Призрак и его Страж (джен)

Призрак не знал, что ему делать. Ни один из его собратьев не сталкивался с подобным. Нет, бывали и свихнувшиеся Стражи, у одного из них Страж вообще объявил охоту на Призраков, посчитав что убив их — подарит освобождение собратьям-Стражам в окончательной смерти. Бывали и танатонавты, которые постоянно убивали себя, пытаясь разгадать — что же по ту сторону. Всякое, в общем, бывало. Но чтобы так? Он о таком не слышал. И никто из его братьев и сестер не мог поделиться подобным опытом.

Его подопечный был явно особенным. Часто Стражи, познав силу и мощь Света, пьянели, разносили все вокруг, упивались безнаказанностью. Этот же — наоборот, почти не касался дарованных ему способностей, а как будто...боялся их. Осторожничал. А теперь еще и это.

Уговорами заставил забрать из него почти весь Свет — оставив только крохи, для поддержания жизни. Немыслимо!

И при этом, казалось, он был весьма этим доволен. Пробовал все на вкус, даже пытался спать — и утверждал, что у него даже получается... Призрак не знал, что ему делать. Все это вызывало ощущение беспомощности. Но при этом, нельзя было сказать, что Страж занимается чем-то бессмысленным — у всего что он делал, была цель. И сейчас она вела его куда-то на Север, в дальние снега Материка. Надвигающаяся зима заносила природу снегом, и без сил Странника мужчине было тяжело передвигаться, тело замерзало, но он всегда находил выход. Ставил ловушки на мелких зверей, ловко убивал их — при этом шепча какие-то речитативы на непонятном Призраку языке — каким-то образом обрабатывал шкурки, сшил себе какую-то большую накидку, вытачивал найденным ножом узоры на большом посохе...

Сравнивая его с изображения религиозных вождей малых народов эпохи до Золотого Века, Призрак все больше находил сходства с теми шаманами, одним из которых он себя называл. Но вот откуда этот человек, как и все Стражи, возрожденный без памяти, мог знать об этом? Честно говоря, во всю эту чушь про предков и духов, Кхола не верил. Сейчас, конечно, не Золотой Век абсолютных технологий, но достаточно техники способной объяснить все пугающие древних людей природные явления и те психологические проблемы, заставляющие людей надеяться на посмертие. Даже у Света было разумное объяснение, да и Странник не бог. Эликсни/Падшие пытались молиться ему и чем все это закончилось? Кхола мог понять своего создателя. Однако, речь сейчас не о нем.

Призраку было не по себе — неопределенность мучила, но постепенно в нем начинала рождаться уверенность в своем Страже. Хотя, может быть, он попросту старался себя в этом убедить и предпочитал не задумываться, лишь только наблюдал по вечерам, как темноволосый мужчина медитативно обводит тонкие полосы на запястье. Он изготовил какую-то смесь и однажды вечером, используя острый конец деревянной палочки, начал накалывать себе странные узоры. Поскольку Света в нем почти не было, то порезы не затягивались сразу — а лечить Призраку он их запретил — и Страж методично втирал краску в кожу.

В энциклопедии Призрака значилось, что раньше таким образом делали татуировки. Но зачем его Страж издевается так над собой — он не понимал.

После того как мужчина наколол себе странные узоры, то временно прекратил издеваться над собой. Временно — так как Призрак подозревал, что если бы не погода и сильные холода, что подступали ближе с каждым днем — он продолжил бы расписывать свое тело непонятными абстракциями, пользуясь тем, что Свет не может убрать все... дефекты.

По мнению Призрака — это были явно дефекты, но его Страж так не считал.

Дни шли один за другим, но человек упорно двигался вперед, обходя дальними дорогами поселения Падших. Благо что заброшенные города в этой части материка располагались достаточно далеко друг от друга — а именно рядом с ними предпочитали селиться Падшие, используя технические переходы, устройства и прочие остатки Золотого Века.

В какой-то момент, вероятно, вняв мольбам Призрака, шаман остановился — и начал строить очередное жилье. Точнее, раскладывать его из принесенных с собой материалов. На удивление типи, или что там он сделал в прошлый раз, складывалось весьма компактно, и большую часть мужчина мог легко переносить с собой, что существенно экономило время при постройке нового жилья.

Ну точнее — Призрак, понаблюдав за мучениями человека, молча спрятал объемный тюк, расщепив его Светом на атомы и втянув в себя. Надо сказать, Стражу данная способность явно пришлась по вкусу.

Внутри шалаша замерцал огонь, и скоро над ним стали коптиться запасы какого-то мяса, травы — неугомонный человек использовал все что находил. Как он сам говорил — если ты отнимаешь жизнь у животного, то это должно быть оправдано и обосновано.

Призрак не очень понимал подобные учения, они отличались от всего, что он слышал раньше, но логика в них была. Своеобразная — но была. Убийство ради защиты, или ради того, чтобы выжить. В его нынешнем состоянии Стражу было необходимо наличие источника тепла — ведь снова впитывать Свет он категорически отказывался, мотивируя это тем, что он нашел какой-то Путь и ему нужно было ему следовать.

О чем он говорил, Кхола не понимал, но доверился. В конце концов, это все было по-своему интересно и даже местами увлекательно — наблюдать, как человек мастерит лук, как охотится — и как не очень прямая стрела, выточенная из ветки дерева, поражает добычу. Это было странно, необычно, непривычно... но это затягивало. Как и рассказы Стража вечерами у костра, пока он ворошил угли или, обжигаясь, ел свои припасы — поскольку Света в его теле оставалось мало, то даже подобное примитивное восполнение энергии ему помогало.

Мужчина говорил, что он чувствует вкус, и, казалось, был весьма этим доволен. Ночами он рассказывал истории про звезды — странно нелогичные, явно из какого-то народного фольклора — порой обрывался на полуслове, хмурясь и словно пытаясь вспомнить...

Призрак не жаловался.

В какой-то из вечеров Страж, закончив мучать свои руки, предложил украсить и его. Сначала идея показалась Кхоле дикой, но потом...

Как оказалось, было и в этом что-то увлекательное — наблюдать, как тонкая кисточка выводит точки на гранях оболочки.

Когда все закончилось, довольный шаман показал ему его отражение в тусклом зеркале и сказал, что теперь он настоящий... кто именно, Призрак не понял до конца — опять было какое-то непонятное слово, но на удивление, узор смотрелся органично и сочетался с самим шаманом, объединяя их двоих в одно целое.

И это было на удивление приятно.