Версии (гет)

О, как же на неё пялились. Благо, объявление, что её задержат в Хогвартсе до выяснения обстоятельств произошедшего, было сделано ещё за завтраком, который она благополучно пропустила, и ей не пришлось пересказывать всем любопытствующим свою легенду. Не то чтобы Гермиону сильно заваливали вопросами на обеде — за столом Когтеврана, прямо рядом с преподавательским, под неусыпным контролем Дамблдора она была практически в безопасности от навязчивого внимания, но от большого зала до её комнаты было почти пять этажей и несколько поворотов коридора.

— Мироздание сжалилось над Нюниусом и буквально кинуло в него девушкой, — парень загоготал.

Гермиона резко остановилась. Вот и сократила путь, называется. Облегчение, что среди всех этих детей и подростков она почти никого не знала, с лихвой перекрывалось тем, что кое-кто все же был ей знаком. И, откровенно говоря, этот список был пугающим. Не столько своим составом — большинство известных ей старших Пожирателей уже выпустилось, сколько её отношением к людям, которые, очевидно, не сделали ещё и половины того, что составляло их образ в её голове.

Мародёры расположились в коридоре третьего этажа у широкого витражного окна, побросав сумки на подоконник. Не узнать их было невозможно. Люпина она приметила сразу, несмотря на юность и отсутствие шрамов на лице, все-таки он преподавал у неё целый год. Стоящий рядом с ним милый пухлощекий парень должно быть был Петтигрю. Внешнее сходство Поттеров бросалось в глаза, ещё и эти дурацкие очки, которые как будто перешли Гарри по наследству… Она перевела взгляд на Сириуса, и тот незамедлительно ответил ей, подмигнув. Гермиона нахмурилась. Конечно, даже на фото с плаката «Разыскивается» можно было подметить благородные черты, но только теперь она поняла, о чем была речь, когда тема разговора затрагивала его молодость. В Блэке определенно чувствовалась сила, а ещё он был потрясающе красив и, очевидно, прекрасно это понимал. Сейчас по нему сохла, наверное, большая часть Хогвартса.

Лили тоже бросалась в глаза. Не только из-за насыщенного цвета волос, в конце концов, Гермиона была практически членом семьи Уизли, и рыжие её не шокировали, но и из-за какого-то неуловимого женственного очарования, которое ей самой было абсолютно недоступно. Девушка непостижимым образом притягивала взгляд, хотя не делала ничего особенного и совсем не красовалась. Сейчас она, очевидно, пыталась одернуть зарвавшегося друга.

Снейп был чуть впереди дальше по коридору. Он повернулся назад, но смотрел вовсе не на Блэка, ожидающего их реакции, а на неё. Гермиона тоже принялась внимательно разглядывать его. Когда она только переместилась, внешность волновала её в последнюю очередь, сейчас же подвернулась прекрасная возможность оценить разницу. Без ранних морщин, даже складочки между бровей еще нет, с излишне бледной, но не землистой кожей Снейп производил гораздо более приятное впечатление, чем его старшая версия. Молодость не то чтобы красила его — и крупный нос, и тяжелый взгляд из-под нависающих, как будто вечно нахмуренных бровей, и тонкие губы остались прежними, точнее будущими. Но все же она не могла назвать его отталкивающим, как о нем, вероятно, думали многие, судя по поведению тех же мародёров. Впрочем, симпатичным его тоже назвать было нельзя, даже со скидкой на ещё не случившуюся непростую судьбу.

Непроницаемо черные глаза выражали полнейшее презрение. Волосы, про которые так много шутили, были той же длины, но кудрявились, казалось, больше. Впрочем, не ей с её вороньим гнездом на голове рассуждать о чужих прическах. Исправить бы прикус… Пауза затягивалась, несмотря на то что Сириус нес какую-то оскорбительную чушь на фоне. Гермиона покинула сцену, не проронив ни слова, но пройдя в опасной близости от Снейпа.

Библиотека встретила её радушно, и она с удовольствием окунулась в привычную атмосферу тишины и уюта. Не сказать, чтобы она вдруг обрела гармонию, но, по крайней мере, в литературе не было никаких упоминаний серьезных отличий этого мира от её прежнего — она все ещё держала в уме теорию Дамблдора об альтернативной реальности. И, хоть и по такому слабому поводу, ей стало немного спокойнее. Это несколько рассеяло её внимание, да и в самом факте нахождения в Хогвартсе не было ничего некомфортного, поэтому ей почти удавалось держать себя в руках и не вздрагивать каждый раз от мысли, что она не может просто отправить друзьям сову. Когда там, в другом времени, все поймут, что она пропала… Ох, у Гарри и так было слишком много потерь.

— Если хотите, мисс Фицрой, я могу закрепить вас за определенным факультетом, и вы сможете посещать занятия вместе с седьмым курсом, — директор опять навестил её.

— С какой целью? Я не нарушаю учебный распорядок, не слоняюсь без дела по школе, и вы сами дали мне допуск в библиотеку.

— Все так. Но пока что Мия Фицрой существует лишь на словах. Если вы сдадите экзамены, у вас будет диплом об окончании Хогвартса. Не лишняя вещь в любом случае.

— Сдать ЖАБА? — Гермиона недоуменно уставилась на Дамблдора. — Нет, я понимаю, что мне это пригодится, но уже май, я не успею подготовиться.

— Судя по вашим оценкам за СОВ, вы очень хорошо учились.

— Я фактически пропустила весь седьмой курс обучения, у меня нет систематических знаний! — не купилась она на лесть.

— Мисс Фицрой, это поможет вам адаптироваться. Уверен, ваших знаний уже достаточно, чтобы сдать все предметы как минимум на удовлетворительно.

Маленькая отличница внутри неё запаниковала. И продолжила впадать в экзистенциальный ужас все глубже и глубже. В своем времени ей бы пришлось отложить ЖАБА на год минимум. Не то чтобы она хотела растянуть удовольствие, но…

— По крайней мере, это отвлечет тебя от рефлексии, Фицрой.

Гермиона поморщилась от звука собственного голоса. Она все ещё привыкала к новому имени и периодически тренировалась представляться перед зеркалом. Внешность пришлось оставить в неизменном виде, положившись на естественную возрастную разницу с пока ещё не родившимся двойником. Её и так сразу по прибытию увидела, по сути, вся школа, а поддерживать магическую маскировку постоянно было бы слишком тяжело и нервирующе. Когтевран принял её совершенно равнодушно. Впрочем, принадлежность к факультету была сугубо номинальная.

— Мия, верно? — Эванс улыбалась солнечно, у Гермионы, кажется, задергался глаз.

— Да. А ты?

— Лили. Приятно познакомиться.

— Взаимно.

Эванс поймала её в коридоре у класса зелий, на которой Гермиона пришла сильно заранее. Она подозревала её мотивацию, и та не разочаровала.

— Не бойся, я не буду расспрашивать, как ты проникла за антитрансгрессионный барьер. Думаю, это ваши с директором дела. Просто подумала, что тебе, наверное, очень одиноко здесь.

— Да, — она выдавливала из себя слова. — Все случилось так неожиданно, а теперь я здесь застряла.

— Могу представить, — в её голосе чувствовалась искренняя забота. — Хочешь я составлю тебе компанию?

— Не люблю навязываться.

— Не переживай. Я староста школы и это часть моих обязанностей, — она улыбнулась обезоруживающе. Будь Гермиона мальчиком, то растаяла бы мгновенно.

Причинять добро Эванс начала немедленно и встала с ней в пару на уроке, пошептавшись с Джеймсом. Сириус, к счастью, на зельеварение не ходил.

— Мисс Фицрой, вы поможете своей напарнице или так и будете стоять столбом?

— Простите, профессор Слизнорт, просто я не умею работать в паре, — честно говоря, она совсем отвыкла от школьных будней и сейчас ощутимо нервничала.

— Вы учились в Шармбатоне?

— Нет, я только сдавала там экзамены. У меня было домашнее обучение.

Гермиона действительно неплохо знала французский и у её семьи там были родственники, так что на отыгрыш «жила во Франции в детстве» вполне могло хватить. В голове всплыло вызубренное досье: англичанка, сирота, полукровка. Письмо из Хогвартса не получала, так как жила в то время с родителями в Европе. Впрочем, особенно болтать о своем «прошлом» она и не собиралась — чем меньше лжешь, тем меньше вероятность запутаться в собственных словах.

— Что ж, видимо, к четкому алгоритму работы ваши учителя вас не приучили, — Слизнорт поджал губы. Явно намекал.

Она вежливо улыбнулась и внутренне оскалилась. Зачем вообще Дамблдор приплел к её истории какое-то невнятное экспериментальное зелье?

— Я предпочитаю творчество инструкциям, — иронию в её голосе никто не заметил.

— Тогда вы с мисс Эванс поладите, — заключил профессор миролюбиво.

Лили пододвинула к ней доску с имбирным корнем, и она без лишних вопросов начала нарезать его ровными полосками. Сплошной сюрреализм.

* * *

Теперь она натыкалась на Снейпа регулярно, но так и не решилась на разговор. Он тоже молчал, и на лице его намертво застыло выражения всепожирающей ненависти. Или он реагировал так исключительно на неё. Лили не сопровождала её всюду, но, по возможности, старалась помочь и поднять настроение. Впрочем, на Гермиону это действовало ровно наоборот. Она была благодарна ей, но, попрощавшись, испытывала скорее облегчение. Слава Мерлину, мародёры не горели желанием с ней знакомиться.

Дамблдор приглядывал за ней, а Гермиона лишь тщательно отгораживалась. Это было недальновидно. В конце концов, они были на одной стороне, а она так и не продумала свою линию поведения, все ещё пребывая в полнейшей растерянности. Не считая периодически вспыхивающего желания стать контролером этого нового старого мира.

Конечно, она думала об этом. Вмешаться, переписать, спасти и улучшить. Но на серого кардинала Гермиона совсем не тянула, тем более уж на открытого лидера. Да директор и не позволит ей действовать самостоятельно, и, хоть это её немного раздражало, она понимала его опасения. Держать все в своих руках было для него естественно, в этом даже не было какой-то особо злодейской тяги к манипулированию, просто он привык брать на себя ответственность.

Директор был заинтересован в её знаниях, ей нужны были союзники, надежда, что она сможет вернуться, еле теплилась где-то на краю сознания. Но с Дамблдором они тоже так и не поговорили ни о чем серьезном, как будто мисс Фицрой была просто ученицей по обмену.

Она вполне спокойно проучилась почти две недели, хотя не видела ни малейшего смысла в этом фарсе. Ажиотаж, вызванный её появлением, немного спал. Но до сих пор, появляясь в людных местах, она чувствовала себя социофобкой и могла только надеяться, что её скоро посчитают достаточно скучной и потеряют последний интерес. Слухи её не тревожили, но осознание того, что у неё был компромат, или некролог, или и то и другое на каждого второго в этой школе как будто мешало вздохнуть полной грудью. Она не хотела быть тут.

Даже выйдя прогуляться, Гермиона выбрала один из самых непопулярных маршрутов вдоль озера, что, вкупе с испортившейся погодой, практически исключало вероятность случайной встречи. Снейп нашел её через полчаса и зашагал рядом. Она посмотрела ему в лицо и почувствовала знакомый холодок во лбу, как будто откусил слишком большой кусок мороженого в жаркий день. Окклюментом она была совсем слабым, но легилименцию узнала без труда.

— Что вы хотите там найти, в моей голове?

Гермиона нахмурилась и отвела взгляд. Снейп промолчал, и они дошли почти до границы школьной территории.

— Вы сказали, что я умер.

— Так и есть. Но вы были гораздо старше. На каком вы курсе?

— Последнем.

— Да, точно. Вы родились в шестидесятом, значит сейчас вам восемнадцать. Мы ровесники.

Гермиона усмехнулась. Они шагали вровень, хотя ему пришлось подстраиваться под её темп.

— Я очень рада видеть вас в добром здравии. Никак не могу поверить в произошедшее.

— Как вы переместились сюда?

— Понятия не имею. Я рассказала все, что знаю.

Разговор не клеился, но она не хотела, чтобы он уходил. Может, потому что действительно испытала огромное облегчение, увидев его живым. А может потому что гулять в одиночестве ей не так уж и нравилось.

— Почему вы были там?

— Что? — она не поняла вопрос и смутилась.

— Почему хотели забрать мое тело?

— Это было правильно, — Гермиона заморгала, её мотивация была несколько расплывчатой даже для неё самой. — Вы не должны были оставаться там в одиночестве.

— Трупу все равно, — бесцветно заметил Снейп.

— Мне не все равно.

Они остановились у антитрансгрессионного барьера. Оба прекрасно знали, где проходит граница.

— Жаль, что вы меня не помните, было бы гораздо проще, — она наконец подняла на него взгляд. — Уж вы бы нашли, что сказать в этой ситуации, профессор.

— Например? — он изогнул бровь знакомым жестом, её сердце пропустило удар.

— Не знаю, мне до вашего уровня сарказма всегда было далеко.

Гермиона с сомнением посмотрела на тучи и поежилась от набирающего силу ветра.

— Могу я обнять вас? — быстро, чтобы не успеть передумать.

— Хотите убедиться, что я не призрак? — голос звучал язвительно.

— Просто хочу почувствовать… Вы были такой холодный.

Он смотрел на неё, как на полоумную.

— Для меня известие о моей гибели не менее тревожащее, так что простите, но вряд ли я смогу вас утешить.

— Я не… Забудьте. Слишком много всего произошло за такой короткий промежуток времени. В голове не укладывается.

Небо неуклонно темнело, наливаясь свинцом. Они вернулись в замок уже при первых раскатах грома. Ночью ей снился Снейп, как он запомнился ей со времен шестого курса. В неизменном черном, сумрачный и с выражением вечного брезгливого отвращения на лице. Одним словом, сволочь. Она рассчитывала услышать одну из его неприятных острот или может даже поговорить о последних новостях с фронта, но он молчал и смотрел на неё спокойно и проницательно. Гермионе вдруг стало неуютно под его взглядом, как будто она скрывала что-то важное и мучительно старалась думать, о чем угодно, только не об этом. Ей пришлось встать и умыться, чтобы избавиться от неясного чувства стыда.

* * *

Она вскочила с места, но сразу же села обратно. Нервно выхаживать в классе самоподготовки было бы странно. Лили посмотрела на неё с беспокойством и перелистнула страницу учебника по трансфигурации. Поговаривали, что Эванс была по-настоящему талантлива, и Гермиону неожиданно кольнула почти зависть. По своему обыкновению, она решила, что если уж сдавать экзамены, то по полной. Проблема была в том, что она была немного перфекционисткой, но при этом не читала ничего по учебе с тех пор, как уехала из Хогвартса после смерти Дамблдора. Объемы непрочитанного и неусвоенного поражали даже её. Кто-то остановился за её спиной.

— Может тебе нужна помощь? — голос Люпина звучал выше, чем она помнила, а может он просто нервничал.

— Дамблдор предложил мне сдать ЖАБА, раз уж я все равно торчу здесь, — пораженно выдала Гермиона. — Пытаюсь объять необъятное.

— Переживает, что если не получит превосходно по всем предметам, то мир рухнет, — Лили мягко улыбнулась.

— В последнее время мои знания оставляют желать лучшего.

— Я бы так не сказала, Мия, и профессора это подтвердят. Многие даже жалеют, что не имели возможности обучать тебя раньше.

Гермиона выдавила кривую ухмылку. Она бы тоже с удовольствием продолжила обучение.

— Люпин, верно? — вспомнила она про парня.

— Римус, — он действительно её стеснялся, но добавил уже более уверено: — Могу помочь тебе с рунами, я все равно сейчас повторяю весь материал.

Люпин и Эванс подозрительно переглянулись, она закатила глаза, но место рядом освободила. Главное, не думать об их будущем прямо сейчас, как ловко игнорировала она того же Регулуса Блэка или Барти Крауча-младшего, натыкаясь на них в Большом зале и коридорах.

* * *

Директор подловил её у комнат и пригласил к себе в кабинет. Они обменялись дежурными фразами, но он не стал терять времени на пустые любезности.

— Мисс Фицрой, что вам известно о Воландеморте?

— Полагаю, немало, — Гермиона ожидала что эта тема всплывет рано или поздно, но все равно растерялась на мгновение. Долго же он ждал. Проверял её? — Но о событиях в этом отрезке времени я знаю лишь в общих чертах. Я в курсе о Пожирателях и об Ордене Феникса, даже могу прикинуть состав и тех, и других. Однако я не знаю ни точных дат, ни большей конкретики, чтобы как-то влиять на ход событий. К тому же…

Она нахмурилась.

— Продолжайте.

— Часть людей, на которых я могу указать, ещё не совершили в этой реальности ничего значимого, и, как вы сами меня предупреждали, не факт, что все пойдет по моему сценарию, — она помедлила. — Если подходить к вопросу цинично, то я не могу быть уверена, что мое вмешательство не усугубит ситуацию.

— Вижу, вы хорошо подумали над моими словами.

— Но я не обладаю вашим уровнем знаний, стратегического мышления и в целом… талантом к управлению, — Гермиона усмехнулась. — Поэтому, возможно, вы сможете распорядиться моей информацией более мудро.

Дамблдор сверкнул на неё глазами строго и задумчиво пригладил бороду.

— Рассказывайте.

— Больше всего на свете Том боится смерти…

План действий мгновенно оформился в её голове и был прост, как два кната — баш на баш. Очевидно, директор проявил необходимый уровень заботы о ней и даже подождал, пока она немного смирится со своим положением, прежде чем начать целенаправленный разговор. Он даже практически не лез к ней в голову. Гермиона не могла не ответить ему встречной любезностью, но решила делать это строго порционно. Она не хотела стать его ручным оракулом, поэтому рассчитывала медленно, но верно выстроить если не равные отношения, то хотя бы в достаточной мере уважительные. Дамблдор должен был признать, что она имеет право на выбор. Никаких свержений Воландеморта в одиночку, просто мелочи, шаг за шагом.

Снейп читал книгу, прислонившись к дереву все у той же тропинки, где она гуляла в прошлый раз.

— Вы не против, если я присоединюсь?

Он весьма очевидно напрягся и спрятал от неё обложку.

— Я могу уступить вам место.

— Как хотите.

Снейп сунул книгу в складки мантии, но с места не сдвинулся.

— Мне нужно знать, что случится.

— До этого ещё столько лет, все ещё можно поменять, — наверное, бездоказательно объяснять без пяти минут Пожирателю, что Лорд казнит его ради обретения истинной мощи Старшей палочки, не самая хорошая идея.

— А вы, я так понимаю, уже собрались спасать меня? — слова так и сочились ядом.

— С чего вы взяли? — она сощурилась.

— Для вас нормально бросаться на шею просто из вежливости?

— Во-первых, я не бросалась. Во-вторых, то, что мне не безразлична ваша судьба, не значит, что я теперь стану вашим персональным ангелом-хранителем.

— Может тогда уже посвятите меня в детали, и я сам решу, что мне делать?

— Я не могу вам доверять.

— Поэтому не расскажете мне о моей же собственной смерти? — его интонация оскорбленного достоинства была непередаваема.

— Когда вы собираетесь принять метку?

Звенящей тишины не случилось. Налетел ветер и лес зашумел, издалека были слышны голоса. Гермиона опять разглядывала его молодое лицо, которое отказывалось встраиваться в её картину мира.

— Даже не попытаетесь меня переубедить?

— Боюсь, что вы побежите к Лорду сдавать пророчицу.

— Что мешает мне сделать это прямо сейчас?

— И как вы докажете ему, что я та, за кого себя выдаю?

— Сеансом легилименции, — он попытался прервать поток вопросов.

— Не боитесь нанести непоправимый ментальный вред, который уничтожит весь мой информационный потенциал?

— Я буду нежен, — тон был прямо противоположен содержанию.

— Кто вас учил?

— О чем вы?

— Вам восемнадцать, и вы настолько уверены в своем мастерстве, что не боитесь рискнуть и сломать источник ценных знаний о грядущем. А ведь даже если все получится, вам придется ещё и наложить на меня качественный Обливиэйт, чтобы не иметь проблем с Дамблдором. Так кто вас учил?

— Я талантливый.

Она хмыкнула и наклонила голову почти карикатурным жестом, как будто сомневаясь. Гермиона подавила улыбку, но не смогла сдержать лавину эмоций, что захлестнули её.

— Хорошо. Что вы хотите узнать?

— Как я умер?

— Дамблдор убил вас.

Он поперхнулся и уставился на неё, лучась возмущением.

— Лично?

— Ага, зарезал.

— Мисс Грейнджер, что за чушь вы несете?

Гермиона улыбнулась. Снейп чертыхнулся.

— Фицрой. И, я действительно рада, что мы снова встретились, сэр.

Он, молчал, запрокинув голову. Лицо ничего не выражало, и ей было сложно сказать, сумела ли она его подловить или он сам позволил ей это.

— Вопрошаете у небес, за что вам такое наказание?

— Это был мой самый последний запасной парашют, мисс… Фицрой. Я никак не предполагал, что он многоразовый.

— Когда вы переместились?

— Ещё ночью, когда план Б не справился с кровопотерей.

— И вы не знаете, почему это сработало на мне таким причудливым образом?

— Не имею ни малейшего представления, — он вздохнул. — Как вы поняли?

— Интуитивно, по большей части. Вы даже смотрели, как вы, а не как, ну, мальчишка. Не испугались, не были в замешательстве, как-то странно меня игнорировали.

— Странно? Какой веский аргумент.

— На мой взгляд, вы вели себя неестественно. И явно не должны были освоить легилименцию в этом возрасте, — она выдохнула. — Вы действительно планировали водить меня за нос и наблюдать за мучениями?

— Помучайтесь хотя бы этим вопросом.

Гермиона подошла ближе и протянула ему руку.

— Никаких объятий.

Он сжал её пальцы на пару секунд.

— Что вам было от меня нужно?

— Повод не становиться Пожирателем.

— Чтобы Дамблдор принял ваш мотив переметнуться, — она кивнула самой себе. — Похоже на план.

— Вы же понимаете, что даже сейчас я могу подправить вам память?

— Но зачем? Разве не проще, если мы будем вместе? Вдвоем можно добиться большего.

— Мне не нужны помощники.

— Вы бы предпочли, чтобы я не вмешивалась, профессор Снейп?

— Боюсь, это уже невозможно. Придется, — он скривился, — учитывать ваши действия.

— Простите за доставленные неудобства, — Гермиона разозлилась. — Не знаю, как вам удалось это провернуть, но вы это хотя бы планировали. Как удобно, наверное, оказаться снова молодым и получить все возможности. А тут я. И я-то точно не предполагала такого развития событий. Дамблдор говорит, что мне не удастся вернуться.

— Думаю, он прав. Если сработала остаточная магия в моей крови, то вы привязаны ко мне, а я вернуться не могу уж точно.

— Значит «понятия не имеете»? — зашипела она.

— Это предположение на предположении, мисс Грейнд… Фицрой. Я не мастер гадать на кофейной гуще.

— Раз в год и Трелони права, — сарказма все же не хватало.

— Уж скорее раз в десять лет, — добавил он без энтузиазма. — Послушайте, я действительно даже в страшном сне не мог представить такие… побочные эффекты.

— Мы победили, к слову. Все кончилось. Все умерли — и кто надо, и кто не надо, — она опустила голову. — И сейчас я должна была праздновать вместе с Гарри, решать, что делать дальше… Зачем я вообще потащилась в эту чертову хижину?! Полежали бы ещё пару часов себе спокойно, может чары бы выветрились.

— В следующий раз дважды подумаете, прежде чем реализовывать очередной свой благородный порыв, — теперь и ему не хватало злости.

— Да какое там благородство! Мне просто надо было выплакаться, — она перевела дыхание. — Мерлин, теперь я даже не знаю, на кого злиться и что вообще чувствовать.

Но ей вдруг стало так легко, как будто все это время она держала на своих плечах судьбу мира. Хотя, наверное, так и было. Возможность ли разделить груз ответственности или знакомая, пусть и не самая приятная компания, так её вдохновили, но в груди растеклось тепло.

— Дамблдор с меня глаз не спускает. А с вас?

— Аналогично.

— И что мы планируем предпринимать в связи… со всем?

— Не мы, а я. А вы молча подчинитесь.

— С чего бы это? — она изогнула брови. — Я понимаю, что вам придется внести в свое расписание на эту жизнь поправки из-за меня, но не собираюсь держаться в тени из вежливости.

Где-то глубоко в душе она его даже понимала. Наверняка, его план включал в себя что-то более полезное и приятное, чем очередной виток задания «присмотри за Поттером и его друзьями», правда, теперь хотя бы обошлось без самого Гарри.

— И что же вы планируете делать, мисс Грейнджер?

— Выиграть эту чертову войну, профессор Снейп.

Он криво усмехнулся и зашагал прочь, она поспешила за ним, два набора заглушающих спали так же невербально, как и были наложены.

Остаток дня они со Снейпом не разговаривали, но ночью Гермиона все равно думала о нем. Что он хотел сделать тут? Стать знаменитым зельеваром? Сразу вступить в Орден Феникса? Уехать из страны? Завоевать сердце Лили Пока-ещё-не-Поттер?

* * *

Снейп угрюмо сидел в кресле. Ему явно было некомфортно в её комнате, но тут им можно было поговорить без опаски. Даже если Дамблдор действительно следил за каждым их шагом, разговор по душам в таких обстоятельствах не должен был показаться ему чем-то странным. А уж внутри они о приватности позаботились.

— Мне кажется, он понял, — она сортировала книги, которые планировала прочитать к экзаменам, и уже завалила половину стола, — что вы не тот, за кого себя выдаете.

— Вряд ли, скорее это одна из его равновероятных теорий.

— Значит, он будет искать подтверждения. Вы собираетесь скрывать это от него?

— А вы?

— Как скажете, — пожала она плечами. — Я с вами спорить не буду.

— Это стоило того, чтобы умереть, — мрачно заключил Снейп.

— Можете злиться, сколько угодно, но не надо концентрировать все это на мне. Я тоже ни в чем не виновата.

— Не вам опять нянчиться с гриффиндорцем.

— Как будто мне легко! Давайте стараться поменьше пререкаться и побольше сотрудничать. Считайте, что теперь мы напарники на одном задании Ордена.

— Вы все ещё невыносимая всезнайка и моя ученица.

— И все это в прошедшем времени. Или в будущем. К тому же, вы теперь тоже просто школьник с тяжелым характером, так что держите свои профессорские замашки при себе.

Гермиона бросила бесполезное занятие и села в кресло напротив него. Снейп выглядел так, как будто был готов разнести её голову бомбардой прямо сейчас, что на его молодом лице выглядело даже жутче, чем раньше. То есть позже.

Там, в будущем прошлом, иногда им удавалось почти ровно общаться, но было бы преувеличением сказать, что они находили общий язык. Даже когда они сталкивались на заседаниях Ордена или в кабинете Дамблдора, и ей начинало казаться, что она немного понимает его — ей тоже приходилось играть роль, даже тогда их разделяла пропасть. Тем не менее, изредка Гермионе казалось, что профессор, возможно, и сам симпатизирует ей: бывало, он поддерживал её точку зрения перед директором, и, очень редко, они обсуждали парой фраз происходящее лично. Но это была капля в море, между ними всегда стояло слишком многое. Изменится ли что-то сейчас?

— Как вы и мистер Снейп справляетесь?

С поиском крестражей директор не спешил, как она и предполагала, а занимался пока сбором информации. Впрочем, диадема уже покинула Выручай-комнату и теперь хранилась в более надежном месте. Его вопрос выглядел просто как попытка чуть оживить монолог, больше напоминающий отчет о проделанной работе, но Гермиона вся подобралась.

— Я с переменным успехом, как он — не знаю. Мы практически не обсуждаем будущее, хотя мало кого оставит равнодушным информация о собственной смерти.

— Мне стоит беспокоиться о вашем вмешательстве в его жизнь? — чуть более откровенно.

— Нет, это целиком и полностью моя забота.

— Насколько мистер Снейп важен?

— Чем менее важным он будет, тем лучше для него.

— Это может навредить будущему?

— Любое вмешательство может навредить, — она нахмурилась. — Но вне зависимости от того, как будет разворачиваться история, роль мистера Снейпа мне хорошо известна, так что не беспокойтесь на счет этого. Я вполне в состоянии компенсировать весь ущерб, что нанесу.

— Что ж, доверюсь вашему решению.

Гермиона посмотрела на Дамблдора исподлобья. Он задумчиво приглаживал бороду. Ей начало казаться, что этот директор был каким-то другим. Более мягким, можно даже сказать деликатным. Он замечал, не мог не замечать, что она относится к нему настороженно, но не давил и не пытался контролировать её, по крайней мере, явно. Возможно, это было одно из отличий их миров, или просто ещё не случилось то, что сделало его черствее и резче.

Хогвартс постепенно входил в предэкзаменационную пору, особенно это касалось пятого и седьмого курса, которых мандраж охватывал ещё в первых числах июня. Поэтому теперь ученики в активном стрессе засиживались в библиотеке, заваливали профессоров дополнительными вопросами, а в погожий день на улице и шагу нельзя было ступить, чтобы не запнуться об кого-нибудь, кто панически пытался запомнить школьную программу за несколько лет в рекордно сжатые сроки. Гермиона презрительно фыркала на всю эту самодеятельность, но сама едва ли переживала меньше их. Воландеморт, Снейп, путешествия по времени и интриги Дамблдора — это, конечно, важно, но она была практически уверена, что если не получит за ЖАБА свои положенные превосходно, то случится что-то ужасное.

— Я даже не успела понять, что война закончилась, а уже оказалась в самом её начале. И чем я занимаюсь? Читаю учебники!

— И сейчас вы помолчите, потому что я читаю их тоже.

— Зачем? Боитесь показаться гением перед комиссией?

— Мисс Грейнджер, не знаю, по каким критериям вы оцениваете уровень моих знаний, но я не притрагивался к теории трансфигурации двадцать лет, так что мне тоже есть чем заняться.

Гермиона задумалась. Чем вообще Снейп интересовался в жизни, кроме зельеварения, шпионских дел и ненависти?

— То есть вы тоже переживаете за результаты? — она улыбнулась.

— А у меня есть повод не переживать за них, мисс Грейнджер? Вот вы лично как планируете жить после? Целиком полагаетесь на протекцию Дамблдора?

— Я не думала об этом, — она насупилась.

— Не удивлен, — протянул он. — Можете, конечно, рассчитывать на его помощь, но не забывайте, что вы больше не драгоценная подружка золотого мальчика, а всего лишь полезный ресурс. Ему будет плевать на ваше положение в мире, пока вы выполняете свою функцию.

«А моя душа, Дамблдор? Моя?» Слова всплыли в её голове, и она сжалась.

— Я боюсь, что если расскажу ему все, то он решит придерживаться прошлых событий. Все равно отправит вас к Воландеморту. Пожертвует Поттерами.

— Не демонизируйте его, это едва ли не хуже, чем обелять. Если будут разумные альтернативы, он не допустит худшего.

— Десять лет мира достаточно привлекательны.

— Затягивание войны — не выход, он понимает это.

— Но пророчество…

— Ещё не сделано, — отрезал Снейп.

— Так что мне ему рассказывать?

— Что посчитаете нужным, — он все ещё был раздражен её поведением. — Не пытайтесь его обмануть или слишком явно выказывать… инакомыслие.

— Я не согласна с ним во многом, но не вижу смысла уменьшать наши шансы на победу своим упрямством.

— И если вам так не терпится вмешаться в историю, то сообщите директору пару важных имен. Я расскажу вам необходимое.

— Может вы просто сами передадите ему информацию? Логично предположить, что про первую магическую вы знаете гораздо больше меня, да и по второй мои знания далеко не полные.

— У меня сейчас есть проблемы поактуальнее докладов Дамблдору.

— Какие? — она уставилась на него и наверняка выглядела очень глупо.

— Грейнджер, где же ваши знаменитые мозги? Думаете, ни у кого из моих «товарищей» не возникло вопросов, почему я вдруг перестал гореть идеями Лорда? Или что случилось с вами, что позволило обойти защитные барьеры Хогвартса?

— Они…

— И давление усилится, как только мы «выпустимся». Но тогда я хотя бы буду не на виду, и никто не обратит внимание, что я что-то зачастил в кабинет директора.

Они опять торчали в её спальне. Это было, наверное, не очень правильно с точки зрения правил школы, но обращать внимание на такие мелочи она не собиралась. От них вообще-то судьба мира зависела, какие тут могут быть нормы нравственности. Как Снейп объясняет свое отсутствие однокурсникам, Гермиона тоже предпочитала не думать. Если бы над школьниками сейчас не нависали экзамены, то слухов про них ходило бы гораздо больше, а шутки Сириуса были бы острее.

Снейп ушел уже после отбоя, ещё на пороге набрасывая на себя дезиллюминационные. А Гермиона вспоминала о том, что на ночных дежурствах, в бытность её старостой Гриффиндора, она регулярно натыкалась на профессора в коридорах школы. Случайно встречалась со шпионом, одаренным магом, идеально накладывающим маскирующие чары, и просто нелюдимым человеком, который имел настоящий талант оставаться незамеченным и передвигаться практически бесшумно, то и дело пугая их с друзьями своими внезапными появлениями.