Отомстить за двенадцать часов (джен)

Ино с матерью собирается прятаться в подземном гараже Кибы, но никто не открывает. Возможно, они на охоте, а, возможно, оказались ублюдками, которые не помогут друзьям. Никогда не знаешь, чего ожидать от людей в Судную ночь. Тогда они идут к Шикамару. Их дом, хоть и не бронирован, но хотя бы цел и на окраине. Люди не обращают на него внимания, просто проходят мимо. На крыше лежит отец Шикамару. Его не сразу можно заметить. Невнимательный убийца, проходящий мимо, точно не заметит. У него снайперская винтовка, он готов защитить свой дом. Мать Шикамару забирает мать Ино на кухню — поит ее успокоительными каплями и заваривает чай. Шикамару только произносит имя Ино, но она его обрывает рукой — еще рано выслушивать соболезнования. Еще рано обниматься. Еще ничего не закончилось. Шикамару говорит:

— В наш дом точно никто не придет.

— Ты так же говорил про наш дом, — говорит Ино. — Завтра увидишь, во что он превратился.

В доме темно. Свет выключен. Лучше пусть кажется, что дом заброшен. Только радиоприемник тихо вещает новости Судной ночи. Радиоприемник говорит:

— Только что был застрелен лидер движения «Акацки», именовавший себя Пейном. «Акацки» выступали за Судную ночь, и Пейн, вероятно, был убит экстремистами. — Теперь все, кто против Судной ночи, — экстремисты. Все, кто против Судной ночи, — запрещены правительством.

— Карма догнала тебя, сволочь, — говорит Ино и смотрит в окно. Через улицу дом Сакуры — там тоже темно.

— Ино, мы сделали все, что могли, — говорит Шикамару. Он имеет в виду Цунаде.

— Все на этом телевидении и радиовещании за Судную ночь. Будто никого уже и не осталось. Будто все помешались. — Ино говорит: — Наруто и Саске куда-то пошли. За Итачи.

— Только не говори, что хочешь пойти за ними. — Шикамару вздыхает и тоже смотрит в окно. Во всех домах нет света. Непонятно, кто на охоте, а кто — прячется. Небо — какое-то светлое, будто горит.

— Терять нам нечего.

Шикамару говорит:

— Послушай, Ино, я знаю, что ты пережила…

— Неважно, что я пережила. — Она его перебивает. — Моего отца больше нет.