Vade mecum (Иди со мной) (гет)

* * *

После разговора с Дамблдором я очень долго размышлял о сложившейся ситуации. А ещё я всё никак не решался покарать Снейпа, хотя и видел его за эти дни. Мне было очень интересно, знал ли этот довольно сильный маг, что его главный союзник, которому он доверил свою жизнь, предал его, дав мне отличный повод убить предателя. Но я всё никак не решался сделать этого, понимая теперь, почему он так поступил.

И словно против своей воли я несколько раз проникал в комнату к Мередин, ведь с каждым днём без неё мне почему-то становилось всё хуже и хуже. Но я никак не мог застать её и своего ребёнка дома, хотя и видел по обстановке, что она уже родила. И цвета колыбели и одежды малыша были нейтральными, зелёными, так что я всё ещё не знал, кто же у меня был: сын или дочь.

А в один свой визит, довольно поздно вечером, я всё-таки застал её дома, только не одну.

— До сих пор не могу поверить, что мой кузен мог так поступить с тобой, Мередин, — печально протянула невысокого роста девушка с длинными русыми волосами и в простой деревенской одежде. — Ты только посмотри на малышку Касси, она же его копия! Эти чёрные глазки, словно два уголька! И личико… какая же она у тебя красивая…

— Брось, Лена, Ян не виноват, что так получилось, — мягко ответила Мередин, склонившись над письменным столом, в то время как её приятельница слегка покачивала колыбель со спящим младенцем. — Я же уже десять раз тебе говорила, что мы решили, что нам… не по пути, вот и всё.

— «Не по пути!» — возмущённо воскликнула Лена, повернувшись в её сторону. — Как ребёнка делать, так было по пути, а как растить его, так нет!

— Лена, хватит, — устало перебила её Мередин, оторвавшись от пергамента, над которым до этого работала. — И спасибо тебе большое, что помогаешь мне, не знаю, что бы я делала без тебя…

— Да ладно тебе, одним ребёнком больше, одним меньше… — тепло улыбнулась Лена в ответ, и Мередин вернулась к своей работе. — Я же всё равно сижу со своим, мне нетрудно посидеть и с племянником. А тебе надо работать, тебе же больше не на кого надеяться…

Мередин ничего не ответила на слова подруги, лишь тяжело вздохнула, а Лена тем временем продолжила негромко говорить:

— А что сказал твой отец? Ты вроде говорила, что он собирался приехать к тебе?

— Он не хочет больше меня знать, — тихо ответила она, и теперь в её голосе была неприкрытая боль. — Но… я… справлюсь. Я со всем справлюсь сама.

— Конечно, справишься, — мягко улыбнулась Лена, почувствовав настроение Мередин. — А я помогу тебе. Приходи завтра перед занятиями ко мне, я посижу с Касси, пока ты будешь с учениками.

— Спасибо, Лена, — Мередин снова оторвалась от работы и благодарно посмотрела на неё. — Я даже не знаю, как мне тебя отблагодарить…

— Брось, мне нетрудно, — отмахнулась она, встав со стула у колыбели. — Ладно, Касси заснула, я пойду. А ты долго не сиди, тебе тоже надо отдыхать, какая-то ты в последнее время осунувшаяся…

— Конечно, сейчас закончу проверять третий курс и лягу спать, — сразу пообещала Мередин, а я с болью отметил, что выглядела она действительно очень устало. — И посплю немного, пока есть такая возможность. Сама же знаешь, что Касси не спит дольше четырёх часов…

— Хоть что-то, — хмыкнула Лена, подойдя к входной двери. — До завтра!

— До завтра! — вполголоса попрощалась Мередин, и Лена тихо выскользнула из просторной комнаты, оставив меня наедине с ней и новорождённой дочерью.

Поскольку на мне были Маскирующие чары, то я решил не выдавать своего присутствия и подойти к колыбели, чтобы посмотреть на дочь, но чем ближе я приближался к колыбели, тем сильнее чувствовал сопротивление, а Мередин вдруг вскочила на ноги и воскликнула:

— Гоменум Ревелио!

Чары сразу же спали, и Мередин, увидев посреди своей комнаты растерянного меня, тут же подскочила к кроватке, аккуратно схватила малышку в руки и прижала к себе, закрывая её собой.

— Я же сказала тебе не приходить сюда! — тихо воскликнула она, не давая мне ни единого шанса приблизиться к ним.

— Я хочу… увидеть дочь, — проговорил я с неприкрытой болью в голосе, ведь меня отталкивала та, ради которой я готов был отказаться от всей своей прошлой жизни.

— У тебя нет дочери, — жёстко ответила Мередин, защищая своё дитя словно тигрица тигрёнка. — Если тебе так захотелось поиграть с детьми, то попроси Беллатрису родить тебе! Она тебе точно не откажет ни в наследнике, ни в наследнице! Вот и издевайся над ними сколько влезет! А нас оставь в покое!

Как бы она ни старалась держать себя в руках, но последние слова были фактически выкрикнуты, и сразу же послышался недовольный детский плач. Я растерянно уставился на них, а Мередин, немного оголив грудь, сразу стала успокаивать малышку, немного покачивая её на руках.

— Ш-ш-ш, успокойся, Касси, всё в порядке, — ласково приговаривала она, и наша дочь постепенно затихла. — Я рядом, я не дам тебя в обиду… Убирайся!

Последнее слово было брошено мне с небывалой злостью, но я тихо спросил:

— Касси?

— Кассиопея Нотт, — нехотя ответила Мередин, поджав губы и прижимая к себе двухмесячную дочь.

— Моя фамилия Реддл, — растерянно ответил я, больше всего на свете желая подойти к ним, но даже такому сильному магу, как мне, было не противостоять разгневанной матери, защищавшей своего ребёнка. В последний раз я лишился из-за этого жизни на долгих четырнадцать лет.

— Отлично, — зло ответила она, с опаской смотря на меня. — Но мою дочь зовут Кассиопея Нотт, и к тебе она не имеет никакого отношения. А теперь уходи отсюда, я не хочу тебя больше видеть. Забудь о нас. Оставь в покое. Любая дурочка и не только родит тебе хоть под Империусом, хоть нет, а про нас даже не вспоминай. Если ты ещё раз появишься здесь, то я сразу вспомню все заклинания, которым ты меня учил. А я очень способная ученица, ты сам это знаешь.

Поняв, что лицо своей дочери так и не увижу, я с болью посмотрел на невероятно усталую Мередин, застывшую с младенцем на руках и волшебной палочкой наготове, а затем развернулся и бесшумно выскользнул прочь, разрываясь в этот момент на тысячу кусочков.

В тот момент я наконец понял, чего же на самом деле хотел в своей жизни, я хотел быть с Мередин, хотел быть с дочерью. Но вся ирония состояла в том, что я им был не нужен. Я настолько был слеп в своих стремлениях подчинить себе мир, что своими же руками разрушил то, что было мне нужно в действительности.

Дамблдор был уже четыре месяца как мёртв, правительство пало, Снейп всё ещё продолжал играть роль преданного слуги, а я вдруг отпустил ситуацию на самотёк. Все ждали от меня решительных действий, все ждали, что я буду разыскивать трусливо сбежавшего Поттера, а я всё больше думал над тем, как бы мне сделать так, чтобы Мередин меня простила и подпустила к себе. Меня словно тянуло к ней магнитом. В итоге в один прекрасный день я собрал все свои крестражи, чтобы скрепить остатки души в надежде на то, что смогу выжить и вернуться к ней. Прав был Дамблдор, в мире были вещи и пострашнее смерти…

* * *

Вот уже второй год я наблюдала эту картину. Цветущая яблоня нежно-розового цвета, похожая на невесомое облачко. Мне нравилось сидеть рядом с ней в любое время года, но весной нравилось особенно. Весной у меня было совершенно потрясающее чувство зарождения чего-то нового, надежды на светлое будущее.

Касси на днях исполнилось десять месяцев. Мы тихо посидели в гостях у Лены, я испекла шоколадный кекс, а моя дочурка в это время играла с сыном моей подруги, которому было уже почти полтора года. А на следующий день, в воскресенье, мы решили отложить все дела и посидеть в любимом сквере, наслаждаясь красотой вновь рождённой природы.

Касси была на удивление спокойным ребёнком, она сидела у меня на руках и с интересом смотрела по сторонам и улыбалась случайным прохожим, которых в то утро было немного. Я же настолько задумалась о чём-то своём, что не заметила, как к нам подсел ещё кто-то.

— Какая красивая яблоня, не правда ли? — вдруг обратился ко мне приятный мужской голос, и я, очнувшись от раздумий, удивлённо-испуганно уставилась на его обладателя. — Просто потрясающе. Думаю, что она красива в любое время года, но весной особенно. Такая невесомая, лёгкая… как облако.

— Касси! — воскликнула я, как только заметила, что моя дочь почти переползла с моих рук на руки незнакомца. — Перестань, нельзя!

— Ничего страшного, — мягко улыбнулся мне довольно высокий молодой мужчина с ровными чёрными волосами и глубокими чёрными глазами на невероятно красивом, аристократическом лице, одетый в простой чёрный костюм-двойку. Его голос был удивительно мягкий, завораживающий, и почему-то показался мне знакомым, хотя я была уверена, что если бы услышала однажды подобный голос, то точно не смогла бы его забыть. — Касси?

— Да, — смутившись пристального взгляда, пробормотала я. — Кассиопея.

— Какое интересное имя, — улыбнулся незнакомец, и я от его завораживающей улыбки вмиг покраснела. — В честь созвездия?

— Да, — ещё больше смутившись, ответила я, а затем посмотрела себе под ноги. — В семье моей бабушки была традиция называть детей в честь астрономических тел. Я решила последовать ей.

— Очень красивое имя, — произнёс он невероятно нежно, но я, почувствовав, зачем незнакомец мог подсесть к нам и пытаться заговорить со мной, сразу же попыталась взять на руки дочь, которая почти полностью успела перебраться на колени красавца, чтобы попытаться исчезнуть, пока неловкость ещё больше не увеличилась.

Но Касси почему-то упорно не хотела покидать колени незнакомца, так что мне пришлось подсесть поближе, почти вплотную, чтобы обхватить маленькую вредину уже двумя руками. И в то мгновение, когда моё лицо оказалось буквально в сантиметре от его лица, он вдруг наклонился ко мне и поцеловал.

От этого поцелуя мне вмиг стало плохо, в меня словно молния ударила. Может, голос и не был мне знаком, но эти губы, бывшие когда-то бледно-розовыми и фарфоровыми, я узнала бы из тысячи. Из миллиона.

— Что?.. — выдохнула я, но он, заметив, что я узнала его, только крепче обхватил меня левой рукой, ведь правой он всё это время придерживал Касси, и более жадно поцеловал меня. Растерявшись на мгновение, я неожиданно для себя ответила на поцелуй, а затем отстранилась и со слезами на глазах уставилась на него. — Это обман? Магия? Зелье?

— Нет, это всего лишь я, — тихо ответил он, смотря прямо мне в глаза. — Именно таким я был на тот момент, пока не расколол окончательно душу с помощью крестражей. Ты же знаешь, что это такое, верно?

— Знаю, — тихо выдохнула я и, быстро взяв на руки дочь, хотела встать и побежать домой, но он не дал мне этого сделать и теперь обнимал меня двумя руками.

— Ты же мечтала о прекрасном принце, Мередин? Я здесь. Почему ты хочешь сбежать от меня?

— Ты не принц, — сквозь слёзы выдавила я, а Касси снова упрямо переползла к нему на колени и, встав на цыпочки, обняла за шею.

— Привет, — прошептал он, отпустив меня и обняв дочь. — Я тоже рад тебя видеть…

Я растерянно смотрела на то, как Касси внимательно всмотрелась ему в глаза, а затем полезла куда-то за плечо, заметив бабочку, но он не дал ей вылезти, подхватив её подмышки. В этот момент я поняла, в кого же моя дочь родилась такой красавицей. Те же глаза-угольки и чёрные прямые волосы, те же изящные черты лица. Его внешность действительно была настоящей, это был не обман, но вот я сильно сомневалась, что изменилась его чёрная душа.

— Нам пора идти, — вытерев тыльной стороной ладони слёзы, пробормотала я, попытавшись взять Касси обратно на руки, но она сразу же запищала и крепче обняла его, словно почувствовав в нём родную душу. — Касси, нам пора!

— Почему ты хочешь опять сбежать от меня, Мередин? — спокойно спросил он, продолжая обнимать дочь. — Я же изменился ради вас, отрёкся ради вас от всего, что было в моей прошлой жизни, чтобы быть рядом с вами… Я скрепил свою душу, а ты не представляешь, чего мне это стоило…

— Ты не представляешь, чего мне стоило забыть тебя, — выдавила я, изо всех сил сдерживая второй поток слёз. — Не надо. Я тебе не верю.

— Почему, Мередин? — он вновь пристально посмотрел на меня, а я вдруг поняла, что его взгляд был тем же самым, от которого меня до сих пор бросало в дрожь, несмотря на то что радужка глаз была теперь чёрной, а не багряно-красной. — Я изменился. Война окончена. Ты не могла не прочитать об этом в газетах. Волан-де-Морт исчез два месяца назад, и больше его никто не видел. И не увидит. А я хочу быть с тобой и с Касси.

— Я не знаю, кто ты, — прошептала я, предприняв ещё одну попытку забрать Касси к себе на руки, но у меня опять ничего не получилось, и она продолжала крепко обнимать его за шею.

— Меня зовут Том Реддл, — широко улыбнулся он, удержав Касси от того, чтобы не поползти дальше по скамейке. — Я так же, как и ты, учился на Слизерине, был старостой факультета и школы. Я вырос в сиротском приюте, до одиннадцати лет не знал, что волшебник, а потом ко мне пришёл Дамблдор с письмом и сообщил, что меня приняли в Хогвартс. Моя мать была из чистокровной семьи, потомков самого Салазара Слизерина, а отец был маглом, которого та опоила любовным зельем. Я умею говорить со змеями. Что ещё ты хочешь обо мне знать?

От такой откровенности я даже открыла рот, ведь за три года знакомства с ним даже имени его настоящего не знала, не то что остальное, но Том так невозмутимо смотрел на меня, готовый делиться любыми подробностями своей жизни, что я растерянно пробормотала:

— Я не знаю…

— Если честно, я тоже не знаю, что тебе ещё рассказать, — широко улыбнувшись, произнёс он, усадив Касси к себе на колени и начав её легко покачивать. — Но если тебе вдруг станет что-то интересно, то спрашивай, я обязательно отвечу тебе. Забавно, что нашей дочери уже скоро будет год, а мы почти ничего не знаем друг о друге…

— Да, может быть, — в этот момент я совершенно не знала, куда себя девать, так как если это был прежний Он, то я бы без раздумий прогнала его, но… это был одновременно и он, и нет. И от этого я всё больше погружалась в растерянность.

— Мередин, — вдруг обратился ко мне Том, взмахнув рукой, отчего в ней тут же появилась яркая игрушка, которую он сразу же отдал Касси, заняв её на несколько минут, — помнишь, в своё первое поручение, когда ты была должна…

— Я помню, — быстро проговорила я, поскольку он немного замешкался в конце, а перемены, произошедшие в его душе за полгода нашего расставания, были очень хорошо видны.

— Хорошо. Помнишь, я сказал тебе: «Иди за мной», прежде чем перенестись в тот дом…

— Да, — тихо ответила я, не совсем понимая, к чему он вспоминал об этом всём.

— Сейчас я предлагаю тебе почти то же самое. Иди со мной, Мередин. Ты спустилась за мной в преисподнюю, ты горела там вместе со мной. А теперь пришла моя очередь вывести тебя оттуда. Иди со мной, — он протянул мне левую руку, совсем как тогда, в тот самый день, а к моему горлу подступил ком. — Ну же, Мередин… иди со мной… я люблю тебя.

Услышав это, я чуть не упала в обморок, а из моих глаз опять брызнули слёзы. Я же всю жизнь мечтала услышать от него эти слова, но после пережитого уже и не надеялась, что когда-нибудь их услышу.

Сглотнув, я неуверенно положила дрожавшую руку в его ладонь, подсознательно боясь, что это всё иллюзия, обман, ловушка, но Том так искренне улыбался мне, так сильно сжал мою ладонь в своей по-прежнему холодной, что я неуверенно улыбнулась сквозь слёзы.

— Чудесно, — тихо сказал он, и я, окончательно растрогавшись, прижалась к нему и уткнулась мокрым от слёз лицом в его плечо. Том же, двумя руками приобняв нас с Касси, поцеловал меня в лоб и прошептал: — Я вас люблю. Теперь я с вами.

— Ты не обманешь меня? — пробормотала я сквозь слёзы, на что получила ещё один поцелуй в лоб.

— Нет. Я другой. Ты изменила меня, Мередин. И теперь я хочу быть только с тобой и Касси. Позволь мне это… я понимаю, что ты не сразу начнёшь доверять мне, ты не сразу забудешь всё, что было, но… я обещаю, что сделаю всё, чтобы заслужить ваше доверие и любовь. Всё что угодно.

Я ничего не ответила, лишь крепче прижалась к нему, понимая, что мою любовь ему точно не надо было заслуживать, ведь я его до сих пор не могла забыть, выселить из своего сердца. Я его любила всё это время, и моя любовь неожиданно сделала из чудовища… не принца, но человека, осознавшего свои ошибки и искренне раскаявшегося в своих поступках. И так же, как и вокруг нас, внутри рождалось что-то… новое, чистое и прекрасное, как только что распустившаяся яблоня, невесомая, как пушистое мягкое облако.