Поздний цветок (гет)

Бывают моменты, когда кажется, что весь мир ненавидит тебя. Возможно, для кого-то это звучит страшно, а для кого-то — смешно: в самом деле, как будто этому миру есть дело до какого-то конкретного, никому не нужного человека? Это всего лишь собственные домыслы и страхи. Скорпиус Малфой знал это. Знал, что в действительности его ненавидит ничтожное количество человек, да и разве можно их чувства назвать ненавистью? Так, неприязнь, возникшая из-за детских разборок и непонимания друг друга.

Скорпиус осознавал это, хотя путь к этому оказался совсем не прост. Трудно держать лицо, зная, что фамилию “Малфой” склоняют на каждом углу, что оскорбляют его родителей, что зло смеются над ним самим. С трудом, но он сумел абстрагироваться от этого: ведь эти люди не знают Скорпиуса и его семью, они осуждают то, о чём не имеют понятия. Есть ли смысл переживать из-за этого и злиться? Из-за горстки идиотов, которые презирают свои представления о нём?

Бывают моменты, когда кажется, что весь мир ненавидит тебя — Скорпиус Малфой научился справляться с ними. Потому что он знал, что это лишь его воображение. Он знал, что людей, которым попросту наплевать на него, гораздо больше, и эта мысль в какой-то момент жизни стала его успокаивать.

Ненависть мира к Скорпиусу Малфою — ерунда.

Ненависть Скорпиуса Малфоя к миру — вот что страшно.

Скорпиус боялся моментов, когда он сам начинал ненавидеть этот мир. Когда чувства, запечатанные глубоко внутри него, стремились прорваться наружу; вся обида, вся злость, вся ненависть… Когда всё это вырывалось наружу, Скорпиус Малфой боялся себя.

Малютка назвала его трусом. И он им действительно был. Скорпиусу стоило признать это или же пропустить мимо ушей, как делал обычно, но вместо этого он вновь и вновь думал о её словах. Жестоких, правдивых, колющих словах. Скорпиус Малфой из-за них злился. В последнее время ему труднее давался самоконтроль.

Или стоило сказать, что его самоконтроль пошёл ко всем чертям? Определённо, иначе бы он вряд ли оказался в подобной ситуации.

Слизерин и Гриффиндор собрались вместе на занятия ЗОТИ: когда Скорпиус зашёл в кабинет и хотел пройти к своей парте, ему поставили подножку — считай, обычное приветствие от остроумных гриффиндорцев, которое раздражало, но не казалось чем-то стоящим внимания.

Скорпиус мог иронично прокомментировать это или просто проигнорировать, как делал всегда. Мог.

Но он психанул.

Потому что какого чёрта он должен постоянно терпеть это? Почему он должен сдерживать своё желание превратить в ничтожную пыль тех, кто унижает его? Почему он должен глушить свою злость и проглатывать обиды?

Скорпиус не помнил ответы на эти вопросы.

— Малфой, ты с ума сошёл?! — вскрикнул “шутник” Финч-Флетчли, который и поставил подножку. Скорпиус почувствовал злорадное удовлетворение, когда гриффиндорец отшатнулся от него в страхе, стоило палочке Малфоя ошпарить его огнём. Иногда Скорпиусу хотелось сжечь их всех и наслаждаться их отчаянными криками боли. Разве что-то мешает начать с этого идиота?

Мешал как минимум Финниган, в каждой бочке затычка, благородный гриффиндурок. Он почти сразу выскочил перед ругающимся от боли Финч-Флетчли и что-то с гневным лицом начал вещать Скорпиусу, размахивая своей палочкой.

Малфой знал, что Финниган не так хорош в ЗОТИ по сравнению с ним. Хватит простого онемения — старый добрый “Петрификус Тоталус”, лишь бы гриффиндорец замолчал и не путался под ногами. Малфой почти переступил через упавшего Финнигана, когда резко передумал и остановился перед ним. Скорпиус вспомнил, что постоянные необоснованные претензии Финнигана и игры в защитника слабых и угнетённых уже несколько лет выводят его из себя…

— Малфой, остановись, — ровный спокойный голос, который было сложно игнорировать. Роза Уизли попала в поле зрения Скорпиуса, вставая прямо перед взбешёнными и одновременно напуганными гриффиндорцами, которые сгрудились вокруг Финч-Флетчли и пытались снять заклинание с Финнигана. Слизеринцы, напротив, старались держаться подальше. Все, кроме Поттера.

Уизли смело смотрела ему в глаза, её руки были показательно пусты — она сложила их на груди. Но сбоку стоял Поттер, в любой момент готовый на него напасть: Малфой видел, как он сжимал палочку. Адреналин бурлил в крови Скорпиуса, предвкушая хорошую дуэль, ведь Поттер не похож на Финч-Флетчли или Финнигана. Он куда внимательнее, а ещё бесспорно искуснее в дуэлях и ЗОТИ.

— Малфой, — вновь заговорила с ним Роза, возвращая внимание к себе. — Опусти палочку. Ты и без этого заработал себе достаточно проблем.

— Достаточно? — голос Скорпиуса был резким, пропитанным ненавистью ко всем, кого он сейчас видел перед собой. — Я так не думаю. Мне всё ещё мало, Уизли. Я слишком долго терпел, а теперь даже не понимаю, почему.

— Потому что это было правильно, Малфой!

Правильно?

Малфой медленно моргнул. Она серьёзно это сказала? Эта девушка перед ним, к которой он так долго испытывал самые светлые чувства во всей своей жизни. Роза Уизли была одной из тех, кто дарил ему веру, что в этом мире есть хорошие люди, ради которых он должен стараться преодолеть самого себя и жить… правильно? Что это значит, “правильно”? Не доставлять проблем другим? Скорпиус Малфой чертовски устал от этого.

А ещё Скорпиус Малфой был чертовски зол. Казалось, вся симпатия к Розе Уизли, которую он испытывал, перевоплотилась в чёрную жгучую ненависть. И… ведь это не началось не сейчас? Они травили его на протяжении долгого времени, эти бесполезные чувства, заставили его считать себя жалким и недостойным, разочаровывающим. И в данный момент Малфой за это ненавидел Розу Уизли.

Голубые глаза Розы расширились в удивлении, когда рука Малфоя, держащая палочку, дрогнула. Скорпиус не успел ничего сделать, потому что — конечно — вмешался Альбус Поттер. Повинуясь заклинанию “Экспеллиармус” Поттера, палочка вырвалась от Скорпиуса в направлении Альбуса. Бессильная ярость заполнила Малфоя, когда он встретился взглядом с ядовитыми глазами.

Поттер всегда выводил его своим высокомерием, занудством и лицемерием; он был мерзавцем, прикидывающимся белым и пушистым старостой. И Малфой ненавидел его за эту ложь, за то, что Поттер делал вид, будто ему есть дело до всех правил и уставов; за то, что он притворяется заинтересованным в чём-то ещё, кроме себя и своей грёбаной семейки героев.

Скопив всю силу воли, Малфой направил заклинание “Депульсо” в сторону парт, чтобы те сбили Поттера к чертям с ног, но без палочки исполнение вышло жалким: парты жалобно скрипнули, едва сдвигаясь с места. И это дало Поттеру право на решительное противодействие: теперь уже злой Скорпиус стал жертвой “Петрификуса”. Не то чтобы это было удивительным завершением: выходившую из-под контроля ярость Малфоя почти всегда успевали глушить до воистину серьёзных проблем.

Как же ему хотелось хоть раз довести дело до конца, почувствовать настоящее удовлетворение от излияния своей злости наружу, но каждый раз… каждый раз ему мешали. Всегда в конце он, беспомощный, оставался один на один со своими врагами, с презрением смотрящими на него свысока, шепчущимися о том, что он — настоящий безумец, способный на страшное.

И они были правы.

Малфой боялся моментов, когда ненависть к миру переполняла его. Ведь после этого Скорпиус ненавидел самого себя.

* * *

Когда за Лили Поттер закрылся портретный проём, в гостиной Гриффиндора повисла тяжёлая тишина. Это было настолько резко, что Лили даже остановилась, с хмурым недоумением окинув взглядом гриффиндорцев, которые застыли на своих местах и избегали встречи глазами. Знакомое раздражение вспыхнуло в ней: это был явный признак того, что обсуждали её, или Поттеров, или… Малфоя. В общем, ту тему, которая вспыльчивой Лили Луне Поттер явно может не понравиться.

Но не то чтобы Лили это волновало и хотелось выяснять. Едва слышно фыркнув и демонстративно закатив глаза, она стремительно прошла по гостиной в сторону девичьих спален. Ей не было дела до того, что здесь обсуждалось; её больше беспокоило то, что происходило в её собственной жизни. Сегодняшний день тянулся бесконечно долго, Лили постоянно глубоко утопала в своих не самых радужных мыслях: её тревожило, что после столкновения с Малфоем ночью она больше не видела его.

Одно дело, когда Лили специально избегала встреч; сейчас она находила в себе смелость встретиться со Скорпиусом и, возможно, наконец-то прекратить ругаться и нормально поговорить. Лили не была уверена в том, что всё пройдёт правильно, в конце концов, она была ужасна в построении нормальных взаимоотношений с другими людьми. Может, она снова всё испортила бы из-за своей ревности и обиды? Может, мама права: раз Лили получает столько боли и переживаний от одних мыслей о Скорпиусе, то стоит оградить себя от этого? Думать только о своих чувствах? Лили мучилась от этих ужасных размышлений, что происходили в её голове. Она не знала, какое решение будет верным для неё самой.

Может, Лили поняла бы это, если бы смогла увидеть сегодня Скорпиуса и попыталась бы понять, о чём думает он, что скрывается за его равнодушной маской, которую он всегда надевал в окружении людей. Может, поняла бы, если бы увела Скорпиуса куда-нибудь в уединённое место, где он смог бы снять эту маску и показать своё истинное лицо.

А показал бы он тебе вновь своё истинное лицо, малютка Поттер? Ведь каждый раз, когда это происходило, ты убегала от него.

В комнате девочек пятого курса никого не было. Лили, кинув свою сумку рядом с тумбочкой, тут же забралась на свою постель и движением палочки закрылась от остального мира с помощью балдахина; её окутала темнота. Лили так и сидела в ней, скрестив ноги и прикрыв глаза; пальцы нервно отбивали ритм на коленке, пока она пыталась разобраться в сумбуре собственных мыслей и переживаний в надежде понять, что лучше.

Казалось, выбор прост — ей стоило поставить на пьедестал саму себя и забыть о других, как она делала раньше. Выплеснуть свой негатив наружу и забыть о нём навсегда. Да, казалось, выбор прост, но… Лили не могла просто отпустить ситуацию и прекратить думать об этом. Лили Поттер не могла отпустить Скорпиуса Малфоя. О Мерлин, как же ей хотелось увидеть его; но он ни разу не появился сегодня в Большом зале, среди семикурсников Слизерина его тоже не было. Как назло, карта Мародёров сейчас была у Ала… Альбус пришёл сегодня к ней после второй пары, почему-то злой, и забрал карту, не объяснив, зачем она ему понадобилась — а Лили и не спрашивала, отдала без вопросов.

С картой найти Скорпиуса было бы проще. Лили радовалась и одновременно злилась из-за вынужденной отсрочки, ведь это значило больше времени для сомнений и раздумий. Хорошо, что сегодня Альбус занимался с ней зельеварением — возможность занять свою голову любимым занятием была необходима; а там и карту у брата можно будет забрать. Определившись с ближайшими действиями, Лили облегчённо выдохнула и упала спиной на кровать, вытягивая затёкшие ноги. У неё ещё было время… Немного, но было… Она обязательно что-нибудь решит.

Раздался стук в дверь, прервавший её минуту расслабления. Лили раздражённо дёрнула пальцами на руках, но никак больше не отреагировала: всё равно вряд ли пришли к ней и скоро уйдут искать соседок в других местах. Даже раскрывшаяся дверь не заставила Лили шевелиться.

— Лили?

Младшая Поттер распахнула глаза. Что умнице Рози могло понадобиться от неё? В любом случае, у Лили не было на это настроения. Сжав зубы, она вновь зажмурилась, игнорируя мир вокруг.

— Мне сказали, что ты пошла в спальни, так что я знаю — ты здесь, выберись из своей норы, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

— Мне не о чем говорить с тобой, — процедила Лили, сдаваясь и палочкой сдвигая балдахин. С недовольным видом она приняла сидячее положение, сложив руки на груди и с вызовом посмотрев на Розу. Вот только вид кузины озадачил Лили, она казалась какой-то непохожей на себя. — Ну, чего ты так смотришь на меня?

Удивительно, но в голубых глазах Розы будто бы бушевал шторм вместо привычного спокойствия. Лили частенько мечтала добиться такой реакции от кузины, когда пыталась вывести ту из себя, но всегда терпела поражение.

— Это по поводу Малфоя, — вопреки взгляду спокойно произнесла Роза, подходя ближе к Лили и теперь возвышаясь прямо перед ней. В груди младшей Поттер мгновенно вспыхнул знакомый огонь ревности: уж с кем, а с Розой она точно не желала говорить о Скорпиусе.

— У меня нет настроения выслушивать твои насмешки, — раздражённо сказала Лили, поднимаясь с кровати и хватая свою сумку с пола. — И вообще я опаздываю на встречу с Алом.

— Ещё есть время, — Роза встала на её пути, вынуждая остановиться. — Я не задержу тебя надолго. Лили, тебе нужно поговорить с Малфоем. Я не знаю, по какой причине вы поссорились, но…

— Серьёзно, не догадываешься?! — вспылила Лили, в сердцах швыряя свою сумку на пол; судя по треску, разбились колбы, которые она постоянно таскала с собой, но ей было на это плевать. — Ты — эта причина, ты! Из-за тебя каждая наша с ним встреча заканчивается ссорой, ты в этом виновата! А теперь ты хочешь, чтобы я с ним “поговорила”... А может, это ты наконец-то с ним поговоришь?! И перестанешь играть с его чувствами! Делать его таким несчастным!

Лили в ярости топнула ногой по полу, отворачиваясь от Розы и тяжело дыша. Она снова выпалила то, что не хотела, то, что унижало её. Без сомнений, её задевали чувства Скорпиуса к Розе: они злили её, и Лили знала, что будет несчастна, если эти двое сойдутся. Но Лили переставало это волновать, стоило только вспомнить, каким безжизненным часто выглядел Скорпиус в моменты, когда погружался в себя.

— Я уже говорила тебе, что не могла дать ему то, что он хотел, — тихо произнесла Роза. К удивлению Лили, кузина не стала насмехаться над её словами, как в прошлый раз. — И мне кажется, ему это больше и не нужно. Думаю, ему нужна ты.

— Издеваешься? — фыркнула Лили, так и не оборачиваясь, чтобы не позволить увидеть смятение от этих слов.

— У меня нет времени на подобный детский сад. Сегодня произошло кое-что, чего я опасалась, и очевидно, это случилось из-за разлада между тобой и Малфоем. Мне жаль, если я виновата в вашей ссоре: правда жаль, Лили. Но всё же это не то, что я могла бы контролировать, понимаешь? Вы должны поговорить об этом и решить между собой, и вряд ли ты захочешь, чтобы я принимала в этом участие…

— Что случилось? — Роза слабо улыбнулась, когда Лили повернулась к ней, настроенная менее враждебно.

— Не знаю, в курсе ли ты, но у Малфоя раньше были крупные проблемы с поведением. Обычно это выражалось в стычках с другими студентами: для тебя звучит знакомо, не так ли? — Лили хотела огрызнуться, но Роза продолжила говорить, не давая и шанса. — Разница только в методах, которые вы используете: Малфой не так талантлив в зельях, как ты, но в его арсенале есть заклинания пострашнее. А ещё он более жесток и быстр на расправу, чем ты; конечно, при этом его сложнее вывести из себя, но если это происходит… В прошлый раз это практически привело к его исключению.

— Из того, что я услышала, я поняла самое главное — кто-то постоянно пытался вывести Скорпиуса из себя! — пропыхтела Лили недовольно, и Роза кивнула, уголки её губ были опущены.

— Всё это учитывалось, Лили, по возможности нарушителей спокойствия наказывали, но пойми, что ничто не оправдывает причинения вреда другим. Я знаю, что Скорпиус и сам сожалел о том, что происходило, я старалась ему помочь — и мне жаль, что ему приходится терпеть столь многое. Он держался молодцом, но сегодня… Сегодня в лазарете с ожогами второй степени оказался студент, решивший по-идиотски подшутить над Малфоем. И боюсь, если бы Ал не остановил Скорпиуса, пострадавших было бы куда больше.

— Студент, решивший подшутить? — выделила Лили зло. — То есть получивший по заслугам!

— Лили, ты слышала, что я ещё сказала? — осуждающе воскликнула Роза. — Про ожоги второй степени? Я понимаю, как размышляете вы с Малфоем, но это неправильно — калечить других в ответ на свои обиды! Тем более что в итоге от последствий больше страдаете вы сами! Ты должна остановить это, а не потворствовать, слышишь меня?

— Почему это я должна? А почему никто не считает себя должным остановить то, что происходит по отношению к Скорпиусу на протяжении многих лет?! — Лили стала гневно наступать на Розу, требуя ответа.

— Я пыталась, Лили, — произнесла Роза.

— Так же, как пыталась помочь мне? Приходила к Скорпиусу и капала ему на мозги своими праведными речами? Или же вылавливала его обидчиков и делала то же самое?! Это бред, Роза, это не решает проблемы!

— То, что делаете вы с ним, тоже не решает, напротив — делает только хуже, усугубляет ситуацию, порождает стихийную неприязнь, которую невозможно искоренить! — Роза не прогнулась под яростью Лили и продолжала смело смотреть в её глаза.

— Зато они начинают понимать, что лучше с нами не связываться, — прошипела Лили.

— Или же начинают думать, как вас сломить окончательно, — отрезала Роза. — Это сложная ситуация, Лили, почти неразрешимая. Одни боятся вас, другие — ненавидят и думают, как же вам отомстить в ответ. И их много, а тот же Малфой… Малфой один, понимаешь? И это заставляет его идти на отчаянные меры, за которые он потом несёт ответственность. Ты же не хочешь, чтобы его исключили, чтобы его окончательно окатило позором?

Лили молчала, крепко сцепив зубы и сжав руки в кулаки. Конечно, она не хотела этого. Как и не хотела того, чтобы Скорпиуса доводили до “отчаянных” мер. Это же что-то страшное, верно? Иначе почему даже Роза выглядит такой обеспокоенной?

— Я… Я не знаю, где найти его, — тихо произнесла Лили, поднимая неуверенный взгляд на Розу.

— Спасибо, Лили.

— Я делаю это не для тебя, — тут же огрызнулась младшая Поттер, на что Роза только усмехнулась.

— Конечно, нет. Но приятно видеть, когда ты думаешь о ком-то другом, а не только о себе. Малфой отбывает наказание за свой сегодняшний проступок в Зале трофеев… — Роза поражённо замолчала, когда Лили тут же метнулась к выходу из спален, захватив с собой только палочку.

* * *

Лили Поттер неслась по коридорам, не глядя по сторонам, не оборачиваясь назад. Лили бежала, оставляя позади все мрачные мысли и сомнения, страхи и неуверенность в себе. Она стремилась вперёд, туда, где должен быть Скорпиус Малфой — тот, кого она столько раз оставляла позади, совершенно не думая о том, как это могло повлиять на него. Воодушевление и одновременно тревожное чувство сплелись в её груди, когда она спешила к Залу трофеев.

Тревога обрела свой образ, когда Лили распахнула двери в Зал трофеев и вспышки заклинаний на мгновение ослепили её. Здесь происходила дуэль! Трое, трое гриффиндорцев почти окружили Малфоя, закидывая его заклинаниями без перерыва; Лили не представляла, как ему удавалось до сих пор противостоять этому несправедливому напору. Ярость взметнулась в ней мгновенно, и Лили метнулась вперёд; вспышки заклинаний отражались в стекле и от наград и били по глазам, все присутствующие были обучены Невербальным и лишь Скорпиус периодически выплёвывал заклинания вслух — те, которые были неизвестны Лили, и возможно, остальным присутствующим тоже. От этих заклинаний шёл мороз по коже… Вокруг стоял звон от трясущихся кубков, сталкивающихся со стеклом, за которыми они были спрятаны.

Лили влетела в дуэль с громким “Остолбеней”, поскольку Невербальным заклинаниям она ещё не была обучена. Луч её заклинания отбил светловолосый и коренастый гриффиндорец, почти мгновенно наколдовавший щит.

— Мелкая Поттер! — как ругательство выплюнул он, защищаясь от её яростных атак. — Не лезь!

— Экспеллиармус! — ответила ему Лили, но гриффиндорец отбил заклинание обратно к ней; с трудом, но всё же Поттер успела выставить щит.

В конце концов, она была пятикурсницей против семикурсника. Да и не сказать, что Лили была так уж хороша в ЗОТИ — она выезжала скорее за счёт своих ярости и упрямства, а также безрассудства. Противостоять старшекурснику было сложно, но Лили решительно не сдавалась, чувствуя злость от несправедливого расклада.

Несколько ярких белых вспышек ослепили Поттер и её соперника — двое других гриффиндорцев отлетели к стене, один из них разбил своим телом хранилище награды. Перед Лили, что пыталась проморгаться и испуганно выставляла перед собой щит в надежде спастись от неожиданной атаки, выросла спина Малфоя.

— Круци… — Лили медленно, но верно пришла в ужас от того, какое заклинание был готов бросить Скорпиус в своего оппонента. К счастью, в происходящее вмешались — Малфой резко отбил заклинание нового противника, разворачиваясь лицом уже к нему. Лили едва не взвизгнула от радости — это был Альбус! Его появление было как никогда вовремя, и пусть она удивилась ему, но быстро поняла — Ал наверняка проверил карту Мародёров, когда она не явилась на их занятие по зельям.

Сумев отвлечь внимание Малфоя от гриффиндорца, Альбус направил свои заклинания на последнего, вынуждая и того прекратить дуэль. Заклинания светловолосого гриффиндорца всё ещё летели в Скорпиуса, но тот почти скучающе отбивался от них — и Лили с ужасом поняла, что своё следующее атакующее заклинание Малфой готов направить на… Ала. Несмотря на то, что последний уже был отвлечён…

— Нет! — Лили, так и стоявшая позади, попросту запрыгнула на Малфоя со спины и вцепилась в правую руку, в которой он держал палочку. Почти сразу же он оттолкнул её от себя, но Лили крепко вцепилась в его кисть; и пусть от бешеных глаз Скорпиуса стало страшно, она не позволила себе отступить. Незамутнённая ненависть, неожиданно обрушившаяся на Лили через его взгляд, пугала, но она не разжала пальцев.

— Скорпиус, — лишь произнесла Лили, желая достучаться. В этот раз она не имеет права сбежать. С пылом и упрямством она выдержала этот страшный взор.

И с облегчением ощутила, как его напряжённая рука расслабляется.

— Малютка… — растерянно произнёс Малфой, всё ещё глядя в ответ. По мере осознания страх и ужас отразились на его лице.

— Я всё слышал! — орал светловолосый гриффиндорец. — Он хотел использовать на мне Непростительное!

— Финниган, сейчас разберёмся, замолчи! — прикрикнул Ал, но это не помогло.

— Ты грёбаный староста, Поттер, отреагируй, мать твою!

— Силенцио! — отреагировал Ал и почти сразу же добавил более радикальное решение проблемы. — Остолбеней!

Лили в шоке наблюдала за тем, как Альбус отправляет Финнигана в нокаут. В Зале трофеев наконец-то повисла тишина. Лили по-новому посмотрела на своего брата, который с недовольным видом осматривал учинённые разрушения и бессознательные тела гриффиндорцев. Кажется, он совершенно не испытывал угрызений совести из-за содеянного и не видел в своих действиях ничего особенного. И Скорпиус тоже этому совсем не удивлён… Чёрт, серьёзно? Только она поражена тому, что её занудный брат, всё время отчитывающий её за нарушения правил, сам без сомнений напал на студента? Просто чтобы тот… замолчал.

— Малфой, ты снова перешёл черту! — гневно заговорил Альбус, подходя ближе к ним. Мороз прошёл по коже Лили: Скорпиус действительно… Действительно пересекал черту. Непростительные заклинания — это… Что-то страшное и неспроста непозволительное. Лили покосилась на бессознательных гриффиндорцев. Скорпиус отключил их заклинанием “Остолбеней”? Или же воспользовался заклинаниями из… Тёмной коллекции?

Лили не знала, что думать по этому поводу. Она точно не была из тех, кто одобряет тёмную магию, совершенно наоборот: Поттер была из осуждающих. В то же время она и раньше подозревала, почему о Скорпиусе ходили такие грязные и мрачные слухи; Лили предполагала, что Малфой шёл на многое, чтобы защитить себя.

Вот именно. Он защищался, а ещё… Он явно был не в себе. Лили видела, что Скорпиус сам с отвращением оглядывает последствия своих действий. От одного вида этого у Лили сжималось сердце. Могло ли это быть её виной? Она требовала от него, чтобы он боролся, назвала его трусом. Раз за разом оставляла его в одиночестве.

Лили крепче сжала руку Скорпиуса, ни за что в жизни не собираясь теперь отпускать. Хватит. Она подняла смелый взгляд на Ала, который замер перед ними с мрачным выражением. Зелёные глаза прошлись по Лили, опустились на их сцеплённые руки, остановились на растерянном лице Скорпиуса.

Альбус тяжело вздохнул, потирая лоб ладонью.

— Делай, что должен, Поттер, — разорвал тишину Малфой, попытавшись освободить свою руку от хватки Лили, но потерпел поражение. Глаза у неё загорелись гневным огоньком. — Я знаю, ты давно мечтаешь об этом. Я не буду отрицать вину.

— Да что с тобой, Малфой? Неужели нельзя было решить вопрос с ними по-другому? — резко спросил Альбус. — Ты совсем с катушек слетел!

— Ты сам знаешь, как это бывает. Я не смог удержаться — хотелось послушать их визги.

— Он ведь защищался, Альбус! — поспешила вмешаться Лили, с ужасом пытаясь осознать последнюю фразу Скорпиуса. Это он ведь шутит так, верно? — Они ведь первые достали его, ты знаешь это. Втроём на одного! Разве это честно?

— Ты! — взбеленился Ал ещё больше, стоило ей раскрыть свой рот. — Ты зачем в это полезла?! Дура! Идиотка! А если бы ты пострадала?! Этот сумасшедший совершенно не контролирует себя, ты могла попасть под удар!

— И что мне было делать — стоять в стороне?! — тут же поймала гневное настроение брата Лили, чувствуя себя здесь как рыба в воде.

— Ты должна была делать зелья, а не по Залам трофеев бегать!..

— Извините, что прерываю, может, мне стоит уйти? — кажется, Малфой совсем пришёл в себя, раз теперь стоял и очевидно потешался над семейной драмой, что разворачивалась перед ним. — Если хотите, я и гриффиндорцев приберу.

— Только шаг сделай! — пригрозил Альбус, и Скорпиус поднял левую руку в капитуляции — правую всё ещё держала в заложниках Лили.

— Понял, не дурак. А если серьёзно, малютка, не лезь в это…

— А я буду лезть! Буду! — рявкнула Лили уже на Скорпиуса, заставив того удивлённо захлопать глазами. Она же теперь испытующе смотрела на Альбуса. — Ал, пожалуйста! Ты же знаешь, что они первыми напали!

Альбус, видимо, уже успевший выпустить пар первичными криками, с мрачным лицом молчал некоторое время.

— И каково прятаться за юбкой моей сестры, Малфой? — язвительно поинтересовался Ал, на что Скорпиус невесело усмехнулся, опустив взгляд на их с Лили сцеплённые руки.

— Должен признать, здесь довольно уютно.

Ал вместо ответа в очередной раз коснулся ладонью своего лба, в Зале трофеев вновь повисло молчание. Он размышлял довольно долго, бегая взглядом по разрушениям и бессознательным телам гриффиндорцев, прежде чем вынести свой вердикт.

— Я покрою тебя, Малфой, только при одном условии, — медленно произнёс Альбус, — ты дашь мне Непреложный Обет.

— Что?! — тут же возмутилась Лили, невольно приходя в ужас от предложения брата. Непреложный Обет — это же не шутки! Ал кинул на неё страшный взгляд.

— Если хочешь, чтобы твой парень остался под крышей этой школы, то не лезь в этот разговор, — никогда ещё она не видела Ала настолько пугающим. А брат уже вновь давил на Скорпиуса. — Или ты даёшь мне Обет, Малфой, или я довожу дело до Попечительского совета. Свидетели у меня есть — двое, и ты сам должен понимать, что сухим из воды не выйдешь.

— Какой клятвы ты от меня хочешь? — устало спросил Скорпиус.

— Первое: никаких нападений и тем более Непростительных заклинаний в сторону студентов Хогвартса…

— То есть на преподавателей нападать можно?

— Кажется, ты забываешь, Малфой, что я тебе даю шанс только из-за просьбы моей сестры, — тихо, но пугающе произнёс Альбус, испепеляя бледного Скорпиуса взглядом. — Продолжай ёрничать, и твоё дело доберётся до судебных разбирательств. Обещаю, ты станешь сенсацией: наследник Малфоев, бывших Пожирателей Смерти, практикует Непростительные на студентах.

— Ты этого не сделаешь, Ал! — испугалась Лили, сжав руку Скорпиуса. На самом деле она уже не была так уверена: кажется, этого Альбуса она совершенно не знала.

— Не сделаю, — легко согласился Ал, — если Малфой начнёт воспринимать происходящее серьёзно.

— Я понял тебя, Поттер, не стоит так нервничать из-за шуток. Что ещё мне тебе пообещать?

— Второе: ты поклянёшься, что никогда не причинишь вреда Лили.

— Ты не можешь от него требовать это! — вновь возмутилась Лили, чувствуя, как леденеет её сердце от ужаса. — Что считается “вредом”? Слишком расплывчато! Нельзя давать такие страшные клятвы!

— То есть он способен причинить вред тебе, — тем же страшным тихим голосом заключил Альбус. — И уже это делал?

— Это наши дела, Альбус! Ты не имеешь права вмешиваться в то, что происходит между мной и Скорпиусом! — взбеленилась Лили. — И требовать таких страшных клятв ты тоже не имеешь права. Ты не можешь защитить меня от всего! Я легко могу почувствовать обиду на какую-нибудь ерунду, и вдруг Обет решит, что мне причинили вред? А если он случайно заденет меня или толкнёт, то что — тоже вред?

Лили понесло.

— Ты тоже причиняешь мне боль, Альбус! А я — тебе! Это неизбежно, понимаешь? Ты прямо сейчас делаешь мне больно тем, что творишь. Я… Я… Я возненавижу тебя, понял? Я возненавижу тебя, если ты возьмёшь со Скорпиуса эту клятву!

— Я сделаю это, — будничным тоном произнёс Скорпиус, и Лили тут же разорвала их сцеплённые ладони и в гневе повернулась к нему.

— А тебя я возненавижу, если ты дашь эту клятву, — взбешённо прошептала она, — и прямо здесь мы будем смотреть, как ты помираешь из-за невыполнения Обета.

— О как, — Малфоя, кажется, всё происходящее только веселило, — история становится мрачнее с каждым мгновением. Хочешь посмотреть на мой труп, Поттер?

— Обойдусь, — отрезал Альбус. — Я тебя понял, Лили. Но клятву о ненападении на студентов он всё равно произнесёт, иначе я отказывают прикрывать его в этом деле.

Лили тут же неуверенно посмотрела на Скорпиуса, который легко ей кивнул и даже поднял уголки губ в слабой улыбке. С тяжёлым сердцем и она прошептала “хорошо”, давая добро на этот страшный Непреложный Обет, где ей впервые предстояло стать свидетелем подобного и даже стать закрепителем обещаний.

— Но что мы будем делать с ними? — спросила Лили, обратив внимание на гриффиндорцев и не желая думать о том, что предстояло в скором времени. Альбус нервно пригладил свои волосы, вновь осматривая бардак вокруг.

— И вы, и они в любом случае понесёте наказание за устроенный беспорядок, где, кстати, твой наблюдающий, Малфой?

— Бинкс, ругаясь, убежал куда-то, — пожал плечами Скорпиус, — и почти сразу же пришли гриффиндорцы.

— Я понял… — раздражённо хмыкнул Альбус, — выясню, в чём там дело. А здесь проблема только в Финнигане, который слышал, как Малфой… — Ал не стал произносить этого вслух, просто договорил. — С ним я разберусь.

“Как?” — хотела было спросить Лили, но почти сразу же поняла, что не хочет знать ответа на этот вопрос. Она и без этого чувствовала себя ужасно мерзко из-за всего, что здесь произошло: всё казалось ей неправильным. И то, что гриффиндорцы напали группой на одного, что Скорпиус использовал такие страшные заклинания для своей защиты, что Альбус вынудил того согласиться на Непреложный Обет, что она сама стала соучастником всех этих событий…

Есть ли правильный выход из таких ситуаций? Что делать, если неправы все?

Лили не знала, она понимала только одно: нужно сделать всё, чтобы подобной ситуации больше никогда не возникало в будущем.

* * *

Альбус нашёл завхоза на первом этаже в его же кабинете, беспрестанно ругающимся и убирающим навозные бомбы. Гриффиндорцы, затаившие обиду на Малфоя, решили разобраться с ним “как следует” — уборки Зала трофеев им показалось недостаточно; они придумали нехитрый план с отвлечением Бинкса и хотели настигнуть Скорпиуса внезапно, думая, что у того отберут палочку. Но как оказалось, Малфой уже давно привык юлить и изворачиваться, лишь бы сохранить палочку у себя как раз для подобных случаев.

Лили ясно уяснила в этом одно — “подобных случаев” у Скорпиуса за все годы учёбы было слишком много. Но теперь из-за клятвы Альбусу Малфой больше не мог защититься от несправедливости… Она понимала, почему Ал пошёл на этот шаг, но в то же время не могла полностью с этим согласиться. Что ей сделать, чтобы избавиться от тревоги? Везде следовать за Скорпиусом тенью?

Но им, как оказалось, было неловко друг с другом. Может, это было из-за гриффиндорцев, которых вместе с ними заставили убирать Зал трофеев. Может, из-за того, что слишком многое висело между ними. Скорпиус постоянно поглядывал на неё — казалось, он не верил, что она была рядом, и пытался постоянно убедиться в её присутствии, и это немного смущало.

— Астрономическая башня, — буркнула Лили ему перед тем, как Бинкс стал разгонять их по своим гостиным, а Альбус внимательно следил, чтобы больше не случилось никаких стычек. Скорпиус только успел кивнуть, как Лили уже убежала.

Холодный воздух колол щёки, но Лили продолжала подставлять лицо ветру. Вид Запретного леса успокаивал её. Она так давно не приходила на Астрономическую башню, что успела позабыть о том чувстве умиротворения, что ей дарило это место. Когда-то, года четыре назад, Джеймс впервые привёл её сюда, позволяя в полной мере вкусить удовольствие от ночных вылазок: здесь они оба предавались меланхолии и набирались сил, чтобы двигаться дальше. После выпуска брата Лили пряталась здесь от всего Хогвартса и наслаждалась одиночеством, пока не приобрела компанию в лице человека, который в итоге привнёс значительные изменения в её жизнь — начиная с того, что встряс все её представления об этом месте, раньше дарившим одно спокойствие.

Теперь башня ассоциировалась с ним. А ведь это было самое популярное место у влюблённых парочек, Лили, часто здесь бывающая, знала об этом не понаслышке… Мысль, опять же, смущающая, но нелепая. Как бы ей ни хотелось стать с Малфоем “влюблённой парочкой”, он стал для неё чем-то большим.

— Малютка, — приветственно произнёс усталый голос, Скорпиус встал рядом с ней, опираясь на парапет. Только он смотрел не на Запретный лес, а на неё — Лили чувствовала его взгляд, но не спешила на него отвечать. Лили нервничала, ведь она не хотела снова всё испортить. И вечер выдался тяжёлым для них обоих, но — эта встреча была необходима, для неё уж точно. Лили знала, что всё равно не смогла бы уснуть.

Она не знала, как будет правильно начать разговор, поэтому выпалила то, что больше всего её беспокоило.

— Ты хотел напасть на моего брата, — прошептала она. И набралась смелости повернуть голову к Скорпиусу, чей нечитаемый взгляд продолжал исследовать её лицо.

— Да, я хотел, — Скорпиус не юлил и говорил спокойно, без иронии или насмешки. — Поэтому я не понимаю, почему ты здесь… и почему ты помогла мне. Ведь твои братья — главное сокровище твоей жизни.

Так и было, даже после всего того, что Лили поняла сегодня об Альбусе. И также было то, что она поняла о самой себе: если человек ей дорог, ради него она может многое переосмыслить и даже принять. Поступки важны, но ведь мотивы не менее значимы? Для неё так точно.

— Малютка? — произнёс Скорпиус, потому что она не ответила ему. Лили подняла потерянный взгляд.

— Скорпиус, я… Мерлин… Скорпиус, прости меня? Я не знаю… Это же я виновата? — Лили нелепо шмыгнула носом и тут же спрятала своё лицо за ладонями. Слёзы жгли её глаза: говорить извинения ей было сложно, особенно из-за того, что она действительно чувствовала себя виноватой.

Лили почувствовала, как он неуверенно коснулся её плеч, поворачивая к себе лицом.

— Почему ты извиняешься? И… Почему ты плачешь? Лили, я… я не понимаю тебя сейчас. Ты должна не плакать, а ругаться на меня, может, даже подпалить мой зад парочкой заклинаний, как считаешь? — он пытался звучать насмешливо, но в итоге сдался. Следующие фразы были произнесены неуверенно. — Ты должна была убежать от меня, а не извиняться, малютка.

— Хватит! Уже набегалась, — прохныкала Лили, остервенело стирая слёзы со своих щёк ладонями. Она ощущала, как пальцы Скорпиуса подрагивают на её плечах. — Я всё никак не могла перестать злиться на тебя и на саму себя, и к чему это привело?!

— Почему… — Малфой выдохнул. — Тебя не напугало это?

— Напугало, очень напугало, но ведь тебя это пугает не меньше! Я не хочу, я не могу больше оставлять тебя с этим, так что пожалуйста… Давай больше не будем ссориться? Не будем отталкивать друг друга, пожалуйста? — Лили, поддавшись порыву, обхватила лицо растерянного Скорпиуса ладонями. — Я хочу помочь тебе.

— И с чем ты хочешь мне помочь? — Малфой нервно хмыкнул, обхватывая её ладони в желании убрать, но почему-то не сделал этого и застыл, глядя ей в глаза. — Ты хоть знаешь, какие мысли блуждают во мне в такие моменты? Я хочу уничтожить каждого, кто посмел причинить мне боль. Хочу видеть страдания тех, кто оскорблял мою мать, хочу отомстить каждому, кто посмел унизить моего отца. Хочу сломить тех, кто пытался сломить меня, — его тихий безэмоциональный голос зловеще звучал в ночи Астрономической башни, серые глаза Малфоя гипнотизировали её и запускали по коже толпы мурашек.

— Это очень страшно, — так же тихо произнесла Лили, и Малфой, криво улыбнувшись, заставил её убрать ладони от его лица. Руки Поттер безвольно повисли, а она продолжала смотреть Скорпиусу в глаза. — Страшно — оставаться с этим один на один.

Малфой сделал шаг ближе к ней, нависая сверху, его взгляд был лишён привычного спокойствия. Сейчас там горели отголоски того самого безумия, что она видела в Зале трофеев.

— А у меня есть выбор? — спросил он. — Каждый раз, когда это выходит наружу, я становлюсь монстром. Даже я не могу это принять, так как может кто-то другой? Ведь всё то, что говорят обо мне, все их слова… Я подтверждаю их, стоит мне выйти из себя.

— Скорпиус…

— Я устал, малютка, — прошептал он, — устал от чужой ненависти, устал от своей ненависти. Я просто хочу спокойной жизни. Понимаешь? Я думал, что ты меня понимаешь. Меня никто никогда не понимал, но ты… Я думал...

Безумие в серых глазах потухло, там осталась лишь растерянность. Дрожь сотрясала тело Лили, она с трудом осознала, что продолжала глотать слёзы; вновь поддавшись порыву, Поттер обняла Малфоя, который замер словно каменное изваяние. Лили же с громко бьющимся сердцем прижалась ухом к его груди.

— Лили?.. — сорвалось хриплое с его уст.

— Ты не монстр, понял? — она говорила резко, и плевать ей было, что из-за слезливого голоса это звучало смешно. — И никогда им не был, ясно? Это нормально — ненавидеть их всех! Я их тоже всех ненавижу!

— Ты даже не знаешь, кого ненавидеть, малютка, — Лили расслабилась, услышав привычную ироничность в голосе и почувствовав, что его тело перестало быть каменным — Скорпиус обнял её в ответ. Она сжала его в объятии крепче и лбом уткнулась в его грудь, ощутив его подбородок на своей макушке.

— Ты покажешь мне их всех, — грозно пробубнила Лили, — если ты устал, я буду ненавидеть их всех за тебя.

— Знаешь… — тон Малфоя стал задумчивым. — Это самое романтичное, что мне говорили.

Сердце Лили оборвалось, объятья резко перестали казаться приятными. Видимо, Скорпиус почувствовал это — он позволил ей отойти от него, хоть и смотрел с вопросом.

— Ты можешь прекратить делать это? Подло — шутить над чувствами, которые не собираешься принимать, — Лили недовольно покосилась на то, как уголки губ Скорпиуса потянулись вверх. Кажется, он её не слышал? Она же буквально только что сказала этого не делать!

— Лили…

— Это сложно, ясно? Так что заткнись. Я не буду требовать от тебя ответа на мои чувства, но и ты перестань затрагивать эту тему, и не говори при мне о Розе, иначе я за себя не ручаюсь, серьёзно, и мы снова поругаемся, и…

— Что ж, это кажется несложным, учитывая, что из-за ненависти одной малютки я совсем позабыл о… Как ты сказала? Рози?

— Вообще не смешно, Малфой! Я же сказала тебе прекратить!

— Похоже, что я смеюсь?

Лили зло уставилась на его усмешку, не в силах поверить, что он действительно делает это. Их разговор из серьёзного превращался в какую-то нелепую клоунаду!

— Слушай, совсем недавно ты убеждал меня, что недостоин моей любви — и знаешь, что, продолжай так думать, ладно?! Я уже решила, что полюблю кого-нибудь другого!

Лили, нахохлившись, повернулась к Скорпиусу боком, чтобы виды Запретного леса помогли ей успокоиться, но это совсем не помогало, когда главный раздражитель продолжал оставаться рядом. Малфой, словно издеваясь над ней, растянулся на парапете, чтобы попасть в её поле зрения.

— Милая малютка, — протянул он насмешливо, — разве ты не хотела поддержать моё спокойствие? Боюсь, я очень разозлюсь, если твоя любовная ненависть достанется кому-то другому.

— Отвали! — огрызнулась Лили. — Ты недостоин, сам сказал. Ненавижу тех, кто отказывается от своих слов.

— И что же нам делать?.. Мне ведь нравится твоя ненависть…

— Хватит издеваться надо мной! — окончательно разозлилась Лили, подлетая к Скорпиусу и ударяя его в плечо, тем самым вынудив выпрямиться. Её лицо скривилось от ярости, в то время как он продолжал улыбаться. — Ты всегда это делаешь! Заставляешь меня думать, что я нравлюсь тебе! Ты должен это прекратить, иначе я не смогу дружить с тобой!

— Как же быть, малютка? Я не хочу прекращать.

Лили схватила первое, что попалось ей на глаза — серебристо-зелёный галстук, видневшийся из-под тёплой чёрной мантии; и, притянув Малфоя ближе к своему лицу, от души проорала:

— Тогда иди к чёрту! Никакой дружбы ты от меня не получишь, ничего не получишь, понял? Ничего!

— Я уже получал ничего, — в противовес ей тихо произнёс Скорпиус, серые глаза, будучи так близко, словно загипнотизировали её. Лили сглотнула, её дрожащий кулак сжимал галстук, крепче затягивая его на шее Малфоя. — Теперь я хочу всё.

В этом их желания совпадали. Лили тоже хотела отдать ему всё. Никогда бы она не подумала, что в её жизни появится такой человек, ради которого придётся многое переосмыслить, ради которого она добровольно пойдёт на жертвы и чьё счастье будет ей важно не менее, чем своё. Но вот она, Лили Луна Поттер, находится здесь — рядом с жутко раздражающим её парнем, которого ей так невыносимо хочется поцеловать.

Возможно, дальше проще со Скорпиусом Малфоем не станет, возможно, кому-то очень не понравится то, что они будут вместе, возможно, Лили сама пожалеет об этом… Хотя знаете что?

Не пожалеет.