Под куполом (гет)

Рон

Портал выплевывает их с Джорджем на ковер гостиной в Норе, и они, кувыркаясь и хохоча, докатываются до самого отцовского кресла.

— Рональд Билиус Уизли, во имя Мерлина... Джордж, и ты туда же! — мать трясет кулаком, появившись в дверях. — Только посмотрите на себя! И что это у тебя в руках?

— Нюхлер, ма, — Джордж поднимается с пола и протягивает ей зверька. — Правда, славный? Ушастые натаскивают их на поиск волшебников.

Мать переводит грозный взгляд с одного на другого.

— Мне с вами забот мало, вы еще и нюхлера притащили?

— Ма, перестань, — Джордж опускает зверька на пол, и тот сразу начинает деловито водить носом. — Мы не смогли его бросить. Ты ведь тоже против эксплуатации животных? Или Гермиона еще не успела ввести тебя в курс дела?

Мать закатывает глаза.

— Гермиона не занимается животными. Марш в душ — оба, и...

Старинные часы звонко бьют, показывая "смертельную опасность". За окном стремительно темнеет, и желтый непроглядный туман пытается проникнуть в дом. Не дай Мерлин попасть в него — ничто не поможет. Мать взмахом палочки задергивает шторы и снова поворачивается к ним.

— Мы опять видели Чарли, — Рон стирает грязь с лица рукавом. — Похож на марионетку, глаза выпучил, выпустил в нас полсотни заклинаний. А еще мы видели маггла с пистолетом с волшебными пулями. Мы спасли нюхлера и одну девчонку, но она ранена. Успели спихнуть ее Симусу и проскочить в портал.

Мать вздыхает, потом жестом указывает им на лестницу. Рон с блаженством залезает в ванну и от души намыливается противным гелем с запахом лаванды. Кажется, он стоит еще с тех времен, когда у них жила Флер.

— Гарри, — проходя мимо комнаты друга, он заглядывает внутрь. Гарри читает "Углубленный курс заклинаний". — Пойдешь ужинать? Мы нюхлера притащили.

И Рон тут же сглатывает, вспоминая, что Бузинная палочка лежит в левом кармане. Придется сказать о ней Гарри, и чем раньше, тем лучше.

— Сейчас, — отзывается тот. — Я нашел несколько интересных заклинаний, Гермионе понравится. Слушай, она действительно с Малфоем?

Рон захлопывает дверь и спускается вниз на кухню. Пахнет запеченной курицей, мама с Джинни крутятся, заклинаниями расставляя тарелки. Отец, еще слабый, уже сидит за столом, читая старый номер "Пророка". Шея у него перевязана свежим бинтом. Рон отводит взгляд: страшно вспоминать, как отца, залитого кровью от гоблинской пули, буквально вытащили из лап смерти. Магией вылечить его было практически невозможно — она просто не действовала. Джинни считает, что это была экспериментальная пуля, навсегда лишающая способности к магии. С тех пор отец не брал в руки палочку.

— Что-то Симус с Дином задерживаются, — мать вздыхает, кладя отцу на тарелку курицу. — Скольких вы вытащили на этой неделе?

— С десяток, — Джордж усердно жует и накладывает себе побольше салата. — О, Гарри, проходи.

Рон быстро сдвигается, освобождая другу место, и Гарри садится рядом, придвигая к себе тарелку.

— Дорогой, тебе курицу с рисом или тыквенным салатом? — мать улыбается, Джинни с готовностью тянется к разным блюдам.

— С салатом, — Гарри апатично протягивает тарелку, и Джинни проворно кладет на нее щедрую порцию еды.

Рон устало жует, обводя присутствующих мрачным взглядом. Ему все еще не хватает Гермионы, привычно сидевшей по правую руку. Веселье, взорвавшееся в нем при побеге с нюхлером, разом исчезает, уступая место разочарованию и одновременно желанию действовать.

— Я завтра вечером переезжаю, — Гарри протыкает курицу вилкой, и наступает тишина. — Ненадолго, а, может, наоборот — навсегда. Обратно на Гриммо.

— Как ты справишься один? — мать обеспокоенно хмурится. — Кикимер исчез, кухня там совсем старая. А за тобой нужно присматривать, но Джинни я не отпущу, она нужна мне здесь, я не останусь один на один с оравой мужчин.

— Мама! — Джинни сердито подскакивает на стуле. — Я пойду с Гарри.

— Я перееду самостоятельно, — Гарри не отрывает взгляда от курицы. — Мне почти девятнадцать, миссис Уизли, честное слово, я справлюсь. Я хочу побыть один.

Рон перестает жевать и сглатывает.

— Что, и меня не возьмешь?

— У тебя куча дел, — отзывается Гарри. — Спасаешь магглов и волшебников, а у меня нет сил, так что, наверное, вы все правильно меня ограждали от сражений. Гермиона считает, что я болен, но, думаю, мне нужно вздохнуть.

— Ты виделся с Гермионой? — Рон закашливается. — И что она тебе сказала?

— Сыграем после ужина в шахматы у меня наверху, ладно? — Гарри продолжает есть. — И поговорим.

Отец некоторое время молчит, потом произносит:

— Мы будем скучать, Гарри. Разумеется, у тебя есть свой дом, и ты совершенно не обязан жить с нами, если не хочется. Просто знай, что мы — твоя семья. У каждого случаются сложные периоды в жизни, мы все имеем право чего-то бояться. Ты побывал в Азкабане, а эта тюрьма только ухудшает все страхи человека, пытается свести его с ума. Думаю, ты поступаешь правильно, и Молли зря так расстраивается. Мы немного душим тебя заботой, верно?

Гарри огорченно кладет вилку. Рон понимает по выражению его лица, что ему действительно жаль, но решение уже принято.

— Большое спасибо, Артур, — Гарри кивает. — Вы только не думайте, что я исчезну. Я, конечно, буду заглядывать. Все-таки мы с Джинни встречаемся. Только такой я вряд ли ей нужен.

Джинни яростно мотает головой, и Рон раздраженно думает, что Гарри динамит его сестру уже в который раз.

— Я только завтра уеду, миссис Уизли, — Гарри криво улыбается. — И буду благодарен, если вы завернете мне что-нибудь с собой.

Мать тут же суетливо отвечает:

— Конечно, конечно. Все, что смогу оторвать от голодных ртов, все отдам тебе. Тебе не нужно помочь с уборкой на Гриммо? Я помню, там было так пыльно...

Гарри смеется. Но это не веселый, беззаботный смех.

— Спасибо, миссис Уизли. Я справлюсь.

Гарри поднимается наверх сразу после чая, оставляя их наедине. Джинни тихонько плачет, мать сосредоточенно убирает со стола. Джордж пытается накормить нюхлера кусочком хлеба, и отец сердито прогоняет обоих из кухни. Рон не сразу входит в комнату: ему кажется, что Бузинная палочка жжется в кармане.

Гарри кидает вещи в сторону чемодана, не особенно стараясь попасть внутрь. Пара клетчатых рубашек зависает на краю кровати. Рон вспоминает, сколько всего они пережили в этой комнате за долгие годы дружбы.

— Я забрал палочку, — глухо произносит Рон, подбирая и закидывая в чемодан рукав свитера.

Гарри не поворачивается, изучая содержимое шкафа.

— Гермиона говорила, что ты ушел в Запретный лес.

— Злишься? Палочка может быть последним ингредиентом, как считает Гуссокл.

Гарри достает с верхней полки коробку с шахматами. Рон дарил их на Рождество лет пять назад. Как давно они не играли!

— Чтобы понять, какую форму принимает последний ингредиент, нужно прочесть определение последнего ингредиента в заклинаниях такого рода, — отзывается Гарри. — Иначе какая-нибудь слеза ребенка тоже подойдет.

Рон садится на диван и расставляет белые фигуры, Гарри — черные. Они могли бы воспользоваться магией, но оба не хотят доставать палочки.

— Ты говоришь так, словно тебя загипнотизировала Гермиона, — Рон подталкивает пешку. — Где найти определение, если слов заклинания толком нет?

Гарри пожимает плечами. Они играют молча, и когда игра близится к концу, а Гарри привычно проигрывает, Рон сухо замечает:

— Забери у меня палочку.

— Нет, — Гарри вдруг поднимается и вытаскивает палочку из кармана. — Забирай ты. Обезоружь меня.

Рон смотрит на него во все глаза. Вот так просто отказаться от Бузинной палочки? Гарри точно спятил!

— Я не спятил, Рон, если ты сейчас так думаешь. Я устал. И я не рискну пользоваться палочкой в моем состоянии — она легко начнет меня искушать.

Рон пожимает плечами. Конечно, мысль о том, что палочка станет слушаться его самого, кружит голову. Подумать только — он, Рон Уизли, хозяин Бузинной палочки!

— Экспеллиармус! — произносит он внезапно для самого себя, и палочка, вылетев из рук Гарри, падает на ковер. — Прости, я не хотел без предупреждения...

— Так и должно быть, — Гарри подбирает ее и засовывает обратно в карман. — А теперь попробуй сделать что-нибудь еще.

Рон окидывает комнату взглядом. В углу валяется плюшевый розовый слон, подаренный Джинни на десять лет.

— Акцио, слон! — командует Рон, чувствуя невероятную легкость в руке. Наверное, приятно расшвыривать врагов с такой легкостью. — Круто!

Выражение лица Гарри говорит о том, что он совсем не считает это крутостью.

— Ты же не бросишь Джинни? — Рон хмурит брови, поспешно переводя тему.

— Конечно, нет, — Гарри скидывает шахматы в коробку, подталкивая короля. — Думаю, она все понимает. Честное слово, Рон, мне чертовски хочется стать прежним. Выберемся из этого дерьма — внесу еще вклад в магазинчик и накуплю гору канареечных помадок.

Рон нарочито весело хлопает его по плечу. Ему не хватает того самого Гарри — лучшего друга, которому он иногда до безумия завидовал. И ему кажется, что их пути расходятся.

— Сделаем тебе скидку, — обещает он, но Гарри не улыбается.

Выходя из комнаты, Рон останавливается посреди коридора и с любопытством рассматривает Бузинную палочку. И кончики пальцев чуть теплеют.

Драко

Мать нервно стискивает руки и, поднявшись, прохаживается перед камином. Северус сидит у огня, оплетая пальцами ручки кресла.

— Дом на Гриммо проклят, — говорит мать нерешительно. — Да еще и принадлежит он теперь Поттеру... Почему вы не хотите остаться здесь? Или проверить особняк Лестрейнджей на Рассел-сквер — не думаю, что он занят...

Драко поднимает руку, прерывая ее.

— Я не стану рисковать. Дом на Гриммо безопасен и защищен, а в особняк Лестрейнджей, возможно, придется прорываться. Когда закончится война, я обязательно узнаю, что с ним случилось. Гермиона говорит, что он должен перейти к нам по закону.

Мать кивает, отворачиваясь.

— Родольфус умер, или его убили — я недавно получила знак. Если Грейнджер...

— Гермиона.

Мать выпрямляется, отводя глаза. Ей еще сложно принять ситуацию, но она старается. И они так и не поговорили об отце. Когда-нибудь он сможет.

— Если Гермиона права, я переберусь в дом Беллатрисы, а тебе оставлю мэнор в полное распоряжение. Двум хозяйкам в одном доме жить не пристало.

Драко неожиданно для себя теряется и не знает, что ей ответить. Две хозяйки? Да, конечно, однажды война закончится, и он захочет видеть Гермиону своей женой, если мать ведет к этому.

— Ты вырос, и мне сложно с этим примириться, — мать сдержанно обнимает его, подойдя, и Драко вдыхает аромат ее духов. — Но тебе больше не нужна моя защита.

— Но ты сама мне нужна, — возражает он. — Даже если я доживу до ста, ты будешь мне нужна.

Мать слабо и недоверчиво улыбается, кивая. Она все так же похожа на цветок, качающийся на тонком стебле.

— Куда отправитесь в Лондоне? Если бы Северус мог вырваться из замка, то пошел бы с вами, — и она, подойдя к креслу, опирается рукой о высокую спинку.

— Британский музей, Храмовая церковь, Вестминстерское аббатство — типичные достопримечательности любого, кто посещает Лондон. Возможно, нам повезет сразу. Я загляну к вам в конце недели, ладно? Я не исчезну.

Мать огорченно хмурится, и Драко, развернувшись, краем глаза замечает, что Северус аккуратно накрывает ее пальцы своей широкой ладонью.

Поттер уже расхаживает по гостиной, когда они с Гермионой выходят из камина, одновременно чихая.

— Пылища такая, словно здесь сто лет не жили, — Драко скептически осматривает гостиную в темных тонах, пока Гермиона радостно обнимает Поттера. — Придется сначала убраться, если ты не против.

Поттер громко хмыкает.

— Молли предлагала свою помощь, но я подумал, что мы втроем справимся быстрее и без нравоучений, да и ей не стоит пока знать, что вы остановитесь у меня. Признаться, я и сам не совсем понимаю, что думаю на этот счет.

Драко поджимает губы, понимая, что слова относятся к нему. Поттер взмахом палочки зажигает свечи, Гермиона растапливает камин. Драко осторожно приближается к шторам, слыша за ними знакомое жужжание.

— Разведем доксицид? — Поттер вытаскивает на середину комнаты пыльный ковер с узорами.

Драко взмахивает палочкой, отдергивая шторы, и разозленные докси устремляются на них всем роем. Гермиона тут же накидывает на них сетку — заклинание, и рой падает на пол. Драко трансфигурирует его в спичечный коробок и швыряет в камин.

Поттер несколько секунд стоит молча, переводя взгляд с одного на другого.

— Вот это вы сработались, — произносит он изумленно. — Страшно представить, что еще вы умеете и через что прошли.

Драко качает головой, направляя палочку на ковер.

— Очистись! Тебе лучше не знать, Поттер, крепче будешь спать.

— Хорошо, допустим, вы сработались... В конце концов, в старосты и Пожиратели смерти идиотов не берут. Но какого драккла вы теперь вместе?

Гермиона невозмутимо трансфигурирует занавески в новые — плотные бархатные, приятного мятного цвета.

— Какого драккла ты сначала целовался с Чжоу и бегал за ней, а потом вдруг неожиданно поцеловал Джинни в гостиной? — ехидно интересуется она.

Поттер сердито взъерошивает волосы.

— Джинни не плакала каждые пять минут, и вообще...

— Вот именно! Вообще! — подхватывает Гермиона с жаром. — Жизнь — удивительная штука, Гарри. Просто смирись и подвинься: у тебя за спиной шкаф с пыльными книгами. А ведь там редкие экземпляры, за которые мадам Пинс душу продаст.

— Классическая Гермиона, — вздыхает Поттер, и Драко криво улыбается. — И тобой она тоже командует?

— Когда ей это удается.

— Между прочим, я все слышу, — Гермиона тянется к верхней полке, приподнявшись на цыпочки. — Помогите мне, подержите дверцу. Хочу достать том о холодном оружии. Вдруг там найдется информация о кинжалах?

Они выкладывают подходящие книги на стол и удовлетворенно смотрят на гостиную: после уборки она приобрела весьма уютный вид, а камин добавил тепла. Драко неторопливо подходит к гобелену и рассматривает древо Блэков: лица матери и тетки вышиты отвратительно, а над некоторыми именами изображения выжжены, и вместо них на ткани зияют пятна.

— И кто выжег Альфарда и Сириуса?

— Пошли, познакомлю, — мрачно произносит Поттер. — Гермиона, там на кухне свертки с едой от Молли. Посмотришь?

Драко выходит вслед за ним в длинный широкий коридор и спускается по старинной лестнице. Высоко над перилами висят головы домовых эльфов.

— Мрачно, — замечает Драко, сразу вспоминая элегантный и светлый мэнор. Да, средневековые элементы там тоже есть, но они скорее монументальны, чем мрачны.

— Я ничего не трогал после смерти Сириуса, кроме старинных проклятых артефактов, — Поттер шагает неровно. — Думаю, "Горбин и Бэркс" отвалили бы за них круглую сумму.

— Не сомневаюсь, — отзывается Драко, вспоминая темное помещение, заваленное опасными вещами. Там он получил то самое ожерелье, что чуть не убило Кэти Белл.

Поттер проходит вперед по коридору и, остановившись напротив портьеры, распахивает ее. Перед ними оказывается портрет, выполненный в полный рост: надменная женщина с чисто блэковскими глазами смотрит на них с неприязнью.

— Удивительно! — восклицает она визгливо. — Маггловское отродье-полукровка привел в дом чистокровного волшебника из благородной семьи, наполовину Блэка!

Драко поеживается. То, что он наполовину Блэк, и этот дом — часть истории его семьи по материнской линии, никогда не ощущалось им так явственно, как сейчас. Раньше Блэки были окутаны для него тайной.

— Твоя двоюродная бабка, получается, — произносит Поттер задумчиво, задергивая портьеры. — Я не очень в этом разбираюсь, а Сириус терпеть не мог говорить о родных. Я до сих пор не могу осознать, что больше никогда с ним не поговорю. Он умер слишком внезапно, и умер из-за меня.

Драко тяжело вздыхает, смотря на него искоса. У каждого есть свой ящик с виной, давящий на плечи.

— Поттер... Спасибо, что вытащил меня тогда из Выручай-комнаты.

Поттер не успевает ответить: из кухни доносится отчаянный вскрик Гермионы.

Выхватив палочки, они оба бросаются вниз и влетают в небольшое помещение с низким потолком и копотью над печью, облицованной кирпичом.

— Дьявол, что случилось? — Драко лихорадочно обегает глазами кухню.

— Тараканы, — оправдывающимся тоном поясняет Гермиона, дрожащим пальцем указывая на трех усатых насекомых, лежащих лапами вверх рядом со столом. — Ненавижу их! Представляете, если бы они добрались до наших продуктов?

Поттер шумно выдыхает.

— Я уже подумал, что кровожадный призрак вернулся, или что ты наткнулась на боггарта.

— С боггартом мы расправились три года назад, а дважды они на одном месте не заводятся, — Гермиона вздыхает. —Пожалуйста, пройдитесь очищающим заклинанием по всей кухне, а я поднимусь в столовую и разогрею ужин там. Вот, возьми блокнот Миранды, страница пятьдесят, усовершенствованное заклинание против домашних вредителей. Палочкой в конце нужно взмахивать влево, а не вниз.

Драко скептически берет в руки блокнот, и Поттер осторожно замечает:

— Гермиона, может быть, мы используем привычное заклинание?

Она не отвечает, на ходу заглядывая в свертки от наседки Уизли.

Поттер бестолково машет палочкой, выводя зигзаги в конце и сверяясь с блокнотом, раскрытым в руке Драко.

— Не получается.

Драко закрывает блокнот и прячет в карман.

— Плевать. Она все равно не проверит, воспользуемся привычным.

Поттер хмыкает, и они расходятся в разные стороны, чтобы потом встретиться посередине и вместе очистить печь от копоти. Несколько дохлых тараканов и две мыши остаются лежать в дальнем углу.

— Вспыхни! — командует Поттер довольно. — Все помешаны на этой Гуссокл. Мне она не нравится: все время кажется, что она проводит на окружающих какой-то эксперимент. Ее дом тоже один большой эксперимент, но вы там, кажется, были.

Они идут ах в столовую: Гермиона кружится у стола, раскладывая приборы. За несколько минут она успевает прибраться, расставить стулья, разжечь огонь и поставить на синюю скатерть тяжелые серебряные подсвечники.

— Сейчас вернусь, только разогрею, — Гермиона подхватывает два свертка, деловито сдувая прядь волос с лица.

Они едят устало и неторопливо: Гермиона одной рукой листает справочник, Драко исподлобья рассматривает Поттера, тот отвечает ему похожим взглядом.

— Гораздо вкуснее, чем у Винки, — замечает наконец Драко, отставляя тарелку. — Но не сравнится с твоим талантом.

Гермиона улыбается и коротко кивает, открывая следующую страницу справочника.

После чая они добираются до верхних комнат: Гарри приводит в порядок спальню на третьем этаже, а им с Гермионой достается просторная комната на втором, с гербом Блэков на шторах и с балдахином. Из спальни можно сразу пройти в роскошную ванную, облицованную черным мрамором с серебряными вставками. Остальные комнаты они решают не трогать.

— Что вы ищете? — Поттер подсаживается к ним за стол в гостиной, когда они решают напоследок проверить несколько имен.

— Здания, объекты, людей, которые могли бы нанести на них руну, — Гермиона поворачивает к нему раскрытую книгу. — Видишь? Например, ларец Фрэнкса. Сам по себе уже имеет руны, но неизвестно, связаны они с заклинанием или нет.

Поттер удивленно поднимает брови.

— И вы ищете их наугад, на ощупь?

— Многие места нам подсказали, некоторые — мы действительно угадали. Практически все связаны со Средними или Темными веками, иногда с Возрождением. Нужно разбираться в музеях и галереях, именах и эпохах.

Поттер сразу сникает.

— Я в этом ни драккла не понимаю. Когда мы искали крестражи, нас вел Реддл. Моя связь с ним — единственное и главное, что у нас было. И то Рон сомневался, что мы чего-то добьемся. С вами он бы просто не пошел... Я отдал ему палочку.

В гостиной повисает зловещая тишина.

Драко тихо интересуется:

— Что значит "отдал"?

— Он использовал Экспеллиармус, а я не успел выставить щитовые чары. Если честно, я и не собирался их применять. Мысль о том, что я владею Бузинной палочкой, преследовала меня весь год.

Гермиона растерянно моргает.

— Гарри, как же так? Палочка по праву принадлежит тебе. Нельзя отдавать ее Рону, она собьет его с пути! Представь, если он начнет ею сражаться!

Драко успокаивающе машет рукой, глядя на ее раскрасневшиеся щеки.

— Начнет бесспорно, и что? Палочка не превратит его ни в Гриндевальда, ни в Темного Лорда. Ему на это не хватит сил. С другой стороны, извратить его тоже сложно: зло его вряд ли привлекает. А Поттера я понимаю: тащить на себе ответственность — тяжело, Гермиона. Все ждали от меня, что я убью Дамблдора. Все ждут от Поттера, что он встанет и пойдет спасать мир. Сначала правильнее спасти себя.

Гермиона пожимает плечами, внимательно смотря Поттеру в лицо. Разумеется, она боится за Уизли.

— Я думаю, Малфой прав, как бы странно это ни звучало, — Поттер раскрывает карту Лондона. — Рон не станет использовать палочку для власти, но ему захочется стать кем-то большим, чем другом Гарри Поттера и парнем Гермионы Грейнджер. Мы оба это отлично понимаем. Ты и Малфой — единственные дети в семье, я тоже, но я не в счет. Вы не боролись за любовь и внимание родителей, и поэтому ты, Гермиона, часто с ним ссорилась, не понимая, что за всей неуклюжестью и иногда бестактностью сидит маленький Рон, чьи братья достигли очень многого, а сестра — всеобщая любимица.

Гермиона отворачивается на несколько секунд и всхлипывает.

— И посреди всего этого еще я...

Поттер протягивает ей смятую салфетку.

— Малфой тебе подходит: он отлично умеет обходить твои острые углы. Рон на них со всей силы нанизывался и шел напролом. Рано или поздно вы бы расстались. Как мы с Чжоу.

Драко с удивлением смотрит на карту Лондона, лежащую перед Поттером, и разом забывает об Уизли.

— Что случилось с городом? Это старая карта, или он так уменьшился?

— Карта показывает области, в которых остаются только гоблины и их марионетки, — Поттер огорченно кивает. — А потом город исчезнет с карт. Они вовсю применяют антимагические пули, так и ранило Артура. Он не брал палочку в руки уже три недели. И говорит, что не чувствует магию.

Драко с Гермионой переглядываются. Значит, пули все-таки усовершенствовали. Если попадешься — конец.

Драко снова опускает глаза на карту: все области с нужными им достопримечательностями в руках у гоблинов. Однако, в отличие от других городов, им придется прорываться не только через ушастых, но и через волшебников и магглов с пистолетами.

— Я пойду с вами в мантии-невидимке, — заявляет Поттер. — Вы одни не справитесь, только не в Лондоне. Я бы дал вам мантию, но Малфой слишком высокий, а у нас и то из-под нее ноги торчали.

— Отлично, ты нас прикроешь, — Драко опережает открывшую рот Гермиону. — И вылезешь из болота. Сперва отправимся в Храмовую церковь, проверим этого Маршалла Уильяма и еще двоих.

Забравшись в постель, Драко дожидается, когда Гермиона вернется из ванной. От нее непривычно пахнет не душистыми травами, а дорогим ароматным мылом, которое Блэки наверняка заказывали в лучшей лавке в Косом переулке.

— Мне всегда неуютно в этом доме, — признается она шепотом, прижимаясь к нему. — Я здесь чужая. И все мы здесь не на своем месте. Гарри, конечно, отчасти любит этот дом из-за Сириуса. Но пройдет много времени, прежде чем дом перестанет на него давить этой блэковской атмосферой. Один портрет Вальбурги чего стоит, а ведь его не стереть.

— Но его можно закрасить, — возражает Драко, вздыхая. — Поттер, кажется, настроен дружелюбно. Я боялся, что будет хуже, что он займет сторону Уизли, а он идет с нами, чему я рад. И если бы я мог, я бы заставил тебя остаться здесь.

Гермиона нежно обнимает его за шею.

— Я не могу постоянно прятаться. И я бы хотела увидеться с родителями, а заодно поговорить с Мирандой. Майкл говорил, она тоже в Манчестере.

Драко не отвечает, проводя рукой по ее волосам, и они постепенно засыпают, погружаясь в беспокойный сон.

В семь утра, стараясь не разбудить Гермиону, Драко тихонько вылезает из кровати и отправляется бродить по особняку. Он большой — четыре этажа — мрачный и печальный. Мать, наверное, бывала здесь в юности. Жаль, что род Блэков почти угас, жаль, что он никогда не сможет поговорить с Сириусом и узнать, как ему удалось вырваться из цепких стереотипов семьи.

И Драко снова оказывается напротив гобелена.

— Я скучаю по нему, — голос Поттера звучит позади. — Мирная жизнь для него так и не наступила. Заперт дважды: сначала в Азкабане, потом здесь. Его обвиняли в убийстве лучшего друга, и никто, никто ему не верил. Не помню, испытывал ли я наслаждение большее, чем в тот момент, когда ударил Беллатрису Круциатусом.

Драко скрещивает руки на груди.

— Ненавидишь меня?

Поттер трясет головой, и его очки слегка сползают вниз.

— Прекрати, Малфой. Я всегда понимал в глубине души, что ты все делаешь ради того, чтобы прославиться, а потом ты попался в ловушку Волдеморта. Я же видел тебя на Астрономической башне.

— Как?

— Я стоял рядом с Дамблдором под мантией-невидимкой.

— Значит, ты...

Поттер коротко кивает.

— Я видел твои сомнения, слышал отчаяние и страх в твоем голосе. Уверен: ты перешел бы на правую сторону, будь у тебя чуть больше времени. Но тогда выбора у тебя действительно не было — целый год ты пытался убить Дамблдора, чтобы не убили твою семью. Наверное, с этого момента я перестал видеть в тебе врага.

Драко смотрит на него изучающим взглядом.

— Начнем с самого начала, Поттер?

— Попробуем, — Поттер что-то держит в ладони. — Знаешь, что это? Мне на прошлой неделе Дин принес. Говорит, от хандры.

На раскрытой ладони Поттера лежат две таблетки соммы.

— Выкинь к черту, — убедительно говорит Драко. — После этой дряни перестаешь владеть своим телом и головой.

Поттер удивленно приподнимает брови:

— Ты что, пробовал?

— Вышло случайно, а в результате я получил пощечину от Гермионы за то, что она застала меня целующимся с какой-то страшной официанткой. Впрочем, мы тогда не встречались. Но я четко помню, что мое тело не слушалось меня, я даже переспать с этой девкой не смог, а из головы исчезли все мысли до единой.

Поттер с размаху бросает таблетки в огонь.

— Честно говоря, я и сам не собирался их пробовать. Любое бегство ничего не решает.

Они используют портал, чтобы оказаться сразу внутри Храмовой церкви, но вместе этого их вышвыривает у самых ее дверей. Драко, крепко держа Гермиону за руку, тут же пытается прорваться внутрь, обрушивая на дверь взрывные заклинания, Гермиона помогает ему — и тяжелая дверь наконец распахивается. А секунду спустя на них обрушивается ледяная вода, пахнущая травами.

— Гибель воров, — растерянно шепчет Гермиона, и Драко, дрожа, подталкивает ее внутрь. — Дезиллюминационное перестанет действовать.

Внутри холодно и тихо, и надгробия выглядят словно застывшими в вечности. Они без труда находят могилу Маршалла, но стоит им сделать к ней шаг, как Драко отлетает к противоположной стене и спиной врезается в колонну. Гермиона, нервно оглядываясь, пытается найти нападающих. Убивающее проклятие пролетает в дюйме от ее лица, и Драко, вскочив на ноги, тут же принимается бросать заклинания направо и налево, но палочка вдруг вылетает из его рук, и красные и зеленые лучи, обходя его самого, достаются Гермионе, едва успевающей их отражать и уклоняться, пригибаясь за надгробиями.

— Акцио, палочка! — голос Поттера раздается совсем рядом. — Лови, Малфой!

— Протего! — кричат они оба, пока Гермиона перебегает из укрытия в укрытие, обороняясь на ходу. — Гоменум ревелио!

Сразу несколько теней появляются на хорах, и тогда Поттер, прицелившись, удачно попадает в одну из них, а Гермиона — в соседнюю. Гоблины, потеряв равновесие, падают вниз, разбиваясь насмерть.

— Уходим! — выкрикивает Поттер, и Гермиона, вынырнув из-под колонн справа, останавливается рядом, тяжело дыша. — Попробуй найти артефакт, пока я прикрываю тебя, и сразу уходим!

— Явись! — лихорадочно произносит Драко, направив палочку на каменное лицо графа, но оно не вспыхивает синим. — Ничего!

На хорах вдруг появляется Булстроуд, и Гермиона бледнеет, сжимая губы. В ее карих глазах застывает необычное, отчужденное выражение. У него было такое же, когда отец попал в Азкабан из-за Поттера. Желание отомстить.

— У нас нет на нее времени! — Драко хватает Гермиону за запястье. — Уходим. Поттер, читай!

Портал выбрасывает их обратно в дом на Гриммо так же стремительно, как и в Лондон. Они падают на ковер в гостиной и некоторое время лежат без движения, кашляя и пытаясь прийти в себя.

— Значит, руны в Храмовой церкви нет, — Гермиона осторожно ощупывает лодыжку. — Придется прорываться в Аббатство.

Драко с трудом садится, глядя на нее искоса и потирая ушибленный затылок и плечо. Она заметила или сочла это совпадением?

Поттер озвучивает его мысли, неторопливо сворачивая мантию-невидимку.

— Нас ждали. Кто-то предупредил гоблинов и остальных о том, что мы придем за руной.

Гермиона хмурится. Ее мокрая одежда местами порвана, на плече проступила кровь от попавшего режущего заклинания. Поттер, взяв из шкафчика с травами бадьян, протягивает ей бутылочку.

— Но кто мог предупредить? — Гермиона оглядывается на Драко, и тот недоуменно пожимает плечами. — Кто знал о наших планах настолько подробно?

По спине Драко пробегает холодок, но он тут же отвергает эту мысль.

— Я говорил матери и Северусу о некоторых достопримечательностях...

— Твоя мама не предатель, — тут же возражает Гермиона, и Поттер согласно кивает. — О Снейпе и говорить нечего. Думаю, гоблины просто знают, что мы придем за последней руной. Нельзя забрать ее дважды. Вот они и расставили защиту.

Драко не отвечает, отводя глаза. Тогда почему гоблины не защищали другие руны? Возможно, это действительно совпадение, возможно — среди них есть предатель. И им может быть кто угодно.

Переодевшись, Гермиона заваривает мятный чай, и они втроем располагаются у камина за низким столиком.

— Честно говоря, даже не представляю, как мы окажемся в Аббатстве, — Драко использует высушивающее заклинание, и его волосы теперь торчат в разные стороны, как у Поттера. Он тщательно и безуспешно пытается их пригладить, но без зеркала ничего не выходит. — Нужно придумать, как обойти Гибель воров. Даже если мы ее обойдем... Аббатство огромно.

Поттер задумчиво вертит в руках имбирное печенье. На нем и Гермионе вязаные свитера в гриффиндорских цветах — старые подарки Уизли.

— Заметили, что они пытались попасть именно в Гермиону? Тебя отшвырнули, чтобы не мешался, и тут же обезоружили.

У Драко пересыхает в горле. Конечно! Во всем наверняка замешана Паркинсон, и у нее есть источник информации — но откуда? И он ловит странный, внимательный взгляд карих глаз. Неужели Гермиона что-то подозревает?

— Глупости, — произносит он уверенно, проклиная войну и вынужденную ложь. — Все вышло случайно. У меня до сих пор голова раскалывается.

Гермиона ничего не отвечает, устало вздыхая, и придвигает к себе справочник по заклинаниям. Драко, усевшись в кресло, лениво листает блокнот Гуссокл, пытаясь переключить мысли на последний ингредиент. Чем он может быть?

Часа два проходят в тишине, и Гермиона наконец заявляет:

— Гибель воров можно обойти сложным зельем, так что нам придется идти за помощью к Снейпу. Гарри, разумеется, не пойдет, а на меня выльют ведро презрения, так что Драко, если бы ты переместился в Хогвартс, допустим, завтра...

Драко поспешно кивает. Вот и его шанс поговорить с Северусом без надуманного повода.

— А мы с Гарри отправимся в Манчестер, — Гермиона придвигает к себе историческую энциклопедию. — Запасы еды начинают истощаться. Если ты освободишься до двенадцати, я буду рада познакомить тебя с моими родителями.

Драко нервно кривит губы.

— Я постараюсь успеть.

Гермиона

Она лежит с открытыми глазами, слушая, как ворочается Драко, и снова и снова прокручивает сцену в Храмовой церкви. Теперь, когда Гарри сказал про подготовленную ловушку, ей и самой она стала казаться подстроенной. В конце концов, кто-то из слизеринцев вполне может играть на две стороны.

— Не могу уснуть, — шепчет Драко в темноту.

— Я тоже, — шепчет Гермиона.

Проходит мгновение — и его губы касаются ее лица, находят ее губы, целуют с каким-то отчаянием. Гермиона запускает пальцы в его волосы, подается вперед, прижимаясь к нему.

Драко задирает вверх ее ночнушку, касается ее бедер, ласкает их, постепенно поднимаясь выше и выше.

— Что бы ни происходило вокруг нас, я всегда хочу тебя, — шепчет Драко, и Гермиона, застонав, отвечает ему горячим поцелуем. — Всегда.

Утром ей не хочется его отпускать, ей вообще страшно расставаться с ним сейчас. Но Драко исчезает во вспышке летучего пороха, и Гермиона остается наедине с Гарри.

— Если ты ждешь моих возмущений, их не будет, — Гарри слабо улыбается, когда она оборачивается к нему. — Более того, я считаю, что Малфой подходит тебе больше. Он умеет оставаться собой, не доводя тебя до слез или гнева каждые полчаса. Рон такой твердолобый, что иногда кажется, будто у него вместо головы камень.

Гермиона с облегчением выдыхает: мнение Гарри всегда важно, и ей хочется поддержки от одного друга. Джинни и слова не проронила насчет нее и Рона, и Гермиона сочла это не слишком хорошим знаком.

— И потом: комплименты, — Гарри встает на остывшие угли рядом с ней. — Ты помнишь хоть один от Рона? Вечное удивление. Хотя вы мало встречались в мирное время. Малфой на них щедр, а если молчит, то его взгляд говорит сам за себя. Ума не приложу, как ему и тебе это удалось и через что пришлось пройти, но он любит тебя, Гермиона.

Она вздрагивает: они с Драко еще не сказали друг другу этих слов, и от нехорошего предчувствия у нее колет сердце.

Манчестер напоминает огромный лагерь, а не город: на улицах стоят палатки, толпы кое-как одетых магглов и волшебников бродят по старым булыжникам мостовых.

Гермиона с Гарри сначала заглядывают в отдел продуктов и на несколько сиклей покупают самое необходимое: хлеб, масло, немного овощей, мясо и бутылку молока.

— Я боялся один возвращаться на Гриммо, — Гарри наблюдает, как она запихивает покупки в сумочку. — Я столько лет ничего не боялся или убеждал себя, что не боюсь, что словно запечатал в себе страх за невидимой дверью. А теперь она распахнулась под натиском мертвецов, и страх хлынул во все стороны. Я поэтому и согласился на ваше предложение: мне хотелось на Гриммо, но не одному.

Гермиона задумчиво поднимает на него глаза:

— Поэтому ты не хочешь встречаться со Снейпом?

Гарри тут же ощетинивается.

— А что я ему скажу?

— То, что думаешь, — ободряюще заявляет Гермиона и направляется к выходу. — Пойдем, найдем моих родителей.

Они некоторое время бродят по улочкам, сверяясь с картой. Несколько раз их останавливают друзья и знакомые, и когда они попадают в нужный дом, стрелка часов почти добирается до двенадцати.

Пока Гарри вежливо кивает в ответ на приветствие и мнется в холле, Гермиона крепко сжимает родителей в объятьях, едва сдерживая слезы. Они даже не подозревают, сколько ей пришлось пережить! Сколько раз она была на краю смерти.

— Ты совсем повзрослела, дорогая, и взгляд изменился, — мать улыбается, снова прижимая ее к себе. — Гарри, проходи в гостиную, я только что вынула вишневый пирог из духовки. Чай уже заваривается. Как удачно вы заглянули! А где Рон?

Гермиона набирает воздух, чтобы все объяснить, и в это мгновение раздается негромкий стук в дверь. Гарри прячет ухмылку, и Гермиона, поджав губы, пропускает внутрь Драко.

Мама замирает у стола с подносом в руках, папа поднимается с диванчика.

— Драко Малфой, — говорит Гермиона нервно. — Мы встречаемся. С весны. Совсем недолго...

— Тот дерзкий мальчишка, которого ты ударила на третьем курсе? — невозмутимо интересуется папа, оглядывая Драко с головы до ног.

Гарри смеется, мама отворачивается, разрезая пирог, и Гермиона сердито краснеет.

— Я впечатлен до сих пор, — отзывается Драко и пожимает протянутую руку папы.

Гермионе кажется, что он производит хорошее впечатление на родителей: с Роном они, разумеется, ладили, но он никогда не знал, что будет завтра, а ее родителям всегда нравилась уверенность в будущем.

— Собираюсь развиваться в международной дипломатии, — Драко кладет на тарелку второй кусок пирога. — Очень вкусно, миссис Грейнджер. Вполне очевидно, у кого Гермиона научилась так потрясающе готовить.

Мама удивленно поднимает брови:

— Ты же не любила с этим возиться?

Гермиона дергает плечом.

— Разумеется, не любила, потому что любое мое блюдо или критиковалось, или сравнивалось со школьным, или, что хуже — с домашним. Гарри помнит, сколько было возмущения про плохо пожаренную рыбу. Ты бы ее видела, мам! Там одни кости.

— Что вы намерены делать теперь? — папа отодвигает чашку. — Снова опасности?

— Нам нужно кое-что завершить, — нервно отзывается Гермиона. — Я не могу вам ничего рассказать, чтобы до вас не смогли добраться...

Взгляд Гарри говорит о том, что до родителей могут добраться вне зависимости от того, обладают они информацией или нет.

— Не беспокойтесь, — Драко невозмутимо наливает чай и смотрит на папу совершенно серьезно. — Рядом со мной с Гермионой ничего не случится, я обещаю. Я смогу ее защитить любой ценой.

Родители переглядываются, но ничего не говорят, и только когда Гермиона выскальзывает за мамой на кухню под предлогом помочь с посудой, та широко улыбается.

— Милая моя, ведь он тебя любит.

Гермиона вздыхает. Ей говорят об этом уже второй раз за сегодня! Все — кроме Драко.

— И потом, у него отличные манеры, прекрасная речь, сразу видно воспитание, — щебечет мама, ставя тарелки в раковину. — Не нужно, дорогая, я справлюсь сама.

Гермиона опускает палочку, потом задирает рукав блузки. Слово "грязнокровка" едва различимо в приглушенном свете кухни.

— Его тетка оставила мне шрам на память. А я в него влюбилась — вопреки всему, что было раньше. Я словно нашла в нем то, что давно искала в мужчине: надежность, уверенность, стремление вперед и главное — нежность. В Роне не было нежности. И еще...

— Рассказывай, — мама опирается спиной о стол и обнимает ее за плечи.

У Гермионы выступают слезы — ей так не хватало маминого тепла.

— С ним я чувствую себя женщиной, желанной, красивой, и то, что у нас ночью... Ну, ты понимаешь? Я даже не подозревала, что могу все это хотеть и чувствовать.

Мама тихонечко смеется и гладит ее по волосам.

— Значит, ты сделала и этот шаг, и это чудесно! Жизнь не стоит на месте, мы все ищем то, чего ждет наше сердце, и если повезет — находим. Ты нашла, и я рада. Оставь прошлое в прошлом. Рон хороший парень, но нужно идти в ногу, а с ним ты всегда была на шаг впереди.

Вернувшись на Гриммо, они втроем снова садятся за карту и справочники. В этот раз их цель — Вестминстерское аббатство, хотя Гермиона сразу бы отправилась в Британский музей.

— Что сказал Снейп? — интересуется Гарри, зевая.

— Зелье сварить возможно, но нужны какие-то немыслимые ингредиенты, да и вариться оно будет дней пять, — Драко задумчиво постукивает пальцами по району Сити. — Поттер, в доме есть кладовая?

Гермиона отклоняется на спинку кресла, недоверчиво хмурясь.

— Хочешь сказать, у Снейпа нет нужных ингредиентов?

— А ты думаешь, "Гибель воров" легко преодолеть? — саркастически замечает Драко. — Она смывает любые чары. Хорошо, допустим, на мантию Поттера она не сработает...

Гермиона взволнованно выпрямляется.

— И на мою сумочку! Заклятие незримого расширения поможет ей остаться целой, а, значит, Гарри наденет мантию, возьмет сумочку, проскользнет внутрь и выпустит нас.

Они оба смотрят на нее насмешливо, а Гарри к тому же — как на сумасшедшую.

— Как я пронесу вас в сумочке?

— Гермиона в Ватикане уже проворачивала этот трюк, — устало отвечает Драко. — Только мы прятались внутри сумочки в женском туалете.

— В женском туалете? — в голосе Гарри слышится искреннее сочувствие, и они с Драко обмениваются понимающими взглядами. — Почему всегда чертов женский туалет?

Гермиона нетерпеливо кашляет.

— Мальчики, я серьезно.

— Я категорически против, — в серых глазах Драко застывает непоколебимость. — Мы не знаем, какие ловушки ждут нас в Аббатстве. Если с Поттером что-то случится, мы не выберемся наружу. В прошлый раз ты не закрывала сумочку, ты лишь наложила чары невидимости.

Гермиона взбивает волосы рукой.

— Что тогда ты предлагаешь?

— Ждать. И посмотреть, не завалялись ли у Поттера какие-нибудь ингредиенты. Слава Мерлину, зуб скрытня у нас есть.

Поднявшись, они идут вниз, за кухню, к старой кладовой, следуя за Гарри. Он внимательно осматривает стену, кажущуюся обычной, лишь замазанной серой штукатуркой.

— Здесь была дверь, я точно видел, что Сириус выходил отсюда, но, видимо, Кикимер ее замуровал, — Гарри проводит ладонью по стене. — Есть! Алохомора!

Трещинка бежит вверх и вниз, и спустя несколько секунд дверь распахивается, обдавая их тухлым запахом.

— Гадость, — Гермиона машет рукой и зажимает нос пальцами. — Как в мужской раздевалке после матча!

— Что ты там делала? — сразу хмурится Драко. — Там полно полуголых парней...

Гарри присвистывает, оглядывая комнатку: она доверху заполнена шкафчиками со стеклянными дверцами, за которыми видны баночки с ингредиентами.

— С ума сойти! — Гермиона разглядывает старинные этикетки. — Золотые запасы Блэков, иначе и не скажешь.

— Шкура бумсланга, шерсть пятинога, глаза кельпи — откуда это все здесь взялось? — Гарри шагает по комнатке. — Блэки, конечно, были богаты, но...

— Через Лютный переулок, — авторитетно заявляет Драко. — Связи, Поттер, творят чудеса. Наличие денег упрощает появление связей. Я запишу недостающие ингредиенты и поищу их здесь.

Гарри переступает с ноги на ногу.

— Может, подарить все школе?

— Блестящая идея, а дом завещать Уизли, вдруг решатся еще на десяток детей, — Драко закатывает глаза. — Поттер, тебе жить и жить, не разбрасывайся добром.

Но Северус, конечно, будет заинтересован.

Гермиона уже поворачивается к выходу, когда Гарри тихо произносит:

— Я могу отправиться в Хогвартс с тобой и встретиться со Снейпом?

Драко торопливо кивает.

— Разумеется, Поттер. Уйдем пораньше, чтобы успеть к завтраку Гермионы.