Староста, который хотел достичь власти (джен)

На следующий день все в министерстве вернулось на круги своя. Сотрудникам под страхом заключения в Азкабане запретили обсуждать недавний визит Гарри Поттера и тот факт что он, как все думали, убил Ранкорна. Но все равно об этом говорили, хотя и только вполголоса.

— Это из-за того, что Ранкорн организовывал процессы против маглорожденных.

— Я слышал Уизли, прихвостня Амбридж, тоже чуть не убили.

Некоторые голоса были откровенно радостными, другие звучали опасливо. От подобных разговоров становилось не по себе, каждый раз я снова видел проломленный череп и кровь на ковре.

— И саму Амбридж. Поттер атаковал ее прямо в зале суда. Его не остановили даже полчища дементоров.

— Теперь они не будут чувствовать себя так безопасно…

В то же время Долохову пришла в голову революционная идея, за которую некоторое время Волан-де-Морт почти готов был прощать ему любые прегрешения. Разумеется, идея была в том, как пролить еще больше крови и сберечь государственные средства, коих, из-за хищений в Конфискационной Комиссии, было не так много, как хотелось.

По проекту Долохова, мракоборцы и невыразимцы больше не должны были рыскать по полям и лесам в поисках скрывающихся преступников. Вместо этого министерство размещало проскрипции с указанием награды за каждого разыскиваемого и предоставляло сознательным гражданам позаботиться об этом самостоятельно. Таких немного позже стали называть егерями. В основном среди них были обычные бандиты, которым привычно было зарабатывать на страданиях других, хотя, чем дальше, тем больше попадалось среди них скучающих пожирателей смерти. Голосование по этому законопроекту было назначено всего лишь через пару дней после внесения его на рассмотрение и не было никаких сомнений, что он будет принят. По случаю этого, как считалось, торжества даже Амбридж, Толстоватый и Яксли были приглашены в зал заседаний.

Могу честно сказать, что большую часть этих обсуждений я благополучно проспал. И, наверное, так и не поднимался бы, если бы Эрендел и Дарси не стали так громко разговаривать прямо у меня над ухом.

— Он, что, здесь поселился? Могу поспорить, боится оставаться один.

Мне кажется, что даже когда они стали разговаривать в полный голос, я не проснулся сразу же.

— Тебя устраивают его методы?

Сначала что-то неясно жужжало у меня в ухе, но постепенно слова становились более явными.

— Если ты не заметил, он знает, что делает. Мы получили важную информацию.

— Ему просто повезло.

Я узнал наконец голоса Эрендела и Дарси.

— Долохов не знал, что он выжил. Участвовавшие в операции еще не успели вернуться, и он ждал доклада от Харта. Именно поэтому был почти один. Это был риск, но взвешенный.

— Я не хочу, чтобы моей головой рисковали без моего согласия, — процедил Эрендел.

Последовала пауза, наверное, Дарси должна была кивнуть, так как вскоре он продолжил:

— Честно говоря, я думал, что Долохов еще тогда позаботится о моем переводе. Все-таки, он знал моего отца. Но, оказалось, ему не было дела. Так я и застрял здесь. А ведь Амбридж уже один раз чуть было меня не убила. Доказать ничего я не мог, но…

— А теперь ты поучаствовал в нападении на Долохова, да, сочувствую, — заметила Дарси.

Было слышно, как Эрендел вздохнул, а потом, как будто что-то вспомнив, заговорил быстро и сбивчиво:

— Знаешь, я не понимаю. Почему ты все еще здесь? Между вами с Гамильтоном что-то было. А потом Амбридж распорядилась его убить. И ты? Почему?

— Этому нет доказательств.

— Какие еще доказательства тебе нужны? — саркастически осведомился Эрендел, потом выдохнул и продолжил. — Уизли вот вчера чуть не убили. Впрочем, он, пожалуй, как-то нарвался… Но даже без него. Сперва Гамильтон. Потом Амбридж пыталась убить меня, в этом я уверен. Потом Картрайт пропал. Пропал. Как же. Могу поспорить, он мертв. Мы для них просто расходный материал. Скоро никого не останется.

— Тогда почему тебе не сбежать? — поинтересовалась Дарси.

Эрендел, кажется, на мгновение задумался.

— Чтобы меня объявили предателем и приговорили к поцелую? Да и моя семья… Они не поймут. Ты же тоже поэтому..?

— Нет, — неожиданно жестко произнесла Дарси. — Я хочу убить Харта и Амбридж. За то, что они сделали с Лансом.

— Ты с ума сошла, — пробормотал Эрендел.

— Если ты задумаешься, то поймешь, что это единственная вещь, которая имеет теперь смысл.

— Вы с Уизли оба бешеные. Не удивительно, что вы ладите, — снова разгорячившись, громко сказал Эрендел. Это было странно, но мне показалось, что признание Дарси его немного развеселило.

Я открыл глаза, сел на диване и холодно посмотрел на него.

— Можно было сплетничать потише?

Эрендел слегка смутился, тогда я, не дожидаясь его ответа, поднялся и отправился в ванную. Была уже середина дня.

Вернувшись, я застал их точно в таком же положении.

— Идем. Есть дело, — заметил я. Точно также, как вчера, когда мы отправились в кабинет Долохова.

— Нет, вы посмотрите, — хмыкнул Эрендел, кажется, сам не понимавший, шутит он или нет. — Второй раз я на это не куплюсь.

— Мы всего лишь идем в Гринготтс, — нарочито-холодным тоном отозвался я.

— Сумки для денег захватить? — замогильным голосом осведомилась Дарси.

Утреннее солнце играло на мраморных ступенях, словно веселая саламандра, вьющаяся в среди пепла.

Скоро я уже говорил с господином Богродом, одним из важных управляющих в банке.

— Для нашего расследования нужны все документы, — заметил я.

— Да, все уже подготовлено, — отозвался тот. — По вашей просьбе, мы не выдавали ничего Управлению. Впрочем, должен сказать, что мне весьма досадно, что это маленькое предприятие перестало работать.

— Да, — печально сказал я. — Мы могли бы помочь еще многим.

— О, нет, — поправил меня Богрод. — Когда Кровняк первый раз сказал мне о “помощи волшебникам”, еще с таким идеалистическим жаром, я почти хотел его выгнать. Кому нужно ввязываться в ваши внутренние распри? К счастью, Крюкохват и ваш брат показали мне, что заработок окупит любой риск.

Я кивнул, не зная, что еще сказать. Становилось противно.

— Значит новый счет прислать Яксли? — поинтересовался Богрод. — За, так сказать, лояльность Гринготтса?

— Да, я скажу ему, что вы не выдавали документов мракоборцам и требуете за это плату.

Как и задумывалось, все бумаги указывали на Яксли, что я и продемонстрировал ему, зайдя, немного позже в тот день в его кабинет.

— Судя по этим записям, вы украли изрядные деньги, — заметил я, показывая ему одну выписку за другой.

Он взял бумаги, придирчиво на них посмотрел, потом спросил:

— Что это?

— Долохов начал расследование против вас, — заметил я. — К счастью, достаточная сумма в золоте может убедить гоблинов тянуть время. Теперь все бумаги у нас.

— Что же, я рад, что удалось покончить с этой сплетней, — с высокомерием произнес Яксли. — Вы вовремя стали действовать. Я это ценю.

— Благодарю вас. Но, боюсь, Амбридж рассчитывает получить от вас объяснения.

С Амбридж я, разумеется, не разговаривал с тех самых пор как она ударила меня по лицу, но, мне казалось, что следует сказать об этом.

— Какие могут быть объяснения? Все это — ложь, — Яксли, впрочем, немного задумался. — Но, вы, верно, хотите сказать, что украденные деньги есть украденные деньги. Доходы комиссии были крайне скудными. А значит, Темный Лорд должен найти виновных.

Я кивнул.

— Да и я бы не отказался знать, что это за гнида. К счастью Гринготтс оказался очень… — он не закончил фразу, как будто что-то вспомнил: — Вы пообещали им денег за это?

— Позволил себе. Мне показалось, что вы захотите оставить это пока внутри Отдела.

— Да, конечно, они ничего не делают бесплатно, — с пренебрежением произнес Яксли. — Я распоряжусь. Ну а деньги потом выбью из того, кто это придумал.

На этом, как мне показалось, работы для одного дня было достаточно, так что я, собравшись с силами, решил позаботиться о себе. А, если точнее, мне предстояло вернуться, наконец, в свою квартиру, а не спать на диване в отделе.

Пока я поднимался по лестнице, меня не оставляло неприятное чувство, что я снова увижу видение о Картрайте. Мимо прошлепала сварливая соседка, волочившая за собой мешок с мусором. Гнетущее ощущение только нарастало. Некоторое время я искал ключ. Потом вставил в замочную скважину, и замер, не решаясь повернуть.

Соседка возвращалась, шлепая по полу резиновыми тапками.

— Вы еще кто? — послышался ее недовольный голос. На долю секунды мне показалось, что она обращается ко мне, а потом я резко развернулся и выхватил из кармана волшебную палочку.