Never Let You Down (гет)

Ожидание, это, наверное, самое нелюбимое мгновение перед тем, как признаться кому-то в любви. Ты стоишь, мнешь в руках букет, открытку, подарок, или что там есть в руках. Для Локи такое ожидание значило ещё и опасность — первое место в списке угроз земли говорило о себе, вызывая неподдельную тревогу во время ожидания своей возлюбленной на мосту с замками в форме сердечек. Он не знает, зачем выбрал это место. Отсюда просто красиво виден заход солнца, как лучи увядающего солнца играют с неровной водной гладью, а закат окрашивает её в яркие, малиновые, сиреневые, синие краски, иногда желтые и кроваво-красные. А ещё Элис родилась примерно в это время, если верить её рассказам. У неё как раз сегодня день рождения. Лафейсон повел челюстью, разминая в руке цепочку с аккуратной розой из блестящего, зеленого камня, которую он сделал сам, специально для Элис.

Теплые объятия со спины заставляют обычно холодного, нет, даже ледяного мужчину, в мгновение ока согреться и озариться такой же теплой улыбкой. Это пронзающее чувство, как он знал, мидгардцы, да и асгардцы с ними, называли счастьем. Локи обернулся и увидел перед собой своего буквально сияющего ангела. Мисс Роджерс улыбалась, её ярко-голубые глаза, которые в отличие от её отца не отдавали зеленью, светились, она взяла Локи за воротник пальто и прижалась. Её светлые, практически белые волосы, были уложены в аккуратные кудри, со стороны и не заметишь, что она их подкручивает. Макияжа на ней тоже не много, это несказанно радовало и в каком-то смысле согревало — хоть кому-то на Земле не кажется жизненно нужным обводить свои глаза черным, а лицо осветлять. Максимум, что на ней было — тонкий слой сладкой, со вкусом авокадо и винограда, гигиенической помады.

— Я соскучилась… — сказала юная девушка, сильнее прижимая к себе Локи. Тот смотрел на неё с благосклонной и добродушной, несвойственной улыбкой, и гладил по голове.

— С днем рождения, принцесса, — погладив Элис по спине, сказал мужчина. Он отстранился. Обошел её, поднял волосы и надел на шею ту цепочку, что теребил в руках пару минут назад. Элис тут же взглянула на неё, заулыбалась, проведя пальцем по каждой неровности и сколу было видно, что ручная работа, и это несказанно её радовало, как любительницу таких личных подарков.

— Спасибо, — она обернулась, и трогательно изогнув брови, обняла его за шею, — Так зачем позвал? Просто поздравить? Почему тогда лично не пришел? — игриво добавила Элис, поправляя ему ворот рубашки.

— — Ну, вообще-то, не только этим… — вздохнул Лафейсон, отпуская её руки и сплетая со своими.

Девушка смотрела на него большими глазами, заинтересованным взглядом, в её зрачках отражался фонарь позади них, и кажется, делал её взгляд ещё более теплым и живым, хотя куда, кажется, ещё живее? Локи вздохнул, поправил её волосы, и снова взял за руку.

— Думаю, ты знаешь, что происходит у меня на душе…

— Да, знаю, к сожалению… Продолжай, продолжай. — Элис поджала губы и это сделало их ещё ярче.

— Я… Я никогда не ощущал себя нужным, любимым… — Локи опустил глаза, посмотрел на её белые сапожки с небольшим каблуком, прошелся пальцами по костяшкам её тоненьких, маленьких рук… И решил, что смысла тянуть, импровизировать какую-то речь, смысла нет, — Я просто люблю тебя, Элис. Люблю.

На лице Роджерс появились признаки приятного удивления. Её сердце заколотилось в каждой клеточке тела, она сильнее взяла его за руки, и улыбаясь, так же сияя и хлопая глазами, она, дрожащим голосом выжала из себя:

— Я… Я уже давно тебя люблю. — она посмотрела несколько секунд испуганными глазами на Локи, закусывая губу и изгибая брови под странным углом.

Лафейсон ощущал, как трясутся от волнения и легкого шока руки, поэтому обхватил руками за талию, обнял и закружил. Элис засмеялась, счастливейшими глазами смотря на его улыбку, сильнее обхватывала за шею и не желала отпустить. Она ещё после того случая в лимузине поняла, что между неё и Локи явно нечто большее, чем просто дружба и понимание. Там что-то намного большее, это понял и шофер, что вез их, и одноклассники, что заметили, как он тянется к её губам во время последних секунд медленного танца. Это действительно что-то большее. И сейчас это подтвердилось, и они оба, словно одно целое, успокоившись и определившись, выдохнули, слившись в поцелуе, поглаживая друг друга по шее и скулам. Элис чуть ли не плакала, прижимая Локи к себе за голову, нежно касаясь губами его губ, как всегда, более холодных, чем у неё. Видимо, смогла она таки что-то там, в глубинах его души, которая, как он утверждал, заплыла чернью, что-то согреть, что-то разбудить. Это ни разу не завышало её самолюбия — она просто сделала наконец то, что никто до этого сделать не смог. И всего лишь была рада тому, что смогла порадовать хоть одну живую душу. Обычно ведь лишь огорчала…

Рассматривая Элис, можно было заметить кучу разных следов, которые с первого взгляда не заметны. Например, у неё прямо на шее есть маленькая аккуратная родинка, там, под волосами. На щеках и носу, при желтом свете. Видны аккуратные, такие же маленькие, веснушки. Элис намеренно прятала их, не любила эти черты. Странными, выбивающимися из её образа они казались. Но Локи, надо признать, влюбился сначала в них. И сейчас, когда она улыбалась, прогрызая тягучий мармелад в виде змей, Локи разглядывал эти детали, заправлял волосы ей за уши, целовал нос… Это несравнимое ни с чем, странное чувство, которое до встречи с Элис было ему неведомо, затягивало себя с головой. Он уже забыл про то, что на него прямо сейчас может идти охота, что через пару секунд он может провалиться куда-то, или ему по голове дадут чем-то тяжелым. Локи просто радовался, смотря, как улыбается его солнце, обнимал её, согревал своим шарфом и поцелуями, когда дули холодные ветра. Господи, как же хорошо она целуется…

— Твой отец точно не дома?.. — опять изрекал Локи, опираясь о дверной косяк локтем.

— Успокойся, он в бегах, мне сказал стеречь дом. Пока всё не уляжется… Все праздники буду справлять с тобой. — с какой-то тяжестью в голосе, но всё равно счастливо улыбаясь, стрекотала Элис. Её голос можно было слушать вечно, Локи любил её истории, она всегда знала, что рассказать, пусть это и был какой-то бред об академии, вещах, ему, может быть, и интересных, но не настолько, насколько сама Элис. Он был практически уверен, что она отлично поет.

В квартире Стива Роджерса пахло апельсинами и собачьим кормом. В ней всегда были тусклые лампочки, и Локи удивлялся, как у Элис не попортилось зрение с таким освещением. Из комнаты Элис было видно блестящие гирлянды-колбы, книжный шкаф, который заполняли учебники и блокноты, и полуторную кровать у стенки. На диване лежал пес, которому, как Локи помнил, он понравился. Бакс — так, как ни странно, звали собаку, — тут же рванул к хозяйке и новому гостю. Пес встал на задние лапы, положив передние в ладони хозяйки. Локи, почему-то, задумался о том, что год назад её руки были на ощупь, как руки его матери… А интересно, они и сейчас такие же?

— У тебя тут… Что-то поменялось за два года, — заметил Лафейсон. Он не знает, зачем это сказать. Наверное, просто чтобы не молчать.

— Да нет, всё так же… — встав перед Локи, отметила девушка, — А у тебя как дела за эти два года? Всё ещё притворяешься своим отцом? — Элис снова поправляла его галстук, затем и воротник рубашки, потом и обернула Локи в его шарф. Это выглядело, как какое-то заигрывание, но на деле, такая забота о подбитом и раздавленным изнутри мужчине со стороны Элис являлось более, чем нормой.

— Да, — с подозрительным безразличием в голосе сказал он, убирая её руки от своего лица. Элис печальными и недовольными глазами взглянула на него у и чуть нахмурилась. Роджерс на эмоции никогда не была скупа — и каждую морщинку на её лице Локи знал наизусть именно поэтому. Девушка сняла кожаную кремовую куртку и повесила её на крючок. То же самое проделала, стащив с Локи пальто, — Только вот… Это может прерваться…

Элис замерла на полпути на кухню. Она собиралась заварить кофе на соевом молоке с примесью банана и сделать самый обычный, молотый, для Локи, но мечты о бессонной ночи под действием хорошего кофе, кажется, пали крахом, когда эти слова дошли до неё.

— В смысле? — девушка обернулась.

— В последнее время мне снится то, каким будет конец Асгарда. Это что-то вроде видений, все слишком реально… Будто я посылаю себе это себе из будущего.

Пугливая, встревоженная и боязливая девушка восприняла это слишком близко к сердцу. Мисс Роджерс тут же сковало чувство того, что у неё отрывают от души что-то дорогое, что-то ценное… Это выглядело внутри неё, как пытка. Это ощущалось, как пытка. Только стоило ей кого-то полюбить, он тут же пропадал, обретал проблемы, погибал… Это и было пыткой. Чистой воды пыткой.

— Локи… — сладко прозвучало на её губах его имя, — Ты… Т-ты… — страх это произнести заставил её голос дрожать, дрожать и дрожать, не давая этим страшным словам слететь с её губ уже горечью.

— Ни в коем случае! — возразил он, — Не умру я… Даже не думай.

— А если вдруг? — девушка прикрыла лицо руками, и смотрела куда-то перед собой.

— Боже мой, — прижимая к себе Элис обеими руками, говорил Локи, — Я выживу… Выкарабкаюсь… Ради тебя, слышишь?

— А если?

— Никаких «если». Я выживу. Я тебе клянусь, Элис… — он оторвал её руки от её же лица, взял в свои и нежно поцеловал костяшки. Да, её руки всё ещё такие же, как у его матери. Точь-в-точь. Этот факт, почему-то, очень согревал, — Не может же всё закончиться, так и не начавшись, так ведь?

— Так… — шмыгнула Элис, подняв голову и поцеловав его в губы. Резко, без особой страсти или нежности, просто поцеловала, а потом грустно взглянула в глаза, чтобы он, почесав за ухом, заставил её улыбнуться и промурлыкать ему что-то невнятное, но уж точно, приятное… Что-то такое, в чем он долгие годы нуждался, и того, что точно не услышал бы от неё услышать.

Девушка прекрасно знала, кажется, все его особенные черты характера. Его импульсивность, иногда — хамоватость, и честность… Честность была только для неё. Собственно, как и нежность. Собственно, как и любовь. Она вздохнула, облизнула губы, и вспомнила, что Локи действительно ничего не стоит просто спрятаться от конца света. Он может просто сбежать и остаться в живых… А тем более, ради неё. Роджерс успокоилась, обнимая его в ответ, поглаживая со спины плечи, вжимаясь в них пальцами… Так приятно было чувствовать его так близко к себе. Слышать биение его сердца, ощущать его дыхание, греться о него… Пусть и особо теплым его не назовешь.

Локи смотрел на Элис, как на что-то теплое и родное. Она тоже пахла цитрусами, лимоном и мятой, была теплой, нежной, такой, словно её послали на землю просто для того, чтобы она вытащила из него всю дурь, всю ненависть, всю нелюбовь… И отдала ему всю себя. Мисс Роджерс выглядела, как принцесса. Как ангел. Быть может, если смотреть на неё невлюбленными, полными холода и равнодушия глазами, она и выглядела непримечательно, но Локи, без преувеличения, любил каждую её частичку. Бог зарылся пальцами в её светлые, уже выпрямившиеся волосы, смотрел в немного встревоженные, грустные глаза, а потом взял за руку, которая лежала прямо у него перед носом. Он поцеловал её руку и прижал к себе, такую теплую, к своей немного прохладной шее. Даже в самый знойный день Элис была теплее. Локи не мог вспомнить и дня, когда она бы замерзала рядом с ним.

Под ними была перьевая подушка. Они лежали в обнимку, в одежде, слушая дыхание друг друга. И пролежали бы так, без преувеличений, вечность. За окном начался листопад, холодный ветер свистел между оконными рамами, Элис поскуливала, прижималась к Локи плотнее, и кажется, совсем не хотела, чтобы наступал рассвет, и чтобы этот день, когда он признался ей на мосту влюбленных, уходил в память, и оставался там навсегда… Всё было слишком хорошо. Она была слишком счастлива. Счастливей, чем обычно, серьезней, чем обычно, взрослее, чем обычно.

— Элис, — внезапно прохрипел Локи, поглаживая её щеку, — Я точно это все заслужил? Это не из-за жалости, не из-за…

Он не успел договорить, как Элис перехватила и успокоила его, поглаживая немного жесткие руки, и прикрывая от удовольствия глаза:

— Локи, чтобы я тебя любила, ты не должен быть идеальным или чего-то заслуживать… Просто проведи со мной эту ночь. И считай, что уже всё заслужил, — отшутилась девушка, прижимаясь к его груди носом, ладонями поглаживая спину.

Проснувшись утром на десять минут раньше Локи, Элис играла с его волосами, гладила его лицо, целовала руки, и тихо шептала, одними губами, так, чтобы слышно было только ей:

— Спасибо, что не ушел… И не уходи больше… никогда.