Я всё ещё люблю (гет)

Et si tu n'existais pas,

Dis-moi pourquoi j'existerais.

Pour traîner dans un monde sans toi,

Sans espoir et sans regrets.*

Андрей

Катюша, что же мы с тобой наделали! Я спрятался от мира, поглощённый воспоминаниями о тебе, а ты притаилась на самом виду — зарылась в дела компании, без отдыха, без просьб о помощи... Я только сегодня обо всём узнал: как ты приходила ко мне, но тебя не пустили, как взвалила на себя фирму, как ты тайком приезжала на дачу... Представляешь, оказывается, Варвара Николаевна, наша экономка, видела тебя, причём не единожды. Милая моя, ты приезжала меня проведать, а я и не знал.

И Ромка... Как он мог тебя не пустить? Ведь он знал, он всё знал! Ещё одно предательство с его стороны. Может, он руководствовался какими-то высокими соображениями, но благими намерениями, как известно...

Мама... про неё мне даже не хочется говорить. Она всегда знала, как мне лучше. Какой смысл обижаться на неё, когда она даже не понимает, что со мной происходит?

Сегодня я ощутил себя как никогда одиноким. Ты не ушла, не уехала, не бросила меня, как мне говорили. Получается, что все вокруг лгали мне! Самые близкие люди решили за меня, как я должен жить. Всё это время я был один. Господи, что я говорю? Ты была со мной. Будь ты даже за тысячи километров от меня, всё равно останешься ближе всех. Ведь ты в моём сердце.

Какая-то ирония судьбы получается, Кать: сначала тебя не пустили ко мне, теперь меня не пускают к тебе. Валерий Сергеевич хоть и немного сдал за эти полгода, всё же почти не изменился. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Елена Александровна, конечно, помягче смотрит и говорит, наверное, жалеет меня. А что меня жалеть? Я практически здоров, найду силы — встану! Лишь бы с тобой всё обошлось.

Если бы не разговор родителей, я бы и не знал, что ты попала в больницу с нервным истощением. Бедная моя девочка! Тянула на себе это груз почти в одиночку. К сожалению, я помню, как ты можешь работать. Довести себя до потери сознания — что может быть проще, да, Кать?

А я, дурак, поверил в то, что Сашка стал президентом. Старался не думать о компании, малевал себе пейзажики, пока ты делала всё, чтобы вернуть моей семье "Зималетто"... Помнишь, как тогда я обвинил тебя в том, что ты украла компанию? Мне даже больно думать о том, что ты почувствовала, когда узнала об этом. Поверь, я никогда так о тебе не думал! Просто вырвалось сгоряча. Как я винил себя за это потом! Только сказанного назад не воротишь, увы... Единственное моё оправдание — то, что ты вернулась тогда, как я и надеялся. Жаль, что не ко мне, ну, да ладно — всё ведь быльём поросло, правда, Кать? Мне так хочется верить, что я зайду к тебе, и ты не будешь вспоминать о прошлом, просто обнимешь меня и скажешь, что скучала...

Кать, я как подумаю о том, что ты была одна всё это время, мне аж так плохо становится. Надеюсь, хоть Зорькин помогал тебе. Я, конечно, его недолюбливаю, но он единственный твой настоящий друг, который никогда не бросит в беде.

Только что разговаривал с Ромкой... До сих пор отойти не могу. Ты стояла перед ним на коленях! Катюш, я даже боюсь себе это представить. Никогда, слышишь, никогда я не позволю тебе валяться у кого-то в ногах! Никогда больше.

Ромка даже не понял, не осознал, чего тебе стоило упасть в ноги тому, кто помогал мне играть с тобой. Он — словно большой ребёнок... Друг хороший, я не спорю. Просто отчего-то увидел опасность именно в тебе. И защищал меня, как умел. Эх, Ромка, Ромка... Разве мог он знать, что ты и есть моё исцеление? С чего он решил, что я о нём забуду, как только смогу быть с тобой? Ведь ты никогда не стояла между нами. Между мной и Ромкой были только непонимание и разочарование. Мы оба как-то резко изменились, потому и не смогли сразу приспособиться к нашим новым граням... Хотя в чём-то Ромка остался прежним: он так и не понял, что такое — любить, любить по-настоящему.

Даже не знаю, хочу ли я видеть его по-настоящему влюблённым в кого-то... Потому что любовь может ударить по нему сильнее, чем это было со мной. Я-то хотел встретить свою женщину, хотел полюбить, правда, уже перестал надеяться. А Ромка не верит в любовь. По крайней мере, в любовь для себя. Вот я и думаю, каково же ему будет, когда эта самая "химера", как он выражается, настигнет его?

В жизни без любви, мне кажется, всё какое-то неполноценное, плоское, серое. Самое удивительное в том, что когда я полюбил тебя, мир стал ярче и объёмнее, а я как-то пропустил, недооценил этот момент, не понял... Слишком долго до меня доходит, да, Кать? Вот такой я у тебя тугодум.

Сижу у твоей палаты и пишу свои записки или, как я их называю, письма к тебе, а Валерий Сергеевич так странно на меня смотрит. Бедный твой папа! Ни о чём-то он не знает, теперь удивляется, что я тут делаю. Я бы рассказал ему, Кать, о своей любви к тебе, о том, что выжил лишь благодаря тебе... Это ты меня спасла, Катюш. Позвала меня, и я ушёл из того жуткого белого-белого то ли коридора, то ли неба... Когда всё вокруг одноцветное, даже сложно отличить верх от низа... Меня так тянуло вперёд, а ты всё звала и звала... И я пошёл на твой зов.

Позови меня ещё раз, Кать. Я приду. К тому же, сейчас я очень близко. Только позови.

Знаешь, мама, по-моему, здорово переменилась по отношению к тебе. Не знаю, что заставило её взглянуть на тебя по-другому, но тот факт, что услышав мои слова о том, что я непременно должен ехать к тебе в больницу, она сама позвонила нашему шофёру и даже собрала тебе фруктов. Невероятно, правда?

Знаешь, когда я ехал к тебе, по радио пел Гребенщиков, и мне в сердце запали слова из одной песни:

А в темных аллеях ангелы плетут кружева,

И все мои слова смыты дождем.

И эхом в тишине едва-едва -

Любимая моя, пробьёмся.**

Такие хорошие слова — "любимая моя, пробьёмся". Ведь пробьёмся, да, Кать?

Ты пойдёшь на поправку, а я сяду за президентский стол, не потому что сохранил старые амбиции, а просто потому, что не должна маленькая хрупкая женщина за всех отдуваться. И никаких больше переработок! И вообще, пока не выздоровеешь полностью, будешь сидеть дома. Вот.

Пишу и тихонько сам над собой посмеиваюсь. Я не слишком размечтался, Кать? Вдруг ты меня прогонишь? Кто тогда будет напоминать тебе про отдых и режим дня? Судя по всему, даже строгого Валерия Сергеевича ты можешь уговорить на что угодно.

Знаешь, Катюш, как встретил меня твой папа, когда увидел в клинике?

— Из-за вас, — говорит, — Андрей Палыч, доченька моя надорвалась на работе. Негоже здоровому мужику штаны просиживать, когда женщина работает в поте лица.

И я согласен с ним, Кать! Пусть я не знал, что ты осталась, но я ведь мог хотя бы поинтересоваться делами компании! Я трус, Кать. Испугался, что увижу жалостливые взгляды сотрудников... Но самым страшным для меня казалось твоё отсутствие. Я боялся, что сойду с ума от воспоминаний, живущих в президентском кабинете. Однажды ты уже ушла, и я тогда... Впрочем, тебе не нужно знать, что было тогда. Забыли, да, Катюш?

Будем говорить только о том, что я понадеялся на Сашку и с радостью ушёл в себя. Интересно, почему он всё-таки отказался? Отец сказал, что разговаривал с Воропаевым, но подробностей той беседы мне не открыл. Так же, как и не сказал мне, не объяснил, почему молчал о тебе.

Все были против меня. Но это не страшно. Я уже привык. Только ты одна и была всегда на моей стороне. Даже, когда открыла всю правду на Совете. Мне было больно, не спорю, но с плеч как будто груз свалился. Стало легче. А то, что я уже в который раз разочаровал отца, так это стандартная ситуация в нашей семье. Я — какой-то вечный позор семьи. Не смейся, Катюш, это правда. Да, и такое бывает. Сверху глянец, всё выглаженное — ни морщинки, а внутри — не пойми что, хаос, одиночество и вечная гонка в стремлении что-то доказать тем, кого любишь.

А я устал доказывать. Хочу просто любить и быть любимым. Кому-то это покажется малостью, а для меня это самое важное, это то, что не купишь ни за какие деньги. И я так хочу, чтобы мы были вместе, любили друг друга. Семью хочу, Кать. Нашу с тобой семью.

Ура, Кать! Кажется, твой папа смягчился и разрешил-таки мне с тобой увидеться! Мне даже стыдно: я так долго мечтал и хотел тебя увидеть, а теперь нервничаю, как школьник на первом свидании. Руки ходуном ходят, и сердце колотится, как сумасшедшее. Хотя... так и есть — это наше первое почти свидание с тобой. Все те встречи, что были раньше, свиданиями даже с натяжкой не назовёшь. Кать, если ты меня простишь, если позволишь быть с тобой, я... постараюсь сделать тебя самой счастливой и пригласить на самое что ни на есть настоящее свидание.

Я люблю тебя, Кать.

Ну, вот... Я уже иду, точнее, еду к тебе.

Примечание к части

*Если б не было тебя,

Ответь мне, для чего мне жить.

Без надежд, без потерь, без тебя,

Без любви во мгле бродить.

Joe Dassin — Et si tu n'existais pas

https://www.youtube.com/watch?v=sZWOq2mleBY&index=47&list=PLyMILbWXVBQiA8hPze05cM8vvbOveSRB_

**Борис Гребенщиков

https://www.youtube.com/watch?v=ORrzn7AhwgA&index=50&list=PLyMILbWXVBQgIguqYBfzmIPwg5hVWJPcU