Страна Берендея (джен)

Но к Ядвиге они не смогли попасть, пока не смогли. Потому что «за у переезда» на деле оказалось очень далеко, за полсотни километров, короче, до того шлагбаума надо добираться либо на поезде, либо на рейсовом автобусе. А мальчикам всего шестнадцать лет, вернее Ване, Гарри и Невиллу шестнадцать исполнится в конце июля. А если учитывать, что двое из них инвалиды и состоят на учете у врачей, то, сами понимаете, ни о каких самостоятельных поездках по незнакомой местности и речи быть не могло.

Невилл досадовал и тихо бесился по этому поводу, ведь со стариком Игнатом он бы давно добрался до Ядвиги, получил у неё целебную воду и уехал бы домой. А тут жди не пойми чего!..

А так мальчишки просто жили, развлекались и получали удовольствие от каждого прожитого дня, выгуливали Дюшу, ходили на огород с Олегом и пропалывали грядки, попутно таская с кустов крыжовник, смородину красную и черную, малину и синие продолговатые ягоды терна. Та же участь ожидала и клубнику на грядках. А как же было здорово набрать целый тазик всех этих ягод, залить свежей сметаной и ложками, ложками… ух, это было божественно вкусно! Бегали на речку Мурку и ставили на ней ловушки для пескариков и карасиков, которых потом жарили и варили тут же в котелочке на костерке (жарили-пекли на веточках). Также на костре выпекали картошку, и Гарри справедливо полагал, что вкуснее он в жизни ничего не ел. В первый раз он не понял, где там удовольствие от черных обугленных клубней, которые Ваня выкопал из пылающих углей, но как только он разломил печеную картофелину и показалась желтая мякоть, так запах такой разлился, Гарри аж слюной чуть не захлебнулся, ну а вкус… без комментариев. Особенно с солью и с хлебушком вприкуску.

Бегали на Муреньское озеро, в котором плавали и плескались до одури, а потом валялись на травянисто-песчаном берегу и загорали до третьей кожи. Она с них прямо клочьями слезала, эта кожа, и с непривычки мальчишки яростно скреблись и чесались, пока не слезло сколько-то слоев и не установился равномерный загар. Несколько раз тётя Варя брала их с собой на работу в коровник, где любопытные мальчишки облазали каждую щель и закуток. Здесь пахло навозом и коровами, Гарри получал непонятное удовольствие от поглаживания коровьих морд, черно-белые буренки кротко моргали, подставляли курчавые лбы и толкали носами под локоть, требуя ещё ласки. В коровнике Гарри познакомился с ещё двумя вкусными овощными культурами — репой и турнепсом, Ваня научил, как их чистить и как именно кусать, чтобы как можно больше сока попало в рот — надо крепко прижать ко рту и быстро-быстро, мелко-мелко, как хомячок, вгрызаться в сочную мякоть. У Гарри при этом глаза сами собой закрывались, когда он смачно вгрызался в клубень турнепса или репы и всасывал потрясающе вкусный сок.

На фоне всего этого постоянно маячило чувство вины, да и сам предмет немого укора всегда был на виду — Невилл. Временами Гарри злился — он же в гости сюда приехал, а не нянчиться с Невиллом и переживать за его родителей! Те пятнадцать лет в больнице пролежали, ну и подумаешь… ещё пару лишних месяцев полежат. Но бесись не бесись, а делать что-то надо. Да и случай вскоре вроде как подвернулся — собрался Олег за морошкой на Горелые болота. Ванька пораскинул мозгами, кинулся в шкаф, достал карту района, расстелил на полу и начал ползать по ней, водя пальцами по линиям.

— Слушайте, а Горельцы-то в Борогорске!

И пулей вылетел в коридор с воплем:

— Олежка, нас с собой возьмешь?!

Собирались, как на Северный полюс: несколько пар носков, портянки, свитера, фонарики, охотничьи ножи, одеяло, котелок, спички, соль. Компас был у Олега, а также строгое требование не отходить от него ни на шаг, иначе «пикнуть не успеете, как нас разнесет на многие километры друг от друга». Русский лес шуток не понимает и сурово наказывает разгильдяев и балбесов. Рюкзаки были неподъемными, и Гарри заранее покрылся потом, понимая, что эти тяжелые мешки придется переть на своем горбу не один десяток километров. Немного удивляло отсутствие фляг с водой, ну хоть еды с собой взяли, хлеба там, колбасы, сыра. Из посуды кроме котелка были ещё оловянные ложки и железная кружка.

До Борогорска и дальше, до Борового ехали на поезде и сошли даже не на станции, а так, спрыгнули на малом ходу на повороте и пошли в лес. Честно шли за Олегом, стараясь ни на секунду не потерять его из виду. Сумрачное утро тем временем разгоралось и нагревалось от восходящего всё выше и выше солнца, становилось всё жарче и жарче, резиновые сапоги глубоко утопали во влажном мху, густо усыпанным еловой и сосновой хвоей. Мальчики молча шагали за Олегом, перешагивали-перепрыгивали через многочисленные овражки и канавки, пересекали вброд мелкие затоны и ручейки. До болот добрались во второй половине дня. Олег достал из своего рюкзака брезентовые ведра, расправил их и начал сбор морошки. Ваня, Гарри и Невилл последовали за ним. Гарри отметил, что Олег собирает в ведро красные, лакированно-твердые ягоды, а желтые когда как, то мимо пройдет, то в рот по желанию кинет. Попробовал и те, и другие, и поразился:

— Ваня, а красные-то неспелые! Зачем их собирать-то?

— А красные потом дома дозреют.

Гарри понял и больше вопросов не задавал. Потихоньку, полегоньку и набрались пять четырехлитровых ведер таежной морошки, Олег нес два, парни по одному. Выбрались из болот, дошли до поляны с какими-то развалюшками, Олег повесил ведра на остатки изгороди и стал снимать доски с малого деревянного сруба, оказалось — это колодец, при нем было и цинковое ведро на цепи, которым Олег и зачерпнул воды. Ну а дальше дело техники, зачерпывай себе кружкой и пей! Холодная колодезная вода, да с устатку после честного труда показалась самой вкуснейшей на свете. А может, так и было? Не зря же так колодцы на Руси уважают.

Мальчики сидели прямо в траве, пили воду и кусали толстые бутерброды с сыром и колбасой. И глазели на луг, на цветистое разнотравье — васильки, ромашки, клевер, ещё какие-то цветики… Дрожал воздух от полуденного жара, хаотично плясала мошкара. И звенела тишина, особая лесная тишина — шелестели деревья от порывов тихого ветра, робко тенькала невидимая синичка, заливался свирелью зяблик, где-то вдали барабанил дятел. Идиллия и нирвана в одном флаконе. И ничто, ничто не предвещало ничего плохого… пока на поляну не принесло трех медвежат. Пушистые и круглые, как колобки, в белых манишках и ошейничках, они были до того умилительными, что Гарри с Невиллом прямо-таки растаяли. Но не Ваня с Олегом, они, настороженно оглядываясь, направились к брошенным рюкзакам и ведрам, при этом Ваня давал знаки иностранцам, что надо уйти тихо и быстро. Гарри послушался, потянул за руку Невилла.

— Невилл, пойдем, уходить надо…

— Да подожди ты, Гарри, посмотри, какие милые! Так и просятся на ручки… утю-тю-тюшечки…

— Ага, Невский, и у них такая же милая мама, счас как приложит…

Предупреждение Вани опоздало, на другом конце поляны появилась огромная русская медведица. Бурая, толстая и злая — опять её пострелята куда-то удрали, и как раз в тот момент, когда по всему лесу со всех сторон воняет человечьим духом. Её крошечные, налитые кровью глазки загорелись недобрым огнем, когда она в довершение к запаху увидела и самых двуногих. Вонючих и неприятных двуногих тварей, и… и… они слишком близко от её драгоценных деток. В глубине могучей груди зародилось рокотание, перешедшее вскоре в гневный рев ярости. Неслась медведица со скоростью и мощью тайфуна — ну уж нет, не уйдете, всех порву!

Гарри никогда в жизни так не бегал, сердце, казалось, выросло во всю ширь и заняло всё пространство грудной клетки, развеселый адреналин с бешеной скоростью гнал по венам кровь, грохотом отдаваясь в ушах. Рядом с возбужденными воплями бежал Ваня, а за ними по пятам неслась ревущая смерть. Нога Гарри наступила на корешок, скользнула вбок и подвернулась, со всего маху, с бешеного разгона увлекая за собой тело. От внезапного падения перехватило дыхание, а сверху ещё и Ваня рухнул, споткнувшийся об него. Медведица издала ликующий вой — ну сейчас-то она их достанет! Олег беспомощно посмотрел на зажатый в руке охотничий грибной нож и выругался — идти с ножом против медведя? Да не смешите мои тапочки!.. Невилл, скатившийся в какую-то ямку, приподнялся, с хрустом вывернув шею, и увидел, как с разбегу упали Гарри и Ваня, как над ними тут же склонилась свирепая медведица, поднялась в воздух тяжелая когтистая лапа. В глазах потемнело — это же всё из-за него, из-за Невилла! Если ребята погибнут… ему же жить незачем после такого!

Оглушительный рев заставил пригнуться деревья, Олег вздрогнул и оторвался от палки и ножа, которые он в спешке пытался связать вместе, поднял голову и ничего не понял. Два медведя сцепились врукопашную. Оба ревели и когтили друг друга. Летела по воздуху рыжая и бурая шерсть. И медведица явно уступала, в размерах точно, рыжий миша был вдвое больше неё. И тяжелее, и злее. Откуда он взялся? По широкой дуге обойдя дерущихся зверей, Олег подобрался к мальчикам, и они все вместе, ползком-ползком поспешили прочь, оглядываясь в поисках Невилла, которого почему-то нигде не было видно. Рев и шум драки стихли вдали, Олег и Ваня посадили Гарри на ствол поваленного дерева, и Олег занялся ногой Гарри. Поняв, что перелома нет, а только растяжение, он туго-натуго перетянул ногу портянкой.

— Откуда взялся второй медведь, Олег? — жалобно спросил Ваня.

— Не знаю, не видел… ну как из-под земли вырос, честное слово. Я занят был, пытался копье сделать. Так, сидите здесь, я пойду искать Невилла.

— И все-таки, откуда он взялся? — не успокаивался Ваня. — Да ещё и странный какой-то… на кадьяка похожий.

Тут Гарри буквально взвился, рывком встал, не обращая внимания на больную ногу. И крикнул, дико глядя на Ваню:

— Как ты сказал?! Кадьяк?

— Ну да… а что? Черепушка такая, знаешь?..

— Да это же Невилл! Он превратился в медведя! Он спас нам жизни.

И Гарри похромал в обратную сторону, на ту поляну. Растерявшиеся от неожиданности Олег и Ваня переглянулись и, спохватившись, рванули следом за Гарри. Медведицы с медвежатами на поляне уже не было, а рыжий медведь одиноко сидел возле колодца и тоскливо грыз когти, как человек в минуты расстройства грызет ногти. Гарри осторожно обошел колодец и медведя по кругу и, зайдя спереди, нерешительно позвал:

— Невилл, это ты?

В ответ медведь растерянно развел лапами и изобразил некое пожатие плечами, словно говоря — «вроде и я, а вроде и нет».

— Вот это да… Невилл, ты классный! — немного успокоился Гарри. — А обратно как, можешь?

Невилл поднял лапу и поскреб шею, отвечая тем — «не знаю». Подошли Олег и Ваня и в полном обалдении уставились на медведя с человеческими движениями, да и в глазах у него читался вполне человеческий разум, и взгляд был знакомый, невилловский… Сейчас бедняга Невилл смотрел потерянно-брошенно, умоляюще и просяще, спасите, мол.

— Ох, Невский… — жалостливо прошептал Ваня. Олег растерянно почесал макушку, зачем-то оглянулся на деревья, потом обратился к Невиллу:

— Какая нечистая сила тебя сколданула?

— Никакая! — поспешно вставил Гарри. — Он сам, это у него аниформа такая. Он волшебник-анимаг. И ещё… он торопился спасти нас и теперь не знает, как превратиться обратно.

— Понятно, что ничего не понятно… — пробормотал Олег. — С медведем нам на поезд, сами понимаете, путь заказан. Придется пёхом до дома добираться, а это немалая дорожка, километров шестьдесят. Сдюжим?

— Дойдем! — твердо сказал Ваня.

По мохнатой морде скатилась крупная слеза, медведь шмыгнул черным носом, сгреб в охапку всех троих и слегка сдавил в… прошу прощения, в медвежьих объятиях. Гарри и сам был готов разреветься — что за люди! — в беде не бросают, от колдовства не шарахаются, готовы быть рядом с ними до конца. Он благодарно посмотрел на Ваню и сиплым от непролитых слез голосом спросил:

— Уайти, а как ты вообще понял, что это кадьяк?

— Передачу «В мире животных с Николаем Дроздовым» люблю смотреть, — нехотя ответил Ваня. — А недавно фильм Жана Жака Анно вышел, называется «Медведь», в главной роли выступал кадьякский верзила по кличке Барт. Вот я и запомнил, у кадьяка характерная морщинка на морде есть, вот она… — Ваня провел пальцем по глубокой складке кожи на переносице зверя. И добавил: — Форма черепа ничем не отличается от черепушки гризли, но я вовремя сообразил, что американскому зубриле не с чего шляться по русским лесам.

Ваня и сам не заметил, как оговорился, но Олег запомнил и решил с этой минуты называть всех гризли зубрилами. Забрали брошенные ведра с ягодой, подтянули лямки рюкзаков повыше и смело двинулись было в путь, а позади них приготовился маршировать вперевалку медведь Невилл.

— И куда же это вы, ребятушки, собрались? — остановил их ехидный голосок.

Все трое сгрудились вокруг медведя и заозирались по сторонам, Олег напряженно крикнул:

— Кто здесь?

Из-за ближних елей к ним вышла весьма примечательная бабушка, одетая в длинную цветастую юбку, просторную рубаху из небеленого полотна и овчинный тулупчик, несмотря на летнюю жару. Ещё у бабушки были всклокоченные седые космы, здоровенная бородавка на носу и внушительный клык в нижней челюсти. Волосы были стянуты банданой. Ваня облегченно вздохнул:

— Бабуля Ядвига, а мы вас ищем!..

Старушка хитренько подмигнула и тем же ехидным тоном сообщила:

— А ко мне нельзя с корыстной целью являться. А то ишь, дайте всем забесплатно и прям щас, а вот фигушки вам! Нате-ка, выкуси. Живую водичку ещё заслужить надо!

— А мы… заслужили? — растерянно спросил Ваня.

— А як же! — подбоченилась бабуля. — Ить деревья да птицы доложили мне, какие тут геройства творятся. Не бросили, значит, друг друга в беде, всяк по-своему на помощь товарищу пришёл, а один ажно в зверя дикого перекинулся, шоб друзей спасти! А я ценю это, очень ценю!..