Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума (джен)

Невилл сверлил тарелку мрачным взглядом.

Тридцать первое октября. Еще одно. Как же он ненавидел этот день.

Остаться одному, в тишине подумать о родителях, которые умерли в этот день. Из-за дурацкого объявления чемпионов Турнира, на котором должны были присутствовать все ученики, его и этой возможности лишили.

"Можешь подумать обо мне. В конце концов, я тоже умер в этот день."

Риддл не помогал.

В последнее время Невиллу казалось, что они как-то ужились: осколок молодого Темного Лорда вел себя почти прилично, словно стал относиться к нему чуть лучше. Иногда даже подсказывал на уроках — еще бы, бывший отличник. Но иногда все равно проскальзывало что-то, что мигом заставляло Невилла вздрогнуть и подобраться. В Риддле было нечто безотчетно тревожащее. Сродни ощущению, что возникает, когда смотришь на вывихнутую конечность или иллюстрацию, демонстрирующую, что бывает, когда какое-то заклинание идет не так.

Он скучал по Тому.

Джинни по правую руку от него беспокойно постукивала ногой. Ей можно позавидовать, как и всем остальным — так вовлечься в затею с Турниром, даже зная, что лично к тебе он никакого отношения не имеет...

— Чемпион Дурмстранга: Виктор Крам.

Грохот оваций.

Наверное, хороший выбор. Крам ему нравился — не потому, что был всемирно известным игроком в квиддич, но потому, как он к этой известности относился. Было видно, что Крам не рад бесконечному вниманию — Невилл понимал его очень хорошо. В каком-то смысле он чувствовал родство.

И, конечно, благодарность за то, что кто-то другой перетягивал внимание чрезмерно воодушевленных первогодок, еще не привыкших к мысли, что учатся в одной школе с Мальчиком-Который-Выжил.

— Чемпион Шармбатона: Флер Делакур.

Светловолосая француженка.

Многие здесь — тот же Рон Уизли — находили ее очаровательной, но на взгляд Невилла, она была слишком... блекло-идеальной. Мраморная статуя: красивая, но камень холодный и твердый. Вот в Джинни, например, гораздо больше жизни.

И наконец, Кубок Огня выплюнул последний язык пламени.

Третий кусок пергамента.

Дамблдор неспешно развернул его. Помедлил, разглядывая надпись. Прошлых чемпионов он объявлял без задержки.

Невилл напрягся. Абсолютно всему было свойственно лететь к нарглам, стоило Мальчику-Который-Выжил оказаться поблизости. С его удачей... С любовью неприятностей находить его всегда и везде... Ну, он бы почти не удивился, если бы каким-то невероятным образом, вопреки всем правилам и законам здравого смысла, чемпионом Хогвартса объявили его.

"О, да у кого-то мания величия."

Дамблдор прокашлялся, заставив Невилла затаить дыхание.

И все же произнес, но уже без прежней торжественности, чуть ли не устало:

— Чемпион Хогвартса: Гарри Поттер.

Студенты Дурмстранга и Шармбатона по инерции зааплодировали. Как и кто-то из младшекурсников, понятия не имеющих, кто такой Гарри Поттер. Но те, кто хотя бы смутно представлял, о ком идет речь — о слизеринце, которому совершенно точно еще не исполнилось семнадцать, — озадаченно переглядывались.

Гермиона часто-часто моргала, точно проверяла, не сон ли это. Джинни изогнула шею, уставившись на дальний стол.

— В а у, — в унисон выдохнули близнецы Уизли, не так давно избавившиеся от своих бород. — Слизеринский прохвост!

Кто-то нервно рассмеялся.

Невилл оглушенно посмотрел на преподавательский стол. Но ведь они не допустят такого вопиющего нарушения правил?

Профессор Макгонагалл, привстав, переводила непонимающий взгляд с Дамблдора на профессора Снейпа. Профессор Снейп сидел с непроницаемым лицом, но его пальцы стиснули столовый прибор с такой силой, что тот погнулся. Грозный Глаз Грюм криво ухмылялся.

За слизеринским столом кто-то уже выкрикивал поздравления.

Гарри встал со своего места. Огляделся. И как только он держится под столькими удивленно-возмущенными взглядами сразу? Невилл редко видел, как Малфой терял самообладание, но даже он вытаращился на своего друга так, будто тому вздумалось отрастить вторую голову.

Гарри пожал плечами. И сказал только одно:

— Ха.

И принялся прокладывать себе путь к двери, за которой скрылись остальные чемпионы.

Вот же... шут.

Глядя, как фигурка в слизеринской мантии спокойно исчезает в задней комнате Большого Зала, Невилл почувствовал что-то похожее на восхищение.

И все-таки, все-таки не он. Тревога опустила голову, погружаясь в зыбкую дрему.

И в этот момент Кубок Огня загорелся в четвертый раз.

Дамблдор машинальным движением поймал новый кусок пергамента.

И в гробовой тишине прозвенело:

— Невилл Лонгботтом.

* * *

Сначала всех возмутило, что чемпиону Хогвартса куда меньше лет, чем предписывали ограничения.

Вообще-то, Гарри предпочел бы, чтобы первый раз, когда они с Виктором Крамом оказались в одной комнате почти наедине, прошел без неприятного бонуса в виде комментариев "но он же пти гарсон!" и "такому молодому чемпиону ни за что не справиться с заданиями Турнира!". Конечно, его никто не спрашивал. Ладно, мелочи.

Потом появился четвертый чемпион, и это взбудоражило всех еще больше. Каркарова, казалось, и вовсе хватит удар. Стало бы одним экс-Пожирателем, ушедшим от правосудия, меньше.

Мысль отдавала чем-то грюмовским.

Гарри не вмешивался в оживленный спор, предоставив взрослым разбираться самим — зачем же еще они нужны? Вместо этого Гарри попытался послать Невиллу пару ободряющих улыбок, но тот упорно сверлил взглядом пол, напрягшись всем телом и сжав кулаки. Острый укол жалости заставил Гарри поморщиться. Впору решить, что у судьбы и правда есть любимчики и те, кого она ненавидит. Сколько можно сыпать бедствия на голову Мальчика-Который-Выжил?

В конце концов, все разрешилось тем, что их обоих допустили к участию. Пожалуй, никто из присутствующих не был этому рад. Но, как сказал Бартемиус Крауч-старший, правила есть правила.

И почему же человек, так свято ценящий правила и законы, не смог привить это качество своему сыну?

Наверное, бесполезно об этом думать.

Встреча закончилась.

Вдвоем они вышли в опустевший Большой Зал.

— Ты как? — тихо спросил Гарри подавленного Невилла. — Держишься?

Тот странно посмотрел на него. И произнес, совсем не по-детски горько:

— Нормально. Просто опять забыл, как наивно надеяться, что хоть раз мне не придется получать по лицу.

Гарри на секунду прикрыл глаза.

Внутренности скрутило от невыполнимого желания помочь.

"Ты уже помогаешь", — напомнил он себе мысленно, но даже в голове это прозвучало слабо и жалко.

— Все будет в порядке, — Гарри заставил себя говорить ровно. — Мы справимся.

Невилл пожал плечами.

— Тебе легко говорить, ты сам бросил свое имя в Кубок, верно?

Нет, неверно.

Быть искренним — не это ли самое главное в дружбе? Но как быть, когда искренность — не выход? Как выбирать из двух зол?

Гарри вздохнул.

— Я был не против поучаствовать.

Не ложь, но и не совсем правда. Проклятый серый цвет.

Если так пойдет дальше... Гарри боялся, что начнет себя ненавидеть.

Как с этим справляется профессор Дамблдор?

— Вот видишь, — Невилл покачал головой. Рассеянно взлохматил волосы, случайно открыв зигзагообразный шрам. Скривив губы, посмотрел на Гарри. — Мы теперь вроде как соперники?

Он что, думает об этом?

— Серьезно? — Гарри нахмурился. — Тебя силком запихнул в Турнир кто-то, кто, видимо, желает тебе зла, а ты думаешь о соперничестве?

— Я... Что еще мне думать? — немедленно ушел в оборону Невилл. Он покраснел — от злости или от смущения? — У тебя всегда есть ответы на все вопросы, верно?

Навалилась усталость.

Все, что у него есть на самом деле, — талант делать вид, что он может найти ответ на любой вопрос. В один прекрасный день, все об этом узнают. В один прекрасный день, он больше не сможет метаться между другими людьми с советами, помощью, рассуждениями, утешениями, белой ложью.

(А как профессор Дамблдор справляется с этим?)

Гарри делал так с детства.

Сказать Сириусу, что все в порядке, когда тот выныривает из очередного периода темной тоски, неделю не выходя из комнаты.

Улыбаться родителям, которые даже не понимают, кто ты такой.

Быть рядом со Снейпом, который боялся назвать кого-то другом с тех пор, как в школе они поссорились с мамой, и прятал этот страх за разъедающим ядом.

Убеждать Драко, что магглорожденные заслуживают права на существование. Убеждать Гермиону, что магический мир не так плох.

Убеждать Невилла, что их дружба существует, и она не пустой звук.

Когда уже хоть кто-то захочет помочь ему?

— Думай, о том, что мы оба — чемпионы Хогвартса, — выпалил Гарри почти зло. — И что кто бы не задумал тебе навредить, ему придется убраться ни с чем, потому что в наших силах утереть ему нос.

"Если тебе вообще нужна моя помощь."

Невилл закрыл глаза и повернулся, чтобы побрести в башню Гриффиндора. Часть Гарри была уже готова дать ему уйти. Но повинуясь какому-то порыву, он шагнул вперед и сжал руку Невилла. Холодная и влажная.

— Мне страшно, — сказал Невилл тихо, не оборачиваясь.

Гарри стиснул его пальцы.

— Мне тоже, — и наконец-то он мог говорить честно. — Но я справлюсь. И ты справишься. Мы справимся вместе, понял?

Невилл чуть повернул голову. В его взгляде читалось что-то новое — как будто он увидел Гарри впервые.

— Знаешь, — сказал он негромко, — иногда я не понимаю, почему ты не в Гриффиндоре.

* * *

— К сожалению, это не что-то, что мы можем предотвратить. Мы не знаем, точно ли это произойдет и кто будет за этим стоять, но очевидно, что лучше возможности навредить Мальчику-Который-Выжил, Волдеморт или его сторонники не найдут. Событие такого масштаба, как Турнир Трех Волшебников, невозможно перенести или отменить. Нам придется работать с тем, что мы имеем в руках.

— Это какой-то уж больно... — Гарри замялся, припоминая слово, — фаталистический подход, сэр. Разве мы не должны хотя бы попытаться это предотвратить? Например, ну не знаю, сделать что-нибудь с тем, что по территории школы без надзора шатается бывший Пожиратель Смерти?

Снейп и профессор Дамблдор одновременно очень пристально на него посмотрели.

— Что? — Гарри нахмурился. — Если даже Драко знает про Каркарова, это не такая уж большая тайна, правильно?

Профессор Дамблдор медленно покачал головой.

— Нет, об этом знают многие. Тем не менее, я был бы признателен, если бы ты не стал рассказывать об этом всем направо и налево, Гарри. Игорь Каркаров достопочтенный гость нашей страны, и, разумеется, мы не можем поместить его под надзор.

Снейп молча смотрел в окно. Сегодня его глаза казались даже чернее обычного.

Гарри подавил вздох.

— Ну хорошо. Только... Мы точно уверены, что Невилл... Что что-то произойдет? Не то чтобы мне не нравится идея просто так стать чемпионом Хогвартса, но я серьезно рискую тем, что меня после этого выгонят из дома...

Профессор Дамблдор чуть улыбнулся.

— О, об этом беспокоиться не стоит. Это сработает только в том случае, если кто-то помимо меня попытается вмешаться в работу Кубка Огня. Как пишут в маггловских книгах, "если А, то Б".

Что, и он тоже читает маггловскую литературу?! Может, это Гарри чего-то не понимает в жизни?

Если подумать, профессор Дамблдор был таким человеком, что вполне серьезно мог бы надеть гермионин значок "М.А.Р.А.З.М.".

— Уже поздно, — отрывисто сообщил Снейп. — Поттер, если у вас не осталось вопросов, я провожу вас в спальню.

Винтовая лестница. Пустынные коридоры.

— Не понимаю, — пробурчал Гарри. — Каркаров. Кто пустил его в директорское кресло? Это... просто неправильно.

Снейп ускорил шаг.

— Пытаетесь убить Петтигрю, ненавидите Каркарова... Похоже, вы, Поттер, не из тех, кто верит во вторые шансы.

Гарри вздрогнул. Нет, он...

— В этом вы очень похожи на свою мать.

— Я... Давайте начистоту, Каркаров не сильно-то похож на человека, который каждый день задыхается от чувства вины и мучится угрызениями совести.

Снейп вздернул бровь.

— В самом деле? И как, по вашему, должен выглядеть человек, которого вы описали?

Они спустились по лестнице и свернули в подземелья. Шаги гулко отдавались в полутемном проходе.

— Не знаю, — честно сказал Гарри. — Вряд ли хорошо.

Он подумал о Ремусе — вернее, о бледном изможденном призраке, в которого он превращался наутро после бессонной ночи на кухне. Да, вряд ли хорошо.

— Вряд ли хорошо, — согласился Снейп с непонятной иронией.

Они остановились у входа в слизеринскую гостиную. Гарри на миг зажмурился. Сложно поверить, что этот сумасшедший день кончился.

— Поттер, — окликнул Снейп, когда он уже шагнул в гостиную.

Гарри обернулся. Снейп молча смотрел на него, и Гарри вдруг ощутил непонятный страх. Что-то неизбежное, как тучи на горизонте, предвещающие страшную грозу.

Снейп покачал головой.

— Спокойной ночи.