само сорвалось с языка быстрее, чем она успела себя остановить.

Какаши перешёл на другой край раны. Саюри прижала «недокимоно» сильнее к груди. Бинты, разрезанные кунаем, лежали рядом. На них виделись следы крови.

После того, как Какаши убил противника, он привёл её в чувство. Потом осмотрел противника. Тот оказался одним из выживших контрабандистов, банду которых пять лет уничтожала прошлая Саюри, узнавшая его. И кажется, таких осталось ещё человек пять… А может, и больше… Или меньше…

Если бы с ней не было сопровождения… «Я бы умерла», — подумала Саюри и вздрогнула. Слышать свои мысли было чем-то необычным и ей захотелось тут же ещё о чем-то поговорить, услышать свой собственный внутренний голос, но ей не дал это сделать Какаши:

— Мазь мне дала Чицу-сан. Она говорила, что чувствует, будто вскоре твоя рана откроется, и это случится ещё до прихода в Коноху. Как видишь, она была права.

«Чицу-сан… Кто же она?». «Это женщина, которая лечила тебя», — с укором проговорила внутренняя Саюри. А она не запомнила даже имя человека, который её вылечил… И всё из-за боли в голове от двух голосов.

Саюри вдруг почувствовала неловкость. «Как же стыдно!» — пропищала внутренняя Стейси. «Ой, угомонись!» — прошипела внутренняя Саюри.

Ну вот, опять они начали спор!

Саюри сосредоточилась на холоде и ощущение пальцев на спине. Это помогло отвлечься от боли в голове, да и было приятно…

«Ну, ладно, он ничего так! А что же еще могут творить такие пальцы!..» — с придыханием проговорила внутренняя Стейси. «Ага, убивать они могут, эти твои пальцы!» — фыркнула внутренняя Саюри. «Но ты ведь тоже убивала!» — «Вот поэтому нельзя о таком думать! Я же знаю, кем являются такие люди!..».

Саюри поморщилась и сосредоточилась ещё сильнее на прикосновениях Какаши. Перепалка внутренних голосов была где-то на фоне, но совсем тихо, и оставались лишь звуки ночного леса и дыхания союзника. Это успокаивало и Саюри едва не заснула.

Но вдруг пальцы исчезли, как и ощущение тепла сзади. Саюри повернула голову и увидела, как Какаши вытирает пальцы и закрывает мазь.

— Подожди, пока высохнет. Потом перевяжем и отправимся в путь.

Саюри вздохнула. На деревьях ухали совы, в траве пели сверчки. Звуки вновь убаюкивали, голоса на фоне затихли, и Саюри легла на живот. Пока мазь высохнет, она может и отдохнуть...