Староста, который хотел достичь власти (джен)

К дому Фаджа я явился, как и было велено, к семи вечера в пятницу. Со мной, по настоятельной рекомендации Айи, были бутылка эльфийского вина и букет цветов.

Маленький особнячок был все так же увешан рождественскими украшениями, и ничто не напоминало о случившемся. Честно сказать, даже сам Фадж относился к этому на удивление спокойно, и единственный, похоже, кто не мог спать от тревоги последние дни был ваш покорный слуга.

Так или иначе, и букет, и бутылку, я торжественно протянул хозяевам, едва лишь переступив порог.

С первого взгляда мне показалось, что впечатление миссис Фадж обо мне оставалось весьма нелестным, а потом в голове снова возник вопрос, кто все-таки хотел меня видеть здесь: она — ради простой вежливости, или же сам Фадж — чтобы расспрашивать меня. Конечно, лучше, чем позволить всему идти своим чередом, ничего придумать было нельзя, но это соображение обеспокоило меня ужасно.

Мы прошли в довольно милую гостиную — обставленную с явным вниманием к деталям. Меня представили двум дочерям Фаджа — Сьюзан, предпочитавшей, чтобы ее называли Сузанной, и Одри — они были похожи как две капли воды внешностью, но совершенно отличались по характеру. Сузанна культивировала облик страдающей тонкой души и занималась искусством, Одри была безукоризненно вежлива и правильна почти до скучности, но, как выяснится впоследствии, любила делать каверзы исподтишка.

Прежде чем я расскажу обо всем остальном, что случилось в тот вечер, давайте оговоримся, что в те несколько дней я находился в перманентном состоянии легкой паранойи, так что когда Фадж, весело улыбаясь, спросил:

— Что вы пьете, мистер Уизли? — мне на ум немедленно пришел точно такой же вопрос, слышанный некогда от Скримджера, и я решил, что, конечно же, он задумал подмешать в бокал сыворотку правды.

— Должна сказать, Корнелиус мастерски смешивает мартини, — заметила миссис Фадж, уловив мою задумчивость.

— Да, у меня для него есть особый стиль, — с гордостью заявил Фадж, потрясая шейкером.

Мне, конечно, показалось, что он хотел заранее объяснить перечный привкус.

— Спасибо, ничего, — я уселся на диван, пытаясь прочитать по его лицу, расстроен ли он моим отказом.

— Хотите тогда содовой? — спросила миссис Фадж.

— Спасибо, не стоит, может быть, позже, — ответил я.

Всем это, очевидно, показалось немного странноватым, я же считал, что очень ловко уберегся от беды.

— Просто поразительно, что вы уже год работаете с моим мужем, а мы так еще и ни разу не приглашали вас, — сказала миссис Фадж.

— Все были слишком заняты, — улыбнулся я. — У вас чудесная гостиная.

Мы заговорили об интерьере, и где хозяйка купила ту или иную безделушку, а я вздохнул с облегчением.

Но испытания мои, конечно, еще не были окончены. Я не очень твердо помнил, можно ли подмешать сыворотку правды в еду или соус, но не хотел рисковать, так что принципиально собирался воздерживаться от еды весь обед, по возможности, не привлекая к этому внимания. Миссис Фадж же, к моему глубочайшему сожалению, решила почему-то действовать с размахом и устроить четыре перемены блюд не считая десерта. И что это были за блюда — запах был аппетитный и сложный как симфония.

Так или иначе, садясь за стол, я предусмотрительно спрятал волшебную палочку в рукав пиджака, а потом действовал по обстоятельствам.

Тянулся приятный и непринужденный светский разговор. Я незаметно скидывал под стол какие-то тарталетки и прочие ор-д-ёвр.

— Неужели? — спрашивала Сузанна.

— Истинная правда, милая, — довольно кивал Фадж.

От консоме я попытался избавиться с помощью заклятия осушения, и его, конечно, стало меньше, но оно загустело и по консистенции стало напоминать бурые сопли.

— Да, чудесно, — говорил я, с невольным отвращением рассматривая тарелку.

Где-то на этом моменте мне показалось, что Одри Фадж о чем-то начала догадываться, но, когда я посмотрел на нее, она, казалось, очень внимательно слушала рассказ отца о каких-то занимательных случаях во время игры в пинч — как будто во время игры в пинч могут быть занимательные случаи. Фадж был, кстати говоря, страстным игроком и утверждал, что «пинч — это занятие для зрелых людей, а не беснующихся юнцов». По моим наблюдениям, такие взгляды были свойственны в основном тем, кого в свое время не взяли в школьную команду по квиддичу.

Тем временем пришло время основного блюда. Я с отчаянием уставился на филе миньон, не понимая, как я смогу от него отделаться, пока миссис Фадж с явной гордостью рассказывала про миллионы ингредиентов, которые входили в соус, про то, как сложно было найти этот чудесный рецепт и как долго их домашнему эльфу пришлось его учить.

— И все-таки, мистер Уизли, неужели покушение было только удачная догадка? — спросил Фадж. Я, конечно, подумал, что он наконец начал говорить всерьез, и понимающе кивнул самому себе.

Впрочем, прежде чем мы успели закончить этот разговор, мне улыбнулась удача: Фаджу прислали сову, и он отошел, чтобы прочесть письмо, а потом Одри что-то прошептала своей матери, и они все втроем с Сузанной под каким-то предлогом отошли, и я остался один в столовой.

Конечно, я не упустил своего шанса и, выхватив палочку, нацелил ее на мясо.

— Эване.. - начал я, а потом вдруг дверь театрально распахнулась и в столовой снова появилась миссис Фадж с двумя дочерями.

— …ско, — закончил я. Филе миньон растворился в воздухе.

Повисла пауза, все, кажется, рассматривали мое растерянное и немного виноватое лицо.

— Что вы делаете? — спросила миссис Фадж, почти с ужасом.

Ситуация была безвыходная.

— Извините, мне не очень понравилось, — самым небрежным тоном сказал я.

Одри Фадж тем временем резко отвернулась и, казалось, смеялась.

— Может быть, предложить вам чаю? — растерянно спросила миссис Фадж.

У меня, конечно, уже начали появляться сомнения в том, что они злокозненно пытаются подсунуть мне сыворотку правды, но, идти на попятную было поздно.

— Спасибо, но я не пью чай после полудня, — сказал я.

После такой в высшей степени крамольной фразы миссис Фадж, без сомнения, решила, что мне надо немедленно и раз и навсегда отказать от дома. Забегая вперед, после этого случая я не встречался с ней очень и очень долго.

В этот момент вернулся сам Фадж и сказал, что нам с ним немедленно нужно отправиться в министерство. Я почти обрадовался, что удастся избежать еще большей неловкости, а потом в голове моей пронеслось видение того, как Толстоватый в тот же самый момент распечатывал и читал точно такое же письмо.

— Нападение оборотней, — коротко пояснил Фадж, когда мы вышли из дома. — Скримджер вызывает всех.

Я кивнул, но это объяснение даже близко не отражало всего ужаса. Письмо Толстоватого было гораздо полнее деталями. Все было изложено довольно сухо, но, казалось, сошло со страниц кровавых преданий древности. Затерянная в шотландских горах магловская деревушка, всего лишь на тридцать жителей. Свет полной луны. Обезображенные мертвые тела. Выжившие, дрожащие от страха, забившиеся в самые темные углы, и другие, уже не боявшиеся, потерянно бродившие между мертво молчащих домов.

Фаджу, как заместителю Скримджера по связям с маглами, полагалось изобрести правдоподобное объяснение всему случившемуся. Обычно, когда нужно было скрыть несколько смертей, жертв записывали как пропавших без вести, а потом изменяли даты и место смерти произвольным образом — избегая подозрительных совпадений. Тот случай, однако, сильно выбил Фаджа из колеи, я помню, как он ругался и говорил, что «иногда даже думаешь, не лучше бы было сказать маглам правду».

Скримджер командовал погоней за преступниками, Толстоватому поручили провести расследование.

А, уже под утро, когда было закончено все, что можно было сделать, Скримджер неожиданно вызвал Толстоватого к себе. Он выглядел очень злым и расстроенным.

— Пий, — сказал он, — соберите досье на всех приближенных Амбридж и Яксли. Посмотрите, сможем ли мы завербовать кого-то из них.

Я заставил Толстоватого кивнуть.

— И, кроме этого, настало время решить проблему с Дамблдором, — продолжил Скримджер. — Я бы положился пока на его обещания, но оборотни…

К моему удивлению, это предложение не вызвало у Толстоватого совершенно никаких эмоций — он даже не думал, согласен он с этим или нет. Он собирался снова кивнуть и ждать распоряжений.

— Не думаю, что он связан с этими нападениями, — сказал за него я.

— И тем не менее, его человек, Римус Люпин, недавно очень активно общался с оборотнями, — осклабился Скримджер. — И, кроме этого, ни сам Дамблдор, ни его прихвостень, Уизли, так и не смогли дать никаких внятных объяснений.

— Прошу прощения за мою бестактность, — сказал Толстоватый. — Какие будут поручения?

— Я уверен, Уизли кое-что знает. Мы возьмем его сразу после того, как вы найдете человека.

Толстоватый безмятежно кивнул. Мне же показалось, что подо мной провалился пол.

Примечания:

Привет!

Надеюсь у вас все хорошо :)

Вчера написали отзыв, а там реклама — негодяи, я считаю