Староста, который хотел достичь власти (джен)

Меня разбудил луч какой-то лампы. Я поморщился, открыл глаза и увидел сосредоточенное лицо склонявшейся надо мной Долоховой. Почему-то показалось, что она была за одно с Хартом, и что дела мои были все так же плохи. Я резко поднялся и с подозрением уставился на нее. Она посмотрела в ответ со скучающим видом, ожидая пока я наконец осознаю, в чем дело, и мне наконец вспомнилось, как удалось добраться до входа в больницу Святого Мунго — и даже увидеть тот жуткий манекен, обозначавший вход.

— Ты что здесь делаешь? — с непониманием спросил я, ощупывая повязку у себя на голове.

— Я здесь работаю, — с легкой язвительностью отозвалась Долохова. — А вот что ты тут делаешь — это неясно.

— Решил на всякий случай провериться, — пробормотал я, снова ложась на спину. Долохова усмехнулась и вернулась к работе. Чувствовалась ужасная слабость, казалось даже, что комната качается. Некоторое время я лежал не шевелясь. В голове вяло перемешивались мысли о будущих делах и о том, почему Харту вздумалось напасть на меня. Я понял, что и на руке красовалась какая-то наполовину залеченная рана.

— Спасибо, — пробормотал я. — А что с рукой?

— Расщепило, когда ты трансгрессировал, — деловито сказала Долохова, аккуратно разматывая бинт.

Я кивнул и снова задумался. Харт, очевидно, хотел убить меня. Может быть, он был человеком Уэллса? Напал сразу после того, как его мать рассказала про кольцо. Но он мог бы пойти к ней и без меня?

— Кто знает, что я здесь? — спросил я.

— Из тех, кто работает сегодня, тебя никто не знает. А я им не объяснила, — отозвалась та. — Что у тебя за план?

— Я тебе не скажу, — сказал я.

Она понимающе усмехнулась и покачала головой.

Не говорить было тем более не сложно из-за того, что у меня, в сущности, не было никакого плана. Прежде всего, мне хотелось знать, зачем Харт пытался убить меня.

— Когда можно будет идти? — спросил я у Долоховой.

— Еще часа три, — отозвалась та. — Хотя лучше бы тебе остаться до утра.

Конечно, я ушел при первой возможности. В голове все еще было мутновато, и мысли немного путались, но сделать с этим ничего было нельзя.

Первым делом я кое-как наложил дезиллюминационное заклятие и вернулся к дому матери Уэллса. Некоторое время я прятался между розовыми кустами, а потом наконец заглянул внутрь. Там никого не было — ни Харта, ни Смит, и, когда я обыскал комнаты, оказалось, что и кольцо исчезло. Возможно, они ушли вместе, и, наверное, то кольцо даже помогло бы им найти убежище Уэллса.

Я отправил сообщение Биллу, и убедился, что он находится в добром здравии и недавние слова Ранкорна были, по крайней мере, пока, только пустой угрозой.

В министерстве все тоже было на удивление спокойно, мракоборцы и невыразимцы не работали сверхурочно, все было тихо. Я никак не мог сообразить, что же все это значило.

Харт действительно работал на Уэллса? И все-таки кое-какие нестыковки не давали мне покоя. Наконец мне пришло в голову, что Дарси довольно давно знала Харта и, может быть, смогла бы что-то прояснить. Когда я нашел ее, она, потушив свет, сидела за своим столом и сосредоточенно смотрела в глубины мягко флюоресцирующего хрустального шара.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Пытаюсь узнать, когда умру, — пробормотала та. — Не отвлекай меня.

Некоторое мгновение я молча сидел рядом и устало смотрел в пространство, размышляя о том, что, если бы с помощью шара действительно можно было узнать ответ на этот вопрос, я бы не отказался. Наконец Дарси разочарованно выдохнула и вновь взглянула на меня.

— Не видно? — поинтересовался я.

— Нет, — отозвалась та. — А что ты хотел?

— Что ты знаешь о Харте?

Она нахмурилась и посмотрела на меня:

— Помимо того, что он убил Гамильтона? — переспросила она. — Много разного. Что конкретно тебя интересует?

Гамильтона Харт убил по приказу Амбридж, так что это явно не имело отношения к случившемуся. Голова у меня ныла и меньше всего хотелось придумывать серии вопросов.

— Зачем он пытался убить меня? — напрямую спросил я.

В глазах Дарси появилась легкая заинтересованность.

— Предположение? — она остановилась и продолжила после того, как я кивнул. — Потому что увидел возможность сделать это безнаказанно.

В ее словах отчетливо звучала ненависть, и я вспомнил, про ее роман с Гамильтоном, и что именно из-за этого она согласилась тогда работать на Скримджера. На мгновение мной овладело непреодолимое желание поговорить с ней об этом, но почему-то я не решился.

— В Отделе слышали про мать Уэллса? Он принес мне бумаги о ней.

— Не отсюда, — отрезала Дарси. — Может быть, нашел сам.

Я покачал головой. Найти мать Уэллса, кажется, было не так просто, он не смог бы справиться один, если, конечно, не знал о ней от самого Уэллса.

— Он избегает наказания. Когда он что-то делает, он уверен, что ему ничего за это не будет, — пробормотала Дарси. — Даже более того, думаю, он убил бы любого, если бы увидел возможность. Такой уж он человек.

— Он мог бы поддерживать Уэллса? — спросил я.

— Не думаю.

Мне в голову пришла простая мысль, и я удивился, что не обдумал ее раньше:

— Управление Мракоборцев? Они тоже искали Уэллса. Могли узнать про его мать и сказать Харту.

— Тогда почему у них так тихо? — усомнилась Дарси. — Если они нашли мать Уэллса?

Я пожал плечами. Во всем этом не было ни малейшего смысла. Голову снова мучительно сдавило, и показалось даже, что меня будет в скором времени ждать приступ — если не успеть до этого принять сонное зелье и уснуть.

— Ладно, — пробормотал я. — Это может подождать.

Если Харт сбежал то все, что мог Отдел Тайн — начать искать его, а в этом, как уже случилось убедиться, шансы на успех были не слишком высоки.

Так что я поблагодарил Дарси, выпил зелья, улегся на диван в одном из офисов и уснул без сновидений.

* * *

Утро второго сентября выдалось неприятным. Первым делом меня разбудили голоса Дарси и Эрендела:

— Так что там про мать Уэллса? Ее нашли? Я ничего не слышал. А его самого? Нашли?

— Для невыразимца ты слишком мало разбираешься в обстановке, — хмыкнула Дарси.

Как я понял, она не рассказала ему всего.

— А ты разбираешься? — с легким недовольством отозвался Эрендел. — Вот никто, думаю, кроме высших чиновников и него — он показал на меня — не разбирается.

Я поднялся, сел на диване, и они затихли.

— Новостей не было? — спросил я у Дарси. Та покачала головой. Я кивнул, поднялся и отправился в ванную, чтобы умыться. Голова все еще побаливала. Интересно, где сейчас был Харт? Зачем все-таки он пытался убить меня? И были ли у Ранкорна какие-то догадки о Билле? Даже если вчера он врал, мне все еще нужно было найти способ узнать наверняка.

Я уставился на бегущую воду и замер. Толстоватый обсуждал с Амбридж подробности сегодняшнего разбирательства. Судили, например, жену одного из чиновников, Кротткотта. Толстоватый и Амбридж шли по коридору на первом уровне, вот они оба остановились, ожидая лифта.

В подъехавшей к этажу кабине было двое — Муфалда Хмелкирк, секретарь суда, и Ранкорн, собственной персоной.

— А, Муфалда! — беззаботным тоном сказала Амбридж. — Вас Треверс послал, так?

Та сказала что-то утвердительное, и они обе направились вниз, оставив меня и Ранкорна вдвоем у лифта. Я теперь со всем вниманием наблюдал за беседой. Ранкорн, конечно, знал, что именно я управлял Толстоватым, однако, не мог показывать этого на публике.

— Что привело вас сюда, Ранкорн? — вежливо спросил я, желая, что греха таить, немного взбесить его.

— Необходимость переговорить… — он ответил на удивление мягко и даже как-то непохоже на себя замялся. — С Артуром Уизли. Мне сказали, что он на первом уровне.

Мне показалось, что Ранкорн опять взялся за старое.

— Ага, — саркастически протянул Толстоватый. — Так его уже застукали на контакте с Нежелательным лицом?

— Нет, — почти испуганно отозвался тот. — Ничего подобного.

Я едва подавил желание удивленно уставиться на него. А потом вдруг меня озарила странная догадка. Это был не Ранкорн. Оборотное зелье.

— Ну ладно, — протянул Толстоватый. — Это всего лишь вопрос времени. Если хотите знать, осквернители крови ничем не лучше грязнокровок. Всего хорошего, Ранкорн.

— Всего хорошего, министр, — с видимым облегчением отозвался тот.

Я заставил Толстоватого пройти прочь по коридору, и, едва скрывшись за углом, выглянуть обратно. Мнимый Ранкорн набросил на плечи мантию и исчез. Мантия-невидимка. Мне показалось почему-то, что я должен был точно узнать, кто скрывался под личиной Ранкорна.

Сам я тем временем вернулся к Дарси, и сказал ей, что стоит быть начеку и помочь проникшим в министерство, если возникнут сложности.

Мне вдруг показалось, что это был кто-то из членов Ордена Феникса, кто не знал обо мне правду, или даже сам Гарри Поттер с друзьями. Значило ли это, что Ранкорн лежал без сознания в каком-то переулке?

В голове вдруг возник план. Я сорвался с места и, наложив дезиллюминационное заклятие, взбежал несколько лестничных пролетов и направился к кабинету Ранкорна на втором уровне. Можно было использовать шанс и узнать, что ему известно про Билла.

Толстоватый все еще смотрел за тем, что делает мнимый Ранкорн. Он зашел сперва в кабинет министра, а затем в кабинет Амбридж, и, конечно, нашел его там. Я заставил Толстоватого обернуться, чтобы мнимый Ранкорн не увидел, что его заметили, хотя потом все-таки не удержался от взгляда на место, где он исчез. Видимо, мнимый Ранкорн просматривал информацию про Артура Уизли, Гарри Поттера и взглянул на вышедшую недавно биографию Дамблдора.

Я тем временем закончил разбирать бумаги, хранившиеся у Ранкорна в кабинете. Наткнувшись на что-то многообещающее, я сделал магическую копию нескольких папок с бумагами и отправился прочь.

В коридоре я едва не наткнулся в коридоре на двоих мракоборцев, но, к счастью, они были слишком увлечены беседой, чтобы услышать мой судорожный вздох.

— А что, сегодня ничего не будет?

— Нет. Я слышал, операция настолько секретная, что…

Первый саркастически хмыкнул.

— Слишком много секретов, особенно, если их выдумывать.

Мне пришлось некоторое время шагать за ними, и слушать, как они обмениваются подколками, так что, когда удалось наконец скользнуть на лестницу, я был раздражен. Сняв заклятие невидимости, я сбежал на этаж вниз и остановился возле лифта, рассматривая документы и, когда двери открылись, шагнул внутрь.

По какому-то странному стечению обстоятельств, здесь я снова наткнулся на мнимого Ранкорна. Мой отец тоже был здесь и, заметив папки у меня в руках посмотрел с неприязнью. Я припомнил, что все дела грязнокровок и предателей помещали в синие папки. В горле запершило от этого взгляда, и даже не оценив как следует, что делаю, я вылетел обратно в коридор, едва двери лифта снова открылись.

Чтобы убедиться, что в документах нет ничего полезного, понадобилось еще десять минут. Неужели ничего? Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, Ранкорн хранил свои изыскания дома. В таком случае, это был мой единственный шанс все проверить.

Через мгновение я был уже на улице возле дома Ранкорна, а еще через несколько секунд разбил окно, влез в него и заделал обратно, чтобы не вызвать подозрений.

Поднявшись по лестнице в кабинет на втором этаже, я понял, что на этот раз не ошибся.

На столе Ранкорна громоздились стопки личных дел и неразобранных бумаг, самая высокая из них была придавлена миниатюрной версией монумента, теперь украшавшего атриум. Бронзовые колдун и волшебница сидели на тронах из сплетенных человеческих тел, стоявших на массивном постаменте, на котором золотыми буквами было выбито: «Магия — Сила». Это чудовищное произведение я отодвинул в сторону. Помимо неприглядного сюжета, статуэтка была невероятно тяжелой, наверное, около пятнадцати фунтов.

После этого я склонился над столом и углубился в документы. Ранкорн, по всей видимости, уже некоторое время пытался проследить за счетами в Гринготтс — с того самого момента как сбежал Дирк Крессвелл. Я увидел имя Билла обведенное в кружок со знаком вопроса и свое собственное. Здесь были существенные подвижки, однако, мы приняли меры и это расследование должно было в будущем зайти в тупик. Это была не лучшая ситуация и все-таки находка заставила меня вздохнуть с облегчением.

Потом я взялся за вторую папку. И дыхание перехватило. На обложке стояло имя Мери Смит.

В этот самый момент за спиной заскрипела дверь.