Чистокровный спектр (джен)

За день до приёма в Малфой-мэнор потянулись чистокровные маги. Ни Эдриан, ни Нарцисса, ни Мэддисон не обманывались на свой счёт и надеялись, что приглашённые мыслили так же здраво. Война закончилась на словах, а что происходило в сердцах — каждый мог сказать лишь за себя.

Эдриан не хотел, чтобы дети столкнулись с враждебностью со стороны оппозиции, однако не собирался учить их любви к грязнокровкам и рассказывать о том, что магглы им ровня, — а именно в этом и крылось чуть ли не самое главное расхождение между консервативно настроенными магами и либеральными магглолюбцами. Терпимость — это одно, но политические противники, ставшие непримиримыми врагами, требовали совершенно иного — принятия.

Как можно принять того, кто не готов принять тебя?.. Как можно требовать от ребёнка не отворачиваться с гримасой отвращения от того, кто попирает уважаемые тобой законы волшебного мира? Можно и, возможно, даже нужно объяснять детям, что не любить магглорождённых не то же самое, что ненавидеть их, но как можно ждать, что они поймут, если взрослые сами не могут вести себя иначе?

Он вспомнил мимолётную встречу с магглами в «Дырявом котле», вспомнил Дженнифер и покачал головой. Они были разными настолько, что о мирном сосуществовании глупо было даже мечтать. Он мог рассказать детям, что не стоит лезть на рожон, и собирался повторить хоть тысячу раз, что затевать конфликты с сокурсниками-гриффиндорцами нет смысла, но уже сейчас знал, что это будет бессмысленное сотрясание воздуха. Они считали недостатками то, чем магглолюбцы гордились, те — порицали качества, ценимые ими. Врать же своим детям лорд Нотт не планировал, а значит, притворство исключалось.

Проблема крылась вовсе не в неспособности мирно сосуществовать, а в непонимании, как достичь компромисса.

И всё же они организовали приём для всех этих волшебников и рассчитывали на то, что мир будет достигнут хотя бы на словах.

Самым сложным было уговорить людей проявить каплю доверия по отношению к негативно настроенным незнакомцам. Сознательно понимая, что даже самый ненавидящий враг не станет прилюдно вредить твоим детям, подсознательно маги тряслись от страха за безопасность наследников. Не существовало слов, что могли бы заставить просто взять и поверить в добрые намерения чужих людей. Доверие — зыбкая почва. Оно выстраивается годами, десятилетиями, а может быть разрушено за секунду. Даже союзники редко удостаивались такой веры, чтобы доверить им своё будущее, а дети — самое важное, что есть в жизни магов, — стояли над доверием. Можно искренне верить человеку, доверять ему неприкрытую спину, но оставить маленьких беспомощных детей в обществе того, кому ты вроде бы доверяешь, это уже совсем иная ступень отношений…

Но по-другому не получалось.

— …Они просто уйдут, если, едва переступив каминную решётку, наткнутся на тех, кого подозревают в связях с Пожирателями смерти, — повторяла Нарцисса раз за разом, обращаясь то к Боулам, то к Селвинам, то к Гойлам. — Мы всё это устраиваем ради безопасного будущего наших детей, не отдельно нашего сына или вашего сына — для всех детей, и потому именно мы должны сделать первый шаг и обозначить наши мирные намерения.

Маги были согласны, одобрительно кивали и поддакивали, ведь её слова звучали логично и даже правильно, но лишь до тех пор, пока не слышали о том, что должны отстраниться и отпустить детей в первое свободное плавание — в защищённый от всего на свете зал, где будут только дети.

— Дети должны сами выбрать, с кем хотят общаться, — терпеливо говорила Нарцисса, успокоительно улыбаясь то Уоррингтонам, то Хиллиардам, то Деррекам. — Мы не должны стоять над душой и подталкивать их к своим союзникам. Между собой наши дети в любом случае познакомятся, но посеять семена расположения с представителями враждебных нам семейств — им не будет лишним. Девочка Боунс не виновата в том, что её родители выступили против нас. Когда она подрастёт, она наверняка будет ненавидеть нас за смерть родителей, но разве справедливо, если она станет винить в этом наших с вами детей? Моему Драко всего два года, он не причастен ни к каким нашим поступкам и не должен отвечать за наши грехи и наши поражения. Я буду рада, если мой сын вырастет без ненависти к таким же, как он, невинным детям, а вы? Неужели вы не желаете своим детям мирной жизни?

Волшебники не находили, с чем поспорить, от всей души поддерживая Нарциссу, но подтверждать это действиями не спешили…

К вечеру Нарцисса была совсем обессилена, десятки раз повторив одно и то же на разные лады, но ей удалось уговорить почти всех, а остальные не посмели ответить отказом и пообещали обдумать услышанное и дать ответ позже.

— Косные бараны, — бурчал Малфой, вынужденный целый день просидеть молчаливым истуканом с приклеенной улыбкой, демонстрируя поддержку супруги. — Мы гарантировали им безопасность детей, что ещё им нужно?

Эдриан молчал. Ему было что сказать, однако смысла возражать не было: Люциус первый бы отказался рисковать Драко, поступи ему подобное предложение от любого человека, а слова были не более чем просто словами — Малфою нужно было выпустить пар. Вскоре он удалился, чтобы в последний раз проверить многочисленные защитные заклинания, которыми за последнюю неделю оказался пронизан весь мэнор, и Нотт остался наедине с полулежащей в кресле Нарциссой, которая с закрытыми глазами пила чай с доброй порцией восстанавливающего зелья.

— Я купила девочкам платья, — слабым голосом сказала она, по-прежнему не открывая глаз. — Они совершенно чудесные. И тебе нашла отличную мантию — загляни, пожалуйста, завтра к полудню к Джеки Таулер… Кстати, её я тоже пригласила на приём — вряд ли она станет ценным союзником, но у неё сынишка подходящего возраста, чуть старше Драко и Теодора, так что лишним не будет.

— Кто это? — удивился Нотт незнакомому имени.

Нарцисса недоумевающе взглянула на него, а секунду спустя со смешком сказала:

— О, я и забыла, как ты далёк от происходящего в будуарах. Джеки Гуссокл.

— Жаклин Гуссокл? Я не знал, что она вышла замуж… — Эдриан вспомнил девушку только по фамилии. За семь лет учёбы студенты-ровесники всегда запоминают друг друга, даже если лично они не были представлены. А такие, как Гуссокл, не выделяющиеся ничем, кроме фамилии⁽¹⁾, забываются сразу после выпускного бала. — А кто такой Таулер?

— Он швейцарец, кажется, или швед?.. Они познакомились во время курсов по чарам, потом поженились… — Нарцисса равнодушно пожала плечами. — Я, признаться, не интересовалась. Мы не подруги, конечно, так что её личная жизнь мне известна постольку-поскольку. Джеки отличные вещи шьёт на заказ, я ещё по Хогвартсу помню, какие она чудесные платья себе создавала на все праздники — чарами она владеет в тысячу раз лучше этой выскочки-Малкин, и что касается качества, её изделия не уступают «Твилфитт и Таттинг», зато по цене раз в пять дешевле. У Джеки нет магазина, она принимает немногочисленных клиентов в собственной гостиной, случайные люди к ней не ходят, но поверь моему слову — вещи у неё выходят очень хорошие. Может, внукам передать и нельзя будет, на платить сотню галлеонов за чары, что продержатся век, как по мне, смысла нет, а в остальном — не хуже «ТТ», но цена значительно более низкая. А её сыну Кеннету четыре года, он иногда заглядывает в гостиную, когда мать работает, и, кажется, он будущий гриффиндорец.

— Не лучшая рекомендация, — хмыкнул Эдриан, улыбкой давая понять, что шутит. — Спасибо, Цисси. Я признателен тебе за участие.

Нарцисса стрельнула глазами из-под опущенных ресниц, и на её губах промелькнула улыбка.

— Как дети восприняли необходимость вести себя хорошо? — сменила она тему.

— Ну… Мальчики спокойно, Давина, как обычно, — в штыки. А Маркус вовсе сразу заявил, что не станет молчать, если кто-то будет говорить гадости про его друзей и семью, и никакие доводы не возымели на него действия. Квин даже пригрозил вообще его не брать с собой, но Марк, кажется, лишь обрадовался.

— Мда… Хорошо, что Драко совсем малыш, и разумных речей от него никто не будет ждать.

— Надеюсь, они справятся.

— Мы все надеемся, — печально улыбнулась Нарцисса.

* * *

Приём был назначен на три пополудни, чтобы маленькие дети были не сонными и голодными, а напротив, полными сил для новых знакомств и игр, и за утро Эдриан успел решить немало вопросов — в том числе рабочих. Когда Лаки доложил о вылетевшем из камина ярко-жёлтом самолётике, сердце Эдриана пропустило удар.

— Уолл, прости, что-то в управлении произошло, я должен идти…

Держащий столб, который должен был стать опорой инкубатора, МакНейр лишь скрипнул зубами — без помощи Нотта его сил просто-напросто не хватало. Однако он не возразил, напротив, понимающе кивнул.

— Конечно, Эд, ступай, я справлюсь.

— Я постараюсь закончить быстрее, но, боюсь, остальное сегодня на тебе.

— Давайте, дармоеды ушастые, помогайте… — успел услышать Эдриан перед тем, как переместиться с домовиком в дом.

Однако срочность служебной записки была знатно преувеличена, и все вопросы разрешились буквально за несколько минут. Раздражённый Нотт не утерпел и проверил, как Коллинз справляется с обязанностями в отсутствие начальника, и хотя нашёл, к чему придраться, констатировал, что в его отсутствие управление продолжает работать, и никакой катастрофы на горизонте не видно.

До полудня, когда была назначена встреча с Гуссокл, ещё был целый час, но возвращаться домой Эдриан не стал и из Министерства отправился сразу в Косой переулок.

Жаклин Гуссокл он помнил нескладной заучкой с неизменными жиденькими косичками, теперь же дверь ему открыла симпатичная женщина с поднятыми в причёску волосами, в которой от студентки едва ли что-то осталось.

— Эдриан, — мило улыбнулась она и посторонилась. — Это же ничего, что я так запросто? Всё же мы учились вместе.

— Разумеется, Жаклин, условности бывшим сокурсникам ни к чему, — мягко кивнул он, проходя вслед за хозяйкой. — Очень уютный дом, — сказал он, оглядевшись.

Здание было новым, это он заметил ещё на подходе. Непривычно широкие окна давали много света, интерьер был выдержан в светлых тонах, и хотя привыкшему к минимализму Нотту изобилие вещей казалось странным, он не покривил душой, назвав дом уютным. Вот только никаких следов мистера Таулера не наблюдалось.

— Благодарю. — Одарив его ещё одной улыбкой, Жаклин скрылась за ширмой, разделяющей помещение на зоны, и через минуту отлевитировала в центр зала вешалку с мантией изумительно тёмно-вишнёвого цвета.

— Нарцисса сказала, что ты совершенно не обращаешь внимания на одежду, — снимая мантию с плечиков, полуобернулась Жаклин, — и теперь я вижу, насколько она права. Ну же, Эдриан, раздевайся!

Он смог сохранить лицо и никак не отреагировать на откровенно игривый тон Жаклин, но когда та потянулась к застёжкам на его мантии, удержать лицо стало сложнее. Миссис Таулер с ним флиртовала и не скрывала этого. Пообещав себе непременно задать Нарциссе вопрос, что именно она наговорила про него, Эдриан как можно вежливее отказался от помощи и быстро сменил мантию. Ростовое волшебное зеркало тут же выдало чувственный стон, сообщив, что он красавчик, а Жаклин это лишь подтвердила. Причём не только словами.

— Отлично выглядишь, — сказала она с придыханием, глядя на него откровенно голодным взглядом.

Ему и самому нравилось своё отражение, кажется, настолько хорошо он никогда ещё не выглядел, однако интерес к себе, как мужчине, заставлял Нотта нервничать.

Проститься с Жаклин удалось не сразу и лишь после трёх отказов задержаться на чай. Мантией он был очень доволен, но не настолько, чтобы расплачиваться за неё собственным телом.

— У меня ещё много дел, — пятясь к двери и держа свёрток с обновкой перед собой на манер щита, притворно улыбался Эдриан. — Да тебе и самой пора собираться на приём к Малфоям…

Уже дома он рассмеялся от абсурдности ситуации, однако мнения не изменил. Он хотел встретить хорошую женщину, построить отношения, может, завести с ней семью; и вообще хотел общения, близости, в конце концов, секса, — но Жаклин Гуссокл совершенно точно не была той, с кем это было возможно.

Мелькнула мысль, что он несправедлив, оценивая взрослую женщину запомнившимися по школе мерками, однако Эдриан отмахнулся. Что бы ни сказала о нём Нарцисса, и что бы ни подумала сама Жаклин, вот так с порога тащить едва знакомого мужчину в постель… В его системе ценностей эта женщина мгновенно утратила все шансы быть оценённой выше, чем «дешёвка». Такую женщину он не хотел видеть вообще, а уж рядом с собой так тем более.

И всё же мантию она сшила прекрасную.

— Великолепно выглядишь, — оценила Нарцисса, как только он вышел из камина. — Я же говорила, тебе пойдёт этот цвет.

— Привет, — Нотт пожал руку Люциусу, проследил взглядом, как Тео, Эди и Давина в своём новом изумрудном платье прошли в бальный зал, на сегодняшний день превращённый в огромную детскую комнату, куда защитные чары пропускали лишь детей, оставляя родителям возможность наблюдать через многочисленные двери, и только тогда ответил: — Мантия отличная, спасибо тебе и за совет, и за рекомендацию. Но что ты сказала Жаклин обо мне?

— В каком смысле, что сказала? — удивилась Нарцисса. — Да ничего… Про приём рассказала, упомянула, что близкий друг моего супруга, — она бросила презрительный взгляд на стоящего рядом Люциуса, — как настоящий мужчина совсем не умеет подбирать вещи, которые ему пойдут. Ну и спросила, не согласится ли она пошить мантию лорду Нотту. Она согласилась. А что такое?

— Да так, — попытался увильнуть от ответа Эдриан, однако Малфой его достаточно давно знал, чтобы по едва заметному румянцу догадаться о причине смущения.

— Мерлин, Эд, она что, приставала к тебе?

Будучи джентльменом, он не мог подтвердить подобное обвинение в адрес женщины и промолчал, но Люциусу это не помешало рассмеяться.

Нотт предпочёл ретироваться, оставляя Малфоев у камина — встречать гостей. Флинтов, беседующих на диване, он увидел сразу, однако на полпути к ним заметил миссис Тонкс в таком же, как у Давины, изумрудном платье и сменил направление. Раз уж Нарцисса уговорила сестру подыграть, стоило лично убедиться, что Андромеда понимает, что сорвать представление недопустимо и грозит ей серьёзными последствиями.

— Мисс Блэк, — остановившись за спиной напряжённой женщины, обозначил своё присутствие Эдриан.

— Миссис Тонкс, — воинственно вскинула голову та, оборачиваясь.

Эдриан холодно посмотрел ей в глаза и слегка скривился — демонстративно.

— Мисс Блэк, не знаю точно, что сказала вам Нарцисса, однако считаю нужным поблагодарить вас за участие в этом мероприятии, а также предостеречь от любых попыток его сорвать.

— Вы мне угрожаете? — зашипела она.

— Рад, что мы поняли друг друга. — Когда хотел, Нотт мог быть очень убедительным. — Я искренне надеюсь, что теперь, когда вы вернулись в мир магов, между нами не возникнет вражды или недопонимания. Ваша племянница чудесная девочка…

— Цисси сказала, что вы отличный отец, — ледяным тоном произнесла Андромеда, — вижу, она не погрешила против истины: то, как вы защищаете Давину, делает вам честь. Я не враг ей, лорд Нотт. Нам обоим известны причины моего поведения, и потому смею заверить, что подобное никогда не повторится. Что бы ни было в прошлом, Давина моя племянница, и вредить ей — последнее, чего бы мне хотелось.

Эдриан кивнул и только теперь повернулся к истуканом стоящему с боку от Андромеды мужчине. Ничем не примечательный, уже начавший седеть, несмотря на молодой возраст, в этом невысоком мужчине с одного взгляда угадывался маггл. И однако же Эдвард Тонкс вёл себя правильно, а не так, как повёл бы себя грязнокровка-гриффиндорец: он молчал и не лез, отдавая себе отчёт, что находится в Малфой-мэноре исключительно по милости хозяев, а в противостоянии с лордом Ноттом лишь помешает супруге.

— Мистер Тонкс, я полагаю. Рад видеть вас в магическом мире. Как миссис Малфой говорила вашей супруге обо мне, так мне она говорила и о вас. И услышанное позволяет надеяться, что теперь ничто не помешает вам стать достойным членом нашего общества.

— Благодарю за добрые слова, — продолжая демонстрировать идеальную выдержку, спокойно кивнул тот.

— Наши девочки кузины, поэтому мне хотелось бы познакомиться с Нимфадорой. Со своей стороны я гарантирую её абсолютную безопасность в моём доме, однако пойму, если вы предпочтёте провести встречу на нейтральной территории.

— Вы приглашаете нашу дочь, но не нас, — правильно поняла Андромеда. — Мы не привычны к такому.

— Я хочу лишь познакомиться, — развёл руками Эдриан, — и готов сделать это где угодно. Но вы правы, если Давина захочет дружить с кузиной, в Нотт-мэнор я буду приглашать одну Нимфадору, не вас. Станут ли они подругами, зависит исключительно от их собственных желаний, сам я не собираюсь стоять у девочек над душой и другим не позволю диктовать свою волю моей дочери.

— У вас так принято? — задал вопрос Тонкс, кажется, сжав руку жены, не давая ей возразить. — Что за детьми никто не присматривает?

— За детьми присматривают домовики, — снисходительно, но не высокомерно пояснил Эдриан, помня, с кем имеет дело, и потому проявляя терпение. — И да, у нас так принято. Ваша супруга вряд ли знает, каково это, — Блэки не жаловали общение вне семьи, — но другие чистокровные маги веками сохраняли и поддерживали дружбу между родами именно через детей. Я сам, к слову, знаком с Малфоем и Флинтом с раннего детства. Как видите, спустя годы мы по-прежнему друзья. Драко и Маркус часто гостят в моём доме, мои дети посещают этот чудесный сад и гоняют павлинов, — он махнул рукой на окно, — и точно так же, пусть и реже в последнее время, навещают дом Флинта. Наши дети дружат и не нуждаются в компании, однако мы были бы рады, если бы в число их друзей вошли новые люди. Но — только вам решать, желаете ли вы своей дочери таких друзей или предпочтёте…

Эдриан замолчал, позволяя Тонксам самим заканчивать предложение. Они могли последовать традиции Блэков общаться только с родными по крови и запереть дочь в доме Вальбурги, не принимая Драко, Давину и Летицию за подходящую компанию. Но также они могли попытаться наладить отношения с членами Ордена Феникса, теми же Уизли, и рискнуть быть выгнанными из дома, потому что миссис Блэк однозначно не потерпела бы такой компании для девочки, которую взяла под крыло.

— Мы будем рады, если Нимфадора подружится с вашими детьми, лорд Нотт, — снова не давая жене сказать, произнёс Тонкс с приличествующей случаю сдержанной улыбкой. — Но прошу вас проявить снисходительность и позволить нам с женой хотя бы в первое время присутствовать. Нимфадора привыкла к тому, что мы всегда рядом, для неё будет стрессом в одиночестве оказаться в новом месте, тем более месте, полном магии. Да и нам будет спокойнее, если говорить начистоту. У нас нет причин не доверять вам, но нет причин и для доверия.

Нарцисса была права: Эдвард Тонкс был совсем не таким, как они ожидали увидеть. Он был магглорождённым волшебником — не грязнокровкой.

— Вы правы, — доброжелательно улыбнулся Эдриан и протянул руку. Крепко пожав ладонь Тонкса, он посмотрел на Андромеду и обратился к её мужу. — Я сделаю исключение для вас, мистер Тонкс, мне кажется, вы это заслуживаете. Напишите мне, когда вам будет удобно, и мы договоримся о встрече. А сейчас прошу простить меня, но, кажется, моё общество интересно и другим гостям.

14.12.2020

1) Миранда Гуссокл — автор учебника по чарам.

Вернуться к тексту