Мятежный дух и игра на выживание (гет)

Суббота началась с раннего визита Укио, притащившего с собой подозрительно объёмную сумку. Он поспел как раз к завтраку — словно у него предвидение развито!

— И зачем тебе эта сумка? — спросила Ханаби, как только он бросил свою ношу в коридоре.

— Вчера ты хотела посмотреть мой дом. Мы отправимся в место, которое я считаю своим настоящим домом, так что завтракай быстрее и собирайся.

— Ты имеешь в виду дом своего дедушки в Кобе?

— Да. Несложно догадаться.

— Но почему так внезапно?

— Твоя просьба тоже была внезапной, — он чуть наклонил голову и прищурился. — И от меня не укрылись твои дилетантские приёмчики. Тебе повезло: на болване сработает любое слово или прикосновение от тебя. Я бы так легко не позволил себя «уломать».

— Никто и не сомневается, — проворчала Ханаби.

Хоть его идея поехать в Кобе была неожиданна, мы не углядели в ней ничего плохого. В конце концов, это обычное путешествие в другой город. Там везде люди, я по-прежнему с Ханаби и могу позвать на помощь господина Нила, волноваться не о чем…

— Вернёмся вечером?

Укио недовольно фыркнул.

— Неа, это слишком быстро и скучно. У меня там целый дом с кучей комнат, где можно заночевать. Самое оптимальное — уехать на весь день и вернуться утром. Тебе так не нравится? Боишься, что я заманиваю тебя, чтобы убить, расчленить и закопать в саду?

Оставаться с ним на ночь? Нет уж, дудки!

— Мне просто не хочется ночевать в незнакомых местах, — ответила Ханаби.

— Забыла добавить: ночевать в одном незнакомом помещении вместе со мной. Ночь уже не входит в моё время. Решим на месте, оставаться или нет.

 

До Кобе ходили электропоезда. Укио и Ханаби купили билеты, дождались своего поезда и зашли в полупустой вагон.

Ехали в молчании. Ханаби взяла с собой книжку и увлечённо читала. Укио задремал (или притворялся, не разберёшь). Я смотрел на пейзажи за окном: города, небольшие поселения и леса.

Наверное, мы преодолели уже больше половины пути, когда Укио, проснувшийся и тоже решивший поглазеть в окно, начал разговор:

— Я всегда был ограничен одним месяцем: августом. Живу в бесконечном лете и почти забыл, как выглядит заснеженный или осенний лес…

Мы тоже давненько путешествуем по разным августам, но Ханаби не скучала по другим сезонам. Она отложила книгу в сторону.

— Скоро ты увидишь осень.

Он хмыкнул.

— Мне уже не верится, что на свете может быть что-то ещё, кроме этого лета и одних и тех же мест в Токио. Я даже благодарен тебе за твою просьбу. Ты напомнила мне о важном. Я так давно не был в Кобе по-настоящему… Довольствовался лишь воспоминаниями — своими или чужими, видоизменёнными. Иногда мне трудно отделять свои воспоминания от других.

Что-то его потянуло на откровения…

Он отвернулся от окна, и, так как я сидел напротив него, наши взгляды встретились (хоть он не видел меня и не знал, где именно я нахожусь). Этих нескольких мгновений хватило, чтобы я снова увидел в его глазах нечто глубоко потаённое и скрытое от других за маской.

Усталость, боль, отчаяние… и самое отчётливое, прорывающееся сквозь тёмные и безумные мысли — любовь. Он словно вопрошал у меня: «Может ли твоё незрелое чувство сравниться с моим, пронесённым сквозь годы?»

Может ли?..

 

Ханаби, тоже заметив, что он ведёт себя необычно, пересела на его сторону и взяла его за руку.

— Укио, всё закончилось! Мы проживаем этот август в последний раз.

Он нахмурился и высвободил свою руку.

— Раньше я сказал бы, что пережил ужасные события и пожертвовал многим из-за тебя… Но это глупое обвинение. Я сам встал на этот путь. Если бы знал, до чего дойду, что сделаю собственными руками — никогда бы не попросил помощи у Нила.

Перед нами кто угодно, но только не злобно-ворчливый Укио!

— Ты внезапно захотел поехать в Кобе, говоришь странности… Пожалуйста, объясни, что с тобой происходит!

— Ничего, — сердито ответил он, возвращаясь к прежнему состоянию. — Или я уже не могу переосмыслить что-то и поменять своё мнение? Приготовься. Следующая станция наша.

До чего же с ним тяжко. Меняет настроение, как перчатки.

* * *

Укио привёл нас к старому, но очень красивому двухэтажному дому с флюгером на крыше. Я, конечно, не разбирался в архитектуре, но этот дом не очень походил на обычные японские дома. Скорее, в нём было что-то европейское.

— Наверняка ты помнишь, как мы встретились на улице перед домом моего дедушки. Я стоял и плакал, как последний идиот, радуясь, что его не снесли. Только потом узнал, что весь квартал считается историческим.

— Ты был очень милым и чувствительным, — Ханаби улыбнулась. — Что думаешь сейчас?

Он изобразил задумчивость.

— Здесь воздух посвежее. И не нужно беспокоиться, что из-за угла появится какой-нибудь нежеланный «приятель». Иногда мне кажется, что лучше было бы остаться здесь, а не переезжать в Токио.

Хм… Остальные дома в этом квартале тоже смахивали на европейские…

«Орион, ты хочешь, чтобы я спросила у Укио подробнее?»

— Ой, я снова размышлял вслух? Да, спроси, если тебе не сложно.

— Расскажи мне про этот исторический квартал, — попросила она Укио. — Здесь много домов в европейском стиле… В том числе дом твоего дедушки. Это необычно.*

— Вам же проводили экскурсию?

— Ну… это было давно. И я потерялась как раз в этом квартале, всё пропустила.

— Закинем внутрь вещи — и я проведу тебе небольшую лекцию по истории.

Так мы и поступили. Внутри дом выглядел чистенько — местный Укио постарался на славу, когда прибирал его. Но пустовато — мебели сохранилось немного.

Вещи они оставили в неком подобии гостиной. Тут стояло несколько шкафов с книгами и два потрёпанных жизнью кресла.

— В конце девятнадцатого века порт в Кобе открылся для иностранных судов, — начал лекцию Укио, когда мы вернулись на улицу. — В районе Китано стали селиться иностранные торговцы и дипломаты. Они строили жилища в архитектурном стиле своих стран. Позже, уже в двадцатом веке, в этом районе застраивались не только иностранцы, стал популярен викторианский стиль: дома из камня и дерева. Мой дедушка так же, как и все, подхватил тогдашнюю моду. Наш дом похож на знаменитый «домик с флюгером» на холме, построенный для немецкого купца. В тысяча девятьсот девяносто пятом году землетрясение разрушило большую часть города, но этому району повезло. Поэтому сейчас местные постройки имеют высокую историческую ценность. Даже наш дом, копирующий чужой стиль.

— Покажешь, где находится дом немецкого купца?

Укио приблизил своё лицо к лицу Ханаби. Эй-эй!

— Обычно я не провожу бесплатные экскурсии, но для тебя сделаю исключение. А то ещё заблудишься, как в прошлый раз. Идём, — он схватил Ханаби за руку и потащил вперёд по улице.

— Сбавь скорость, мы же гуляем!

По пути к дому-оригиналу Укио, предусмотрительно прихвативший свой фотоаппарат, снимал всё подряд, успевал показывать нам другие дома иностранцев, вычурные и похожие на уменьшенные поместья, и ворчал в своей обычной манере:

— Часть домов превращена в музеи. За вход берут баснословные деньги… Я лучше покажу тебе каждый угол в доме дедушки, разницы особой нет!

— А ваш дом не предлагали сделать музеем?

— Чёрта с два они в нём музей организуют! Он дождётся возвращения моих родителей.

Позже он показал нам порт, местные парки и храмы разных конфессий (иностранцы строили здесь и их). Сводил в кафе, где, по его словам, подавали самое лучшее клубничное мороженое. Не обманул — оно было очень вкусным!

Пока мы сидели в кафе, Ханаби неожиданно позвонил Шин. Она хотела было ответить, но Укио ловко перехватил у неё телефон.

— Подумай, зачем он тебе звонит.

— Ох… Наверное, хотел прийти в гости, но обнаружил, что меня нет дома. Стоило предупредить его и других ребят, что я уеду на целый день из города…

— Всё, поезд уехал. Какова будет его реакция, если он узнает, что ты сейчас в другом городе с подозрительным парнем, которого никто из их компании не видел?

— Он забеспокоится!

— И не он один. Тома вместе с ним, не иначе. Если соврёшь, что уехала к родителям — тебя мигом раскусят.

— Попрошу помощи у Рики, — тут же нашлась Ханаби. — Вряд ли у них есть её телефон. Я успею предупредить её раньше, чем они добудут его.

— А если они попросят Рику передать телефон тебе, чтобы проверить, рядом ли ты?

— Будем надеяться, что они поверят мне... или Рика может соврать, что я отошла.

— Они оба крайне недоверчивы, — заметил Укио, отдавая ей телефон. — Посмотрим, что они предпримут.

По-моему, он получал удовольствие от сложившейся ситуации.

«Надо было их предупредить!» — разнервничалась Ханаби, говоря это уже только мне.

— Укио верно подметил, что они не обрадуются, услышав, с кем ты. Думай, что они тебе поверят и не будут докапываться, где ты сейчас на самом деле, — постарался успокоить её я.

«Только бы Рика согласилась помочь…»

Рика с радостью согласилась «прикрыть» Ханаби, уверяя всех интересующихся, что та проводит время вместе с ней. Сама она собиралась зайти в «Meido no Hitsuji» и выждать подходящий момент для разговора с Икки.

Ханаби пожелала ей удачи, а потом перезвонила Шину.

— Ты где? Что так долго не берёшь? — сразу услышали мы его «дружелюбный» голос.

— Я вместе с Рикой, гуляю по магазинам… Извини, не услышала твой предыдущий звонок.

«Спроси, с кем она!» — услышали мы на фоне голос Томы. Укио как в воду глядел…

— С Рикой. Чего?.. Отстань! Кхм, это я не тебе, а Томе. Он чересчур беспокоится — что я ему говорил уже сто раз. И долго вы с Рикой собираетесь мотаться по магазинам?

— Не знаю… — Ханаби взглянула на Укио. Тот понял без слов и стал рисовать в воздухе фразу: «Останемся на ночь». — Она хочет, чтобы мы устроили «девичник». Вернусь домой утром.

— Ясно, — Шин удовлетворился этими объяснениями. — Тогда мы… Тома, хватит дёргать меня, я не могу слушать вас обоих одновременно! Сам поговори с ней!

Ханаби пришлось повторить то же самое для Томы. Вроде бы и он остался доволен услышанным.

— Значит, ты поддерживаешь идею Укио с ночёвкой? — спросил я сразу же, как она выключила телефон.

«Не то чтобы поддерживаю, но и возвращаться в Токио сегодня расхотелось…»

* * *

Вернулись в дом Укио мы уже под вечер. Начинало темнеть, на улицах включали фонари.

— Спасибо за такую замечательную экскурсию!

— Да брось, благодарить не за что. Мы всего лишь прогулялись по памятным для меня местам. А теперь, думаю, настало время познакомиться с нашей кухней. Я прихватил с собой кое-какие продукты, чтобы мы не померли с голоду.

— Неужели местные рестораны дорогие? — подколола его Ханаби.

— Угадала. Я лучше устрою себе разгрузочный день, чем соглашусь на ужин в любом из этих пристанищ корыстолюбия и транжирства. Даже в вашем кафе цены не такие чудовищные.

Вместе они приготовили ужин, а после него прибрались на кухне. Это становится у них обычным делом, словно у молодой семьи…

Все спальни располагались на втором этаже, куда мы и поднялись.

— В этих двух комнатах есть кровати, но постельного белья для них нет. Я взял с собой спальники. Можем разойтись по комнатам, а можем объединить спальники и…

— Первый вариант! — перебила его Ханаби.

— Пф, как предсказуемо. Если что-то понадобится, стучи в стенку — я приду.

Только попробуй прийти! Я проведу эту ночь, не смыкая глаз!

* * *

Августовские ночи в полупустых домах очень холодны и темны. Из зябкого сна меня вывел пронзительно трещащий будильник. Тогда-то я и понял, что моё намерение бодрствовать всю ночь накрылось медным тазом.

Как я мог уснуть?! Даже не помнил, когда отрубился. А ещё в комнате появился посторонний субъект! Он пристроился в спальнике рядом с нами и сверху ещё накинул плащ, укрыв Ханаби. Тепла, впрочем, от него было мало.

Ханаби потянулась, чтобы выключить будильник, и тоже заметила эти удивительные изменения.

— Укио, вставай! — она легонько потрясла его за плечо. — Ты случайно комнаты не перепутал?

— М-м… чего? — он разлепил глаза и встретил её недовольный взгляд. — А… кхм… Ночью было холодно, поэтому я пришёл укрыть тебя потеплее, но сам замёрз, вот и… Прости! Я хотел проснуться раньше и незаметно уйти, чтобы не беспокоить тебя!

— Всё ясно с тобой. Надо было взять в дорогу несколько свитеров…

Позже Ханаби забросила удочку насчёт вчерашних метаморфоз в поведении Укио, надеясь, что другая его личность окажется разговорчивее. Зря надеялась.

— Вчера был особенный день, но… — выражение на его лице резко сменилось с добродушного на жёсткое и недружелюбное. — Не хочу говорить о таком при твоей эльфийской дуэнье.

Попрошу не выражаться! Только через мой труп Ханаби останется с этим двуликим Янусом!!

«Орион, дуэнья — это не ругательство, а испанское название пожилой воспитательницы при молодой девушке-дворянке, — пояснила мне Ханаби. — Она следит за поведением и манерами девушки. Я думала, ты знаешь, раз читал европейскую литературу».

— Ну да, читал… Но библиотека Нил-самы огромная, я не прочёл и половины книг в ней. Куда уж там тщательно изучать зарубежные книги… Ты видела, как быстро он изменился?

«Да, и это ничего хорошего не означает. Он смог найти общий язык с собой, но по каким-то причинам не хочет обсуждать это с нами. Нужно найти способ разговорить его!»

— Может, не нужно?.. — засомневался я.

Наш мистер Хайд нарочно темнит! Для меня всё очевидно — он хочет, чтобы Ханаби повелась на это и осталась с ним одна. Что бы там внутри его поехавшей черепушки ни происходило, это не стоит ослабления бдительности!

* * *

Если закрыть глаза на чудачества Укио, поездка в Кобе мне очень понравилась. Мы всё время проводили в одних и тех же местах, поэтому что-нибудь иное освежало и оставляло после себя много впечатлений.

В десять утра мы прибыли домой. Укио проводил нас, но заходить в квартиру не стал — хотел «поскорее закинуть свои вещи домой». Обещал вернуться за Ханаби через час. Фух… Хоть позавтракаем без него в спокойствии.

Все мои надежды на спокойный завтрак рухнули, когда в дверь позвонились Шин и Тома.

— О, ты уже дома, как мы вовремя! — воскликнул Тома, не очень убедительно играя простодушного парня, решившего заглянуть к подруге детства на чаёк, и посмотрел на Шина.

— Чего? — тот его не поддержал. — Прийти к ней с допросом — твоя идея, вот и объясняйся сам!

— С допросом? — переспросила Ханаби.

— Шин, да как ты… Он преувеличивает, Ханаби, не обращай внимания! Давай поговорим у тебя, не хотелось бы беспокоить соседей…

Она пустила их внутрь.

— Так вот. Мы с Шином прогуливались неподалёку и заметили, что ты возвращаешься со станции вместе с… Как зовут твоего парня? — спросил Тома, стараясь сохранять небрежный тон.

Ханаби его вопрос проигнорировала.

— Вы действительно прогуливались? Или следили за мной?

— Хватит ходить вокруг да около, Тома, — бросил Шин и повернулся к Ханаби. — Да, мы следили за твоим домом и дожидались твоего возвращения. Потому что ты соврала нам насчёт своего вчерашнего местонахождения.

— Как вы узнали? — удивилась она.

— Икки подробно расспросил вашу общую подругу. В следующий раз выбирай прикрытие получше.

Эх, зря мы понадеялись на Рику… И как удивительно совпало, что зачинщик поездки отлучился, оставив нас разгребать последствия в одиночку!

— Я тоже не буду ходить вокруг да около и сразу скажу, почему обманула вас. Мне не хотелось заставлять вас лишний раз беспокоиться и мешать моим планам. Я уже взрослая и могу сама решать, где, с кем и как проводить свои выходные!

Тома выглядел огорчённым и разочарованным.

— Вот как ты думаешь… Мы не стали бы мешать тебе, Ханаби. Но взгляни на ситуацию с нашей стороны: внезапно появляется какой-то посторонний парень, а ты едва ли не в день знакомства принимаешь его предложение встречаться. Не узнав его толком, не предупредив нас честно, уже через неделю уезжаешь вместе с ним в другой город с ночёвкой! Наше беспокойство о тебе вполне естественно!

Он прав… Я на его месте сказал бы то же самое.

— Простите меня… Я поступила очень эгоистично, — Ханаби и вправду чувствовала раскаяние.

— Хорошо, что всё обошлось, и ты вернулась целой и невредимой. В следующий раз не утаивай от нас правду. Мы не собираемся нападать на любого, с кем ты захочешь или начнёшь встречаться, но об осторожности забывать не следует.

— И где, кстати, этот парень? — спросил Шин. — Может, познакомишь нас, раз у вас с ним всё настолько серьёзно?

 

«Этот парень», обладая способностью к угадыванию удобного для себя времени, явился именно тогда, когда друзья Ханаби уже поостыли и приняли её извинения. Он не спешил заходить внутрь и заметил их обувь в прихожей ещё на пороге.

— Как мы удачно пришли!

— «Мы»?

— Да, по пути сюда я встретил твоего соседа.

Из-за двери выглянул Тоширо-сан.

— Ханаби, доброе утро! Не против, если я присоединюсь к вашей компании?

Что происходит?! Лицемерный кукловод уже добрался до единственного парня из окружения Ханаби, которому я могу доверять!

Устав дожидаться нашего возвращения, Тома и Шин тоже пришли посмотреть на новых гостей. Прихожая у Ханаби тесновата…

— Ну и кто из этих двоих — твой парень? — спросил Шин, недобро поглядывая на них.

Укио ответил:

— Мда, не мешало бы познакомиться. Это — Тоширо, сосед Ханаби. Меня же зовут Укио, и я — именно тот парень, который заставил вас беспокоиться. Полностью понимаю вас, если бы у меня была младшая сестра, я бы волновался о ней так же, как вы.

Если бы они знали, какой Укио на самом деле, то волновались бы ещё сильнее и точно не пустили бы Ханаби с ним никуда, даже в магазин через дорогу!

— Ты подговорил её соврать нам вчера, не так ли? — теперь и Тома открыто выражал своё недовольство.

Отлично, не только мы должны расхлёбывать заваренную кашу!

— Допустим, подговорил. И что?

Пока они не разнесли маленькую и хрупкую квартирку Ханаби, выясняя отношения, Тоширо-сан решил вмешаться. Он вытащил какую-то коробку, которую всё это время держал за спиной.

— Ребят, давайте все успокоимся и продолжим беседу в другой обстановке. Ничто так не объединяет людей, как настольные игры! Сыграем все вместе в «Пандемию»!**

— Да-да, — подхватила Ханаби. — Проходите в комнату и устраивайтесь за столом. Оставим все разъяснительные разговоры на потом.

То ли Тоширо-сан применил на них свои способности по убеждению, то ли они сами одумались и прислушались к хозяйке квартиры, но все угомонились и действительно увлеклись настольной игрой.

Присутствие Тоширо-сана успокаивало… Он увёл разговор в сторону игр и не позволял никому начинать ссоры. Так мы и провели время до обеда, а потом все разошлись, и с Ханаби остался только Укио.

 

— А ты неплохо умеешь ладить с людьми, если захочешь, — заметила она. — Не ожидала, что вы подружитесь с Тоширо-саном.

— Да, мы с ним очень удачно встретились. Если бы не он, мы бы не провели так хорошо время. Какой дружелюбный и интересный человек!

Так, всё ясно: мы увидели способности Тоширо-сана в действии. Он запудрил мозги Укио. Хотел бы я послушать их разговор до того, как они пришли сюда…

Укио сам немного пересказал его. Они встретились в коридоре и разговорились (неужели Нил-сама помог им найти общий язык?). Тоширо-сан выудил из Укио всё про друзей Ханаби и необходимость объясниться с ними насчёт вчерашней поездки. Вместе они придумали план с настольной игрой, которых у нашего соседа, по словам Укио, была целая коллекция дома.

— Благодаря Тоширо мы можем беспрепятственно пойти ко мне! — закончил Укио, радостно улыбаясь.

Даже под влиянием способностей Тоширо-сана этот прохвост смог всё обернуть в свою пользу…

* * *

Укио привёл нас в квартал, где мы прежде не бывали. Ханаби не помнила эти места, потому что ни разу не была у него в гостях. У двери в свою квартиру он остановился и стал шарить по карманам.

— Другой может отколоть что-нибудь, несмотря на наш с ним уговор, — он достал электрошокер и верёвку и протянул их Ханаби. — И держи поближе телефон, чтобы позвонить в полицию…

— По-моему, полиция — это уже перебор, Укио.

Он серьёзно посмотрел на неё.

— Не перебор. Внимательно следи за моим поведением. Как только тебе что-то покажется странным — действуй. Теперь можем зайти.

Наконец-то мы увидим его логово! То есть, жилище. Где он придумывает свои коварные планы.

У него было целых две комнаты. Одну он использовал как спальню или комнату отдыха, другая же походила на студию: большую часть пространства занимали специальные зонтики для фотосъёмок, штативы и прочее оборудование. Эта комната была полностью выкрашена в белый цвет, у одной из стен стояли зеркало и один-единственный стул. Очень необычная обстановка.

Видя замешательство Ханаби, Укио пояснил:

— Это моя импровизированная студия. Не привык снимать людей, мне больше по душе пейзажи… Но ими на жизнь не заработаешь.

— И много у тебя заказов?

Он отвёл взгляд.

— В общем-то, я не занимался этой работой с тех пор, как переместился сюда.

Интересно, что же он делал, когда не таскался за нами? Ханаби не решилась спросить у него.

— Покажешь мне свои работы? Наверняка ты собирал портфолио раньше.

— Что ж, почему бы и нет… Кое-что хранится в альбомах, кое-что на жёстких дисках и картах памяти. Это в другой комнате.

Там всё было чистенько, аккуратно и скучно — небось, специально прибрался. Часть комнаты использовалась как кабинет: тут был стол с компьютером, журнальный столик и диван.

Укио показал нам фотографии с поездки в Кобе. Он не мог так быстро успеть их распечатать, но уже перенёс на компьютер все файлы. Вышло очень красиво, особенно виды старого города и порт с корабликами и лодочками.

Один снимок заинтересовал нас: Ханаби у дома с флюгером.

— Укио, что ты здесь видишь?

— Что за вопрос? Тебя, конечно. И дом.

Да, вот только я тоже там был, хе-хе. Стоял рядом с Ханаби! Значит, это можем видеть только мы.

Потом они переключились на альбомы с распечатанными фотографиями. На одной из них мы увидели строгих пожилых людей: дама сидела, а её муж стоял рядом, опираясь на спинку стула.

— Это твои родители? Ты сам их сфотографировал?

— Да, — ответил он с теплотой в голосе, рассматривая фотографию. — Отец не одобрял мои занятия, считал их лишь временным увлечением. Здесь даже видно, как он хмурится. Я еле-еле уговорил их позировать. Как же давно я их не видел! Ни в одном из миров они не возвращались домой в августе.

Понимаю, как сильно он скучает по ним. Нил-сама тоже надолго меня оставлял, особенно в последний раз… У духов чувство времени отличается, но даже по моим меркам это было долго.

— Я очень хотел бы сфотографировать своего дедушку… Конечно, у меня есть фотографии с ним, но свои собственные были бы для меня ценнее и дороже. Эх, почему человек понимает значимость людей или каких-то вещей, когда они потеряны навсегда? Мне остались лишь запоздалые сожаления…

Ханаби обратилась ко мне:

«Орион, не мог бы ты оставить нас ненадолго? Хочу поговорить с ним о его подозрительном поведении».

Я очнулся от меланхолии.

— Ты уверена? Вдруг он специально хотел разжалобить нас, чтобы мы потеряли бдительность?

«Я об этом уже думала, но его истинные цели мы узнаем, лишь разделившись. Только, пожалуйста, не обижайся и не беспокойся. Я буду очень осторожна».

— Ладно. Но если что-то случится — сразу зови меня!

Проще было уступить ей… Ведь она могла и не просить меня, а просто разорвать связь со мной.

И вот, я отправился к господину Нилу. Время не самое удачное, но раз она задумала в одиночку допрашивать Укио, мне больше нечего делать…

* * *

Он сидел за столиком в комнате для чаепитий (воображаемой, естественно), задумчиво вертел в руках свиток и попивал чай. Заметив моё появление, он указал на место напротив себя:

— Присаживайся.

— Как ваши успехи?

— Никаких продвижений. Что бы я ни пробовал, свиток не работает! — он с досадой отложил его и посмотрел на меня. — Наверняка ты пришёл узнать моё мнение, как твоего наставника, о ваших «отношениях» с Ханаби.

— Э-эм… Нет, я просто хотел поговорить с вами о чём-нибудь несерьёзном, как в старые добрые времена.

— Ты не хочешь говорить со мной об этом?

Дело было не в хотении, а в том, что я наперёд знал, что он скажет: «Орион, это невозможно и совершенно безнадёжно, вам никогда не быть вместе» и всё в таком же духе!

— Знаю и без разговоров, что вы не одобряете мои чувства, но я от них никуда не могу деться!

— Думаешь, что я не одобряю их? Хм-м… — я чувствовал себя блошкой под микроскопом, когда он хмыкал, потирая подбородок и обдумывая мою реакцию. — Дорогой мой Орион, я всего лишь вижу, что ты далеко продвинулся в понимании людей и лучше меня изучил их чувства и эмоции. Поэтому неосознанно стремишься копировать их. Я не собираюсь упрекать тебя или наказывать за это, но хочу, чтобы ты понял обманчивость своих «чувств» к Ханаби.

Как я и думал, на моей стороне он не будет никогда. Ну и пусть!

— Кажется, Нил-сама, вы слишком увлеклись этим вопросом… Я понял, что вы хотели донести до меня.

— Чудесно. И надеюсь, ты не забыл о нашей главной цели.

— Не забыл. Но я беспокоюсь за будущее наших подопечных! Вы выдернули Ханаби из её мира и хотите, чтобы она полюбила Укио, который даже сам с собой поладить не может и творит ужасные вещи! Похоже, вы недостаточно хорошо знаете людей.

— Орион, не разбрасывайся подобными заявлениями, — жёстко сказал он. — В моё отсутствие ты растерял дисциплинированность и уважение к собственному создателю. Я долго закрывал глаза на это, но сегодня чаша моего терпения переполнилась!

Он щёлкнул пальцами, и перед нами появилась доска с камешками для игры в го**. Серьёзно?

— Играем до твоей первой победы. Без «форы» и «поддавков». Узнаем, кто из нас лучший стратег.

Да, серьёзно… Я ещё ни разу не выигрывал у него.

* * *

Это была самая сложная игра в моей жизни и самый неприятный урок… Мы играли очень долго, и мне с трудом удалось победить Нил-саму. Хотя не исключено, что он просто смягчился и поддался мне…

Уже настал новый день, когда Ханаби позвала меня. Она приготовилась выходить на улицу (хвала небесам, мы были в прихожей у себя дома), теребила в руках свою сумку и всхлипывала.

— Орион, прости меня, я ужасный человек! Я не могу оставить Укио… Он нуждается во мне. И у меня до сих пор есть к нему чувства…

Кто лучше понимает людей? Не я.

Если ей нелегко далось это признание, то мне нелегко далась улыбка.

— Всё хорошо, не плачь. Я — всего лишь дух-помощник при боге желаний, а ты — человек. У нас разные дороги… Но пока мы вместе, давай не будем печалиться.

— Согласна с тобой… — она вытерла слёзы и улыбнулась. — Пора идти на работу.

* * *

И только одно существо в этом мире знало, что вместе нам оставалось быть очень недолго.

Мы столкнулись с ним у железнодорожного перехода. Всё произошло в считанные секунды, но наше восприятие исказилось: краски вокруг потускнели, как в старом кино, а люди остановились в нелепых позах, словно мы оказались посреди немой сцены в спектакле.

Одна фигура выделялась в этом застывшем и выцветшем мире. Невысокий, худенький мальчик-альбинос, выглядящий даже младше меня, шёл прямо к нам сквозь безмолвную толпу живых скульптур. Его тёмно-серый балахон развевался от быстрых движений.

Ханаби застыла на месте от ужаса, заметив этого мальчика и перемены в окружении, которые он принёс вместе с собой. Признаюсь, я испугался не меньше неё. Он остановился, не доходя до нас каких-то жалких несколько метров.

Никогда не забуду его глаза… Красные, словно кровавые моря, хранящие в себе картины миллионов смертей и мучений; бесстрастные и безжалостные. Глаза настоящего шинигами.

— Наконец-то я нашёл вас: украденная душа и… — он вперил свой жуткий взгляд в меня, — частица божественной энергии.

 

________________

Минутка бесполезных фактов и авторской отсебятины:

* — Когда писала про родной город Укио, немного погуглила про него для общего развития. И тут в картинках вижу очень знакомый домик: см. кликабельные ссылки в первом комментарии к фанфику.

Решила проверить, не встречалось ли что-то похожее в новелле, и память меня не обманула, присмотритесь внимательно к заднему фону: см. кликабельные ссылки в первом комментарии к фанфику.

Люди, посещавшие Кобе, писали про дом с картинок из интернета, что это местная достопримечательность, «домик с птицей-флюгером», который построил себе немецкий купец Томас. Но что это может значить в рамках новеллы, если Укио утверждает, что дом со скрина из игры (подозрительно похожий по стилю на настоящий) принадлежал его дедушке? В моей голове сразу родилось несколько теорий:

1) Безумная: Создатели что-то от нас скрывают! В родословной Укио были немцы???

2) Сомнительная: Дедушка Укио выкупил себе домик иностранца. Хотя, насколько я могу судить по информации из интернета, в иностранных домах в районе Китано преимущественно организуют музеи. Вряд ли они выкупались местными японцами… Но всё возможно.

3) Тоже сомнительная, использована в фанфике: Дедушка Укио отгрохал себе похожий дом, так как ему полюбился стиль немцев или конкретно этот «домик с птицей-флюгером».

(Любая из этих трёх теорий предполагает, что семья Укио была довольно зажиточной, раз могла позволить себе постройку/покупку целого дома)

4) Наиболее приближенная к реальности: Создателям игры было пофиг на тонкости, они нагуглили и срисовали первый попавшийся дом в Кобе (или самый узнаваемый), немного его видоизменив, чтобы не палиться.

 

** — «Пандемия» — немецкая настольная игра. В Википедии говорится, что в неё играют от 2 до 4 игроков, но и впятером играть неплохо, проверено.

Го — логическая настольная игра. Очень древняя, но популярна до сих пор.

 

Пока гуглила настолки, наткнулась на игру с названием «Ханаби» (статья о ней тоже есть в Википедии). «Ханаби» в переводе с японского означает «фейерверк». Возвращаемся к сцене 15, части 4: фраза Укио «Да, сегодня прекрасный вечер для съёмки. Фейерверки только украсят его» заиграла новыми красками!

(Почти конец фанфика, а ленивая Сэнди сподобилась пояснить читателям смысл имени Героини, мда… но лучше поздно, чем никогда)