How to Win Friends and Influence People (гет)

— А где твой напарник? — cпросил Антиох высокомерным тоном, но в нем читалось скорее любопытство, чем настороженность.

Гермиона, к своему несчастью, поняла, что она предпочла бы обратную реакцию, и враждебно напряглась.

— Где-то там, — сказала она и жестко добавила: — Речь сейчас не о нем.

— Ну, конечно, — с иронией возразил Антиох, выгнув бровь. Как ни странно, даже поначалу удивившись ее появлению, он пришел в себя достаточно быстро и снова окружил себя навязчивой аурой превосходства. — Или ты и правда думаешь, что я не наблюдал за вами в ближайшие несколько дней? Вы же засветились на всех министерских чарах слежения, — сообщил он ей. — Я лично убрал вас с них.

Гермиона нахмурилась.

— Но...

— Ты действительно думаешь, что у тебя было бы это, — сказал он, указывая на пульт в кармане, который Нико дал ей, — если бы я этого не хотел? Ничего не происходит без моего разрешения, мисс Грейнджер, — при этих словах выражение его лица стало суровым. — Ничего.

"Ну да, ну да", — иронично подумала Гермиона, уловив признаки слабости в его последних словах.

— Неправда, — возразила она, полностью уверенная в своей правоте. — Это вторжение случилось без вашего разрешения, да? Так же, как и ограбление Леди Ревел. И убийства в Визенгамоте. Именно по этому поводу я и пришла.

— Одна, — хмыкнул Антиох. Когда дело касалось обмена неудобными фактами, по-видимому, он был достойным соперником. — Где мистер Малфой?

Гермиона откашлялась, пытаясь выбросить мысли о нем из головы.

— Где-то там, как я уже говорила. Так вы готовы выслушать меня, — мрачно спросила она. — или нет?

Антиох огляделся, поджал губы, а затем позволил себе сдержанно кивнуть.

— Я слушаю, — сказал он, медленно скрестив руки на груди.

* * *

Пятью часами ранее

Старая резиденция семьи Блэк

Палас Гарденс Террас, Кенсингтон и Челси, Лондон

7:46

Для Драко Малфоя день не задался с самого начала.

Во-первых, он проснулся один, и к своему неудовольствию обнаружил, что это обстоятельство внезапно для него стало до крайности неприятным началом дня. В последние несколько недель он неизменно просыпался до рассвета и с тревогой ждал мелодичного зевка просыпающейся Гермионы — а порой день начинался с череды быстрых риторических вопросов о том, как она планировала решить все многочисленные проблемы этого мира, — и теперь, лежа один в кровати, он осознал, что ему совершенно невыносимо просыпаться без того, что, казалось бы, так мучило его. Возможно, технически они не были парой, но они всегда были вместе, и холодная пустота на месте Гермионы — ужасно болтливой или нет, неважно — оказалась для него крайне неприятным явлением.

Во-вторых, Драко проснулся с воспоминаниями о том, как прошел прошлый вечер, не найдя в себе сил избавиться от ощущения её губ, надолго задержавшихся рядом с его губами — столь искушающе и ужасно насмешливо. Он понял, что не в силах обижаться на неё за то, что она не пошла дальше. Как много раз к этому моменту они уже обнаруживали, что поддались внезапному порыву, невзирая на ужасные последствия — и это, в некотором смысле, было правдой.

Он сам не знал, чего хочет. И он не мог винить её в том, что она не знала тоже, но не мог сбросить со счетов и то, что произошло прошлым вечером.

Было ощущение, что они как будто недостаточно сильно поругались, чтобы наброситься друг на друга.

Наконец, он тихонько спустился по лестнице, стараясь не разбудить этих жутких Малфоев, что было достаточно просто, учитывая, что они редко были в состоянии пошевелиться до полудня. Оторвавшись от своих мыслей, он обнаружил, что стоит над Гермионой и, пытаясь не напугать её, бодро постукивает по плечу. Она с задумчивым видом лежала на диване в его кабинете.

— Ты не пришла спать, — сказал он, что не было похоже на извинение, но казалось достаточным, чтобы она настороженно посмотрела ему в глаза. Она, прищурившись, кивнула и выпрямилась, позволяя ему сесть рядом.

— Я не думала, что тебе это будет приятно, — не без оснований предположила она.

— Это, — начал Драко и остановился. — Я...

Она ждала продолжения, но он так ничего и не придумал, так что она пожала плечами.

— Прости, — сказал он, и она кивнула.

— И ты меня, — ответила она, посмотрев на часы. — Хочешь позавтракать, прежде чем мы снова проникнем в Министерство?

Он кивнул, испытав облегчение от того, что в дальнейшем разговоре не было необходимости.

— Да, конечно.

Он решил, что с этого момента жизнь стала налаживаться, хотя и не была идеальной, честно говоря, он предпочел бы несколько другой градус улучшений. К тому времени они уже три дня бесцельно обшаривали кабинеты Чародеев Визенгамота, выискивая все, что можно было узнать о каждом из них, копаясь в их документах в поисках хотя бы намеков, знаков, чего угодно. Казалось, что этому не будет конца и края, и, похоже, их ожидал ещё один такой же бесполезный день. А ещё ему пришлось носить уродливую, но искусно зачарованную заколку для галстука, которая, по утверждению Панси, была крайне необходима для поддержания внутренней связи. Гермиона по большей части была погружена в себя, она накладывала дополнительные чары на свое обручальное кольцо и без устали занималась поиском хоть чего-то, похожего на улики. Тем временем Драко был погружен в свои воспоминания о близости её тела, что делало просто утомительную задачу по-настоящему мучительной.

День, который начался так неопределенно, разумеется, под конец совсем пошёл под откос. Хотя, справедливости ради, случилось то, что Драко никак не ожидал, и был приятно шокирован тем, что ещё способен искренне удивляться.

— Нам стоит проверить кабинет Кэти, — сказала Гермиона, заставив Драко пережить череду болезненных спазмов в животе.

— Что? — рявкнул Драко. — Почему её? Она сотрудник Министерства низшего ранга, без допуска к секретным документам, и она работает с маггловскими артефактами...

— Да, — легко согласилась Гермиона, — и её подключили к делу о смерти Леди Ревел. Или ты забыл, что мы так и не выяснили, кто это сделал?

Драко простонал, последовав за ней; он должен был понимать, что близость к личным вещам его бывшей подружки вряд ли добавит равновесия в его и так расшатанную нервную систему. А именно ее почерк, которым раньше она писала что-то вроде: "Увидимся сегодня вечером. Целую и обнимаю". Теперь же она писала им что-то вроде "Встреча во вторник в 9" и "Ужин с M", что, как Драко слишком поздно понял, было явно о...

— Монтегю, — громко усмехнулся он, заставив Гермиону поднять на него глаза и нахмуриться. — Он что, ничего получше не мог придумать? Чем Игнотус хуже этого дурацкого имени? Зачем он ей врет? — добавил он решительно, махнув рукой в пространстве, — Мне это не нравится.

Гермиона помолчала, открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала и проговорила другое:

— Не знаю, Малфой. Я уверена, что у него есть свои причины.

— О, неужели? — раздраженно сказал Драко. — Так что, когда речь заходит о Кэти, все просто: "у него есть свои причины", но когда речь идет о Поттере, ты занимаешься увлекательнейшей игрой под названием "давай не спать всю ночь и предлагать самые дикие идеи того, зачем ему это понадобилось".

— Это просто не твое дело, Малфой, — резко перебила его Гермиона и опустила глаза. — Это ведь уже не твое дело, да?

Он нахмурился.

— Что?

— Ну, я просто... — она замолчала. — Я хотела сказать, если у тебя все ещё есть... — ещё одна пауза. — Если она все ещё... ну, ты понимаешь... Ну, это... — еще один болезненный момент нерешительности. — это, конечно, не мое дело. Но если ты... — она сдалась и пожала плечами. — Конечно, конечно, да. Конечно. Это же очевидно, да.

Он изумленно уставился на нее.

— Что?!

— Ничего, — сердито бросила она, с силой запихивая папку обратно в один из магически расширенных шкафчиков Кэти. — Не понимаю, о чем ты.

— Я? — спросил он ошеломленно, но она уже не слушала.

— Слушай, у Дионисии определенно украли что-то ценное, — безучастно сообщила Гермиона, — и так как Антиох, похоже, ничего об этом не знает, может быть, именно этого и хочет Игнотус от Кэти. Если он может быть рядом с ней, то он таким образом сможет быть рядом с расследованием. Я хотела сказать, что если это он обокрал её...

— Грейнджер, не начинай, — попытался Драко привести её в чувство, раздраженный своей слабой попыткой вывести её из транса, но насколько он мог заметить, она совершенно потеряла способность трезво мыслить — даже больше, чем он сам.

— Если это сделал Игнотус, то мы должны сообщить Антиоху, — сказала она, взглянув на часы. — А ещё нам нужно успеть на этот конференц-обед до того, как все вернутся, — она порылась в кармане в поисках пульта и помахала над ним палочкой. — Британское Министерство, — тихо сказала она и нажала черную кнопку, выжидающе глядя на Драко. — Пойдем?— спросила она, и он вздохнул.

Если бы он подумал, что с этого момента все наладится — а он так не подумал, но все же, — то попал бы пальцем в небо.

— Вот так легко вы могли бы сегодня потерять жизнь, — произнес таинственный голос из ниоткуда, и Драко, стоя между Панси и Гермионой в качестве специалистов, обслуживающих данное мероприятия — некоторые из которых, были большими "специалистами", чем другие, — с внутренним стоном признал, что, конечно же, это должно было случиться именно сегодня, именно в день, который так по-дурацки начался, и, судя по всему, весь пройдет наперекосяк. Он на мгновение почувствовал облегчение, когда Гермиона подвинулась к нему. Он инстинктивно схватил её за руку, поддавшись чувству потребности защищать свое, и обнаружил, что она с тревогой ждет этого — но это чувство ушло так же быстро, как и пришло.

Оно испарилось в тот же момент, когда включился свет, и Драко увидел Игнотуса Певерелла, стоящего рядом с Кэти и с подозрительным отсутствием страха оглядывающего комнату.

— Она не знает, — сказал Малфой Гермионе, которая посмотрела на него в замешательстве. — Она не знает, Грейнджер, и если ты права насчет того, что хочет от неё Игнотус...

Он шагнул вперед, направившись в сторону Кэти в толпе, и обернулся, чтобы посмотреть, идёт ли за ним Гермиона через образовавшееся безумие.

— Грейнджер? Грейнджер, какого...

Драко был в небольшом шоке от того, как быстро она пропала — и даже если уж на то пошло, не предупредила! — он потерял след Гермионы, смешавшейся с толпой, стряхнул с себя ощущение страха за неё и пошел дальше. Насколько он знал, Гермиона Грейнджер могла о себе позаботиться. Она была умна, предприимчива и невероятно смертоносна в бою, она могла справиться и без его помощи.

В отличие от некоторых дам, переживших жуткую историю влюбленности в мужчин, которые никогда не смогли бы полюбить её по-настоящему, несмотря на то, что она искренне заслуживала всего самого лучшего.

— Кэти, — прошипел Драко девушке, о которой шла речь, беря ее за руку и притягивая к себе посреди моря убегающих членов Визенгамота. — Мне нужно с тобой поговорить.

— Что? Прямо сейчас? — спросила Кэти, удивленная его присутствием. — Драко, ты что, не видишь, что происходит? Нам нужно убираться от...

— Речь об этом парне, Монтегю, — резко перебил её Драко. — Он не тот, за кого себя выдает.

— Драко, какого черта?

— Просто послушай меня, — настаивал Драко. — Не доверяй ему, Кэти. Он не тот, за кого себя выдает, и... я не могу сказать больше и объяснить, что происходит, но поверь мне на слово, все, что он тебе сказал — ложь, и я не могу...

— Драко, — услышал он голос Панси, звук раздавался от дурацкой заколки для галстука. — Драко, ты мне нужен прямо сейчас. Срочно. Это очень важно.

— Панси, что за... погоди, — прорычал он в ответ, когда его кто-то из толпы служащих Министерства резко сбил с ног и толкнул к столу. Он поднялся на ноги, изрыгая громкие проклятия. — Кэти, мне надо идти... просто... Панси, где ты? — сказал он в зажим для галстука, который, казалось, немного пострадал от магического вмешательства антиразведывательных чар Министерства. — Грейнджер с тобой?

— Драко, о чем ты говоришь? — настойчиво спросила Кэти, беспомощно глядя на него. — Ты что, ревнуешь меня к моему новому парню, а сам тем временем продолжаешь искать в толпе свою невесту? Должна тебе сказать, что меня это очень расстраивает...

— Драко, ты меня слышишь? — треск голоса Панси был близок к панике. — Драко, ты мне нужен.. ох, блядь... Уизли, ЛОЖИСЬ...

Звук ее голоса резко оборвался, и Драко с недовольным рычанием оглянулся по сторонам.

— Мне надо идти, — сказал он Кэти. — Просто доверься мне, ладно? Его зовут не Монтегю, а Игнотус Певерелл, и ему что-то от тебя нужно, я просто... не знаю, чего именно он хочет, — признался он с неудовольствием, — но только...

— Драко! — ощетинилась Кэти и схватила его за плечо. — Подожди минутку, что вообще заставило тебя...

— Просто... ничего не делай. Просто подожди, пока у меня нет возможности объяснить, я просто... ГРЕЙНДЖЕР, — резко крикнул Драко, вырываясь из рук Кэти и оглядывая макушки голов в толпе в поисках знакомой каштановой растрепанной шевелюры. — ГРЕЙНДЖЕР, ГДЕ ТЫ?!

— Драко! — услышал он голос Дафны из зажима. — Ты не знаешь, где Панси? Похоже, она попала в беду, и я не могу... я ее потеряла...

— Даф? — на этот раз это был Тео. — Мой гребаный зажим для галстука сошел с ума, я ненавижу эту гадость...

— Тео Нотт, где ты, блядь, был все это время...

Драко издал разочарованный стон, выпустив палочкой в воздух несколько случайных искр.

— Могу я привлечь ваше внимание? — спросил он и, когда лишь несколько голов повернулись к нему, увеличил мощность искр. — С ДОРОГИ.... БЛЯДЬ... НАХРЕН С ДОРОГИ... — заорал он и рванулся вперед, направляясь к кабинетам членов Визенгамота, туда, где могла находиться Панси, и полностью потерял след Гермионы.

К тому времени Драко уже начал задумываться о том, не являются ли теперь мгновения, проведенные в отсутствие Гермионы Грейнджер, верными признаками беды.

Судя по всему, день, который начался не особенно хорошо, заканчиваться тоже собирался не лучшим образом.

* * *

Четырьмя часами ранее

Министерство Магии Британии

Главный банкетный зал

8:35

В то утро Панси Паркинсон проснулась со странным чувством, что сегодняшний день пройдет совсем не так, как она планировала.

Это не было похоже на предчувствие чего-то зловещего, что должно было случиться. Скорее, Панси почувствовала облегчение, когда открыла глаза. Это был последний день конференции, и теперь, после долгого ожидания, она могла положить конец своим безумным чувствам к Перси Уизли или все-таки уложить его в постель.

В данный момент — после столь долгого периода ожидания — она не была особенно разборчива в выборе.

Ей все ещё предстояла кое-какая работа, прежде чем это испытание закончится, но Панси по крайней мере удалось насладиться мечтами о том, что сегодня, примерно к часу дня, она наконец сможет сбросить эпатажную маску опытного организатора мероприятий и вернуться к своему любимому амплуа женщины, которая не дает, вместо женщины, которой не дают.

— Эй, — сказала Дафна, входя в банкетный зал и попутно настраивая свой медальон, который она во время работы носила на шее. — Ты уверена, что это все ещё так необходимо? Я думала, что сегодня укороченный день.

— А? — спросила Панси, рассеянно взглянув на нее и поправив один из ключевых элементов на столе. — Ты о медальоне?

— Да. Это противоречит моему безупречному вкусу, — сообщила ей Дафна, продолжая возиться с ним. — Знаешь, я больше люблю свои драгоценности. Они более... утонченные.

— Всё равно носи это, — резко заявила ей Панси. — Я уже достаточно вытерпела нытья от Драко по поводу зажима для галстука, но, я уже устала повторять что, это мощное заклинание, и не все металлы одинаково восприимчивы...

— Знаю, знаю, — перебила её Дафна, успокаивая Панси умиротворяющим вздохом. — Я надену, Панс, и между нами, ты прекрасно выглядишь, — она протянула руку и поправила двойной медальон, который Панси носила на шее. — Я просто нахожу странным, что ты хотела, чтобы мы надели их на это мероприятие.

— Мы всегда носим их на работе, — напомнила ей Панси, повернулась и убрала Дафне за ухо выбившийся из ее прически локон. — А разве нет? Просто на всякий случай.

— Да, но это же не совсем обычная для нас работа, правда? — спросила Дафна и оглянулась через плечо. — Фух, — заметила она. — Кадм хотел пойти со мной, но я опять не поняла, куда он делся...

— Кадм? — взволнованно спросила Панси, снова вспомнив, как он склонил голову над изображением той самой комнаты, в которой они стояли. — А Тео с ним?

— Тео? — озадаченно спросила Дафна. — Нет. Зачем бы Тео понадобилось сюда приходить? Я пыталась достучаться до него утром, но ты же знаешь, как ему сложно раскачаться.

— Да, если дело не касается мероприятия, на котором нужно смешаться с толпой, — напомнила ей Панси, — и посеять хаос...

— Точно, но это не его поле боя, — ответила ей Дафна, показывая на цветы и искусно выведенные каллиграфическим почерком таблички рядом с каждой тарелкой. — Не думаю, что мы его вообще сегодня увидим, но раз уж ты так беспокоишься, я попросила его сегодня тоже надеть свой зажим для галстука.

— Ну, спасибо и на этом, — выдохнула Панси, качая головой. — Конечно, я не думаю, что он нам тут может понадобиться.

Но все пошло не так.

Совсем не так.

Трудно было описать те ощущения, которые охватили Панси, когда она услышала имя Перси Уизли, произнесенное, этим жутким, призрачным голосом над головой. Еще труднее было описать, каким образом ее мозг потерял контроль над ногами в тот момент, когда она заметила три ножа над его головой. Она посмотрела на выражение лица Перси и на то, как расширились его голубые глаза, его рука дрожала — на том месте, где упал один из ножей. Его лицо стало пепельно-бледным, испуганным и застывшим. Панси пантерой прыгнула вперед, оставив Драко и Гермиону стоять в тени, и остановилась, споткнувшись у места Перси, тут же потеряв его из виду, когда свет пал на Чародея Хокуорта, а затем на Кингсли.

Когда снова зажегся свет, началась дикая давка. Она снова потеряла Перси из виду, растворившись в толпе, пока не столкнулась прямо с ним, когда тот продирался через людей в противоположном направлении, направляясь — куда? — в кабинет, а вовсе не к выходу, как поступил бы на его месте любой разумный человек. Она бросилась за ним, совершенно не обращая внимания на Драко. Не похоже, что тот был занят какой-то работой, но мог ли он сейчас помочь ей? Конечно, нет. Она бросилась догонять рыжеволосого Чародея, который, казалось, просто отказывался держать голову опущенной.

— Уизли, — прошипела Панси, почти задыхаясь к тому моменту, когда смогла догнать его. — Ты куда? Это небезопасно, черт побери...

— А? — спросил он, нахмурившись. — Ты же слышала, это был просто акт террора. Подстрекательство к насилию. И что мне нужно знать, так это как он проник сюда, — сообщил он равнодушно, — а точнее, как он смог это осуществить. Как будто он точно знал программу и рассадку. Как такое возможно? Я, конечно, передал планы безопасности Гарри, но сомневаюсь, что кто-то еще смог бы ими завладеть. Мне просто нужно проверить все запасные копии, которые могли быть утеряны...

Панси удивленно моргнула, ввалившись в кабинет Перси вслед за ним, поняв, что он даже не подумал обвинить в утечке ее.

Он даже и не думал винить ее, такая мысль даже на мгновение не пришла ему в голову, хотя она знала что, скорее всего, это была ее вина.

Мысленно она напомнила себе, что должна поговорить с Тео позже.

— Уизли, — сказала она вздрогнув, но он не слушал. Он уселся в кресло, ища что-то в своем захламленном, заваленным бумагами столе. — Уизли, послушай меня, ты должен уходить. Ты должен выбираться, здесь небезопасно, и...

Она остановилась, застыв на месте и запоздало осознав, что чего-то здесь не хватает.

— Уизли, — твердо сказала Панси, — как выглядел твой кабинет, когда ты его покинул?

— А? — переспросил он, не поднимая глаз. — Понятия не имею. Он выглядел... — он махнул рукой. — Как обычно.

— Как обычно? Уизли, как обычно? — жестко напомнила она ему. — Где твой маленький ураган из бумаг, не этот... это просто бардак... — она замолчала, нащупывая медальон на шее. — Ничего не трогай, — предупредила она Перси, который испуганно откинулся назад. — Ничего не пей, ничего не ешь. Драко, — сказала она в свой медальон. — Драко, ты мне нужен прямо сейчас. Срочно. Это очень важно.

— В чем дело? — спросил Перси, нахмурившись, и Панси покачала головой, заставляя его прислушаться к звуку потрескивания медальона, и вытащила палочку из чехла на бедре.

— Драко, ты меня слышишь? — спросила она, с палочкой наготове она стала медленно обходить комнату. — Драко, ты мне нужен... — она замолчала, споткнувшись, чуть не упав, обо что-то, что, как она тут же поняла, было ногой под дезиллюминационными чарами. — Ох! Блядь... Уизли, — закричала она, неудачно бросив Экспеллиармус, разрезав воздух. — ЛОЖИСЬ...

Она выпустила медальон из рук и прицелилась Ревелио, зацепив низ плаща и тяжелый черный сапог мужчины. Она нырнула, едва не попав под взрывное проклятие, и вскарабкалась на стол как раз вовремя, чтобы толкнуть Перси на землю; в этот момент в них полетели заостренные обломки расщепленного дерева.

— У тебя есть палочка? — спросила она, тяжело дыша, и он кивнул с гримасой неодобрения, потянувшись, чтобы вытащить её. — Не обращай внимания, — твердо сказала она, — я справлюсь. Просто не высовывайся, Уизли, или я клянусь...

Она замолчала, когда еще одно взрывное проклятие рикошетом обрушилось на одну из балок потолка, обрушив ее на них обоих. Перси взмахнул палочкой, мгновенно поймав в воздухе балку, прежде чем она успела обрушиться на их головы. Панси заметила, что заклинание левитации требует всех его сил; с трудом поднявшись на ноги, она вслепую прицелилась в нападавшего.

— Инсендио! — выкрикнула она, уловив очертания плаща, который тут же вспыхнул пламенем, что заставило владельца отбросить его в сторону. Улучив момент, Панси наколдовала ещё один Ревелио, открыв лицо незваного гостя.

Она удивленно уставилась на него.

— Это что...

— Людо Бэгмен? — воскликнул Перси встревоженно.

А затем незваный гость — которым оказался Людо Бэгмен — прицелился прямо в него, чтобы точно попасть заклинанием. И хотя Перси все же успел наколдовать Протего, Панси была уверена, что это было не то чувство, что она хотела бы когда-либо испытать. Она взмахнула палочкой, слова сами собой слетели с её губ.

— Авада Кедавра!

Людо Бэгмен безжизненно упал на пол.

Палочка Панси выпала из ее руки.

В ушах у нее зазвенело.

Рот наполнился желчью.

— Панси, — выдохнул Перси, его руки мягко сомкнулись вокруг ее рук, когда она покачнулась на месте, совершенно ошеломленная произошедшим. — Панси, ты в порядке? Панс...

— Панси, — услышала она, на этот раз услышав другой голос, который прорвался в её сознание сквозь звон в ушах. Это был голос Драко. — Панси, что случилось?

— Блядь, Мерлина ради... — сказал Тео. — Какого хрена ты там творишь?

— Панси, — это был снова голос Перси. — Панси, посмотри на меня... посмотри на меня, пожалуйста, Панси...

Она медленно повернулась, нашла его голубые глаза и тупо уставилась на него.

— Ты в порядке? — спросил Перси, озабоченно нахмурив брови. Её затошнило, ей захотелось дьявольски рассмеяться, упасть и рыдать.

На самом деле она раньше никого не убивала.

Конечно, она предполагала, что, вполне вероятно, в результате её действий наступала смерть, но обычно это были случайные травмы.

Это же было...

— Я в порядке, — безучастно прошептала она, хотя каждая косточка в ее теле указывала на то, что на самом деле она не была в порядке.

С другой стороны, подумала она, по крайней мере, ощущения её не обманули.

Она была права, что день пройдет не так, как планировалось.

* * *

Двумя часами ранее

Министерство Магии Британии

Кабинеты Чародеев Визенгамота

10:46

Игнотус Певерелл начал свой день как Монтегю Найтли, но, если все пойдет так же хорошо, как сейчас, не собирался заканчивать его в этом качестве. Очевидно, Кэти была достаточно мила, и он не возражал против ее общества, но все же она едва ли была конечной целью.

И кроме того. Она не переставая говорила о Дионисии.

— Дело в том, — тараторила Кэти, когда они шли по коридорам между выступлениями, — что авроры даже не говорят нам, что именно было украдено из дома Леди Ревел, что, как мне кажется, означает, что они и сами не знают. Так что это мог бы быть маггловский артефакт или нет, честно говоря, они пытаются попасть пальцем в небо...

— Может, поговорим не о работе? — перебил её Игнотус, надеясь выдать это за романтический жест. По правде говоря, он подозревал, что сойдет с ума, если еще раз услышит о женщине, которую когда-то отняли у него — ведь почти наверняка та погибла от руки его старшего брата. — Лучше, ну знаешь. Иногда уметь переключаться, правда?

— Ты прав, — сказала Кэти, взяв его под локоть. — кроме того, ты же не знаешь, что она прятала, да?

Конечно, он знал.

Игнотус прекрасно понимал и знал, что тот факт, что Дионисия Трелони погибла, не лучший для него знак. Так же как и понимал, что Антиох всегда хотел заполучить секреты, которыми она обладала, магию, которая была признана уникальной. Частично именно из-за её способностей к волшебству он и влюбился в неё. Но несмотря ни на что, он даже не мог себе представить, чтобы Антиох пошёл на грабеж ради этих секретов.

То есть Игнотус совершенно не мог себе этого представить, пока бестелесный голос, звучавший неприятно, но знакомо, не привел его к яростному осознанию очевидного.

Конечно, Антиох один бы не решился украсть у неё секреты, Игнотус был в этом полностью уверен. Один. Но ведь Антиох Певерелл никогда не действовал в одиночку. А поскольку Игнотуса совершенно точно не было рядом с ним, то это мог быть только...

— Приди и найди меня, — сказал голос, показавшийся ему прекрасной демонстрацией одной из фирменных махинаций Кадмуса Певерелла, и тогда Игнотус понял, что ему нельзя терять ни минуты. Он больше не мог оставаться Монтегю Найтли, если Антиох сумел привлечь Кадмуса на свою сторону.

Ему лучше снова стать Игнотусом Певереллом, и уж если Антиох теперь не один, то и он не мог себе позволить противостоять ему в одиночестве.

— Аврор Поттер, — позвал он, ища Гарри в толпе и направляясь прямо к нему, потеряв Кэти из виду — чему он был очень рад. — Мне нужно с вами поговорить.

— Да, да, у нас назначена встреча, — согласился Гарри; костяшки его пальцев побелели от напряжения, когда он жестом приказал одному из своих авроров охранять периметр. — Мне очень жаль, но боюсь, что в данный момент я занят, мистер Най...

— Певерелл, — поправил его Иготус. — И, боюсь, это не может ждать.

Гарри нахмурился, открыв было рот, чтобы возразить, но, увидев выражение лица Игнотуса, остановился и резко указал на коридор.

— Только быстро, — сказал он, когда они остались одни, и Игнотус кивнул.

— Я Игнотус Певерелл, — сказал тот, что, похоже, Гарри нисколько не удивило. — Полагаю, что не нужно тебе объяснять, как такое возможно?

— Нет, — холодно ответил Гарри, он выжидательно скрестил руки на груди. — Хотя я хотел бы получить вразумительные объяснения, почему ты представился мне другим именем и искал меня.

— Справедливый вопрос, — согласился Игнотус. — Я не хотел давить на тебя. Хотел сначала подружиться, а потом представиться.

Похоже, это не убедило Гарри. А хуже всего, его это даже не заинтересовало, так как его взгляд то и дело скользил через плечо Игнотуса к массам людей, которые бежали из зала. — Зачем?

— Ты мой потомок, — сказал Игнотус, — я многое могу тебе предложить — или мог бы, — хотя на данный момент именно мне сейчас нужна помощь. Мой брат, к сожалению, решил сделать из меня своего врага, а я не могу недооценивать риск, который с этим связан. И не только для меня, — добавил Игнотус, — но и для целого мира.

— Который из братьев? — спросил Гарри и моргнул, как будто случайно проболтался.

Игнотус нахмурился, заметив, что, возможно, его потомок выдал больше, чем хотел, задавая этот вопрос.

— Мой старший брат — Антиох, — медленно объяснил Игнотус. — Он что-то замышляет против меня. Вместе с вторым нашим братом Кадмусом, — добавил он с намеком, ожидая, что Гарри, услышав это, выдаст ещё больше известной ему информации.

Гарри нервно начал переминаться с ноги на ногу.

— Ты уверен? — спросил он, и Игнотус постарался скрыть излишнюю заинтересованность в том, что он услышал от Гарри. И расценил как фактическое подтверждение воскрешения Кадмуса. Он заставил себя успокоиться и не спешить с реакцией. — Почему ты думаешь, что он что-то замышляет против тебя?

— Мои братья всегда выступали против меня, — просто ответил Игнотус. — Преступления даются им легко. Убийство даются им легко, как и ложь, и чувство вины почти не мучает их. Они оба владеют рядом техник в Темных искусствах, и не секрет, что они хотят захватить весь мир. Особенно Антиох, — мрачно добавил он. — Если ты ищешь секреты Леди Ревел, то, думаю, их нужно искать у самого Антиоха.

— Откуда ты узнал? — настойчиво спросил Гарри. — Если это какая-то личная месть или вражда между братьями, я не хочу в этом участвовать...

— Ты же видел, что там произошло, — напомнил ему Игнотус, указывая туда, в опустевший зал, который только что освободился от обезумевших людей. — Они получают от этого удовольствие, Гарри. Разделяй и властвуй. После многих веков я устал от этого. А ты бы не устал, увидев меньшее из того, на что они способны?

— И что ты хочешь от меня? — недоверчиво спросил Гарри. — Я не буду впутывать Министерство в это дело.

— Мне не нужно Министерство, — честно признался Игнотус. — Мне нужен хоть кто-нибудь, кому я смогу доверять. Возьми время на размышление, если хочешь, но ты знаешь так же хорошо, как и я, что нет другого объяснения отравлениям членов Визенгамота, кроме этого, — он показал рукой на зал за спиной Гарри, снова намекая на инцидент, произошедший только что в Министерстве. — Мой брат слишком испорчен, Гарри. Он слишком избалован властью. Я просто хочу остановить его, — он перевел дыхание. — Мне просто нужна помощь кого-нибудь, кому я смогу доверять, того, кто будет доверять мне.

— И почему я должен тебе доверять? — спросил Гарри.

— Ну, — сказал Игнотус. — Думаю, неприлично поднимать тему кровного родства, но это особый случай. У тебя же есть мантия-невидимка, да? — спросил он, слегка смягчившись. — Унаследованная твоим отцом, а тот получил её от своего отца...

— Которую ты отдал своему сыну, — проговорил Гарри, и Игнотус кивнул. — Она была одной из моих самых ценных вещей, если не самой ценной.

Гарри молчал, хотя Игнотус ждал ответа.

— Если я помогу тебе, — неуверенно начал Гарри, он явно боролся с собой, но Игнотус остановил его, слегка кивнув головой.

— От тебя пока ничего не требуется, — заверил он. — Я бы просто хотел знать, что в случае необходимости я смогу обратиться к тебе за поддержкой. Если я окажусь в уязвимым положении, — пояснил он, — или мне срочно потребуется помощь.

Гарри медленно кивнул.

— А пока, — сказал Игнотус, — мне пора идти. Мне срочно нужно кое-что сделать... так сказать, выяснить, — он помолчал. — Да и тебе тоже. Представляю, как сложно тебе будет разгрести весь этот бардак, — добавил он сухо. — Хотя, думаю, что в этом отношении я могу тебе помочь.

— Что ты собираешься делать? — спросил Гарри.

— Ну, никто не знает, где сейчас Кадмус, — ответил Игнотус, на мгновение испугавшись этой мысли. — Я готов поспорить, что это он устроил это, и, вероятно, историю с отравлениями тоже.

— Да, но ты же говорил, что, возможно, это дело рук Антиоха? — удивленно спросил Гарри.

Игнотус слегка пожал плечами. — Сначала мне нужно собрать доказательства, но у меня определенно есть кое-какие подозрения.

Гарри помолчал, нахмурившись.

— Если это действительно так, — проговорил он медленно, — не мог бы ты помочь мне доказать, что убийцей был не Гоньон? Я уверен, что это не он.

— Я помогу, — заверил его Игнотус. — Обещаю, Гарри. Вместе мы докопаемся до правды, я клянусь.

И, увидев на мгновение уверенность в глазах Гарри Поттера, Игнотус наконец понял, что его надежды, цели и усилия того стоили.

Он больше не был Монтегю Найтли, но и не был младшим из трех братьев.

Он стал просто Игнотусом Певереллом, и, наконец, рядом с ним оказался достойный союзник.

* * *

Час назад

Министерство Магии Британии

Главный банкетный зал

11:46

Перси Уизли начал день с размышлений о туфлях Панси Паркинсон.

В частности, о том, хочет ли он, чтобы она оставила их на себе или сняла, пока он будет ее трахать.

Это была мучительная, всепоглощающая мысль, от которой он страдал на протяжении всех утренних выступлений. С одной стороны, Панси постоянно была рядом, по-видимому, решив взять на себя управление мероприятием самостоятельно. Не то чтобы он совсем не руководил им. Никто и никогда не мог бы сказать, что Перси Уизли не позаботился о том, насколько сильны были разглаживающие чары, наложенные на скатерти на каждом столе. Но она была рядом, возмутительно привлекательная, хотя он старался продолжать жить своей обычной жизнью.

Он даже не ожидал от себя, что настолько зациклится на ней, учитывая, насколько важным мероприятием была его первая Министерская конференция в качестве члена Визенгамота, но все же он понял, что, похоже, пора сделать паузу в достижении своих глобальных целей, чтобы подумать о достижении более мелких. Например, он хотел услышать, как громко будет кричать Панси, когда кончит, сжимая бедрами его голову между своих ног.

К несчастью, его сосредоточенность на столь приятных вещах была внезапно прервана тем, что он едва избежал смерти.

На самом деле уже дважды, и если бы Перси не рос со своими злокозненными братьями-близнецами, которым доставляло огромное удовольствие мучить его, он задался бы вопросом, как кому-то могло прийти в голову так настойчиво покушаться на его довольно заурядную жизнь.

Во-первых, над головой у него просвистели острые ножи. По правде говоря, это больше походило на розыгрыш, чем на настоящее покушение. Привыкнув к такого рода вещам, он уже хотел было обернуться через плечо и сердито посмотреть на Фреда.

Второе покушение взволновало его чуть больше, учитывая, что жизнь Панси также подверглась опасности. На самом деле, все было очень серьезно, и если бы Панси вовремя не заметила, что что-то изменилось в его кабинете, то он бы точно был уже мертв.

Возможно, именно поэтому сейчас он не мог удержаться и не прикоснуться к ней.

— Даже не знаю, как ты выпутаешься из этих неприятностей, — сказал Драко, резко приведя Перси в чувство, и тот отпустил руки Панси. — Это была самооборона?

Панси тяжело сглотнула.

— Нет, — сказал Перси, внезапно на него нахлынуло чувство вины. — Нет. Она защищала меня. Визенгамот... — он повернулся и посмотрел ей в глаза, заметив, насколько побледнела от ужаса её кожа, — захочет отправить тебя в Азкабан, Панси. Мисс Паркинсон, — заявил он, кашлянув. — твоя репутация сработает против тебя. Тебе не стоит рассчитывать на справедливый суд.

— Черт, это мрачно, — заметил Тео Нотт, глядя на Перси через весь кабинет. — Полагаю, тебе больше нечем нас порадовать, Чародей?

— Ей нужно бежать, — спокойно сообщил Перси, и Панси подняла на него глаза и нахмурилась. — Ей нужно бежать. Я могу взять вину на себя, — добавил он медленно. — Я... если ты оставишь мне свою палочку, она покажет последнее заклинание, и я смогу пройти допросы и суд — с небольшими преимуществами и без излишних сомнений...

— Нет, — твердо сказала Панси. — Это моя грязь. И если Визенгамот не будет меня слушать, то...

— Панси, — попробовал вмешаться Перси, но Драко поднял руку.

— Я могу избавиться от тела, — равнодушно предложил он, не глядя ни на кого в комнате, — и убрать все произошедшее здесь с чар наблюдения, восстановить кабинет, и никто не узнает, что здесь произошло. Иначе мы ничего не сможем доказать, — добавил он. — Нам не удастся повесить вину на Бэгмена, что весьма прискорбно. А так он просто исчезнет, и у Панси все будет в порядке.

— Ну так давай, — быстро сказала Панси, и Перси моргнул.

— Но... Но что, если Людо Бэгмен виновен в отравлениях?

— Тогда мы расскажем об этом Поттеру, — предложила Панси, повернувшись к Драко и Тео. — Мы можем? Он ведь разумный человек, да?

— Я бы не стал применять к нему это слово, — пробормотал Тео, обменявшись с Драко взволнованными взглядами. — Но, конечно, возможно...

— Тогда давайте, — сказала Панси, снова глядя на Перси. — Тогда я сама приведу кабинет в порядок. А ты, Драко, избавься от тела и убери нас с чар наблюдения.

Тео повернулся к Драко и нахмурился.

— Как, блядь, ты собираешься это сделать?

— Не спрашивай, — оборвал его Драко и поморщился. — Пожалуйста.

— Панси, — снова заговорил Перси, повернувшись спиной к Драко и Тео, которые приглушенно о чем-то спорили, — Панси, ты уверена, что это хорошее решение?

Она посмотрела на него, не шевельнувшись и даже не вздрогнув.

— Давай уже, — снова сказала она, на этот раз Драко, и тот кивнул.

Драко опустился на колени, вытащил из кармана пузырек, Панси резко отвернулась, занимая себя работой по восстановлению кабинета. Она осмотрела тлеющие останки книжной полки Перси и щепки, оторванные от его стола, разбросанные по полу, пытаясь не обращать внимание на отвратительное зрелище распадающегося тела посреди комнаты.

— Панси, — повторил Перси, на этот раз довольно вяло, и она покачала головой.

— Почини эту гребаную балку, — приказала она, показав на неё пальцем. И Перси подумал не о её туфлях, а о её силе, убеждениях, о том, как бесстрашно она рисковала собой ради него. Он подумал об уверенном выражении на её лице, которая читалась в поднятом подбородке, и без возражений приступил к починке своего кабинета. Наконец Драко кашлянул, дав им понять, что дело сделано, и они обнаружили, что пол снова был чист, будто на нем никогда не было тела мужчины.

— Мне нужно найти Грейнджер, — сказал он Панси и повернулся к двери, когда увидел, что она утвердительно кивнула.

— Иди, — согласилась она, бросив короткий многозначительный взгляд на Тео.

— Это не я, — бросил Тео на прощанье, и хотя, по мнению Перси, в этом не было никакого смысла, Панси сухо кивнула ему в знак согласия.

А потом они ушли, оставив Панси и Перси наедине.

Несколько мгновений прошло в тишине.

— Ты спасла мне жизнь, — нарушил тишину Перси, озвучив очевидное, но он нуждался в признании этого факта.

Она молчала.

— Кто ты такая? — настойчиво спросил Перси, повернувшись к ней, и она посмотрела ему в глаза, её темные брови смущенно сдвинулись.

— Прошу прощения...

— Ты не организатор мероприятий, — мрачно сказал Перси. — Теперь я понял, что ты имела в виду. Ты в самом деле не организатор мероприятий, — он сделал паузу. — Ты занимаешься чем-то совершенно другим.

Губы Панси задрожали.

— Я наемный убийца, — сказала она. — Ну, я работаю в компании, которая занимается убийствами по контракту, но я обычно выступаю в роли приманки, отвлечения, ловушки, — выдохнула она дрожащим голосом. — Я сама не убиваю людей. Ну, обычно не убиваю, не так, но...

Она замолчала, глядя на свои руки, и что-то пробормотала.

— Что прости? — спросил Перси, шагнув к ней, и она подняла голову.

— Ради тебя, — повторила она, широко разводя руки в жесте, полным беспомощности. — Я бы не... я не могла, — выдохнула она, — колебаться.

Он пристально посмотрел на нее.

— Подожди, — сказал он, быстро зашел за стол и начал рыться в ящиках; она ошарашенно посмотрела на него и нахмурилась. — Мне просто нужно... ах, вот они где, — сказал он, найдя куски пергамента, которые он предыдущим вечером аккуратно подготовил, он потянулся к перу, поставил подпись и вручил их ей. — Окончательный счет за ваши услуги, полностью оплачен. Твоя работа в Министерстве закончена, — пояснил он, видя, как она удивленно подняла на него глаза. — Твои обязательства передо мной настоящим завершены, — добавил он, на случай, если она не расслышала предыдущее заявление.

Он подумал, не сказать ли еще что-нибудь, но тут же был прерван звуком ее размашистой филигранной подписи, а затем ее пальцы резко схватились за виндзорский узел его галстука.

— Готово, — сказала она, отбрасывая пергамент в сторону и притягивая его к себе. — А теперь скажи мне, Чародей Уизли, — мягко проговорила она, проводя большим пальцем по его шее, — удовлетворен ли ты моей работой?

Он удивленно моргнул.

А потом, прежде чем он осознал, что делает, он прижался губами к ее губам и толкнул ее бедрами назад к своему недавно отремонтированному столу, резко усадив ее на него и зарывшись пальцами в ее волосы.

На вкус она была такой же сладкой, как он себе и представлял, такой же многогранной, напряженной и потрескивающей, и он наслаждался ощущением напряжения, которое они так долго бессознательно создавали. Он собирался трахать ее медленно, с огромной выдержкой, но в тот момент, когда его руки скользнули по ещё ребрам, оказалось, что его тело само знало, что делать. Он представлял себе это медленнее, он представлял себе, как она немного задыхается, ловит воздух, умоляя его, но ему едва хватило времени для одного вдоха, когда она расправилась с его рубашкой, разорвав ее. Он услышал звук рассыпавшихся по полу пуговиц, резко вдохнул, почувствовав холод ее пальцев, остроту ногтей, от того, как она прижалась к нему. Все ее острые черты так соблазнительно смягчились в его объятиях. Он опустился на колени, помогая ей выбраться из трусиков, и раздвинул ее ноги, чтобы поцеловать внутреннюю сторону бедра.

Она испустила тихий, сокрушительный вздох удовлетворения.

Его пульс участился.

Не то чтобы он не представлял себе, какой мокрой она будет или какой скользкой, когда он погрузит в нее свои пальцы. Не то чтобы он не думал о звуках, которые она издаст, когда он будет целовать её киску, или какое у неё будет выражение лица, когда она задерет юбку до бедер и будет смотреть на белые контуры его пальцев, крепко обхвативших ее бедра. Он думал об этом — обо всем этом — по меньшей мере сотню раз, прежде чем это произошло — но в то утро он проснулся с очень специфическими мыслями о ее туфлях и о том, хочет ли он оставить их надетыми, пока будет трахать ее.

"Прочь", — с удовольствием решил он и осторожно снял туфлю с ее ноги, прежде чем подняться, опустив ее бедра на стол и поднимая ее ногу, чтобы положить себе на плечо. Он повернул голову, целуя ее голую ступню, и позволил кожаному каблуку-шпильке быстро упасть на пол, когда она высвободила вторую ногу, жадно облизывая губы.

— Пожалуйста, — прошептала она ему, расстегивая молнию его брюк, но он остановил ее руку и замер.

— Ты случайно, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы коснуться губами кружева ее лифчика, — не умоляешь меня, мисс Паркинсон?

Она вздрогнула, ее темные глаза закрылись.

— Панси, — раздраженно проскулила она, — и да. Да, — повторила она, на этот раз с придыханием, — пожалуйста.

— Панси, — согласился он, касаясь губами ее шеи. — Панси. Красотка Панси, — прошептал он ей на ухо, целуя ее подбородок, ключицу, выпуклость груди. — Скажи, ты достаточно долго ждала?

К тому времени, когда она притянула его ближе, он понял, что это было приемлемым ответом и расценил как "да".

* * *

Пятнадцать минут назад

Министерство Магии Британии

Восточный коридор

12:46

Кадмус Певерелл знал, что его братья, скорее всего, будут сильно сбиты с толку событиями, которые он весьма осознанно помог привести в движение, но даже он не предполагал, насколько поразительно совпадут действия этих двоих.

— Вот ты где, — сказала Дафна, прибежав к нему, должно быть, из банкетного зала. — Я наконец-то получила новости от Драко и Тео, и ты не поверишь, что только что... что ты делаешь? — безучастно спросила она, заставив себя замолчать и нахмурилась.

Кадм приложил палец к губам, жестом приглашая ее следовать за ним. Дафна встревоженно вздохнула, но она всегда была любопытнее, чем показывала, и поэтому последовала за ним без лишних возражений — что, честно говоря, было одной из многих причин, по которым она ему нравилась. Любопытство, конечно, а не слепое следование, что было для нее гораздо менее обычным импульсом.

— Вот, — пробормотал он, указывая на коридор, когда они свернули за угол. — Ты видишь это?

Дафна нахмурилась. — Грейнджер? — спросила она, явно надеясь на то, что дальше что-то прояснится. — Разговаривает сама... с собой?

— Разговаривает с моим братом Антиохом, — поправил её Кадмус. — Я снабдил её анти-дезиллюминационными чарами вместе с чарами, определяющими слежение, чтобы она наложила их на свое зачарованное кольцо. На данный момент предмет с такими чарами может стоить даже больше, чем этот показушный бриллиант, — сухо добавил он, — что кое о чем говорит, хотя, очевидно, дело не в этом.

— Откуда ты знаешь, что это твой брат? — спросила Дафна, и Кадм пожал плечами.

— Он бы не пропустил этого события. Он крайне серьезно относится к своему деспотичному правлению. Он посещает все значимые политические мероприятия, магические и не только.

— Да, но...

— Ох, она несколько раз открыто назвала его по имени, — объяснил Кадм, что заставило Дафну одарить его одним из своих великолепных чистокровных хмурых взглядов. — Что просто прекрасно. Честно говоря, я мог бы упомянуть об этом первым.

— Похоже, бессмертие приводит к тому, что ты не очень то торопишься в достижении своих целей, — Дафна ещё что-то пробормотала себе под нос, но позволила ему ласково коснуться губами своей щеки. — Значит, это ты виноват во всей этой неразберихе?

— Чуть-чуть, — сказал Кадм. — Голос был не моим, если тебя это интересует.

— Я спрашивала не об этом, — резко сказала Дафна, — но все равно приятно слышать, — она замолчала. — Ты же ничего не знаешь о Людо Бэгмене, да?

— Ты имеешь в виду бывшего чиновника? — спросил Кадм, и Дафна кивнула. — Только то, что на прошлой неделе он регулярно появлялся в "Подземке". А что?

— Похоже, он только что пытался убить Перси Уизли, — сказала она, и Кадм нахмурился.

— Странно. В этом нет никакого смысла, — предположил он, снова приглашая ее следовать за ним на другую сторону коридора. — Сейчас я немного занят тем, что затевают мои глупые братья.

— Что именно? — cпросила Дафна, когда он предостерегающе поднес палец к губам. — Прости, — прошептала она. — Что именно?

— Похоже, они заключают союзы. Как ни странно, они оба упомянули Леди Ревел, — тихо проговорил, практически пробормотав себе под нос Кадм и быстро обдумал это совпадение. — Ты много о ней знаешь? У обоих моих братьев, похоже, есть с ней что-то общее, но я раньше не считал ее сколько-нибудь значимой персоной, если только... — он сделал паузу, избегая хитрого любопытного взгляда Дафны, и чуть глупо не проболтался о "секретах". — Кроме ограбления ее дома, разумеется. А это явно было серьезным событием.

— М-м, — скептически хмыкнула Дафна, качая головой. — Ну, я думаю, ты знаешь об этом больше, чем я, Кадм, но спасибо, что умело притворяешься. Я думаю, ты мог бы расспросить маленькую карманную прорицательницу Забини, — добавила она задумчиво, обдумывая выше сказанное. — Кажется, она работала в доме Леди Ревел в течение нескольких лет после войны. Она может знать, были ли там когда-нибудь твои братья.

— Ну, — восторженно провозгласил Кадм, — разве ты не бесценная маленькая шалунья! Ты мой идеал, честно говоря, — он наклонил голову, тем же движением приподнял ее подбородок и страстно поцеловал. — Кто-то, — пробормотал он, поглаживая большим пальцем ее нижнюю губу, — действительно должен сделать из тебя честную женщину.

— Ты активно превращаешь меня в бесчестную женщину, — раздраженно напомнила Дафна, хотя ее руки уже одобрительно скользнули по обе стороны его талии. — Так что, если бы я была тебе чуть менее полезна, я думаю, это принесло бы мне некоторую пользу.

— Ну, тогда напомни мне вознаградить тебя, — пробормотал Кадм, прислушиваясь краем уха к звукам разговора и уловив признаки того, что Гарри и Игнотус вот-вот распрощаются.

— Позже, конечно. Или прямо здесь и сейчас? — он задумался, поглаживая большим пальцем ее подбородок.

— Сейчас, — твердо сказала она.

Кадм хитро улыбнулся.

— Ну что ж, моя богиня, если ты настаиваешь, то...

Он сделал паузу, уловив, что разговор стал немного тише, что никогда не было хорошим знаком.

— Что ты собираешься делать? — спросил Гарри.

— Ну, никто не знает, где сейчас Кадмус, — ответил Игнотус, и Кадм испытал отвращение от того, как легко его предатель-брат произнес его имя. — Я готов поспорить, что это он устроил это, и, вероятно, историю с отравлениями тоже.

— Да, но ты же говорил, что, возможно, это дело рук Антиоха? — удивленно спросил Гарри. Кадм в тревоге дернул Дафну за руку, возвращая ее туда, где они были, когда она, бессвязно протестуя, издала несколько тихих мяукающих смешков.

— Я хотела сказать, — сообщила Гермиона невидимому Антиоху, — что мы должны положить этому конец. Игнотус что-то замышляет, и если у вас нет на примете человека, который способен его остановить, то я готова...

— Ну, — выдохнул Кадм на ухо Дафне, нахмурившись. — Это интересный поворот.

— Что ты имеешь в виду? — спросила та, и он посмотрел на неё, пытаясь разобраться в водовороте своих чувств по этому поводу и определить, как лучше объяснить. В каком-то смысле это было для него неожиданно. Он знал, что Антиох и Игнотус отреагируют плохо, но он давно перестал практиковаться в просчитывании их дальнейших шагов наперед, и Кадм на мгновение задумался, что может произойти дальше.

— Я думаю, — медленно произнес он, — что мои братья обвинят друг друга. И, возможно, меня, — добавил с усмешкой и пожал плечами. — Но, на удивление, они оба пришли к неверным выводам.

К его изумлению, на Дафну это не произвело никакого впечатления.

— Не все ли тебе равно, верны их выводы или ложны? — спросила она, понимающе глядя на него своими карими глазами. — Разве это не то, чего ты хотел? Чтобы твои братья уничтожали друг друга, пока ты сидишь и смотришь?

Услышав это Кадм с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.

Конечно, она была права. Какая разница, если кто-то из братьев ошибочно заподозрит его в причастности к этому?

По его опыту правда никогда не имела особого значения. Всегда имел значение только конечный результат, так что..

— Да, — подтвердил он лукаво, — Да, Дафна, это именно то, чего я хотел.

* * *

Пять минут назад

Министерство Магии Британии

Восточный коридор

13:06

Для Кэти Белл это был совершенно обыкновенный день.

То есть день сначала показался ей совершенно обыкновенным, пока он внезапно не стал каким-то ненормальным.

Очевидно, тот психопат, который убивал членов Визенгамота, и устроил весь этот бардак на конференции. Кэти, конечно, испугалась, но не настолько, чтобы бояться за свою жизнь. Она понимала, что не настолько важная шишка, чтобы оказаться под ударом.

А потом появился Драко, который, похоже, нащупывал границы своей психопатии, по крайней мере, так ей показалось. Он появился из ниоткуда, практически напрыгнув на неё, а затем исчез так же внезапно в неизвестном направлении. И, конечно, он бормотал что-то о её новом парне, что она бы сочла весьма приятным для себя проявлением ревности — конечно, не идеальным, но её сердце дрогнуло, она же не была каменной — если бы не то, что в этом не было решительно никакого смысла.

Во-первых, Драко сказал, что её новый парень, самый обыкновенный консультант Министерства по имени Монтегю, на самом деле был какой-то таинственной темной фигурой, чье имя она хорошо помнила из книги, которую она когда-то читала по истории магии.

С другой стороны, она давно подозревала, что Драко занимался чем-то очень специфическим на "работе" для Министерства, и теперь ей было не уютно от уверенности в этом. Казалось, он знал слишком много по сравнению с Кэти, и это начало её тревожить.

— Монтегю, — выдохнула она, заметив его в коридоре, по которому она расхаживала, не слишком-то терпеливо ожидая его появления. — Хорошо, что я тебя нашла. Мне нужно с тобой поговорить...

— Прости, — резко ответил Монтегю, даже не глядя на неё. — Но у меня есть некоторые срочные дела, Кэти, не могла бы ты просто..

— Ты Игнотус Певерелл? — выпалила она, не зная, как было бы правильно задать этот вопрос, и Монтегю медленно повернулся к ней, слегка сжав челюсти при упоминании этого имени.

— Кто тебе это сказал? — спросил он, и она удивленно замерла.

— М-м, — начала она, почувствовав желание поразмыслить над ответом, но поняла, что имя Драко вырвалось само собой, как будто совершенно ей не подчиняясь. — Эй, — воскликнула она, сердито глядя на него. — Убирайся... убирайся из моей головы, я не разрешала тебе этого делать...

— Так это Драко Малфой представляет для меня угрозу, — сказал мужчина, которого, очевидно, звали не Монтегю Найтли. — Но что еще важнее, — сказал он со скорбным выражением лица, которое она могла бы принять за сожаление, если бы не знала его чуть лучше, — ты теперь для меня обуза, Кэти.

Она моргнула.

— Что?

Он сделал шаг вперед, и палочка из рукава выскользнула в его ладонь.

— Ты узнала, кто я, — сказал он ей со странно задумчивым выражением озабоченности на лице, — но я не могу допустить, чтобы ты рассказала кому-нибудь еще. Мне не нужно, чтобы ты влияла на Гарри Поттера, и мне не нужно, чтобы ты путалась с Драко Малфоем.

— Я надеялся, что все будет проще, — добавил он с выражением раскаяния на лице, — или, по крайней мере, что дело не дойдет до этого, но мы имеем то, что имеем...

Кэти слишком поздно ощутила страх. Её палочка вырвалась из ее руки и бесшумно опустилась в его ладонь.

— Я ничего не знаю, — быстро ответила она, нервно потирая руки и поглядывая в коридор, чтобы определить, не идет ли кто-нибудь. — Я... я знаю только твое... твое имя, но это... но я бы не стала...

— Мое имя, — сказал человек, который почти наверняка был Игнотусом Певереллом, — уже важная информация. К несчастью. И теперь, когда я знаю, что Малфой будет расспрашивать тебя обо мне, и что важнее, возможно, Гарри Поттер тоже будет...

Он зловеще замолчал, и сердце Кэти глухо забилось.

Она думала, что это будет обычный день.

Предполагалось, что это будет обычный день, но теперь...

— Монт... Игнотус, — беспомощно произнесла она, делая шаг назад. — Игнотус, пожалуйста, я... я не буду мешать, — пообещала она ему. — Я никому не скажу, клянусь...

Он вздохнул и взмахнул палочкой.

Все же это был не совсем нормальный день.

* * *

Сейчас

Министерство Магии Британии

Лестничная площадка. Западный коридор.

13:11

Может быть, все началось с ужасного ощущения, что она просыпается одна. На душе было ужасно тяжело от слов, которые она хотела сказать, но так и не смогла произнести.

Может, все началось с растерянности Драко в кабинете Кэти. Её собственная зрелость и хваленый интеллект внезапно дали сбой, и холодная липкая боль сжала её сердце.

Может, это началось, когда в момент опасности пальцы Драко переплелись с её собственными, и она почувствовала спокойствие и уверенность от его прикосновений. А затем он бросился к Кэти, оставив её молча наблюдать за этим порывом.

Или, может быть, все началось давным-давно, когда Гарри Поттер попросил ее об одолжении, и она по глупости согласилась работать с человеком, которого, как ей казалось, ненавидела больше всего на свете. Конечно, до тех пор, пока не осознала, что у неё не осталось ни капли ненависти к этому встревоженному, напряженному и бледному лицу.

В любом случае, с чего бы не начались события этого дня, они неизбежно привели Гермиону Грейнджер к тому, что она протянула руку Антиоху Певереллу, предлагая ему сделку.

— Ограбление Леди Ревел, — напомнила она ему, разгибая пальцы. — Отравления членов Визенгамота. Убийца, подосланный к нам с Малфоем. Вам нужно признать, что у вашего брата были и мотивы, и средства, чтобы сделать все это, что означает, что вы его совершенно не контролируете, как и сам Клуб в целом, он гораздо более уязвим, чем вы думаете.

Губы Антиоха сжались, но он не ответил.

— Я хотела сказать, — заявила Гермиона, — что мы должны положить этому конец. Игнотус что-то замышляет, и если у вас нет на примете человека, который способен его остановить, то я готова.

— Ты хочешь покончить с этим? — настороженно спросил Антиох. — Ваше партнерство с мистером Малфоем в этом случае подошло бы к концу. Ты уверена, что хочешь именно этого?

— Да, — сказала она, по крайней мере, настолько уверенно, насколько могла. — Я устала от секретов и лжи. Я хочу, чтобы это закончилось, и я не хочу бездумно выполнять ваши приказы, — она скрестила на груди руки. — Я хочу внести свой вклад в падение вашего брата.

— Это звучит немного кровожадно, ты так не считаешь? — спросил Антиох безразлично. — Интересно, — сказал он после паузы, и она промолчала. — Война странным образом изменила тебя, Гермиона Грейнджер, — сказал он и посмотрел на нее с неприкрытым интересом. — Раньше ты была простым книжным червем, да? — он сделал ещё одну паузу, нагнетая напряжение. — Это из-за того, что ты потеряла родителей, собственноручно стерев себя из их памяти? — размышлял он вслух, она вздрогнула, но не ответила. — Или это результат разрыва отношений с мальчиком, в которого ты была влюблена в школе? — она замерла в тишине. — Что же было тем, что сломало тебя?

— Я не сломлена, — огрызнулась Гермиона, не желая выслушивать насмешки. — Я просто хочу иметь право голоса. Нравится вам это или нет, вы и я одинаково в этом заинтересованы. Я так же хочу закрыть этот вопрос, как и вы, — сказала она яростно, — и вы, конечно, не можете себе позволить затягивать с этим. Так вы принимаете меня или нет?

— Принимаю? — переспросил он медленно, осознав её истинные намерения. — Ты хочешь сказать, что намерена стать членом Лиги Вечности?

Она не ответила.

— Интересно, — задумчиво произнес Антиох. — Очень, очень интересно.

— Я хочу, чтобы со мной советовались при составлении плана действий, — резко поправила она. — Если это означает, что я должна стать членом Клуба, пусть будет так. Но я хочу, чтобы мои друзья были защищены, — предупредила она. — Я хочу знать, зачем Игнотусу понадобился Гарри. Я хочу знать, как вы собираетесь бороться с угрозой, которую представляет Нико, имея конфликт интересов. Я хочу знать, что будет дальше, и...

— И ты хочешь, чтобы Драко Малфой сам выбрал тебя, — усмехнулся Антиох. — Сам, а не под давлением обстоятельств. Я правильно угадал твою истинную цель?

Гермиона напряглась.

— Дело не в нем, — настаивала она. — Хотя, между нами, я тоже не хочу, чтобы на меня давили. Особенно, если...

— Особенно, если твои чувства не взаимны, — сказал Антиох и разразился смехом. Она прикусила язык, решив промолчать. — Ах, как бы это понравилось Кадмусу, — ностальгически проговорил Антиох. — Он бы, конечно, постоянно издевался над вами. Он не особенно учтив, — добавил он, покачав головой. — Глубоко прискорбное, но удручающе милое качество, которым он обладает, — он огляделся, что-то обдумывая. — Кстати, о Кадмусе: мне нужно найти того, кто это сделал, — сообщил он Гермионе, что та восприняла как своего рода предложение или указание на следующие шаги, что было в соответствии с тем, о чем она просила. — Кто бы это не сделал, я хочу, чтобы он был на моей стороне.

— Это уже другое дело, — натянуто признала Гермиона. — Мне кажется, я точно знаю, кто это был.

Антиох наклонил голову, слишком любопытный, чтобы отказаться, и она снова протянула руку, в ожидании.

— Так. Мы договорились? — спросила она, уверенно глядя на него.

Антиох окинул взглядом пространство между ними, будто изучая его.

Затем он подался вперед, выжидательно протягивая ей руку.

— Да, — холодно ответил Антиох. — Да, мисс Грейнджер, мы договорились.

* * *

Чародей Ифан Хокуорт поднялся так высоко по карьерной лестнице вовсе не благодаря какому-то удачному стечению обстоятельств. Он взбирался на вершину шаг за шагом, чтобы добиться такого непостижимого уровня влияния, и не собирался выпускать власть из рук только потому, что какой-то бестелесный голос правильно угадал, что он пытался влезть в драку каждый раз, когда она затевалась. Любой, кто хоть немного знал Ифана, мог бы сказать, что он всегда был безжалостен и делал то, что необходимо.

Возьмем, к примеру, его отношения с сыном.

Ифан всегда гордился всеми своими детьми — целой ордой из семи красивых, умных мальчиков — но ни один из них никогда не напоминал ему самого себя больше, чем старший, Каделл. Гриффиндорец, как и он сам, Каделл был первым и самым любимым сыном Ифана, доставлявшим меньше всех проблем и больше всех стремящийся идти по пути своего отца, и хотя Ифан очень старался не иметь любимчиков, Каделл неизбежно стал им.

Так было, по крайней мере, до тех пор, пока сын, больше всего похожий на самого Ифана, не умудрился полностью разочаровать его.

Не то чтобы Ифан не понимал мотивов своего старшего сына. Ифан не был настолько бессердечным человеком, чтобы не понять преданности Каделла своей жене, полукровке-фейри по имени Гвен. Ифан, конечно, надеялся на кого-то получше — несмотря на то, что он сам женился на магглорожденной — обожаемой им Рианнон. Но при этом он надеялся, что Каделл поймет очевидное: чистокровная жена — или, по крайней мере, чисто человеческая — была бы мудрым выбором для успешного политика из волшебного мира, но Ифан также понимал, что его сын всерьез влюбился в Гвен ле Фэй и что с этим ничего не поделаешь.

Ифан до сих пор желал всем своим существом, чтобы Каделл не разрушил их жизни, бросив смертельное заклятье в егеря, который убил его жену.

Это стало проблемой на самых разных уровнях. Во-первых, Ифан был непримиримым сторонником быстрого и справедливого возмездия. Это было время, когда многие бывшие Пожиратели Смерти остались совершенно безнаказанными, обеспечив возвращение Темного Лорда, и многие восхищались Ифаном за его готовность стоять на своем и не делать ни для кого исключений, даже под властью сгущающегося мрака. К сожалению, эта позиция также означала, что в тот момент, когда Ифану сообщили, что его старший сын пропал, а его младший сын Рис — уже довольно проблемный, своенравный и беспокойный ребенок войны — был арестован егерями, его старший сын должен был умереть для него. Все, что угодно, кроме его самоотвода от этого дела, все, что угодно, кроме подписанного акта об отправке его собственного сына в Азкабан, было бы воспринято в качестве политического лицемерия.

Это могло бы разбить сердце Ифана, если бы он не умел подстраивать свои убеждения под текущие обстоятельства. За преступления должна быть расплата, и Каделл Хокуорт убил человека. Это не было самообороной, это был акт мести.

Ифан не хотел признавать этого, но, похоже, Каделл именно от него унаследовал эту имульсивность.

К тому времени у Ифана, по крайней мере, появилось множество других дел, на которых можно было сосредоточиться. В тот же день, когда его назначили Верховным Чародеем Визенгамота, Ифану нанес визит человек в плаще, расшитом лежачими восьмерками, сказав, что он член Лиги Вечности, так же известного как Клуб Бесконечности. Ифан, который по праву признал это предложение за честь, моментально согласился и после нескольких лет преданного служения Клубу ждал личного визита руководителей: Антиоха или Игнотуса Певерелла, или, возможно, Герпия Злостного или хотя бы Николаса Фламеля, который, как говорили, в основном выполнял приказы Певереллов.

Но такого внимания не последовало.

Сначала Ифан подумал, что это из-за Каделла. Из-за того, что его старший сын пошел на убийство, полагал Ифан, Клуб отвернулся от него. Затем выждав паузу и уверившись, что изменений не будет, Ифан решил, что, возможно, все дело в Рисе, который производил впечатление практически бродяги, даже в лучшие свои времена. Ифан сосредоточил все свое внимание на перевоспитании Риса, пытаясь доказать, что из-за того, что один сын пошел по наклонной, остальных не обязательно ждет та же участь. Рис, конечно же, принял его усилия за своего рода сделку ради прощения Каделла Ифаном. Хотя он не понимал, так же, как и Каделл, что убийство не может перестать быть убийством просто потому, что оно совершено любимым сыном. Но даже тогда ничего не изменилось.

Затем Эммет Карнеги, член Клуба, которого инициировали в тот же год, что и самого Ифана, был убит без всяких объяснений.

Именно в этот момент Ифан с раздражением понял, что Клубу на него наплевать. Плевать, что он поднялся на самую вершину власти в Визенгамоте. Плевать, что он десятилетиями работал в поте лица на самом дне Министерства. Неужели все это было ради того, чтобы обнаружить себя внизу еще одной иерархической лестницы могущественнейших людей мира.

И ему было плевать на их могущество.

Он не собирался этого терпеть.

К счастью, все признаки указывали на то, что власть в Клубе начинает слабеть. Разумного объяснения отравлению членов Визенгамота не было, и чем дольше Клуб затягивал с ответом, тем очевиднее становилось, что в руководстве Клуба происходит какая-то грызня. Тогда Ифан начал замечать странное поведение Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя, связал его со смертью Эммета Карнеги и решил, что они каким-то образом стали оружием Клуба, которое настигало неугодных.

Что за смех, подумал он. Девушка, ровесница его младшего сына — умная, конечно, хотя вряд ли обладающая значительной властью, — которая в лучшем случае добилась в жизни того, что стала любимицей папарацци, обошла самого могущественного человека в Визенгамоте? Абсурд.

Клуб явно слабел, и уже пожертвовав сыном за дело, которое он когда-то считал достойным, Ифан снова собрался с силами, чтобы карабкаться на вершину.

— Людо Бэгмен, — сказал Ифан, терпеливо ожидая, когда тот в спешке покинет банкетный зал, напуганный возмутительным актом террора, со стороны, по-видимому, очередного врага Клуба. — Можно вас на пару слов?

— Э-э, сейчас? — спросил Людо, оглядываясь через плечо. Ифан напрягся, раздраженный явной трусостью собеседника, но заставил себя собраться.

— Да, сейчас, — подтвердил Ифан и повел его в свой кабинет в крыле Визенгамота. — Скажи мне, Людо, — медленно произнес Ифан, — откуда ты узнал о причастности Ганьона к отравлениям в Визенгамоте? Что это было именно адреналиновое зелье? — проговорил он, и Людо нервно засмеялся, с тем явно виноватым видом, который может быть понятен только человеку, чья совесть тоже не чиста.

— Ну-у, как вы должно быть понимаете, Чародей, у меня есть некоторый опыт работы, связанный с использованием адреналиновых зелий в спорте, — сказал Людо, совершенно явно выдав заранее отрепетированную для публики речь. — С этим была связана моя работа в течение многих лет, если помните, и...

— Ты угрожал Ганьону, чтобы он взял всю вину на себя, да? — резко спросил Ифан, жестом приглашая собеседника в свой кабинет, и Людо открыл было рот, чтобы возразить, но Ифан поднял руку. — Не нужно отрицать, — предупредил он, усаживаясь за стол. — Я не собираюсь конфликтовать с тобой. На самом деле, я бы хотел, чтобы ты мне кое в чем помог.

— Помог? — переспросил Людо, откровенно ошеломленный. — Но зачем...

— Не знаю степень твоей причастности, Людо, но я знаю, — сказал Ифан, наклоняясь вперед. — что у вас с Ганьоном были очень близкие рабочие отношение, и знаю, что они были гораздо более зловещими, чем ты пытаешься представить. Я знаю, что у тебя была катастрофическая проблема с долгами за азартные игры, а теперь чудесным образом, ты свободен от долгов. А ещё я знаю, что у тебя настоящий талант заводить связи. Ты как паук, — размышлял Ифан, — заманиваешь людей в свою паутину и пожираешь их прежде, чем они осознают, что находятся в опасности, — он замолчал, откинувшись в кресле. — Я нахожу, что мне нужен кто-то с таким важным набором навыков.

Глаза Людо подозрительно сузились.

— Что вы такое говорите?

— Я говорю, Людо Бэгмен, что у нас есть возможность захватить Лигу Вечности. Я полагаю, учитывая круг твоих знакомых, что ты слышал о ней, — проговорил он, и Людо медленно кивнул. — Если у тебя, конечно, хватит духу на такое. Это будет нелегкая задача, и всегда найдется кто-то, кого можно будет использовать для этой цели. Кто-то, через кого можно будет переступить, — Ифан мрачно улыбнулся. — В конце концов, именно так мы сможем добиться успеха в восхождении на самый верх.

Неудивительно, что рот Людо дернулся от любопытства.

— Я не против восхождения, — сказал Людо. — Но зачем мне при этом вы?

— У тебя есть враги, — сказал Ифан. — Кингсли Шеклболт не любит тебя, как и многие в Министерстве. Главный аврор Поттер давно недолюбливает тебя и совершенно не скрывает этого, на самом деле...

— Поттер, — бессвязно пробормотал Людо себе под нос. — Сплошная неприятность...

— ...Тогда как я — достаточно уважаемый член Визенгамота, чтобы замести следы. Клуб разрушает сам себя, — просто сказал Ифан. Мы просто должны позволить ему продолжать разваливаться. И когда Клуб будет разорван в клочья...

— Мы подберем осколки, — задумчиво произнес Людо.

Ифан улыбнулся.

— Совершенно верно, — подтвердил и указал на дверь. — А теперь, после того, как мы немного поговорили, — продолжил он, поднимаясь на ноги, — нам, вероятно, следует покинуть здание, — добавил он, — ожидается много общественных бедствий, беспорядков и так далее...

— Вы знаете, кто это устроил? — спросил Людо, следуя за Ифаном; тот открыл дверь в свой кабинет и остановился, чтобы пропустить Людо.

— Нет, — признался Ифан. — Но я не думаю, что это имеет большое значение. Все это говорит о том, что Клуб теряет влияние. — Конечно, при этом, если мы сможем предоставить ответы там, где Клуб окажется бессилен, тогда это будет...

— Благодарю вас, Чародей Хокуорт, за то, что вы приняли во внимание мои опасения, — громко перебил его Людо, и Ифан поднял голову, заметив слегка растрепанного Перси Уизли, выходящего из своего кабинета в конце коридора. Молодой Чародей застыл и ошеломленно уставился на них.

— Чародей Хокуорт, — сказал Перси и моргнул. — И... мистер Бэгмен?

— Мы знакомы? — спросил Людо, и Перси изумленно уставился на него. — Извините, — весело добавил он, — мне нравится думать, что у меня хорошая память на лица, но боюсь, что с именами совсем другая история...

— Людо Бэгмен? — тупо спросил Перси, оглянувшись через плечо на свой кабинет, а затем обратно в коридор, словно увидел привидение. — Это... это действительно вы...

— Все в порядке, Чародей Уизли? — спросил Ифан. Самый младший член Визенгамота, конечно, всегда был чудаком — постоянно растерянный, иногда даже нелепый, — но все же даже для него, это было чрезвычайно странное поведение. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, я просто... кое-что забыл, — неуверенно сказал Перси, внезапно вернувшись в свой кабинет и плотно закрыв за собой дверь, как будто его затащили внутрь.

Прошло мгновение, заполненное полным недоумением.

— Ну, — наконец сказал Людо, приподняв бровь, — кстати, о людях, через которых можно перешагнуть, — он повернулся, глядя на Ифана. — Значит, скоро увидимся?

Внезапно странность Перси Уизли перестала заботить Ифана.

— Да, — согласился Ифан с лукавой улыбкой человека, который был доволен открывшимися возможностями. — Да, Людо, скоро мы будем видеть друг друга очень-очень часто.

* * *

13:20

— Так... подожди, ты хочешь сказать мне, — прошипел Драко в зажим для галстука, хватая Тео за рукав, когда они выходили из Министерства, — что Людо Бэгмен жив?

Легкий треск.

А потом послышался резки голос Панси:

— Да.

Драко поднял глаза, обменявшись настороженными взглядами с Тео.

— Ну, тогда кого, черт побери, мы только что убили?

* * *

Тринадцать минут назад

Министерство Магии Британии

Департамент Охраны Магического Правопорядка

Кабинет Чародея Перси Уизли

Восточный коридор

12:50

Найти один из волосков Людо оказалось не так уж трудно. В конце концов, она жила с ним больше года. Вряд ли Людо Бэгмену, который был наделен гораздо большим эгоизмом, чем здравым смыслом, пришло бы в голову подумать о том, что Долорес, с ее талантом к тактике, расчетом и терпением, могла бы сделать с помощью оборотного зелья. Конечно, он был предусмотрителен, но недостаточно.

Она не ожидала такой яростной битвы, хотя нельзя сказать, что сильно удивилась. Возможно, она справилась бы с этой задачей лучше, могла бы действовать тоньше, и тогда бы ей действительно удалось убить Чародея Уизли, но к тому времени её это не особенно заботило.

Дионисия умерла. Людо бросил ее. Долорес предали.

Что же ей оставалось, кроме мести?

К счастью, у неё осталось хотя бы это. Долорес всегда любила хорошие истории о мести.

Она надеялась, что покушение на убийство поставит под удар Людо Бэгмена, по крайней мере настолько, чтобы испортить ему репутацию, насколько не смогли его проблемы с азартными играми. В конце концов, он любил комфорт, и, возможно, покушение на убийство члена Визенгамота означало бы, что он наконец-то получит срок в Азкабане, которой так заслужил. Правда, так далеко в своих мыслях она не заходила, но все же.

Смутно знакомый бывший студент, который дрался с ней на дуэли, узнал лицо Людо, так что это было не совсем зря.

Может быть, она снова обретет свой внешний вид после смерти, размышляла Долорес, хотя в глубине души сомневалась в этом. Скорее всего, ее убийца попытается спрятать тело до того, как истечет время действия оборотного зелья.

По крайней мере, она указала на Людо Бэгмена пальцем, который нельзя было игнорировать, и, честно говоря, она не могла дождаться, когда Гарри Поттер услышит об этом.

Долорес испытала облегчение от того, что в неё попала Авада, честно говоря, потому, что это казалось приятным и быстрым способом уйти. На самом деле, она даже не успела моргнуть, прежде чем заклинание попало в неё. Оно прошло по ней волной, и она начала невероятно медленно оседать на пол.

— Что же ты наделала? — услышала она и подняла глаза, обнаружив сияющий, сердито поджавший губы образ Дионисии Трелони, возвышающейся над ней и неодобрительно качающий головой. — Долорес Амбридж, ты совсем сошла с ума.

"Это реально? — хотела спросить Долорес, протягивая руку к позолоченному лицу Дионисии, но не смогла открыть рта. — Это реально?"

Ей ничего не оставалось, кроме как рассмеяться, и она рассмеялась.

Она смеялась, смеялась и смеялась, а потом начала падать.

Она падала.

Падала.

И падала.

Но если она и ударилась о землю, то не почувствовала этого.

Она просто заснула и испустила свой последний вздох; свет Леди Ревел сиял, как солнечные лучи, перед ее глазами.