Нарушая границы (джен)

1 ноября 1976 года.

В эту субботу Джордж проснулся рано, усталый и злой после вчерашней «тренировки». Он вспомнил, как Снейп смотрел на него широко раскрытыми глазами, а потом практически сбежал из спальни. Эйвери увязался было за ним, но был послан, и после столкновения с кроватью остался в комнате. Розье следил за всем этим рассеянным взглядом, в равной степени забавляясь происходящим и о чем-то размышляя.

— Что ж, все прошло интереснее, чем я думал, — проговорил он, с улыбкой повернувшись к Джорджу, — может, объяснишься, Васильев?

Джордж не собирался ничего объяснять и, сославшись на усталость, лег в кровать и задернул полог. Ворочаясь без сна почти всю ночь, он соображал, как можно исправить ситуацию. Они с Фредом так и не сварили зелье забвения. Приготовить его было недолгим делом, но у них не хватало ингредиентов. Наверняка они были у Снейпа, но лезть в его сундук Джордж не рискнул, особенно в присутствии других обитателей спальни, да и, Мерлин знает, какими заклятиями Снейп мог защитить свое имущество. Можно было поискать в шкафу с ингредиентами, предназначенными для студентов, который стоял в классе Зелий, но попасть туда удалось бы только днем. Слишком поздно. Зелье забвения стирает воспоминания о событиях последних пяти часов. Использовать заклинание «обливиэйт» он не может — и вряд ли быстро научится — да он и не стал бы, после того, что случилось с Фредом.

А что, если попросить Дамблдора? Он самый могущественный волшебник в мире — конечно, он сможет. Просто сделает так, что Снейп забудет все, что произошло вчера вечером.

Мысль о Дамблдоре приободрила Джорджа. Конечно, директор будет расстроен из-за утечки информации — хотя Джордж не имел понятия, каким способом он смог бы блокировать заклинание Снейпа — но они с Фредом слишком часто попадали в передряги. Так что очередная неприятность Дамблдора не удивит. Главное — не позволить Снейпу изменить ход времени.

Только если он уже что-нибудь не сделал.

Чувствуя, что уже не сможет заснуть, Джордж посмотрел на часы: было около пяти часов утра, комендантский час заканчивался в шесть. Надо сразу пойти к Дамблдору и все рассказать, пока Снейп не успел чего-нибудь натворить. Кто бы мог подумать — я сам пойду к директору! Размышляя подобным образом, Джордж поднялся с постели и отправился в ванную комнату. По пути он заметил, что кровать Снейпа пуста, и задался вопросом, а возвращался ли он в спальню после вчерашнего исчезновения.

Переодевшись в одну из мантий, которыми его снабдил Дамблдор, Джордж вышел из спальни в гостиную, надеясь как можно быстрее дойти до кабинета директора. До шести оставалось пятнадцать минут, и он решил не ждать окончания комендантского часа. Но прежде, чем он покинул гостиную Слизерина, тяжелый низкий голос остановил его:

— Надо поговорить, Васильев.

Джордж развернулся. В кресле, в углу полутемной комнаты сидел Снейп, одетый в школьную форму. Вот и ответ на вопрос — ложился ли он спать сегодня ночью. На столе перед ним высилась стопка книг. Джордж едва различил их названия: «Ментальные искусства для менталистов», «Расширенный курс по Древним Рунам» и «Проясняя будущее». Первую он уже видел, присутствие последней посчитал случайностью. Но какое отношение имеет учебник по Рунам к тому, что произошло вчера вечером? Снейп жестом пригласил его присоединиться. Джордж замялся, тогда он сказал:

— Комендантский час еще не закончился. Ты ведь не хочешь неприятностей?

Мысленно проклиная своего будущего профессора Зельеварения, Джордж осторожно приблизился, одной рукой сжимая в кармане мантии волшебную палочку.

— Чего тебе надо, Снейп? — воинственно спросил он, когда между ними осталось расстояние в несколько шагов.

Снейп наколдовал заглушающие чары, и только потом заговорил:

— Как умрет Лили Эванс? — грубо спросил он.

Вот черт.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Лжец, — прошипел Снейп. — Я видел это в твоем сознании. Каким-то образом ты видишь будущее, — его рука уже сжимала волшебную палочку.

Опыт практических занятий на уроках ЗОТИ напоминал Джорджу, что в схватке один на один у него нет шансов. Поэтому он отступил назад и, оставив палочку в кармане, поднял пустые руки, демонстрируя Снейпу мирные намерения.

— Послушай, Снейп, я не знаю, какое заклятие ты испробовал на мне вчера вечером. Я не хочу никаких проблем. Что бы вчера ни произошло, я ни на кого не таю обиды. Это всего лишь тренировка, я понял. Нет необходимости раздувать из мухи слона.

— Я знаю, что я видел, Васильев, — глаза Снейпа опасно блеснули в тусклом свете. — Я знаю. Вопрос в том, почему ты отрицаешь это? Какова твоя цена за то, что ты скажешь мне? Домашняя работа? Зелья? Новое заклятье? Какова твоя цена за жизнь Лили Эванс? — он вскочил с кресла, но только для того, чтобы упасть перед Джорджем на колени. — Скажи. Я заплачу все что угодно, — в лице его не осталось ни зла, ни враждебности, а только отчаянная мольба.

Ужас охватил Джорджа. Снейп стоит перед ним на коленях, вымаливая жизнь девушки, которая не хочет даже говорить с ним. Только чудовище могло ответить отказом.

— Я не могу, — пролепетал Джордж. — Я обещал Дамблдору.

Лицо Снейпа моментально изменилось. Теперь оно излучало только ненависть, которой бы хватило на убийственное заклятье даже без волшебной палочки. Джордж невольно отшатнулся, не сразу определив, что не является объектом его ярости. Вскочив на ноги, Снейп выпустил целую очередь из проклятий, каждое из которых стоило бы Джорджу месяца отработок, услышь его профессор Снейп в будущем.

— Конечно, гребаный ублюдок так и скажет. Ему плевать! Я-то думал, что она другая, одна из его золотых гриффиндорцев, но, очевидно, слишком многого ожидал от этого святоши, — бормотал Снейп, больше разговаривая сам с собой, чем с Джорджем.

— Что? Все не так, как ты думаешь, — попытался он возразить. Снейп развернулся к нему с бешеными глазами, и Джордж почувствовал непреодолимую потребность объясниться, — Дамблдор сказал, если мы что-то изменим, то в будущем умрет еще больше людей, будет еще хуже. Мы должны молчать, ради безопасности многих людей.

— И ты ему веришь? — презрительно усмехнулся Снейп.

— Да. Это же Альбус Дамблдор.

— Позволь мне рассказать тебе историю о твоем святом Дамблдоре. Дай мне знать, если услышишь что-то знакомое. Прошлой весной, в апреле, один студент здесь, в школе, решил убить одного из своих врагов. В полнолуние он заманил его в ловушку, в одно место, где, как он знал, обитал оборотень. Его план почти сработал, но один из его дружков струсил в последнюю минуту, и оборотень только оцарапал жертву, но не покусал. И, как ты думаешь, что сделал твой драгоценный Дамблдор?

Джордж неверяще затряс головой. Он догадывался, кто — оборотень, а кто — жертва. Он вспомнил шрамы на груди у Снейпа, как будто он вырывался из лап дикого зверя. Люпин едва не убил Снейпа? И все еще учится в школе?

Не дождавшись ответа от Джорджа, Снейп ответил сам:

— Ничего. Отработку. За покушение на убийство Дамблдор назначил отработку. Никаких дополнительных мер защиты от оборотня, ни требований об аресте виновных, ни-че-го. Потому что никого не убили по-настоящему, а наказание может затронуть невиновных, поэтому лучше просто забыть обиды, как говорится, что было, то прошло. Ведь это была шутка. А если тот пострадавший студент будет жаловаться, то его либо исключат, либо сотрут память.

— Но это не шутка, — проговорил Джордж севшим голосом. Шутки — это то, что они придумывают вместе с Фредом, а это настоящая попытка убийства.

— Кто это был? — спросил он и сам же ответил на свой вопрос:

— Блэк.

Снейп коротко кивнул, и Джордж почувствовал слабость. Конечно, это Блэк. Он был психопатом-убийцей даже в школе. Дамблдор должен был остановить его, и тогда Поттер и Питер были бы живы.

Заметив сомнения Джорджа, Снейп снова рухнул перед ним на колени, умоляя:

— Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне спасти ее.

— Я… я не могу. Я даже не знаю, могу ли я верить тебе, — неуверенно произнес Джордж, — откуда мне знать, что ты сейчас сказал правду о Люпине? — Губы Снейпа искривила торжествующая усмешка, и Джордж внезапно осознал свой промах. Нигде в рассказе Снейпа не упоминалось имя оборотня. — Ты сказал, что тебя выгонят из школы, если кто-то узнает об этом, почему же ты рассказываешь мне? — поспешно добавил он, — ты или врешь, или хочешь, чтобы тебя исключили.

А раз этого не случилось, то или Дамблдор не знает, или Снейп лжет. Скорее всего, он лжет. Дамблдор не мог бы так поступить. Хотя он был несправедлив к слизеринцам, мы с Фредом сами видели. Он всегда наказывал их строже, чем гриффиндорцев.

— Может и так, — скривился Снейп, — но ее спасение того стоит. Кроме того, ты уже убедился, что я говорю правду. Ты сам знаешь, кто есть оборотень, а кто — несостоявшийся убийца, даже без моих подсказок. Ты назвал их имена. Что я должен сделать, чтобы заслужить твое доверие?

Несколько секунд Джордж рассматривал Снейпа. Он видел его нездоровую кожу, тусклые глаза, слабый синяк на шее, которого вчера еще не было. Он пытался оценить его искренность. Снейп действительно хотел спасти Лили Эванс, Джордж не мог отрицать это — он видел сам, как Снейп защищает ее. История с Блэком и Люпином, скорее всего, тоже правда. Блэк — убийца, фанатик, Пожиратель смерти, он ненавидит Снейпа только за то, что он полукровка; а за то, что он не собирается примыкать к сторонникам Темного Лорда, Блэк мог и убить. Если бы его план сработал, то Люпина бы тоже казнили — Блэк понимает, что добрый и честный Ремус откажется служить Сам-Знаешь-Кому.

Но почему Дамблдор пытался все скрыть? Джордж не находил разумного объяснения. Да, огласка происшествия привлекла бы внимание Министерства, наверное, у Ремуса были бы проблемы. Но ведь он уже записан в реестре, все и так знают, что он оборотень. Виновное лицо известно — это Блэк. И какой смысл угрожать Снейпу исключением? Возможно, есть и другая сторона истории, о которой он умолчал. Возможно, Блэк всех одурачил, и директор предпочел поверить ему — какую бы ложь он не рассказал — а не Снейпу. Ведь сейчас, когда они с Фредом представили доказательства, Дамблдор признал свою неправоту в отношении слизеринцев.

Но прошлая ошибка не означает, что он ошибается насчет путешествий во времени, так? Или у него был один неудачный эксперимент, и теперь он думает, что ни у кого не получится?

Но это же Дамблдор! Он знает все, так?

К черту все.

— Скажи мне, что с тобой происходит? — произнес, наконец, Джордж. Если я передумаю, то всегда могу попросить Дамблдора стереть ему память. — Почему у тебя появляются раны? И, пожалуйста, сядь! Я чувствую себя подонком, когда ты стоишь передо мной на коленях.

Снейп поднялся с пола и вернулся в кресло. Подумав, Джордж уселся в точно такое же напротив него.

— Я использую кровную магию. Старый ритуал, призванный защитить наследников рода в бою. Родители принимают на себя все раны и исцеляют их, оберегая своих детей.

— У тебя есть ребенок? — покраснел Джордж.

— Не говори ерунды. Я… модифицировал ритуал.

— Ты модифицировал? — слабо повторил Джордж.

— Я сделал наоборот. Вместо того, чтобы мои родители брали на себя мои раны, я взял их.

— Они, что, игроки в квиддич или вроде того? — уставился на него Джордж.

— Разумеется, нет.

— Но, тогда… я хочу сказать, у тебя столько синяков… намного больше, чем у обычных людей, даже двоих.

Снейп заерзал в кресле, волосы снова упали на его лицо.

— Магглы жестоки.

— Но ты же полукровка, — рассудительно сказал Джордж, — если только… Снейп ты полукровка, верно? Вообще, мне без разницы, — быстро добавил он.

— Да, — прошипел Снейп. — Моя мать — урожденная Принц.

Джордж кивнул, фамилия показалась ему смутно знакомой. Старинная, чистокровная семья. Не сторонники Сам-Знаешь-Кого, но определенно выступающие за чистоту крови. И кто-то из них заключил брак с магглом?

— Знаешь, я не понимаю, — проговорил Джордж. — Ведь твоя мать может защитить себя и твоего отца, правильно?

— Она… ее палочка сломана, — признался Снейп.

Ясно — у них нет денег, и она вряд ли купит новую.

— Черт. Извини, — поморщился Джордж, — но даже если так, откуда у них такие раны? Я имею ввиду, магглы не настолько опасны.

Видимо, он сказал что-то не то, потому что Снейп в ярости вскочил с кресла.

— Не настолько опасны? — вскричал он. — Ты знаешь, что значит гореть на костре, не имея волшебной палочки, Васильев? Это значит сгореть до смерти.

— Такого больше не происходит!

Точно не происходит? Конечно, отец бы знал об этом. Он не упоминал о таком ни разу, да и Ли тоже, а он изучает Маггловедение.

— А ты знаешь, что у магглов есть целая программа «Гарантированное взаимное уничтожение»? Она так называется, потому что американцы и русские настолько ненавидят друг друга, что готовы развязать настоящую войну, которая разрушит весь мир.

— Ты шутишь, — фыркнул Джордж, — это звучит как заголовок в «Придире».

— Хиросима. Целый город стерли с лица земли, — Снейп щелкнул пальцами, — магглы жестоки. Они презирают всякого, кто хоть немного отличается от них. И они безжалостны в своей жестокости. Они готовы убивать нас, потому что мы владеем магией, а они — нет. Или мы погибнем, когда они начнут убивать друг друга.

— Так ты считаешь, что Сам-Знаешь-Кто прав? — рассердился Джордж.

— По крайней мере, он понимает опасность, которую представляют магглы, и пытается что-то сделать!

— Он убил Лили! — не выдержал Джордж. — Он преследовал ее и убил!

— Почему Темный Лорд выбрал ее? — прошептал Снейп.

— Потому что это то, что он делает! Она магглорожденная, разве ты забыл? Он ненавидит магглов, прямо как ты. Для него она простая грязнокровка!

— Не смей называть ее так! — выхватил палочку Снейп.

Джордж замер.

— Хорошо, — согласился он, — но именно такой считает ее Сам-Знаешь-Кто. Для него не имеет значения, насколько она умна, красива, и все то, что заставляет тебя терять голову в ее присутствии. Поэтому он убьет ее.

— Когда? Когда он это сделает?

— На Хэллоуин, в восемьдесят первом году. Доволен теперь?

— А я не стану Пожирателем Смерти? — уточнил Снейп.

— Нет! Ты что, не слушаешь? Сам-Знаешь-Кто хочет избавиться от магглорожденных, и вряд ли он станет жалеть полукровок.

Снейп склонил голову, а потом улыбнулся.

— Спасибо, Васильев. Можешь теперь идти, — взмахнув волшебной палочкой, он снял заглушающие чары.

— Ладно, — опешил Джордж. Я рассказал ему все, что он хотел узнать. Вот дерьмо! Мне нужно все рассказать Дамблдору. Он повернулся и поспешно вышел из гостиной, пока Снейп не передумал.

* * *

— Понятно, — тяжело вздохнул Дамблдор, как только Джордж рассказал ему обо всем, что случилось, опустив, однако, подробности утренней беседы со Снейпом, несмотря на то, что ему отчаянно хотелось спросить про Блэка и Люпина. — Это большая проблема.

Ты не знаешь и половины, про себя подумал Джордж, а вслух сказал:

— Вы можете стереть у него эти воспоминания?

— Полагаю, что да, мой мальчик, — проговорил Дамблдор, — и я это сделаю. Но если ты помнишь, я предупреждал, что при угрозе нарушения временного порядка, мне придется изолировать вас.

Джордж помнил.

— Но, профессор…

Дамблдор поднял руку, призывая к молчанию.

— Я должен подумать об этом. Экспекто патронум! — серебряный феникс вырвался из его волшебной палочки. — Пожалуйста, сообщи профессору Макгонагалл, что я хотел бы как можно скорее видеть мистера Снейпа и мистера Федора Васильева в моем кабинете, — феникс понимающе наклонил голову и исчез.

Несколько минут спустя в кабинете появился заспанный Фред.

— Что случилось? — спросил он, пряча зевоту.

— Снейп сумел прочитать мои мысли с помощью какого-то заклятия, и узнал… много всего, — объяснил ему Джордж, махнув рукой — мол, расскажу тебе позже.

— Подонок, — не сдержался Фред. Дамблдор кашлянул. — Простите, профессор.

— Осмелюсь сказать, что я слышал слова и похуже в отношении мистера Снейпа, но, даже если и так, постарайся быть вежливым. А вот и он, — произнес Дамблдор, когда кто-то постучал в дверь. — Войдите!

В кабинет вошел Снейп, одетый в ту же самую одежду, что и вчера вечером. Его взгляд метнулся от Джорджа к Фреду и остановился на Дамблдоре:

— Сэр.

— Прошу вас, садитесь, — директор наколдовал два стула по обе стороны от Джорджа; Фред, не раздумывая, занял место справа, а Снейп осторожно уселся слева. — Превосходно. Итак, мистер Снейп, мне стало известно, что вы узнали некоторые факты, не предназначенные для обсуждения, во избежание угрозы для многих невинных людей. Вы помните наш разговор, который состоялся в этом кабинете в прошлом году. В отличие от той ситуации, сейчас я не могу просто полагаться на ваше молчание, так как то, что вы узнали, несет в себе огромный риск.

Значит, Снейп рассказал правду о Дамблдоре, подумал Джордж с упавшим сердцем.

— Боюсь, что у меня нет другого выбора в данных обстоятельствах и мне придется стереть ваши некоторые воспоминания, — заключил Дамблдор.

— Нет! — вскочил Снейп, опрокидывая стул, — она умрет!

— Мистер Снейп! — осадил его Дамблдор.

— Нет, господин директор, — забормотал Снейп, — нет, надо что-то сделать для нее…

Резко наклонившись в сторону, он увернулся от заклятия немоты, посланного в него Дамблдором, но не успел достать свою палочку до того, как второе заклятие директора достигло цели. Портреты бывших директоров и директрис Хогвартса, до этого мирно дремавшие в своих рамах, проснулись и жадно наблюдали за происходящим. Часть из них ругала Снейпа за дерзость, другие — осыпали упреками Дамблдора за применение силы к студенту.

— Чтоб я сдох, — прошептал Фред.

Дамблдор тяжко вздохнул и ссутулился.

— Мне жаль, что все так вышло, — обратился он к неподвижному Снейпу, — я догадываюсь, что ваши действия были морально оправданы. Но я вынужден действовать так, чтобы спасти большинство людей. — Он приставил волшебную палочку к виску Снейпа. — Обливиэйт.

— А сейчас я должен решить, что делать с вами, — Дамблдор повернулся к близнецам. — Увы, боюсь, что мистер Снейп опять попытается применить легилименцию к кому-то из вас, и ситуация повторится. Разумеется, я разъясню ему, что такие действия будут для него под запретом. По правде говоря, я поражен, что ему это удалось. Ментальные искусства мало кто изучает, а легилименция в таком возрасте напоминает мне о… Что ж, похоже, мистер Снейп скрывает свои истинные возможности. В любом случае, я даю вам двоим последний шанс. В том, что сейчас произошло, нет вашей вины. Обязательно сообщите мне, если произойдет что-то еще, — близнецы выдохнули. — Сейчас идите на завтрак, не сомневаюсь, что домовики превзошли самих себя, как обычно. А я должен поговорить с юным мистером Снейпом.

* * *

Итак, Дамблдор стер его воспоминания. С момента происшествия в Визжащей Хижине, Северус знал, что так и будет, это был лишь вопрос времени. Именно тогда он начал изучать ментальные искусства. Считается, что окклюменция дает защиту от обливиэйта. Но сейчас это не сработало. Мне нужно лучше тренировать щиты, подумал Снейп. Странно, однако, что Дамблдор не стер воспоминание о попытке убийства. Что же тогда он взял?

К счастью, он был слизеринцем. И у него был запасной план. Как только старик закончил свою лекцию о запрете использования легилименции на студентах — что, вообще-то, не противоречило ни магическому законодательству, ни школьным правилам — он вернулся в свою спальню, чтобы найти учебник по Древним Рунам. Поиски заняли немного больше времени, прежде чем он вспомнил, что оставил его в гостиной, а не в своем сундуке. Взяв книгу, он перелистнул на начало словарного раздела — это уже стало привычкой после той проклятой апрельской ночи. Внизу тянулась строка рукописного текста, которая могла показаться набором случайных букв. Строка была длиннее, чем та, которую он помнил. Значит, план работает.

Несколько лет назад он изобрел этот шифр для себя и Лили, и помнил его наизусть. Он легко перевел запись:

15 апреля 1976 — Люпин: оборотень в Визжащей Хижине. Блэк знал, заманил меня туда, чтобы убить. Поттер знал. Дамблдор все скрыл.

2 сентября 1976 — Розье предложил присоединиться к Темному Лорду. Принял мой нейтралитет. Мальсибер возражал, Розье пресек его.

Далее шли две незнакомые записи:

31 октября 1976 — Васильев знает будущее. Лили умрет, как-то связано с Темным Лордом.

1 ноября 1976 — Васильев все подтвердил. Темный Лорд преследовал Лили, убил ее на Хэллоуин, 1981. Я не примкну к Темному Лорду.

Снейп дважды перечитал последние записи, чтобы убедиться, что он ничего не пропустил. Дамблдор стер мои воспоминания. Он не будет спасать Лили. Я должен изменить события.

Через два часа размышлений и исследования вариантов того, что он может изменить, Снейп подошел к Розье.

— Я согласен, — тихо проговорил он, протянув левую руку.

Розье улыбнулся.