Чистокровный спектр (джен)

Коря себя за глупость и импульсивность, Эдриан не мог отделаться от мысли, что повторись тот разговор, и он снова сказал бы то же самое. И это казалось странным. Он никогда не был героем и не желал им становиться. Ему откровенно не было дела ни до чего, что не касалось напрямую его собственных интересов…

«И именно поэтому у тебя оказалось на два ребёнка больше, чем должно было быть», — ехидно напомнил внутренний голос.

Однако Эдриан покачал головой, не соглашаясь с доводом. Что Давина, что Эди — буквально свалились ему на голову, и как бы он ни относился к поиску приключений на свою задницу, отказать в помощи детям не мог. Но Каталина Крауч не была ребёнком, и потому он не мог понять собственных мотивов и злился на себя и весь мир.

Как ни странно, но информация о трагедии в семье Крауча не расползлась по Министерству ни на следующий день, ни через день… И он понял, что Мэддисон поговорила со Гвендолин и другими ведьмами. Но их молчание обещало серьёзные проблемы в том случае, если он не справится.

«Что я вообще планирую найти в доме Крауча? — спрашивал себя Эдриан, штудируя очередную книгу по защитным чарам, и не находил ответа. — Даже если он сам убил жену, Бартемиус же не сразу стал начальником Аврората, он столько лет работал в поле, что прекрасно знает, как заметать следы, и он слишком умён и дотошен, чтобы допустить в столь важном деле небрежность… Но тогда почему он не похоронил жену нормально? Он же не дурак, должен понимать, что не её смерть, а именно попытка сокрытия вызывает подозрение?»

Завтракая и ужиная, идя по Атриуму или Косому переулку, занимаясь отчётами или расчётами очередного порт-ключа, Эдриан продолжал анализировать ситуацию с Краучем.

«Будет особенно весело, если окажется, что Каталина Крауч жива и здорова, но по какой-то причине решила сменить круг общения, — ёрничал он, устав от этих мыслей. — Хотя Грюму не верить глупо, а ведь именно он сказал, что Крауч стал вдовцом».

Мэдди — умничка — не торопила и не напоминала про данное обещание разобраться. Эдриан сомневался, что другие вовлечённые в заговор ведьмы так же терпеливы, однако Мэддисон не называла его имени подругам и потому смогла защитить от ненужного внимания. Знала, что он и так не забудет и не откажется от своего слова — не таким человеком был лорд Нотт.

За всеми этими мыслями он чуть не забыл про другое обещание — прибыть в Малфой-мэнор на бал-маскарад. Пришлось брать себя в руки и идти за новой мантией. От идеи костюма он отказался сразу — бессмысленно выброшенные на ветер деньги, а вот вопрос с маской некоторое время обдумывал: явиться в обычном виде на маскарад считалось неприличным.

Белтейн выпадал на субботу, и это означало, что вернуться домой нужно было до полуночи, чтобы успеть провести ритуал. Утро выходного дня Эдриан как обычно посвятил детям, а после дневного сна, когда он закончил подготовку в ритуальном зале, повёл детей на улицу. Рассказывая о богине плодородия Рианнон, Эдриан с детьми собирали на опушке очищенного леса дубовые веточки для маленького костра, а затем смотрели, как Давина украшала лентами подготовленный домовиками куст из рябиновых ветвей. Всей семьёй они обошли вокруг костра три раза, прогоняя злых духов; Эдриан рассказал о старой традиции с «первомайскими лепёшками»⁽¹⁾, и дети возжелали с точностью исполнить всё так, как было раньше. Прыгать через костёр Эдриан не разрешил, но сам показал пример, перемахнув через подожжённый со всеми предосторожностями огонь, а затем уступил громкоголосым просьбам и, беря поочерёдно каждого ребёнка, со смехом скакал через пламя молодым козликом.

Как он и хотел, ранней весной, сразу после того, как потеплело, Лаки разбил за домом небольшой огородик. Никто не умел толком ухаживать за растениями — домовики не имели такого опыта, а знания самого Нотта ограничивались позабытым курсом травологии, где Помона Спраут рассказывала, как поливать, прореживать и удобрять драконьим навозом всякую магическую флору, — но пока всё шло отлично: первые всходы уже радовали глаз яркой зеленью и, судя по скорости роста, обещали на этом не останавливаться.

Отлично проведённый день стал клониться к закату, и Эдриан со вздохом оставил детей играть в прятки, пора было начинать собираться на бал в Малфой-мэнор.

Сказать, что Эдриан почувствовал себя не в своей тарелке сразу, как вышел из камина, — знатно преуменьшить уровень дискомфорта, который он испытал с первых же минут пребывания среди разряженной толпы. Это был не первый светский раут в его жизни, однако предыдущие не шли ни в какое сравнение. Рождественские балы в Хогвартсе Нотт не игнорировал, однако присутствовал лишь в самом начале вечера — максимум танцевал один танец и уходил, не получая от этого удовольствия. На выпускном балу ему пришлось провести весь вечер в толпе сокурсников, однако Стэн старательно прикрывал его от всех желающих пообщаться, а после двух обязательных танцев Эдриан занял место за столом в углу зала и терпеливо ожидал конца. Министерские же приёмы он пропускал сознательно. Иными словами, бал не был его стихией.

Он не мог точно сказать, что почувствовал бы оборванец из Лютного, окажись сейчас в бальном зале Малфой-мэнора, но казалось, то же самое. Свою неуместность. Шёлк и бархат, атлас и десятки неизвестных Эдриану материалов всех известных оттенков мельтешили перед глазами. Дамы щеголяли открытыми плечами, мужчины состязались в сложности и яркости галстуков и шейных платков.

Маскарад стирал многие грани между людьми, и потому атмосфера была по-настоящему праздничной: смертельные враги могли мило беседовать о качестве шампанского, непримиримые соперники есть с одной тарелки, а друзья проходить мимо, не узнавая друг друга. Но он не привык к таким сборищам и чувствовал себя лишним на этом празднике жизни.

Хотя Эдриан не стал заморачиваться с костюмом, не поленился поработать над маской. Кроме той, что когда-то вручил своему стороннику Тёмный Лорд, Эдриан никогда не носил масок, и потому почти готов был остановиться на варианте с узорными очками, оставляющими открытой нижнюю часть лица, однако с первой встречи с невыразимцами его не оставляла мысль о применяемых ими для маскировки чарах, и в конце концов он смог понять, как они обеспечивали себе анонимность. Заклинание искажения не было особо сложным, однако требовало кропотливости в наложении, а потому никогда не входило в число популярных, постепенно стало редким, а затем и вовсе вышло из обихода. Главным его достоинством были контрчары — маскировка не исчезала от простой Финиты. Эдриан тщательно изучил заклинание, а когда пришла пора отправляться на маскарад, без колебаний применил его. И теперь он был единственным в Малфой-мэноре, кто шёл с открыл лицом, но при этом не мог быть узнан.

С другой стороны, лорд Нотт был не просто редким гостем на подобного рода мероприятиях, он вовсе ни разу их не посещал… Исключение составляли несколько приёмов в этом самом доме, куда приглашались все Пожиратели смерти Ближнего круга. Иными словами, даже без чар у Эдриана были все шансы остаться неузнанным.

Веселье казалось немного нарочитым и чересчур шумным, так что уже через полчаса он стал искать укрытие на одной из террас, куда выходили многочисленные окна бальной залы. Погода для начала мая стояла чудесная, парк Малфой-мэнора являл собой шедевр ландшафтного дизайна, и стоя в паре ярдов от музыки и смеха, Эдриан мог наслаждаться звуками природы.

Когда начались танцы, он решил присоединиться к празднику. Всё же простоять весь вечер в одиночестве, раз уж пришёл, было бы неправильно, и вот тогда-то и понял, что царапало его с самого прихода. На балу не было Нарциссы. Сам он не стал искать встречи с хозяевами, чтобы не отвлекать от других гостей — Люциус не из любви к общению организовал этот приём, и мешать другу восстанавливать пострадавшие из-за ареста и последующего суда связи не хотелось, — и потому, хоть и видел мелькание светлых волос то в одном конце зала, то в другом, так и не обменялся с ним ни единым словом. Но сейчас, заметив наконец Малфоя среди танцующих, не мог не понять, что тот осуществил угрозу и привёл-таки на бал любовницу. Его партнёрша была прекрасной танцовщицей, грациозно скользящей по залу и чувственно откликающейся на малейшее движение Малфоя. Вот только она не была миссис Малфой.

Смотрелись они, нужно отдать должное, восхитительно. Как бы Эдриан ни относился к Аделине Кросс, она была поистине красивейшей женщиной, и маскарадная маска не могла скрыть соблазнительных округлостей великолепной фигуры и сквозящей в каждом жесте чувственности. И всё же, глядя на неё, Нотт думал не о том, насколько она желанна для почти каждого мужчины в зале, а о том, чем этот демарш закончится. Предчувствие скандала словно тучка омрачало чело улыбающегося Люциуса, и в какой-то момент наблюдающий за другом Эдриан понял — сейчас. И бросился на выручку со всей возможной без привлечения к себе ненужного внимания скоростью. И даже успел.

— Позвольте украсть вашу партнёршу, — произнёс он за мгновение до того, как легко узнаваемая в маскарадном костюме Нарцисса подошла к паре.

Аделина удивлённо распахнула фиалковые глаза, Люциус, наоборот, глаза прикрыл в благодарном взгляде, и Нотт неуверенным движением, выдающим его неопытность, дёрнул Кросс на себя, вовлекая в танец и уводя от скрестивших взгляды-рапиры супругов Малфоев.

— Лорд Нотт, полагаю, — красивым грудным голосом констатировала его партнёрша через несколько минут, когда мелодия сменилась, а её так и не отпустили, и ойкнула, когда он наступил ей на ногу.

— Верно, мисс Кросс, — он развеял чары с лица и холодно улыбнулся.

— Миссис Забини, — поправила она.

— О, прошу прощения… Вы так поспешно овдовели, что я не успел запомнить вашу новую фамилию.

Глаза Аделины сверкнули.

— Я чем-то обидела вас, лорд Нотт? — неожиданно прямо спросила она и, понизив голос и обворожительно улыбнувшись, предположила: — Возможно, разбила ваше сердце?

Тихий смех стал ей ответом.

— Тогда… дело в Нарциссе Блэк? — попытала удачу снова Аделина. — Вы влюблены в неё и потому ненавидите меня?

— Простите, мисс… миссис, — поспешно исправился он, продолжая посмеиваться, — ничего личного. — Потеряв из вида Малфоев, Эдриан решил завершить танец: — Я посредственный танцор, так что предлагаю завершить этот фарс и больше не рисковать целостностью ваших ног.

— Принесёте мне выпить? — легко согласилась она, очевидно, утомлённая его попытками не сбиваться с шага.

Эдриан удивился — почти откровенное хамство с его стороны должно было её оттолкнуть, однако Аделина не торопилась прекращать диалог. Он кивнул и повернулся к залу, выискивая взглядом домовика с шампанским, а Забини шагнула в развевающийся на лёгком ветру тюль, чтобы попасть на террасу… Приглушённый вскрик прозвучал с секундной задержкой.

— Нарцисса, — констатировал Эдриан, выскакивая следом и обнаруживая миссис Малфой с палочкой, прижатой к шее Аделины.

— Нотт, — холодно кивнула она, не изменив позы. — Тебе лучше уйти.

Он понимал, что не успеет помешать, если Нарцисса решится применить магию, а потому единственное, что ему оставалось, это отвлекать её разговорами в ожидании подходящего для разоружения момента.

Аделина, к счастью, замерла лукотрусом при первых признаках опасности и не подавала признаков жизни, молча присутствуя и не вмешиваясь в разговор.

— Не думаю, что это действительно лучшее, что я могу сделать в данной ситуации.

— А, — оскалилась она, — лучший друг и опора. Не задумывался, Нотт, почему место оказалось вакантным? Куда делились предыдущие лучшие друзья?

— Задумывался, — легко улыбнулся Эдриан, который на самом деле немало времени потратил на мысли о Люциусе полгода назад, когда они только начали общаться. — А ты?

— Что — я? — Нарцисса опешила.

— Ты не задумывалась, почему у Люца никогда не было друзей?

— Потому что он сволочь!

Эдриан засмеялся и покачал головой.

— Сочувствую, — в конце концов усмехнулся он, — ты совсем не знаешь мужа.

— Я знаю его достаточно, чтобы с уверенностью предсказать, что он предаст тебя так же легко, как предал меня! — зашипел Нарцисса.

— Не сомневаюсь, — снова улыбнулся он, — если я дам ему настолько же жирный повод, как ты, Люциус и меня раздавит, как раздавил тебя.

В глазах Нарциссы проступило удивление, кажется, называя его другом, она не осознавала, что Эдриан с Люциусом на самом деле друзья, и Малфой доверил другу что-то настолько личное.

— Не успеет! Я убью тебя прежде. Но сначала я разделаюсь с этой дешёвкой…

— Ну что ты, дорогая, — издевательски протянул Малфой, эффектно появляясь в самый драматический момент. — Миссис Забини можно называть разными словами, но ни одно не будет настолько же не соответствовать ей, как это. Поверь, она вовсе не дешёвка. Эд, друг мой, спасибо тебе за то, что своевременно вмешался… Не мог бы ты оказать мне ещё одну услугу и проследить, чтобы миссис Забини вернулась домой в целости и сохранности?

Не очень понимая, что происходит, но догадываясь по довольному блеску в глазах Малфоя, что всё идёт согласно его плану, Эдриан молча кивнул, протянул руку и, отведя палочку безмолвно скрежещущей зубами Нарциссы, потянул Аделину на себя, а затем взял её под локоть и, простившись кивком, вывел её с террасы.

В бальном зале всё ещё царило веселье. Разыгравшейся сцены никто не видел, и Эдриан с нарочито скучающим видом двинулся к противоположному концу зала, к каминам. Аделина механической куклой переставляла ноги рядом, не падая, кажется, только из-за крепко держащей её руки Нотта. Когда они миновали зал и оказались в пустом коридоре с приглушённым освещением, она немного ожила и попыталась вырвать руку, но Эдриан не позволил.

— Люциус попросил проследить за вами, не мешайте мне, пожалуйста.

— Лорд Нотт… — он приподнял бровь, выражая внимание. — Почему вы вмешались? Вы знали план Люциуса?

— Нет, — покривил душой он. — Однако уверен, что ваша смерть на балу в Малфой-мэноре в его план не входила.

— Вы презираете меня?

Он удивлённо посмотрел на миссис Забини и пожал плечами.

— Я вас не понимаю, мисс Кросс, — честно ответил Эдриан через минуту. — Не понимаю, зачем вам всё это. Зачем вам Малфой. Зачем вы стали вдовой… — Её глаза распахнулись в пол-лица. — Но меня это совершенно не касается.

— Он заплатил мне, — вдруг сказал она. Эдриан не смог скрыть гримасы, и она поспешила объясниться: — Ах, нет! Вы неправильно поняли!

— Я ошибся, и вы не любовники? — усмехнулся он.

Аделина качнула головой.

— Мы любовники. Уже много лет, — без смущения пожала она плечами. — Но Люциус платил мне вовсе не за секс. Он очень любит сына, и единственная возможность вырвать его из рук Блэк… Он не мог сам справиться с Нарциссой и предложил мне этот план. Довольно рискованный, как вы сами видели. И едва не стоившей мне если не жизни, то репутации. И потому заплатил он много.

— Но зачем вы согласились? — так и не понял Эдриан.

— Деньги, — поморщилась Аделина. — Банальные деньги, лорд Нотт. Мой супруг… Он был пустышкой, как и его состояние. После смерти отца он изменился до неузнаваемости. Я его никогда не любила, это правда, но старалась быть хорошей женой. Демьен не оценил.

— И вы его убили.

— Извините, но я не стану признаваться ни в чём подобном, скажу лишь, что он заслужил всё, что с ним произошло.

Эдриан уже и сам понял, что разговор свернул куда-то не туда.

— Прошу прощение за неуместное любопытство.

— Я вас прощаю, — устало улыбнулась она, даже сейчас оставаясь ослепительно прекрасной. — Я знаю, что Люциус очень дорожит вашей дружбой, поэтому не хочу, чтобы вы считали меня… не той, кто я есть.

— Вы любите его? — осенило Эдриана наконец.

— Это неважно, — горько усмехнулась миссис Забини и сделала шаг к камину. — Мы никогда не сможем быть вместе, а мне нужен супруг… Прощайте, лорд Нотт, спасибо вам за защиту.

Ответ Эдриана потонул с треске пламени.

Некоторое время он стоял в одиночестве, обдумывая всё, чему стал сегодня свидетелем, и колебался, вернуться ли в зал или последовать примеру миссис Забини и переместиться домой, однако всё же выбрал первый вариант: хоть и не нравилась ему праздничная шумиха, молча исчезать почему-то показалось неправильным. Даже с учётом сомнений, что хозяева ещё выйдут к гостям.

Но он ошибся — мистер и миссис Малфой с любезными улыбками кружили в центре зала в вальсе, и ни один самый придирчивый наблюдатель не смог бы при всём старании увидеть на их лицах фальшь.

10.11.2020

1) В средние века на Белтейн пекли на костре «первомайские лепёшки». Лепёшку делили на множество кусков, подкрашивали один углём, а затем, не глядя, тянули. Тот, кому достался кусок чёрного цвета, должен был трижды прыгнуть через костер, чтобы очиститься.

Вернуться к тексту