Розы в лунном свете (гет)

Потолок был ослепительно-белым. До него так хотелось дотронуться рукой! Но Юи не могла не то что протянуть к потолку руку, но даже и просто пошевелить ею. И вообще не могла сдвинуться хоть на сантиметр. Справа, судя по потоку света, явно находилось окно, но Юи видела его только боковым зрением — повернуть голову, чтобы посмотреть, почему-то не получалось. Это было очень страшно. Юи захотелось закричать от ужаса, но она вдруг испугалась, что не услышит своего голоса. Или вовсе не сумеет разомкнуть губ.

Слева раздался стук открывшейся двери. Юи испуганно скосила туда глаза. И увидела молоденькую рыжеволосую медсестру со стальным подносом в руках. Та подошла поближе и молча опустила поднос куда-то рядом с кроватью — должно быть, на тумбочку. Прежде чем она его поставила, Юи успела рассмотреть, что на матовой стальной поверхности красовались стакан с водой, чайная ложка, таблетки в маленьком прозрачном стаканчике и несколько долек мандарина на блюдце. «Странный натюрморт…» — подумалось ей.

— Доброе утро, Юи! — внезапно произнесла медсестра тихим, мелодичным голосом.

— Здравствуйте! — вежливо отозвалась Юи, удивившись тому, что голос ее звучит вполне внятно. И тому, что она вообще еще способна говорить.

— Я так рада, что вы очнулись! Сейчас примете лекарство и позавтракаете…

Раньше, чем Юи успела ей что-то ответить, медсестра ловко заставила ее проглотить таблетки, которые одну за другой поднесла к ее губам в чайной ложке. Каждую таблетку она велела запить водой, поднося к губам Юи стакан. Затем взяла с блюдечка дольку мандарина и сказала:

— Ну-ка, раскройте ротик… Посмотрим, на что способна ваша челюсть.

Юи, у которой живот подвело от голода, в мгновение ока разжевала предложенную дольку.

— Вот и славно! Значит, челюсть в порядке… — удовлетворенно сказала медсестра.

От волнения Юи тут же забыла о голоде.

— А… что со мной случилось? — спросила она упавшим голосом.

— А вы разве не помните? — с тревогой в голосе спросила медсестра. — Во время вашей прогулки с доктором Вернером произошел с несчастный случай: вас обоих сбила машина. Вы с размаху упали, причем подбородком — прямо на бордюр тротуара. Рентген не показал трещины или перелома челюсти, но были опасения, что вы все же не сможете есть от сильной боли, поэтому я принесла вам только мандарин — ведь его легко жевать.

Юи осторожно подвигала челюстью — и не поняла, радоваться ей или плакать. Она прекрасно могла двигать челюстью, и та совсем не болела. Но… челюсть была единственной частью тела, которой она могла двигать — не считая век, конечно.

— А что еще со мной произошло? — спросила Юи с замиранием сердца. Она действительно ничего не могла вспомнить.

Медсестра ответила, опустив глаза:

— У вас полный паралич. Но прошу вас, не отчаивайтесь! Это не перелом позвоночника. У вас вообще нет никаких переломов или иных травм. Доктор Вернер считает, что этот паралич — временный, от сильного нервного потрясения, и довольно скоро отступит.

Что-то в голосе медсестры подсказало Юи, что сама она в такой исход ничуть не верит, однако послушно говорит пациентке то, что велит ей профессиональный долг.

— Я бы хотела поесть, если можно… — устало сказала Юи.

— Конечно, конечно! Сейчас принесу вам полноценный завтрак, — заторопилась медсестра. — Доктор Вернер обрадуется вашему хорошему аппетиту. Это благоприятный признак.

Часто повторяющаяся фамилия достигла наконец сознания Юи, и она спросила:

— А кто это — доктор Вернер?

Медсестра искоса бросила на нее тревожный взгляд и тихо ответила, подхватывая со столика поднос:

— Сейчас он придет, и вы его сразу узнаете…

Юи поморщилась от фальшивых ноток в ее испуганном голосе. У самых дверей медсестра остановилась, пропуская в комнату человека в белом халате, с рукой на перевязи. Юи отчего-то уставилась на его руку, упакованную в белоснежный гипс: смотрела — и не могла оторваться. Но тут раздался голос медсестры:

— Она очнулась, доктор Вернер.

Юи подняла глаза на лицо мужчины в белом халате. Перед ней стоял Эмиль.

Медсестра вышла, тихонечко прикрыв за собою дверь.

— Здравствуй, Юи! — ласково сказал Эмиль, подойдя к ее кровати и садясь на стул рядом.

— Эмиль, это… правда? То, что с нами произошло?

— Да, да… — мягко ответил он. — Но скоро все пройдет. Ты обязательно выздоровеешь.

— Медсестра сказала, что у меня нет никаких травм. Так почему же я...

— Это верно. Чисто физически ты в полном порядке. Но некоторые рубцы души стоят самых сильных переломов на теле…

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Юи.

— Эти чудовища изуродовали тебя. Не внешне, а внутренне… Но я вылечу тебя. Обещаю. А сейчас мне пора, извини. Я буду часто заходить к тебе, ладно? А скоро — очень скоро! — ты выйдешь отсюда, здоровая и счастливая… Пока, Юи! До встречи.

Эмиль поднялся и пошел к выходу из палаты. Когда за ним закрылась дверь, Юи вдруг почувствовала легкий укол стыда: она даже не поинтересовалась его здоровьем, а ведь он тоже пострадал во время того несчастного случая…

Но и Эмиль, и его рука в гипсе как-то сами собой отступили на задний план, когда она вспомнила братьев Сакамаки. Перед глазами встал ее последний ужин с ними. И сгорбленные плечи Райто, склонившегося над тарелкой. «Чудовища… изуродовали…» — эхом звучали в ее голове слова Эмиля. Юи внезапно почувствовала такую злость на Эмиля, что кажется, еще немного — и она вскочила бы с постели в порыве гнева. Но увы, это была лишь иллюзия: тело по-прежнему не повиновалось ей.

Юи закрыла глаза. По ее щекам потекли горячие бессильные слезы.