Яблочко от яблони... (джен)

Нервно накручивая на палец жгут из дорожной аптечки, Изуми не сводила глаз с мужа, лишь изредка бросая взгляд на пристроившегося в углу сына. Тот с аппетитом наворачивал какое-то странное подобие настоящей китайской кухни — единственное, что удалось им купить по дороге до отеля. Почему-то Кацуо настоял на скорейшем возвращении, не дожидаясь даже полиции, за которой сам же и послал. Изуми сразу не поняла причины такой спешки и лишь в такси рассмотрела, что супруг, оказывается, не вышел невредимым из той злополучной стычки.

— Со мной все в порядке, не волнуйся, — бросил Кацуо не оборачиваясь, наскоро зафиксировал бинт на ладони и оглянулся в поисках ножниц или чего-то подобного. — В нашем деле и не такое случается.

— То на работе, а это на отдыхе, — не сдавалась Изуми. — Да еще почти на глазах у ребенка. Прости, дорогой, но мне кажется, тебе стоило быть поосторожнее…

Тот лишь досадливо дернул головой, но ничего не сказал. Лишь оглянулся в сторону темного проема, ведущего в соседнюю, совсем крошечную комнатку. Не лучшее место для его арестанта, но единственное подходящее в этом вертепе. Ну не в одной же комнате с семьей было его размещать. Слишком много чести для такого бандита!

Не отрываясь от еды, Татсу подтолкнул пропажу поближе к краю кушетки, чтобы отец заметил. Ладно уж, обойдется он на сегодня без аппликации. Чем не пожертвуешь ради отца-героя! Воровато оглянувшись на него, мальчик скосил глаза в сторону комнаты. К слову о героях… как там его спаситель? Который — с ума сойти — оказывается, еще и его родной дядя, если он правильно понял слова мамы! Почему папа никогда про него не рассказывал — и так не хотел ехать в гости? Может, потому что тот круче, ну, а кто не хочет быть самым классным…

Татсу озадаченно нахмурился, повозил палочками по тарелке. И все-таки почему папа против того, чтобы отпустить дядю? Хотя бы в благодарность за помощь и спасение. Ну и за трофей… Мальчик благоговейно погладил матовую рукоять ножа, который, пока отец разбирался с дебоширом и барменом, он успел-таки стянуть у нападавшего, вместе с ножнами.

Показать отцу его Татсу, правда, так и не решился. Чего доброго, велит отдать обратно, да еще пристыдит за то, что взял чужое, и попробуй только не послушайся. А ведь этот пьяница точно не заслуживает такого славного оружия. Да и папа… он хороший, конечно, но мало что в нем понимает. Вот он, — Татсу снова покосился на приоткрытую дверь, — точно бы оценил.

Кажется, родители сейчас говорили как раз о дяде. Спрятав подальше за спину ножны, Татсу прислушался, отставив на время тарелку.

— И все-таки нехорошо получается, — неодобрительно покачала головой мама. — Он все же твой родственник. Да и Татсу говорит, что он его выручил. А ты…

Татсу согласно кивнул, немного завороженный ее голосом. Ему всегда казалось: мама способна уговорить любого, даже хищника из клетки. Уж ее-то папа обязательно должен послушать. Он немного пододвинулся к краю, спохватившись, кинул быстрый взгляд на дно тарелки. Нет, еще немного осталось. Если папа все же смилостивится, будет чем поделиться.

— Много он понимает, — фыркнул тем временем отец, похоже, нисколько не впечатленный. — Да и ты… слышала, поди, как повезло нам с родственничком. Ну, ничего, посидит, глядишь ума и наберется. Тогда и поговорить будет можно.

Татсу разочарованно выдохнул, как можно незаметнее пристроил нож за поясом, прикрыв для верности футболкой, и спустил ноги с кушетки. Пока они спорят, утро наступит. За это время он десять раз туда-обратно смотается, никто и не заметит.

— А ты куда собрался? — непривычно быстро отреагировал Кацуо. И шагнул наперерез, загораживая проход. — Не нагулялся еще?

Татсу возмущенно засопел.

— Я поделиться хотел. Вот! — он повыше поднял тарелку, демонстрируя отцу. — Он даже поесть не успел, когда ввалился этот. А потом вы… Разве так с героями поступают?

Кацуо почувствовал некоторую неловкость, но постарался не выдать ее.

— Ну ладно, так и быть, — буркнул он, стараясь не смотреть на жену. — Но только ненадолго. И не думай развязывать его. Он очень опасен.

Татсу радостно кивнул и пулей метнулся к двери.

* * *

Яркий свет ударил по глазам, заставив болезненно поморщиться. Шредер непроизвольно попытался заслонить их рукой — и тут же вспомнил все произошедшее. Ну, кроме сущей малости — куда и как он попал, и откуда на его руках треклятая веревка, надежно стянувшая их за спиной. Связали его, надо заметить, со знанием дела: развернув ладони тыльной стороной друг к другу и сняв с кистей наручи. То есть это не значит, конечно, что он совсем не сможет освободиться, но повозиться определенно придется.

Сбоку донеслось какое-то шебуршание. А почти сразу же — обнаружился и его источник, тот самый мальчишка, которого держал за шиворот пьяный бугай в забегаловке. Он-то здесь вообще откуда?

— Привет! — мальчишка приветливо улыбнулся, и улыбка его отчего-то показалась знакомой. — А я тут тебе поесть принес. Хочешь? — мальчишка без лишних слов поставил прямо перед лицом тарелку. — Ты не думай, вкусно, я уже проверил.

— Ты вообще кто? — резко перебил его Шредер. — И почему я в этом хлеву?

— Точно, забыл представиться. Я — Татсу, — мальчишка кивнул. — Мы тут живем… — он неопределенно махнул рукой, обводя рукой комнату, — пока что. Я только сегодня приехал в Штаты, с родителями, и так удачно встретил тебя.

— Удачней не бывает, — проворчал Шредер, еще раз попробовал веревку на прочность и негромко ругнулся: поддаваться та и не думала. — Ну? Чего смотришь? — вскинул он голову, ловя взгляд мальчишки. — Что я, без рук есть буду, как животное? Развяжи меня.

— Ой, извини, — назвавший себя Татсу чуть подался назад, смущенно потупился. — А папа не велел тебя развязывать. Хочешь, я помогу тебе? Ты же меня спас.

И вот тут-то Шредер узнал его — не самого мальчишку, а выражение его лица. Точно так же выглядел зануда братец, когда Саки в детстве пытался подстрекнуть его на какую-нибудь авантюру. Да и отказывался так же бездарно, тошно слушать. С родителями, значит… Вот уж повезло так повезло!

* * *

Тем временем Татсу было стыдно. По-настоящему, так, как не бывало еще ни разу. Ведь дядя действительно выручил его, а он струсил ослушаться отца и теперь точно упал в глазах своего героя. Это можно было сказать наверняка, и не глядя на него. В душе скреблось искушение ослушаться — ну в самом деле, надо же поступать по справедливости. Сам же папа его этому и учил. И в то же время Татсу чувствовал: отпусти он сейчас своего спасителя — тот точно нападет на отца за то, что тот его связал. Откуда он знал это? Неизвестно. Может, потому что сам Татсу поступил бы так же.

И уж тем более несправедливо это было по отношению к потерянному родичу, о котором они толковали с Сарудзи, пусть и звали они его каким-то странным словом. Ученый… Хмыкнув, Татсу недоверчиво окинул взглядом спортивное сложение дяди, доспехи, которыми ученые ну точно не пользуются. Пожалуй, кузен не загнул насчет приемов, которым научил его отец. Вот бы тоже поучиться… только вряд ли теперь получится.

— Ну тогда и не надо ничего, — Шредер демонстративно отвернулся, подтверждая его опасения. — Ни от тебя, ни вообще от кого-то из вашей семейки. Чего еще ждать от трусов?

А вот это он зря сказал! Вспыхнув, Татсу подхватился на ноги, едва не перевернув тарелку, выхватил из-за пояса ножны.

— А вот это ты видел? Если бы не эта штука, хрен бы тот тип тогда меня сцапал! А теперь я никого не боюсь… и вообще не боялся никогда. И даже тебя, хоть ты мне и не враг.

Он замолчал, видя, каким заинтересованным взглядом впился в ножны новообретенный дядя. Наверное, стоило подарить ему трофей в благодарность за спасение… но уж больно сильно нож понравился самому Татсу, чтобы он мог пожертвовать им, даже ради такого благого дела.

— Крутая штука, правда? — мальчик присел на корточки, опустил ножны пониже, позволяя рассмотреть. — Я бы и тебе подарил, будь у меня еще.

— А точно ли такая крутая, как тебе кажется? — неожиданно усомнился тот. — Может, там вообще одни только ножны.

— Не, вот, — Татсу извлек из ножен оружие, покрутил, показывая то с одной, то с другой стороны. — Теперь видишь? На месте.

— Вижу, — пленник презрительно сощурился, отводя взгляд. — Тупой, аж до выщербин. Поди-ка не только дерево — веревку не осилит.

— А спорим, осилит? — Татсу уже наклонился было проверить, про себя совсем не уверенный, что все получится. Но отказываться, самому предложив проверку, означало наверняка выставить себя на смех. На это Татсу не мог согласиться ни за что на свете. Тем более перед таким крутым героем — его дядей.

— А я, кажется, велел тебе не задерживаться и не подходить близко, — от неожиданной, полной гнева реплики синхронно вздрогнули оба. Облом подкрался неожиданно…