Староста, который хотел достичь власти (джен)

Воскресение выдалось суматошным днем по двум причинам: во-первых, из-за подготовки пресс-конференции и, во-вторых, из-за ускорения вступления в силу второй фазы реформы образования. Эта вторая фаза заключалась в учреждении должности Генерального Инспектора и проверке им деятельности преподавателей. Амбридж неожиданно решила, что к этому нужно приступить в понедельник.

— Этим я займусь сама, — сказала она (спрашивать, кто получит новую должность было излишне). — Разберись сначала с пресс-конференцией и зайди ко мне, когда закончишь.

Амбридж очень торопилась присвоить себе новые полномочия, из чего я с удовлетворением заключил, что первая учебная неделя прошла для нее вовсе не так хорошо, как она рассчитывала и ей хотелось отыграться. Впрочем, я не догадывался о том, что в голове у Амбридж зреет вполне определенный план и что ей нужна небольшая услуга лично от меня.

Когда я, закончив договариваться с журналистами, явился к ней в кабинет, то первым делом заметил мою сову, сидевшую на письменном столе (по всей видимости, она оставила Гермеса подле себя, после того, как он принес ей письмо сегодня утром), а также стопку пергамента и очиненное перо.

Бросалось в глаза, что Гермес вовсе не был настроен к Амбридж дружелюбно: он расставлял крылья, пригибал голову, выставив вперед клюв и угрожающе шипел, как если бы пытался напугать потенциального врага. Впрочем, я и без этого подтверждения догадывался, что Амбридж не брезгует перехватывать письма.

— Гермес, — позвал я, и он, последний раз злобно щелкнув клювом, порхнул на тумбочку поближе ко мне, слегка порвав когтями кружевную салфеточку.

— Я понимаю, что ты очень занят, но у меня будет к тебе одна небольшая просьба, — пропела Амбридж.

Я кивнул, ожидая продолжения.

— Твой брат, Рон. Мне нужно, чтобы ты написал ему письмо, повлиял на него.

— Да, хорошо, — кивнул я. — Если это все…

Первым моим порывом было, разумеется, проигнорировать эту просьбу. Если она не могла проверить, что я действительно все отправил…

— Будет лучше, если ты закончишь сейчас же, — перебила меня Амбридж, я почувствовал, как ее взгляд изучающе скользнул по моему лицу.

Кольнула досада, потом, словно закипая, она вспенилась, выжигая изнутри раскаленным паром, оставляя единственную мысль: «я ненавижу ее».

Я выдохнул, приказывая себе успокоиться. Отвлекайся, думай о чем-нибудь другом, о чем угодно… Почему она настаивала? Подозрения...

Я вспомнил, что не представил никаких результатов по поводу «информатора Айи Армы», которого Амбридж поручила мне найти перед отъездом. Необходимо было исправить это, хоть у меня и не было идей, как мне это удастся. Пока же нужно было хотя бы избежать разговора на эту тему.

— Хорошо, если вы хотите, — я пожал плечами. — Вы расскажете, в чем проблема?

— К сожалению, я сталкиваюсь с противодействием части учащихся и учителей, — Амбридж улыбнулась, показывая, что все это только временные трудности. — Учитывая, сколько это место находилось под влиянием Дамблдора, это неудивительно. Я намерена раскрыть глаза хотя бы нескольким из учеников и надеюсь, что ты отчасти мне поможешь.

— Вы хотите, чтобы я попросил Рона помочь вам?

— Скорее показать ему, что мы с ним могли бы помочь друг другу, — мягко поправила она меня. — Я смогу кое-что сделать для его карьеры, однако, и я буду ждать от него поддержки.

Я не обманывался ее словами. Ее цель была — надавить на Гарри Поттера, лишить его друга. Наверное, он доставил ей много неприятностей, раз она сочла нужным задуматься об этом.

Но что я собирался делать? Я собирался написать это письмо.

У меня была четкая уверенность в том, что Рон никогда не отвернется от своих друзей, так что никакого риска в том, что Амбридж достигнет желаемого не было. Раз так, я собирался выиграть себе несколько очков. Было бы гораздо проще, если бы Амбридж рассказывала мне о своих настоящих мотивах, значит, я должен был показать, что нахожусь с ней на одной волне.

— Мисс Амбридж, — проникновенно сказал я, — я понимаю, что вам нужно надавить на Поттера, на Дамблдора, что вам нужна поддержка учеников. Так что лучший друг Поттера, мой брат, мог бы очень помочь в этом. Чем больше сторонников директора перейдет на вашу сторону — тем лучше. Вам нужно сломать влияние Дамблдора изнутри, тем более, если школа может сейчас использоваться как вербовочный пункт.

Она с удивлением посмотрела на меня.

— Для меня вам не нужно смягчать ситуацию, — доверительно заметил я. — Я могу одолжить у вас перо и бумагу?

— Да, конечно, садись… — все еще немного растерянная, Амбридж показала мне на стул перед своим столом.

Я уселся и задумчиво уставился на чистый листок бумаги. Это было сложнее, чем я думал. Письмо заставит меня еще больше упасть в их глазах… Впрочем, я был уверен, что терять уже нечего. Все что я мог — попытаться сделать так, чтобы мое пребывание на посту помощника министра принесло пользу. А для этого она должна была доверять мне.

«Дорогой Рон!» — вывел я.

— Не надо смягчать ситуацию значит… — протянула Амбридж, снова изучающе посмотрев на меня. Нужно было еще совсем немного…

— Именно, — твердо сказал я, подняв голову от бумаги и посмотрев ей прямо в глаза. — Всем, чего мне удалось достигнуть, я обязан вам. Не министру, именно вам. Я выбрал свою сторону. Я буду с вами до конца.

Нервы защекотали разряды бегущего электричества. Они были натянуты так сильно, что даже казалось, вибрировали от напряжения. Высокий звон их колебаний давящей смолой влился в уши.

— Рада это услышать, — сказала Амбридж.

Я кивнул и вернулся к письму, выводя слова одно за одним, думая только о том, что бы она хотела в нем увидеть. Чтобы даже подумать о том, что я работаю на Дамблдора стало для нее невозможно.

— Я наблюдала за ними. Твой брат общается с Поттером и грязнокровкой… Грейнджер, — задумчиво протянула Амбридж, которой, похоже было скучно ждать, пока я закончу. — В вашей семье, кажется, он всегда оставался в тени. Наверное, его сравнивали с тобой и еще этими Фредом и Джорджем… С последними особенно… И теперь с этими его так называемыми друзьями… Думаю ему, как и тебе, хотелось бы вырваться из этого. Можешь надавить на это.

Я принялся писать, стараясь как можно меньше думать о том, что делаю. Амбридж неторопливо прохаживалась вокруг и с каждым ее шагом по капле в мысли просачивалась ненависть. Она накапливалась внутри и, казалось, скоро сдерживать ее станет невозможно.

«…настоятельно рекомендую тебе обратиться к Долорес Амбридж. Эта замечательная женщина, я знаю, будет только рада помочь тебе советом.» — выводил я, чувствуя, как каждое слово кислотой течет в горло.

Наконец я закончил и протянул Амбридж письмо.

— Отправляю? — спросил я.

Быстро пробежав написанное глазами, она кивнула, тогда я запечатал конверт и протянул его Гермесу, а через мгновение уже смотрел, как он рассекает мутневший от вечера лондонский воздух.

— Отличное письмо, — довольно заметила Амбридж. — Думаю, на сегод…

— Наверное, кто-то из «Пророка» еще здесь, — деловито перебил я. — Министр готовится к пресс-конференции, но я могу дать дополнительные комментарии к образовательной реформе, если хотите.

— Да, было бы…

Я кивнул и, прежде, чем она успела закончить, решительно вышел из кабинета. Нужно было дать себе передышку. Я закрыл глаза, с остервенением потер виски. Раздражение неохотно отступало, пока наконец не ослабло до терпимого уровня. Я выдохнул. Дела ждали меня.

Найти представителя Пророка в министерстве всегда было несложно и, пока я отвечал на бесконечные вопросы, мысли, постепенно успокаиваясь, возвращались к привычному спокойному течению. Больше всего меня заботило, что мне делать с информатором, которого Амбридж поручила мне найти. Я понимал, что надо непременно сообщить ей о каких-то результатах, иначе подозрения неизбежно падут на меня.

Я должен был найти того, кого можно было бы выдать за информатора.