Подопытные кролики (гет)

— Почему я? — Гермиона метала глазами молнии и присматривалась к более материальным метательным орудиям.

— Ну… Если мы что-то знаем наверняка, так это то, что он ориентирован гетеросексуально.

— Гарри! — в одно короткое обращение из двух слогов Гермиона вложила десятки футов текста.

Друг впечатлен не был — успел выработать иммунитет за годы общения — и продолжил как ни в чем не бывало:

— Ты наблюдала за ним три года…

— Я не наблюдала за ним! Я его куратор, а не шпион.

— Бывший куратор.

— Бывший. Если ты запамятовал, он отбыл свой условный срок.

— Так во-о-от, у тебя должно было сложиться мнение о подопечном.

— Курируемом!

— Прекрати придираться к словам и вредничать, — вздох подающего надежды аврора мог разжалобить сфинкса, но не фурию, мерящую его кабинет шагами.

— Я не оперативник! — гаркнула фурия.

— Знаю. Ты аналитик. На твой аналитический склад ума я и рассчитываю.

— Просто прекрасно! С каких пор мой аналитический ум должен работать под прикрытием?

— Ну Герм!

— Не смей! — непонятно, к чему относилась последняя реплика: к сокращению имени или к использованию запретных просительных интонаций в комплекте с бровками домиком и собачьими глазками.

— Он три года сидел тише воды, ниже травы, а стоило ему выйти, как…

— Тебе не кажется, что он специально привлекает к себе внимание? Ну кто в своем уме, едва выйдя из-под надзора, будет таскаться в Лютный по три раза на дню?!

— Возможно, он отвлекает нас от чего-то более важного.

— Гарри… — по усталости в голосе Гермионы Поттер понял, что раунд за ним.

— Хотя бы попробуй!

— Будешь мне должен!

— Фигушки! Это ты вернешь долг, я тебя уже второй месяц прикрываю. Я, между прочим, устал придумывать отмазки для твоего отсутствия в Норе на воскресном ужине. У меня закончилась фантазия!

— Ты умный и находчивый. Если хочешь, чтоб я подставилась, придумаешь что-нибудь и в это воскресенье!

— Это шантаж!

— Только чуть-чуть.

Гарри фыркнул и покачал головой. Тяжело быть лучшим другом Гермионы Грейнджер.

* * *

— Нет, точно нет! Нельзя недооценивать Грейнджер, она унюхает Амортенцию раньше, чем я пикнуть успею.

— Зато не запрещено.

— Да и не нужна мне ее одержимость!

Блейз Забини с философским смирением наблюдал за метаниями Драко по лаборатории. Малфой хватал то один, то другой пузырек из набора, который Блейз честно позаимствовал у матери, открывал, осторожно внюхивался, бежал к одной из разложенных повсюду книг по зельеварению и начинал судорожно листать страницы.

— А вот это очень может быть! — Малфой сделал попытку взлохматить то, чем его наградила природа (то есть безупречная генетика!), но тонкие волосинки мгновенно вернулись на занимаемые ранее позиции.

— Не имеет запаха, легкая горчинка, которую легко скрыть в любом напитке на основе кофейных зерен. Добавлять не более трех капель за раз, применять раз в два-три дня на протяжении первой недели, затем для закрепления эффекта — на протяжении трех месяцев по капле в семь-десять дней, результат долгосрочный. То что нужно!

— Уверен?

— Ничего лучше я не найду, у нее нюх…

— Как у джарви, зрение как у гиппогрифа, мозг как у сфинкса и много прочих достоинств. Можешь не повторяться. Я это слышал, дай подумать, раз восемьсот. На твоем месте…

— Поздно! Я вчера специально подставился поттеровской ищейке, он знает, где я завтра назначил встречу и во сколько.

— А ничего, что никто не придет с тобой встречаться?

— Со мной придет встречаться тот, кто мне нужен!

Губы Драко сложились в маниакально-торжествующую ухмылку. Блейз закатил глаза и вздохнул. Быть другом Драко Малфоя — ужасное испытание для психики.