Чистокровный спектр (джен)

Выходные Эдриан провёл в компании детей — Люциус забрал Барта ранним субботним утром и отправился вместе с Нарциссой к Вальбурге Блэк. На что именно он рассчитывал, не известно, но получил издёвки, злорадство и подтверждение слов Крауча о семейной истории. И пропал. Барт хотя бы забегал вечерами — к Давине и мальчикам, ну и Эдриана держал в курсе событий, а вот от Малфоя новостей больше не было.

Однако скучать по вечерним беседам за чашкой чая или бокалом коньяка Нотту было некогда, уже во вторник на его столе оказался подписанный Эверардом приказ, прочитать который помешал светло-фиолетовый самолётик. Новость на обоих пергаментах была одна: портальное управление возвращается в свои прежние помещения.

Это была чистая победа. И ей хотелось поделиться, поэтому он без колебаний вышел из своего кабинета и остановился рядом с миссис Солански, подмигнув ей.

— Господа и дамы, — громко обратился Нотт из центра приёмной к запертым и распахнутым дверям, — идите-ка все сюда, есть новости. — Коллеги стали выглядывать, часть сразу выходила с вопросительными выражениями лиц. Подождав, пока соберутся все, Эдриан помахал в воздухе пергаментом и с широкой улыбкой сообщил: — Мы возвращаемся в родные кабинеты.

Пару секунд маги смотрели с непониманием, а затем расшумелись: кто-то смеялся, кто-то выкрикивал поздравление, миссис Солански неожиданно пустила в потолок фейерверк, который пришлось ловить и гасить, а затем собирать рассыпанные по всему полу пустые бланки заказов… Успокоились все не сразу, но вопрос прозвучал тотчас же, как только шум стих:

— Когда переезжаем?

Эдриан развёл руками:

— Пойду выяснять.

Морально приготовившись к худшему, он легко открыл ещё недавно намертво запечатанные двери и с удивлением вошёл в пыльный зал, в котором, если ему не изменяла память, за эти годы не изменилось ровным счётом ничего. Мебель была цела, в шкафах по-прежнему хранились книги и папки с архивными данными, на стене приёмной всё так же располагалась огромная карта Великобритании, а на столе секретаря, словно в насмешку, лежал окаменевший надкушенный пирожок, брошенный миссис Солански в последний рабочий вечер. Эдриан прошёл в свой старый кабинет… Сердце защемило при взгляде на рамку с колдофото — снимок был сделан вскоре после свадьбы, и они с Паулиной счастливо улыбались в камеру и смотрели друг на друга полными любви глазами. Погладив лицо жены, он поставил рамку на место. Оглядываясь, словно оказался в совершенно незнакомом месте, Эдриан с удивление понял, что ничего не чувствует. Ни ностальгии, ни сожалений. Хоть и проработал тут несколько лет, а кабинет в выделенной зоне каминного центра, где они провели последние годы, был намного роднее.

Быстро проверив ящики стола и не обнаружив в них ничего такого, что хотелось бы сохранить, Эдриан по-особенному щёлкнул пальцами, вызывая министерского домовика, и приказал:

— Приведите помещения в порядок. Личные вещи сложите в коробки. Вот эти кабинеты, — он палочкой указал на несколько дверей, помечая их светящимися крестами, — просто приведите в жилой вид, вещи не трогайте. А из этого кабинета… — он вошёл в бывший офис Бэддока, осмотрелся и со вздохом кивнул сам себе. — Документы перенесите в архив, к столу приставьте тумбу и смените кресло. Личные вещи тоже в коробку.

— Как прикажет сэр.

— Когда сможете закончить?

— Демпи сообщит сэру в конце дня, если сэр не возражает.

— Договорились, — кивнул Нотт и зашагал обратно в коридор, а оттуда к Эверарду: выразить предписанный восторг и намекнуть, что пустые помещения — не совсем то, что он просил.

Как он и опасался, предоставленное право расширить штат до прежнего числа сотрудников актуализировало досадную истину про тесные и не всегда приятные взаимоотношения между инициатором и инициативой: обязанность искать, собеседовать, курировать и в конце концов отвечать за работу новых сотрудников была любезно возложена на Эдриана.

— Вас никто не торопит, — улыбнулся шеф, которого визит Нотта отвлёк от разгадывания кроссворда на последней странице «Пророка». — Выбирайте тщательно, мистер Нотт, вам же потом с этими людьми работать.

— Благодарю за доверие, — хмыкнул он и вернулся к себе в кабинет.

Наступление лета в этом году прошло незамеченным. Погода радовала весь май. Новые списки заказов от ДМС и Отдела тайн утешали ограниченным числом строк, Аврорат и вовсе ничего не требовал, Демпи тем же вечером доложил, что всё будет готово в течение недели… Жизнь снова радовала спокойствием и ровным течением без волн и ухабов.

Единственное, что немного огорчало Эдриана во всей этой пасторали, так это небольшое отдаление с друзьями. Люциус с Бартом были заняты придумыванием способа снять проклятие с Драко: Крауч был погружен в расчёты, а Малфой рыскал по миру в поисках редких ингредиентов, которые требовались для приготовления сложнейших зелий и проведения темномагических ритуалов. МакНейр, впечатлённый удручающим состоянием своих владений, всё свободное время посвящал резьбе по дереву и установке столбиков-реперов, надеясь к концу лета справиться с объёмным заданием и уже тогда позвать друзей на подмогу, чтобы совместно наложить защитные чары. Ну а Флинт, не сумевший вытащить своего подельника из цепких лап Аврората несмотря на предупреждение, полученное от Эдриана, посвятил всего себя работе над очередной версией «Нимбуса»-теперь-уже-1700. И мысли Нотта всё чаще и чаще стали сворачивать в русло отношений, которых у него не было.

Сосредоточенный на детях и работе, Эдриан редко позволял себе просто мечтать, а потому даже не сразу понял, что весь последний месяц в его мыслях царит одна женщина. Не абстрактная, а вполне конкретная, настоящая, живая женщина, с которой он познакомился, кажется, вечность назад — столько событий промелькнуло с тех пор, — а на самом деле прошёл всего месяц. Засыпая, он привычно очищал сознание от рабочих проблем и жизненных сложностей, не отдавая себе отчёта, что на их место изо дня в день приходит один образ, а когда наконец понял, чей это образ, и признал, что всерьёз увлёкся, время было безнадёжно упущено.

По работе ему приходилось контактировать с разными людьми, и все они сливались в одну массу — тех, кто забывался через минуту после того, как выходил за дверь. Но она оказалась исключением. Эдриан вспоминал её непозволительно часто; образ сероглазой женщины глубоко запал ему в душу, и спустя время он уже и сам не мог сказать, был ли тот настоящим, или реальность отступила, позволив фантазии подкорректировать картинку. Он не знал о ней ничего, кроме имени, и всё же мог бы попытаться отыскать… Но преследовать женщину, которая не ради общения с ним пришла в управление, а для подачи жалобы, показалось в корне неправильным. Он надеялся встретить её в Министерстве или на Косой аллее, быть может, случайно столкнуться и продолжить знакомство, но время шло, и образ утрачивал сходство с реальной мисс Ньюман.

И потому, увидев стоящую в лифте женщину с короткими тёмными волосами, он её не узнал, лишь отметил сходство с полюбившимся образом. Двери лифта стали закрываться, женщина развернулась лицом к выходу, и Эдриан сбился с шага. Это была она.

Упустить Дженнифер второй раз он не имел права. Лестница располагалась слишком далеко, ждать возвращения лифта было бессмысленно — это заняло бы слишком много времени, и Эдриан рванул обратно в Департамент транспорта.

К шести вечера в каминном центре уже было темно и пусто. Двое дежурных в зале с международными каминами не в счёт. Эдриан бросился к ближайшему камину и, заглушая неуверенные доводы здравого смысла, щедро сыпанул летучий порох под ноги.

— Атриум Министерства! — назвал он адрес, пламя взревело, и его потянуло в преломляющееся в огне пространство.

Выйдя из камина, он завертел головой, высматривая объект своего интереса. Конец рабочего дня, как всегда, сопровождался толчеёй, маги стремились поскорее покинуть Министерство и аппарировали прямо на ходу, и всё же была надежда, что он потерял не слишком много времени и не упустил её — второй раз это было бы вдвойне обидно.

Эдриан крутил головой по сторонам, но Дженнифер нигде не было видно. Мимо проходили волшебники, его толкали, наступали на ноги, в уши бил непривычный шум, а он стоял среди этого людского моря и уже был близок к отчаянию, когда наконец смог её заметить. Она находилась слишком далеко, чтобы он мог её окликнуть, и направлялась к камину. Нотт рванул с места; бормоча извинения, он отпихивал мешающих магов, толкался, наступал им на ноги… и хотя снова упустил Дженнифер, всё было не зря — услышал, куда она отправилась.

— Извините, — без намёка на сожаление рыкнул он в лицо юноши, которого не пустил к камину, вбежал в ревущее пламя и повторил адрес: — «Дырявый котёл»!

Вывалившись в пустом баре, Нотт сразу увидел закрывающуюся дверь чёрного хода и бросился следом. Кирпичная арка, уже пропустившая волшебницу и готовая вернуться к изначальному виду сплошной стены, смыкалась, и только тогда он осмелился подать голос:

— Постойте!

Она обернулась с равнодушным видом, ожидая услышать что-то вроде «вы обронили», и несколько секунд непонимающе смотрела на него. Сердце сделало кульбит, отчаяние на мягких лапах топталось на плече, готовое в любой момент вцепиться в горло острыми когтями. И тогда в её глазах проступило узнавание.

— Мистер Нотт? — неуверенно спросила она.

Эдриан попытался улыбнуться, но губы не слушались.

Сейчас, когда он стоял напротив неё, вся эта беготня показалась ужасно глупой. Что он ей скажет? «Вы мне понравились, поэтому я столько времени ничего не предпринимал, а сегодня увидел вас и понял — вы должны быть моей. Мне нечего вам предложить, но я всё равно хочу, чтобы мы были вместе». Так, что ли?

— Извините, — промямлил он, чувствуя себя идиотом. Минуту назад всё казалось таким простым и понятным…

Подобрать уместные в данной ситуации слова показалось неимоверно сложным, почти невозможным. Ни перед разочарованным отцом, ни перед сердящимся Лордом, ни перед подозрительно хмурящимся Грюмом он не ощущал себя настолько неуверенно. Как прыщавый пятикурсник, смущающийся пригласить понравившуюся девочку в Хогсмид, он клял собственное косноязычие и не находил нужных слов.

Более того, неожиданно Эдриан осознал, что даже не знает, куда можно отвести женщину. Его романтическая география была ограничена заведением мадам Паддифут в Хогсмиде, куда любила ходить сладкоежка Паулина. А вне романтики лорд Нотт за последние… много лет посетил всего три места: кафе Фортескью — отлично подходящее для того, чтобы заскочить с детьми и пару часиков наслаждаться их восторженными возгласами, ресторан «Гарпия» — где можно было посидеть с тем же Флинтом за стаканом-другим дрянного огневиски, да не в добрый час вспоминаемый «Единорог» — исключительно в компании и за счёт Малфоя, потому как сам Эдриан не мог себе позволить ничего настолько расточительного. Ни в одно из этих мест вести мисс Ньюман не хотелось. Но альтернатива не находилась.

К счастью, Дженнифер не была ни взбалмошной студенткой, ни пресыщенной удовольствиями Нарциссой Малфой, — она с улыбкой пришла на помощь и сама выбрала место. Пусть и не слишком удовлетворяющее вкусам Нотта, но… лучше маленькая рыбка, чем пустая миска⁽¹⁾.

— Давайте вернёмся в «Котёл»? Можно будет выпить сливочного пива.

Эдриан с облегчение кивнул — спорить ему не пришло и в голову.

Полтора часа пролетели как мгновение. Дженнифер была милой, открытой, улыбчивой. Пару раз Нотта царапали некоторые её слова, но ему было не пятнадцать лет, чтобы остро реагировать на каждое спорное высказывание, он умел промолчать, когда это нужно, и по общему впечатлению эта женщина оказалась ничуть не хуже того образа, что он успел создать в своей голове за время, что прошло со дня их мимолётного знакомства. Они по-прежнему ничего друг о друге не знали, умудрившись за полтора часа ни разу не коснуться ни своего прошлого, ни настоящего, ни актуальных проблем магического мира, однако сошлись в нелюбви к крепкому алкоголю и жирной пище и взаимном увлечении нумерологией. Разговор лился легко и непринуждённо, и когда Дженнифер вспомнила, что пришла в Косой переулок не просто так, а за пирожными от Фортескью, с которыми должна была отправиться на встречу с подругой, и засобиралась уходить, Эдриан вполне естественно предложил продолжить знакомство в ближайшее время.

Договорившись о следующей встрече в субботу, они наконец простились: Дженнифер упорхнула через чёрный ход «Котла» в Косой, а Эдриан вошёл в камин.

Но в субботу, когда он уже попрощался с детьми и собирался аппарировать на встречу, в камине возник Малфой, огорошивший сообщением:

— А почему вы ещё не у меня?

— В каком смысле? — не понял Эдриан, абсолютно уверенный, что не забыл ни о какой договорённости.

— Вообще-то, у моего сына день рождения, — с обидой нахмурился Люциус.

— Вообще-то, друг мой, о подобном стоит предупреждать! — возмутился он, но вина всё равно просочилась в голос. — Люц…

— Ты куда-то собирался? — тот обратил внимание на его одежду и нахмурился ещё сильнее. — Ну хоть детей пусти, а то мы тут втроём с Бартом…

— Без подарков, — предупредил он, Малфой закатил глаза, и Эдриан усмехнулся: — Камин открой.

Отказываться от свидания с Дженнифер он был категорически против, хотя и понимал, что Люциус обидится. Но с другом можно будет помириться позже, а вот продинамив девушку на первом же свидании, было бы глупо рассчитывать на второй шанс.

Обрадовав детей предстоящим визитом и нервно поглядывая на часы, пока они переодевались, он гадал, что может сойти за подарок, но так ничего и не придумал. Плюшевый Хогвартс-экспресс, купленный на неделе, ждал своего часа, чтобы быть вручённым детям, которые каждый вечер слушали «Историю Хогвартса» и жаждали увидеть если не сам замок, то хотя бы паровоз. Но дарить что-то настолько простенькое наследнику Малфоя, который, весьма вероятно, про Хогвартс ещё даже не знает?.. Но больше в Нотт-мэноре не было ничего даже отдалённо похожего на подарок, так что Эдриану оставалось лишь вздохнуть и наколдовать красивую упаковку да завязать серебристый бант на коробке.

Переместив детей, он быстро поздравил Драко, дети вручили подарок, отчего нарядный херувимчик звонко засмеялся, и Эдриан с извинительной гримасой аппарировал.

Он не опоздал, успев точно к назначенному часу, но Дженнифер уже ждала его рядом с аркой у «Дырявого котла».

— Я подумала, что в Косом переулке сегодня слишком много народа, и мы могли бы просто погулять, — вместо приветствия сразу же произнесла она, кажется, не испытывая ни намёка на неловкость.

— Хорошая идея, — улыбнулась готовый почти на всё Нотт.

— Тогда… — она заговорщически подмигнула и подошла вплотную, беря Эдриана под руку, — позволишь нас аппарировать?

Он не успел даже кивнуть, как она начала перемещение, и через минуту они оказались в неизвестном месте. Вокруг шумел парк — что это не лес, было понятно по чистоте травы, на которой отсутствовали прелые листья или сломанные ветки, и по отдалённому гулу маггловского Лондона, — но не было видно людей или следов их пребывания, в кронах деревьев перекликались птицы, а яркое не по-английски солнце заливало поляну, на которую с их места открывался отличный вид.

— Думаю, стоит избавиться от мантий, — весело предложила Дженнифер и подала пример, снимая чёрное сукно и убирая в карман сразу же уменьшенную мантию.

Эдриан мгновение поколебался, но молча повторил её действия. Без мантии он чувствовал себя не очень комфортно, всё же для магов мантии были не просто привычной, но практически единственно возможной одеждой, но огорчать Дженнифер не хотелось, так что он не стал комментировать её про-маггловскую идею и просто улыбнулся.

Дженнифер была чудо как хороша в нежно-розовой блузке с короткими рукавами и струящейся юбке, едва прикрывающей колени. Глядя на слишком откровенный по магическим меркам наряд своей спутницы, Эдриан чувствовал, как просыпается чисто мужской интерес и как одновременно с этим засыпает критическое мышление. Дженнифер ему очень нравилась, а сейчас, без скрывающей фигуру мантии, когда маггловские вещи позволили воображению разгуляться, он готов был согласиться на любую её идею…

23.11.2020

1) Английский аналог поговорки «на безрыбье и рак рыба».

Вернуться к тексту